ГЛАВА 2
УЧЕНИЦА МАСТЕРА ЦИНА
Анкос предпринял последнюю попытку и пошёл на сближение. Несколько страшных ударов ногами, хруст, смачные звуки падения на острые камни, пальцы противников, вцепившиеся друг другу в горло, удушливые хрипы. Ближний бой лишь продлил агонию. Уду Анкос с истошным воплем полетел в пропасть. Мерса одним прыжком преодолела расстояние до края обрыва и вытянула Элис вместе с Цилу на козырёк.
Элис, обессиленная, рухнула на площадку. Её руки, которыми она сжимала кисти паренька, задеревенели, сведённые судорогой. Мерса собралась сделать Элис массаж рук – но оказалось, что одни пальцы её рук вывихнуты, другие скручены спиралью, третьи пробиты дротиками – и Мерсе пришлось оказывать срочную техническую помощь самой себе.
- Мерса, как ты догадалась, что случилась беда?
- Проще простого. Уду не мог допустить, чтобы хозяин вышел из Башни и отправился к Алливис. Он попросту погрузил его в гипнотический сон и запер в подвале, чтобы расчистить себе путь – и ринулся за вами.
Цилу громко застонал – и Элис вздрогнула:
- Мерса, что с Цилу? Он жив?
- Сейчас выясним.
Но Элис уже вскочила и бросилась к Цилу. Она с ужасом обнаружила в его теле, по меньшей мере, десяток дротиков. Некоторые застряли в специальных кожаных многослойных доспехах, но некоторые попали в прорези и пронзили руки. Цилу едва дышал.
- Скверно, дротики наверняка отравлены медленным ядом - цаббукабой, - сказала Мерса.
- Что же делать? – Элис была в отчаянии. – Неужели Цилу умрёт?
- Не обязательно, хотя реально. – Мерса вытащила из зелёной прядки волос маленький флакон с инъектором, сдвинула ворот рубахи и сделала Цилу укол в шею. Затем достала из красной прядки флакон-распылитель, раскрыла Цилу рот и вспрыснула туда всё содержимое флакона. Потом тонкими щипчиками извлекла коварные «занозы» и прижгла проколы.
– Я ввела ему антидот, антибиотики и стимуляторы. Но он нуждается в помощи своих. Его нужно срочно транспортировать в монастырь.
- Как же мы это сделаем? Его не на чем везти - Цилу не признаёт никаких технических средств…
- А я на что? Чем не техническое средство? – удивилась Мерса. Она подхватила паренька и легко взвалила на плечи. – Идёмте, ваше высочество. Я знаю быстрый путь на Торанг. Всего лишь сутки пути – и мы на месте.
Для Элис эти сутки стали самыми тяжёлыми и тревожными. Она без конца озиралась и прислушивалась, хотя Мерса, конечно, делала это куда более чутко и уверяла, что пока погони не предвидится. Они вновь поднимались круто вверх, снова стало холодать, даже хоббайтули, казалось, постепенно наливаются свинцом.
Они расположились на ночлег уже в кромешной темноте – Элис шла, держась за искалеченную руку Мерсы, видящей в темноте, словно кошка. Под спиной и головой стыли ледяные камни, рядом стонал Цилу, и Элис укутала его своей курткой, а сама выбивала зубами от холода весёленький мотивчик. Она не спала, поглаживала паренька по голове, промокала пот, поила снадобьем из фляжки Мерсы и шептала ему ласковые слова.
К утру её всё-таки сморил недолгий сон, а, пробудившись, она обнаружила, что перед ними – словно волшебный сон – раскинулся в живописном ущелье, в дивной цветущей долине, монастырский посёлок, виртуозно выточенный прямо в скалах. Домики, террасы, купола и площадки соединяли хрупкие на вид висячие мостики. Там и тут по отвесным стенкам, увитым цветущими лозами, стекали ручейки и крохотные водопады.
Но – хода в эту живую сказку не было: их разделяла широкая пропасть. Мерса заглянула в пропасть и обнаружила, что двумя километрами ниже начинается переправа – хлипкий на вид, неширокий мосток, идущий чуть наискосок к выступающей из противоположной скалы платформе.
- Вот сейчас и проверим – как это хоббайтули топают по воздуху, – всхлипывая, сказала Элис. – Жаль только, что я не успела расспросить Цилу о технологии…
Они подошли к самому краю пропасти.
- Надо карабкаться по стене, - сказала Мерса.
- Как же ты? – обеспокоено спросила Элис. – Со своими вывернутыми пальцами?
- За меня не беспокойтесь, ваше высочество – я не чувствую боли. Я справлюсь. Вот делать Изысканный Массаж, боюсь, я уже никогда не смогу.
- Давай так. Я надену бутсы Цилу, а ты наденешь мои. И будем спускаться вместе, как альпинисты.
- Ты была альпинистом?
- Нет, никогда. Но у Цилу в торбе есть альп-верёвка.
Они сняли с Цилу его хоббайтули, которые по счастью оказались Элис впору, примотали юношу гибкой широкой лентой к спине Мерсы, затем закрепили крюк на кромке, обвязались верёвками и начали спуск.
Аккуратно и осторожно нащупывая ногами выступ за выступом, Элис опускалась следом за Мерсой, вес которой был теперь слишком велик, чтобы хоббайтули могли удержать её достаточно долго. Вся надежда была на выносливость и ловкость киборгши, и на страховку Элис – несведущего и неопытного скалолаза.
Элис очень старалась – но усталость и передряги сказались не лучшим образом. На самом крутом участке одна нога Элис сорвалась, за ней – другая, следом соскользнула рука, Элис едва не опрокинулась, потеряв равновесие – и тут же хоббайтули создали под подошвами «резиновый коврик» и выправили крен.
Элис захотелось заорать во всю мочь: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!!!»
Карабкаться ей стало куда легче и веселее. Она поняла, что самое главное – не падать духом и постараться не терять равновесие, чтобы не опрокинуться вверх ногами – вряд ли хоббайтули смогли бы «прилепиться» к воздуху, а болтаться над пропастью на верёвке, да еще вниз головой, само собой, было сомнительным удовольствием, и Элис не хотелось в этом убедиться. Элис вообразила себя, шагающей по облакам вниз головой – и едва не прыснула. До начала мостков они добрались без приключений.
Но там Элис пришлось выдержать бой с самой собою. Ступить на хлипкий, мотающийся мостик с длинными пролётами, сквозь которые просвечивала бездна с ополоумевшей, ревущей по камням речкой, казалось ей верхом идиотизма. Но гораздо сильнее она беспокоилась за Мерсу с Цилу за плечами, болтающегося беспомощной тряпичной куклой. Однако Мерса и здесь показала себя настоящим героем!
Как только они ступили на раскачивающийся мосток, их заметили монахи. Они собрались на площадке, делая пассы руками и хором выпевая мантры.
- Хорошая помощь, ничего не скажешь, - пискнула Элис. – Руками водить куда как легче…
Ходьба по лесенке походила на акробатический трюк, а Элис не числила себя в асах эквилибристики. Вот тут-то она и поняла, как это «ходить по воздуху». Когда пролёты оказывались слишком длинными, или перекладина вдруг подламывалась под нею – она наступала одной ногой прямо на воздух, либо перепрыгивала так, будто перелетала. Напряжение, однако, не ослабевало, и Элис вознесла благодарение Богам Иномирья, когда тяжёлая дорога подошла к концу.
Последний шаг – и обессиленная Элис упала прямо в объятия рослого монаха, другие подхватили Мерсу, бережно сняли с неё Цилу и тут же унесли его в Главное Святилище, чтобы немедленно начать эксклюзивное лечение и молитвы за спасение.
Монахи, все как один, ходили в лёгкой и просторной одежде ярких расцветок и в одинаковых тёмных плащах с капюшонами, прикрывающими головы. Элис только слышала голоса, но не видела ни одного лица. Но все монахи, как один, склонились перед ними в почтительном поклоне.
- Мне нужен Мастер Цио Цин, - сказала она, едва отдышавшись. – И немедленно!
…
- Я явилась сюда для того, чтобы учиться, Мастер, - смиренно произнесла Элис. – Примете ли вы меня, бездарную и бесталанную, ученицей? Я клянусь, что буду стараться, очень стараться! Потому что у меня есть цель!
- Госпожа, вы уже выдержали с блеском первые испытания, – сказал почтенный мастер Цио Цин. – Могу заявить, что вы заработали право учиться у самых лучших наставников!
И для Элис настало удивительное время – время ученичества в Циннадельском монастыре, время познания и постижения мира.
- Почему вы скрываете друг от друга лица, Мастер?
- Каждый гость имеет право на уединение и право оставаться инкогнито, - сказал Цио Цин. – Что очень удобно для того, кто гоним, кто спасается от погони, бандитов, врагов: здесь можно жить годами не узнанным.
- А если в Храм проникнет настоящий враг?
- Храм не пропустит врага. Оракул чувствует врага за много километров. Сюда приходят только друзья и те, кто нуждается в действенной помощи.
- А если друг звезданётся… извините, сверзится… простите, шмякнется в пропасть?
- Я понял ваш вопрос. Этого произойти никак не может – внизу расстелена гуттаперчевая сеть, невидимая глазу сверху. Пришелец попадёт в неё. Но прежде он должен доказать своё мужество и настоятельную необходимость просить помощи в Циннадели – то есть, должен попробовать спуститься вниз самостоятельно.
…
И Элис приступила к обучению боевым искусствам. Внутри монастыря, на людях, она ходила в таком же плаще с капюшоном, синем с жёлтыми разводами, и с тёмно-серым капюшоном, чтобы быть скрытой от любой попытки шпионить за нею, не открываясь даже тогда, когда это делали жители Города Циннадель. В тренировочных боях пришлые новички бились в масках. И лишь в спортивном зале, с мастером один на один, сбрасывали маски. Элис постигала искусство рукопашного боя, боя на мечах, палках, с любым подручным материалом, искусство метания и многое другое.
«Побеждай красиво!» - учил её Мастер Хай, легко отбивая яростную атаку так, будто танцевал изысканный танец.
«Побеждай хладнокровно!» - учил её Мастер Хой, с непроницаемым лицом выходящий без единой царапины из самых сложных переделок.
«Побеждай мудро!» - учил её Мастер Хем, на ходу изобретающий остроумные и неожиданные ходы, всегда на миг опережая противника.
«Побеждай отважно!» - учил её Мастер Хей, всему предпочитающий бешеную атаку и никогда не разменивающийся на защиту.
«Побеждай умело!» - учил её Мастер Хум, изучивший в совершенстве все технологии, и потому безошибочно определяющий для каждого боя самую подходящую методику, ведущую к победе.
«Побеждай хитро!» - учил её Мастер Хус, уходя от нападения, лавируя и уклоняясь так молниеносно и хитроумно, что ему даже не приходилось напрягаться, нападая или отбиваясь, ибо противник то налетал на собственное оружие, то летел кувырком, то поражал пустоту.
«Побеждай чутьём и выносливостью!» - учил её Мастер Хо-Хи, который часами мог вполне успешно отбиваться, стоя на одной ноге, вися вниз головой, или с завязанными глазами.
Свободное время она посвящала тренировкам, закалке в водопадах либо прогулкам по окрестностям. Она лазала по скалам, вместе с другими монахами занималась постройкой новых мостков и прокладкой новых троп, безропотно помогала на кухне, когда приходила её очередь, убиралась на территории, когда было необходимо, а главное – навещала Цилу. Мерса к тому времени вернулась к своему хозяину, залечивать его физические и душевные раны.
Территория монастыря была устроена таким образом, что она могла лазить по горам целый день – и никого не встретить. Поначалу её тяготило одиночество, ей не терпелось поболтать, высказаться, покричать, погорланить вместе с кем-нибудь песни, обсудить происходящее, поведать о своём прошлом. Она сбрасывала маску, забиралась на плоскую площадку и орала до хрипоты безо всякого организационного момента и правил, либо плясала под собственный ритм, выделывая дикие па.
Потом – привыкла, и даже полюбила одиночество. Потому что во время уединённых прогулок голова удивительно прояснялась, и в неё являлись всякие странные и забавные мысли, возникали всевозможные фантазии, приходили воспоминания, которыми хотелось насладиться самой – воспоминания об Ули, маме, старой жизни. Ей так хотелось поговорить с мамой – но она училась сдерживать нестерпимые желания: если беспокоить дух Гелинор слишком часто – он будет истощаться, а Элис собиралась возродить маму без погрешностей и сбоев, красивую, цветущую, здоровую и энергичную, как всегда.
Лето плавно перетекло в осень. Осень первым делом перестирала старые наряды – и обрядилась в новые. Горы раскрасились во все оттенки охристого, багрового и золотого. Элис любовалась долиной Торанг с разных высот, затаив дыхание и забывая о медитациях, зато вспоминала свой первый поэтический опыт пополам с Ули – на Млечной Речке, и ей хотелось лирики. Почему-то именно этой осенью она особенно грустила, вспоминая своего Короля...
Конечно, Элис некогда было скучать, чаще всего она валилась ночью на матрас в своей келье без сил и засыпала, не успев донести голову до жёсткой и неудобной тренировочной подушки, и мгновенно просыпалась на рассвете по удару гонга, словно и не спала вовсе. Но иногда ей снились сны, и сны были тёплые, чистые, добрые. Плечо в это время подрагивало и пульсировало, и Элис понимала, что сны присылает ей мама – чтобы расслабиться и не затосковать. Ей снился дом, милые и смешные детские шалости, наивные мечты юности, дворец Нирваны, все её случайные и неслучайные друзья. Порой в умиротворение закрадывалась тревожная нота, словно мгновенный укол, изредка заползали видения неприятные и пугающие.
- Запоминай свои сны, госпожа Элис, - предупредил её Мастер Цио. – Они могут помочь тебе в дальнейшем путешествии, ибо в символическом виде покажут маленькие эпизоды грядущих странствий. Такова магия Долины Торанг, такова великая проводящая, провидящая сила Королевы Гелинор, заключённой в тебе.
- Мастер Цио, а вы сможете мне помочь расшифровать их?
- Я могу лишь попытаться сделать это в общих чертах, госпожа. Это твоя душа. Это твоя голова. Это твои сны. Это твоя жизнь. И это твой путь. Никто не может вмешаться или помешать. Только ты сама. Помни – только ты сама делаешь окончательный выбор. Более того – это ты ответственна за судьбы своих близких.
«Какая с меня ответственность? Как с козла молока!» - уныло подумала Элис. – «По-моему, от меня одни только неприятности и убытки. Ужас!»