14. Заметая следы
Шли след в след. Они так торопились, что временами казалось, что ещё чуть-чуть и их сердца выбросят «белый флаг». На удивление Штерн ловко преодолевала всякие препятствия, а вот Илья Григорьевич то и дело пускал сопли. Это от того, что когда-то ему в детстве перебили переносицу и от этого правая носовая перегородка была искривлена. С таким дефектом дышалось не совсем комфортно и накапливаемая жидкость требовала выхода. Мздоимцем часто останавливался и сморкался громко, морща лицо. Штерн ворчала:
- Тише, мы в этой чаще не одни… Чувствую, что по нашему следу идут и скоро мы окажемся у них на крючке.
- Тогда я их застрелю, - сипел Илья Григорьевич.
- Это страх… Если всех убивать, с кем останетесь? Да и они тоже могут вам шкурку продырявить. Надо запутать следы и потом залечь на дно.
- Запутать… Как?
- Я знаю, как. Сейчас к ручью спустимся, а там он выведет нас к речушке. Она мелковатая… Чуть-чуть придётся прогуляться по воде, а потом сделав петлю вернёмся к шалашу. Окажемся у них за спиной, а там останется только добраться до моего дома.
- А если они поставили в известность местную власть о нас?
- Ну, это вряд ли… Ничего, я только заскочу на минуточку… Кое-что соберу в дорогу и двинем в такие места, где они нас не достанут. Есть один заброшенный скит… Когда-то я любила там бывать. Одно время даже хотела свою жизнь посвятить служению Богу.
- Какие подробности, - Мздоимцем хмыкнул. – А в личном деле ничего об этом нет.
- Значит, всё-таки копались, Илья Григорьевич? – Штерн посмотрела на Мздоимцева.
- Служба такая у меня…
- Наверное, метили в верха. Так?
- Да что теперь-то об этом чесать языками? Финита ля комедия, мадам.
- Надолго ли?
- Судя по тому, как нас раздербанили, надолго. Ну, это мы переживём. Теперь слово за «боевыми группами». Мы так просто им не дадим жировать на наших с вами костях.
- Давайте для начала выпутаемся из этой истории и желательно без крови.
- А вот на счёт последнего не обещаю. Есть у меня должок. Надолго запомнят они меня…
Ручей вывел их к реке. Вброд перешли на другой берег. Чуть-чуть отлежались, перекусив остатками печенья. Упаковку Штерн закопала чуть поодаль от их лёжки. Следы надо было прятать. Ещё они долго шли по берегу, спустились к реке и какое-то время брели по её руслу. Ребус для их преследователей должен быть настоящим, а не как в кино. Когда изрядно намокнув они выбрались из реки на противоположный берег, Штерн довольно произнесла:
- Ну, а теперь пусть они нас попробуют найти. Вы как чувствуете себя? – она оглядела Мздоимцева с ног до головы.
Тот кивнул, мол, терпимо. Они прислушались. Где-то застрекотала сорока. Штерн улыбнулась и сказала:
- Идут, голубчики, если это они. А вот дальше им нас не догнать. Давайте прибавим шаг, Илья Григорьевич.
Они чуть ли не бегом пересекли небольшую прогалину, после чего сделали крюк и пробившись через заросли, вышли на большую поляну. Обогнув её по самому краю, чтобы не оставлять следы на траве, чуть сбавили шаг. Мздоимцев следовал за Штерн след в след. Её спина довольно широкая говорила о той силе, которая сидела в ней с молодых лет. Он даже представил себе её всю такую распаренную в своих объятиях, а потом погнал эти мысли от себя, вспомнив о том, что вся его жизнь с этой минуты в какой-то мере зависит от этой перезрелой женщины и надо просто на какое-то время забыть про всё подобное. Главное выжить…
Ещё через какое-то время они уже подходили к своему шалашу. Опасаясь засады, сделали небольшой круг и только потом, убедившись, что никто их здесь не поджидает, направились в сторону хутора, но с таким расчётом, чтобы обойти его стороной.
Штерн, оглянувшись на Мздоимцева, сообщила ему:
- А собачонку я того… Сейчас бы она нас быстро расшифровала. Теперь можно и не спешить… Без неё они слепцы…
- Я всё хотел вас спросить, - Мздоимцев помялся. – Вы давно здесь не бывали?
- А что?
- Ну, а если вас кто признает? – пояснил Илья Григорьевич.
- Не вижу причины волноваться. Родители мои давно преставились… Остался только брат, да и тот пошёл не в нашу породу… Хлипкий какой-то и пьёт без меры. Вот навещу родной дом и тогда уж нас ищи свищи… Уйдём в глухомань, а там они нас искать не станут. Откуда им знать мои потайные места?
- Ну, а если всё же кто пожелает поинтересоваться? – Мздоимцев закашлялся.
- А вот тогда и буду придумывать сказочку про бычка и овечку, - Штерн хмыкнула. – Кстати, пока буду наведываться в родные стены, вам, Илья Григорьевич, надо будет затаиться у мостков в зарослях. Там место тихое и можно наблюдать за местностью без всяких помех. Ну, а я быстро обернусь и заодно продуктов захвачу. Дорога-то у нас с вами теперь одна и дальняя…
Ещё с пол часика они шли через заросли и наконец вышли к наезженной дороге в две колеи с таким характерным тянущимся островком из травы по самой середине. Сменили шаг на более уверенный и пошли уже не так спешно, как шли до этого. Мздоимцем перевёл дыхание, расправил плечи. Штерн шла, крепко ставя свои короткие ноги. Со стороны они были похожи на простых жителей, только вот её отмашка наводила на мысль о том, что ещё недавно она занималась определённо строевой подготовкой. Мздоимцев же был занят обозрением местности и ничего этого не замечал. Ему хотелось пить и есть, пить и есть и ещё мечтал принять тёплую ванну и часок другой подремать на белых простынях.
На мостках задержались. Штерн указала глазами Мздоимцеву на заросли и пошла дальше уже без него. Илья Григорьевич брезгливо осмотрел место своего ожидания и устало опустился на землю, подогнув под себя ноги. Мошкара тут же почувствовала присутствие чужака и стала лезь в лицо без всякого протокола. Это было невыносимо, но надо терпеть и ждать. Илья Григорьевич сломил веточку и стал ею обмахиваться. Стало чуть легче.
Штерн тем временем не привлекая к себе внимания, прошмыгнула в с детства знакомый переулок. Под ноги с лаем бросилась чья-то собачонка, но получив удар пяткой, отлетела с визгом в заросли. Штерн ускорила шаг. Калитка её родного дома была нараспашку. Кто-то валялся на крыльце. Это был брат. Штерн перешагнула через его исхудалое тело и оказалась в доме. Огляделась. Пустота. Всё пропил родная кровиночка. На столе видны были следы застолья. Кто-то спал, уткнув голову в тарелку с очистками от картошки. Несколько пустых бутылок валялось тут же. Одна разбитая под столом. Штерн подошла к сундуку. Открыла. И здесь пустота. Развернулась на каблуках и вышла в сенцы. Взглядом нащупала ход в подпол. Сильным рывком приподняла крышку. На неё с низу пахнуло сыростью и перегнившим картофелем. Осторожно спустилась по шаткой лестнице. Она помнила, что когда-то у отца здесь был небольшой такой тайник. Он сам ей его показал на тот случай, если придёт время помирать. Копил старик на «чёрны день». Копить-то он копил, а вот смерть пришла за ним нежданно нагадано: утонул. Теперь, и на это Штерн надеялась, что тайник ещё этот цел.
Она отодвинула пустую кадку от стены, нащупала кладку из кирпичей и пальцами стала вынимать самый крайний. Тот сидел крепко. Поискала глазами по сторонам, чем бы подцепить. Что-то похожее на заступ было притулено под лестницей. Работа пошла бойчее. Когда кирпич вывалился, она из углубления в стене достала железную банку из под чая. Заначка была целёхонькой. Обрадовавшись, поспешила покинуть подпол.
А потом что-то ударило её в голову и всё.
Очнулась она от сильной боли. Ещё пьяные голоса. Попыталась подняться с пола. Память постепенно стала к ней возвращаться. Судя по тому, что она лежала в сенцах у открытого лаза в подпол, кто-то её «приветил» отменно. Рукой ощупала шишку на голове. Банки с заначкой нигде не было. Она на карачках подползла к двери ведущей во внутрь дома. Через щель рассмотрела двух выпивох. Один из них был её брат. Другой мосластый с щетиной и весь кудрявый. Штерн опираясь на стену поднялась. Поискала глазами что-нибудь пригодное, чтобы дать сдачи этим упырям. Черенок от лопаты был как раз то, что надо. Чуть постояв, рывком открыла дверь и без всяких слов прошлась своим орудием по голове одного и другого с такой скоростью, что те даже не успели среагировать. Мосластый рухнул, как подкошенный, а брат с некоторым опозданием оглянулся на сестру, но это был уже взгляд не живого человека, а покойника. Черенок лопаты угодил ему в висок. Кровь струйкой сбежала на его нестиранную рубаху и он откинулся картинно на спину, раскинув руки-плети по сторонам.
Штерн постояла, приходя в себя. В доме больше никого не было. Она прислушалась. Что-то шевельнулось в области груди с левой стороны. Надо было уходить. Машинально обтерев черенок лопаты какой-то подвернувшейся под руку тряпкой, вложила его в ладонь мосластого. Глазами поискала банку с заначкой. Эти двое так и не смогли её открыть. О край стола резко ударила банкой – крышка отлетела. Внутри были деньги и ещё какие-то цепочки с крестиками. Рассовав всё по карманам, поискала воды. В углу на полу стояло ведро с ковшом. Привела себя в порядок и не глядя на побоище, шагнула за порог.
Мздоимцев обрадовался появлению Штерн. Он был весь в предвкушении того, что вот прямо сейчас что-то окажется в его желудке. Увы, ничего этого не произошло. В двух словах она рассказала ему о случившемся.
- И как теперь быть? – Мздоимцев смотрел на Штерн совсем не по-товарищески.
Она не обратила внимание на это. Илья Григорьевич повторил свой вопрос:
- И как дальше?
- Мне нельзя светиться. Могут узнать. Вы здесь человек пришлый. Вот деньги. Продукты купите сами. Я буду вас здесь дожидаться. Что-то мне нехорошо… Старайтесь не бросаться в глаза. Дойдёте до центра. Тут недалеко, если идти всё прямо и прямо. Там продуктовый магазин. Много не набирайте… Консервы, хлеб… Возьмите сало… А я прилягу, Илья Григорьевич…
Мздоимцев взял деньги и без слов затрусил через мостки.