Наше любимое занятие на тайском острове – после вечернего купания в море пить чай на веранде и смотреть «Большую оперу», в интернете, все выпуски подряд. Классные исполнения любимых арий и романсов дополняют нашу тропическую идиллию.
Хоть мы с Шуриком не вокалисты, а музыковеды, в пении разбираться научились, слава Богу. И вот что странно: никогда не приходилось нам столько работать с вокалистами, сколько в этой тропической глуши.
***
…Все началось много лет назад с молодого парня по имени Сергей.
Русоголовый, голубоглазый, интеллигентный, с легким «ма-асковским» акцентом, он пришел к нам наниматься на работу.
– Ваше образование? – задала я ему вопрос, – в этой музыкальной школе мы с Шуриком занимались менеджерской работой.
– Хоровая академия имени Попова, – услышала я.
Ничего себе, вот живой выпускник легендарного учебного заведения, подумать только! Про таких, как он, моя любимая с детства книжка Александра Рекемчука «Мальчики».
– Не знаю, не читал, – пожал плечами Сергей.
– Как?! Прочтите обязательно!
– Ладно, когда будет время, – небрежно ответил парень с той же интонацией, с какой знакомые чилийцы произносят «маньяна».
– Чтобы набрать учеников, Вам нужен промоушен. Например, хорошо бы выступить на школьном концерте. Может, споете что-нибудь?
Через пару дней Сергей созрел:
– Давайте с Вами споем Куплеты Эскамильо!
– Может, на следующем концерте, – прикинула я. – Мне же надо успеть выучить партию по нотам.
– Сейчас или никогда, – Сергей был настроен решительно. – Я к следующему концерту уже не соберусь.
– А Вы раньше пели оперные арии?
– Да нет, я же только в хоре пел. Это мой последний шанс. Текст на французском выучу!
Позвонила знакомой пианистке:
– Люба, Тореодора подыграешь?
– Когда нужно?
– К пятнице.
– О, нет. Это исключено. Поздновато.
Ничего не поделаешь: придется самой. На все про все три дня.
Невероятно, но мы с Сергеем дебютировали, можно сказать, с блеском. Свежий задорный голос, голубые сияющие глаза, французский язык – родители и дети были в восторге от певца, а одна незнакомая дама из Португалии, которая с улицы зашла буквально на голос, тут же записалась к нему на уроки. Лиха беда начало!
Ну никак не хотел Сергей смириться со школьным «дресс-кодом».
Привыкнув одеваться по-туристически, он заявлялся в музыкальную школу в футболке и голубых мятых штанишках, похожих на «семейные трусы».
– Мы позиционируем Вас как «профессора из Москвы», а Вы выглядите, как Незнайка в Солнечном городе, – укорила я его.
Это подействовало: Серега сменил свои «труселя» на джинсы, а для концертов даже приобрел черные ботинки из искусственной кожи.
Много у Сереги достоинств, но не хватало интеллигентности. Это выражалось в выговоре: вместо «жизнь» он пел «жисть», вместо «природа» – «прырода». Я никак не могла ему втолковать, что вокалисты в глаголах неопределенной формы окончания «-ся» должны произносить как «-са». И уж совсем стремно звучало в его вокальных устах «Я одел джинсы».
Но Сергей ничуть не смущался: не в этом счастье.
…Всю сознательную жизнь он мечтал работать в шоу-бизнесе.
Сбылось: Сергея взяли в проект «Битва хоров». Некоторые популярные музыканты, которые якобы брали хор под покровительство, на самом деле привлекали «рабочую лошадку». Так, Сергей делал программу за Владимира Преснякова. Тот появился на занятиях всего несколько раз, одобрил звучание и сфотографировался с Сергеем.
Серега на проекте заработал денег столько, что смог с семьей несколько лет безбедно жить в Стране Улыбок, на берегу Тихого океана, демонстрируя людям памятную фотографию.
Но это еще не все:
– Когда я служил в армии, меня попросили организовать взвод солдат для съемок в фильме «Поколение «Пепси», может, смотрели?
– Еще бы, мой любимый фильм! По Пелевину! – подскочила я. – Это где армейский хор поет в рекламном ролике «Я в весеннем лесу пил березовый «Спрайт», да? Я чуть не погибла от смеха, когда впервые услышала! Неужели Вы принимали в нем участие?
– Да нет, я только привез ребят, а сам уехал на халтуру в другое место, – разочаровал меня Сергей. – Мне две тысячи пообещали.
– Да что Вы, - огорчилась я. – Пропустили самое интересное! Сами-то фильм смотрели?
– Не-а, - беспечно отмахнулся Сергей.
– Ничего себе! Посмотрите обязательно!
– Ладно, когда время будет, – неубедительно пообещал наш ленивый и нелюбопытный коллега.
Вроде человек в гуще событий, а все мимо.
– То ли в Большой податься? – на полном серьезе рассуждал Серега, воодушевленный успехом своего Тореодора.
– Ну Вы замахнулись, – усомнилась я. – В театре, поди, конкуренция еще та.
– А у меня там свои люди, - усмехнулся Серега. – Мой лучший друг поет в опере. Кстати, недавно получил «Грэмми».
– Но в театре петь тяжело, – возражали мы.
– Да ладно, солист на сцене проводит от силы минут двадцать за весь спектакль: три арии, дуэт, полтора речитатива – вот и вся партия, – подсчитал Серега.
– Все равно надо много заниматься.
– Так я уже согласен!
Парень и впрямь так бойко взялся за дело, что даже увлек нас с Шуриком. Мы, непрофессионалы, вдруг почувствовали себя крутыми исполнителями. Серега играл в вокалиста, а мы в пианистов-концертмейстеров.
Правда, Сергей никак не мог определить, тенор он или баритон. То хватался за Арию Демона из оперы Рубинштейна «Демон», то за Каватину Валентина из «Фауста» Гуно, а еще пел в дуэте с примкнувшим к нему лирическим сопрано.
– Сергей, я не успеваю за Вами: только выучу одно, как Вы уже раздумали петь и подсовываете мне другое, – недовольно ворчала я. – Я же вам не пианистка.
Зато благодаря ему мы с Шуриком за пару лет освоили аккомпанемент ко всему теноровому и баритоновому репертуару – и волей-неволей полюбили всю эту «большую оперу».
***
…Вот сегодня в «Большой опере» «битва дуэтов».
На помощь конкурсантам брошены лучшие вокальные силы страны. С тенором из Украины поет пузатый чернявый бас.
– Ничего не понимаю: это же дуэт Неморино и Дулькамаро из Доницетти, причем здесь хохляцкие косоворотки и вышитые жилеты? – удивляюсь я.
– Не верь глазам своим: это «режопера», – объясняет Шурик.
(«Большая опера» – это площадка для экспериментов в сфере модной «режиссерской оперы», или «режоперы», как иронизируют сами участники).
Как вдруг в этом великолепном толстяке с бутафорской бутылкой в руке я опознаю…
– Шурик, мы этого знаем! Это он!..
– Да, вроде похож. Надо же!
***
– …Давайте выступим в Грин Маркете, – попросил Серега. – Я даже достану пианино и сам привезу его, вам с Шуриком только надо подъехать, идет?
– А где это? – без особого энтузиазма спрашиваю я.
Охота была тащиться за семь верст киселя хлебать.
– Как узнаю, сразу сообщу, – уклонился Серега.
…День не задался с самого утра: Сергей прислал по электронной почте кучу новых нот аккомпанемента, который мне предстояло срочно выучить, да какие-то все «слепые» – ни названия, ни имени композитора, ни темпа.
Мы с Шуриком долго бились над тем, чтобы, чтобы их распечатать, – формат оказался нестандартный, к тому же в нашем принтере на глазах заканчивались чернила.
Наконец, принтер выплюнул нам печатные копии, но те оказались почему-то зеленого цвета.
– …Подъезжайте на моторбайке на Чонг Мун, к буддийскому храму, а я вас там встречу, – позвонил Серега.
Видимо, это так далеко, что Серега побоялся произнести адрес, чтобы мы не отказались сразу.
– Сергей, может, Вы просто заедете за нами на машине?
– А у меня там места не будет: жена с ребенком, да еще друг с пианино на коленях. Кстати, он тоже певец, приехал из Москвы погостить.
Сто раз я пожалела о том, что так бездарно повелась на уговоры, пока полчаса жарилась в концертном платье у буддийского храма. Шурик тоже.
Наконец, подъехала машина, из окна которой торчала знакомая жизнерадостная физиономия. Образовав колонну, мы двинулись дальше.
Грин Маркет – это тайский вид ярмарочного гуляния, на котором все желающие продавали собственные изделия, в основном сувениры и еду. Там же можно музицировать, на что и подписался Серега.
Народу было так много, что рядом с территорией Грин Маркета не нашлось, где припарковаться, и мы отъехали подальше.
Мне пришлось всю дорогу до места ковылять на высоких каблуках. Это еще ничего: толстому дядьке, вылезшему из машины, предстояло тащить громоздкое пианино. Один Серега шел налегке, испытывая творческий подъем.
Пока на импровизированной сцене он подключал инструмент к сети, я лихорадочно просматривала ноты. Толстяк, кинув на меня из-под черных бровей веселый взгляд, вдруг сказал:
– Да Вы не волнуйтесь! Кстати, я Коля.
– Очень приятно. Леля. Вообще-то я не пианистка, – зачем-то принялась оправдываться я.
Тут подскочил Серега:
– Сначала «итальянщина», затем «Мистер Икс», после него вот это, потом это. Здесь куплет пропустим, мне надо передохнуть, а Вы в это время сыграйте мелодию с аккомпанементом, потом вернитесь к началу, последний куплет не играйте вообще…
– Здесь играть, здесь не играть, тут рыбу заворачивали, – процитировал классика-юмориста Шурик, и черноглазый толстяк заржал.
Ему все это казалось страшно смешным.
– А темп-то какой? – но Серега уже удалился, чтобы поприветствовать «хлопальщиков и хохотушек», которых зазвал на мероприятие.
– Вы не в курсе? Это медленно? – обернулась я к колоритному мужику.
– Что?
Шурик показал ему ноты защитного цвета:
– Вот что он утром прислал! Да еще принтер заглючил, вот такой жуткий цвет получился.
Московский гость заразительно хохотал.
Сергей дал отмашку. Все, пора начинать.
Я села за пианино, Шурик пристроился рядом со мной, чтобы ноты держать, – в Таиланде у моря всегда ветрено, – и перелистывать, а еще припирать ногой инструмент, который норовил куда-то отъехать. А кому сейчас легко.
Серегин приятель достал смартфон, включил камеру и нацелился на нашу компанию.
…Вы когда-нибудь выступали на рынке? Вокруг торгуются, жуют, галдят, ходят-бродят туда-сюда. Стремно, конечно. Но и ответственности меньше.
Вокруг сцены толпились друзья и любители, которые вдохновляли нашего певца, – тот разливался соловьем.
Да и я в знакомом репертуаре выглядела довольно прилично. Недоученную партию фортепиано из Кальмана местами скомкала, но, надеюсь, в этом гаме никто ничего не заметил, кроме Шурика. Ну, и кроме здоровяка со смартфоном, – говорят, он тоже певец.
Но вот дело дошло до безымянных нот «там играть, тут не играть» …
Этого момента я с ужасом ждала весь концерт… Как мне сыграть ему и мелодию, и аккомпанемент, когда я не знаю мелодии?
Но вот Серега уже допел свой куплет и артистично замолчал, деваться некуда, – и я отчаянно забарабанила какую-то лапидарную мелодию, вроде «чижика-пыжика», сделав морду тяпкой. Грин Маркет так ничего и не просек. Зато Сергей и его друг переглянулись, перемигнулись и совершенно неприлично рассмеялись. Я продолжала невозмутимо импровизировать лабуду, лишь бы продержаться восемь тактов. Сергей, давясь от хохота, еле вступил после моего эффектного проигрыша.
Вот и все, последняя песенка спета-сыграна.
Мокрая, обессиленная, выползла я из-за пианино на свободу. Дядька выключил смартфон.
– А нам дадите съемки? – попросила я.
– Конечно, – охотно согласился этот Коля.
– А Вы что, тоже певец? – спросил Шурик.
Коля хитро посмотрел на него и неопределенно пожал плечами, - помаленьку.
– А где поете? В Москве?
– Да где только ни пою, - усмехнулся тот.
– А кого поете?
– Да кого только ни пою. Уже уходите? – поинтересовался он. – Спасибо вам!
Еще и благодарит нас. Ему-то что с этого?
Видно, этот Коля хороший друг. Весь концерт снял на телефон.
***
– …лауреат премии «Грэмми», приглашенный солист Большого театра Николай Д.! – объявляют артиста.
– Точно он, этот Коля! – и Шурик лезет в интернет, чтобы побольше разузнать про певца, так странно встретившегося нам в тропиках.
Оказалось, Николай Д. перепел все басовые партии на всех ведущих сценах мира: в Вашингтонской опере, Датской Королевской опере, Нью-Йорк Сити Опере, Опере Бастилия в Париже.
– Ничего себе, – обалдела я. – Так вот кто нам пианино таскал и снимал нас на телефон! Слона-то мы и не приметили.