Из цикла рассказов «Тени»
Я не видел, как она ушла.
Она сказала, что ее зовут Розмари. И мне понравилось ее имя. Оно - легкое, эфирное, как лепестки роз. И тягучее, как сладкая карамель. Обещало непринужденность и наслаждение, давало загадку и обещания...
Солнце уже не щадило, палило сильно и обжигало. А я лежал на белом раскаленном песке, и вставать не хотелось. Хотелось думать о ней.
У нее была умопомрачительная особенность: она умела улыбаться так, как никто кроме нее не умел. Ее улыбка разноцветными лучами проникала глубоко в душу и согревала ее, как бы там не было хмуро.
Я видел ее всего один раз, прошлой ночью, и эта ее улыбка радужными всплесками и радостными брызгами попала и осела в моем сердце.
А сегодня она вдруг исчезла. Я проснулся - неужели я проспал здесь на берегу моря часть ночи и пол утра? - ее уже не было. Странно. Я не помню, как я засыпал.
Зато я хорошо помню, как заплыл далеко, намного дальше буйков, потом не спеша поплыл к берегу, наслаждаясь каждым движением, каждым новым брасом, рассекая непослушные, но ласковые волны. Они никак не хотели отпускать меня обратно на берег, а пытались задержать, подталкивая обратно в открытое море.
Наплававшись, я вернулся на берег, на то место, где оставил полотенце, шлепанцы и бутылку воды. Только теперь к этому нехитрому натюрморту добавилось нежное, юное и прекрасное создание с алой свежей розой в своих золотисто-медовых волосах - девушка Розмари.
Конечно же, я тогда еще не знал ее имени, но познакомились мы так естественно и изящно просто, как будто я всегда ждал ее, а она - меня.
Она сидела рядом, глубоко закопав свои стопы загорелых ног в песок, и медленно и задумчиво пересыпала из одной ладошки в другую золотисто-белую невесомую струйку...
С ней так легко было разговаривать ни о чем и обо всем. Казалось, все, о чем я расскажу - она все поймет, и поймет все правильно. В ее глазах плескалось море и обнималось с небом, блестел песок и заигрывал с закатом.
Мы оба и не заметили, как дневной зной сменила вечерняя прохлада, а затем спустилась и ночь, и пляж опустел. Так хорошо было нам вдвоем. Я никого и ничего не видел вокруг, кроме нее, а она, напротив, была внимательной и чуткой ко всему, что ее окружало.
* * *
Досада, и немного даже злость с разочарованием на пленительную и исчезнувшую Розмари заполнили меня целиком, и я понял, что мне надо просто расслабится и выкинуть из головы ее прекрасный фантом. А я ведь почти влюбился! Какой дурак! Хоть и не верил никогда в любовь с первого взгляда.
И я уверенно толкнул дверь, открывая, в бар.
Несмотря на то, что был полдень, кое-какой народ уже здесь был, кто-то забрел сюда пообедать, и за обедом пропустить рюмку-другую, кто-то просто захотел смочить горлышко от такой жары парой бокальчиков пива. Это был не просто бар, а кафе-бар, которые так модны и удобны на курортах, которые днем работают как обычные столовые, а вечером они превращаются в оживленные кабаки.
- Триста грамм коньяка, пожалуйста, лимон и салат из морепродуктов. - обратился я к хорошенькой, но отчего-то грустной и бледненькой официантке.
Я всегда думал, что все на юге должны быть загорелыми, а уж сами южане - тем более. Как я позже узнал, что здесь коренные жители у моря вообще не загорают. Не любят они, да и некогда. За исключением тех, кто трудится на улицах - торгаши, аниматоры, господа, развлекающие отдыхающую публику. Но даже, и они стараются как можно больше кожи прикрывать легкой белой одеждой.
Я сел за свободный столик, неподалеку от меня сидело двое угрюмых и задумчивых мужчин, по виду - неместных, но что-то их отличало от простых курортников. Уж очень они выглядели недовольными и сосредоточенными. Они молча обедали, даже не перекидываясь друг с другом парой фраз, но каждый из них знал, о чем думает другой.
Обоим было чуть больше пятидесяти, но если взглянуть в их глаза - казалось, что выглядят они глубокими стариками. Так выглядят люди из-за каких-либо потерь в жизни. Но что-то еще плескалось на дне их глаз. Это была ненависть. А к ней примешивалась обреченная и безудержная жажда мести.
Я так задумался, разглядывая этих двоих, что не заметил, как пролетело время. Подошла официантка и поставила передо мной на стол мой заказ. Я поблагодарил ее, про себя отметив, что на приколотом на груди бейджике значилось ее имя - Мария. Это имя ей шло, к ее шоколадно-коричневым волосам и кукольной фигурке. Она была хорошенькой, несмотря на свою бледность.
Мою задумчивость и наблюдательность снова прервали, теперь уже стук открывшейся двери в кафе. В нее не вошел, а вбежал молодой мужчина лет тридцати, с бледным лицом и возбужденными глазами, и направился к столику, где сидели двое угрюмых мужчин. Они даже не повернули головы при его появлении, сидели, все также уставившись в свои тарелки. Тогда молодой человек с шумом отодвинул стул, сел, положил свои обе дрожащие руки на стол и сказал:
- Она вернулась!
- Как?! - вскричали оба мужчины и сразу подняли на него глаза.
- Ты видел ее? Где? - жадно спросил один из них, а второй вопросительно кивнул.
- Я видел ее следы. Сейчас. На берегу моря. - серьезно сказал молодой.
- Значит, она снова вышла на охоту. - мрачно сказал тот, кто спросил первым.
- Я убью ее собственными руками! - вскричал второй и ударил по столу кулаком так, что на нем жалобно зазвенела посуда, а немногочисленные посетители покосились в их сторону.
- Не надо, не кричи так. - сказал немолодой сосед по столу и успокаивающе положил ему руку на плечо. - Нельзя, чтоб пронюхали журналисты. Они спугнут ее. - продолжил он рассудительно. - Девушка, счет нам, пожалуйста! - обратился он к мимо пробегавшей официантке. Пока та несла счет, он сказал молодому:
- Будь осторожен. И никому ни слова. А сейчас нам надо уходить. Ты с нами или сам по себе?
- Я с вами! - азартно ответил тот.
Подошла официантка, они расплатились и ничего более не говоря покинули кафе-бар.
* * *
Уютный вечер с мандариновым кисло-сладким закатом и терпким просоленным запахом прибоя снова поджидал меня на берегу. Весь день я неотступно гнал все мысли о Розмари, но подобно юному и глупому мальчишке, надеясь снова ее увидеть, и разгадать загадку ее исчезновения, я снова был здесь, на том самом месте, где днем клялся не появляться.
Я сидел на песке, неторопливо пересыпал из одной ладони в другую горстку белых переливающихся песчинок в лучах еще не ушедшего за горизонт солнца, точно так же делала это вчера Розмари и думал о таинственном разговоре тех троих мужчин из кафе. Нет, я не был журналистом, - но все же любопытство во мне сделало стойку.
Я тогда тотчас же расплатился и выбежал вслед за ними, намереваясь проследить, куда они пойдут. Но когда я вышел, я увидел, как быстро от здания отъехало такси и исчезло в направлении первого же переулка. Вероятно, молодой мужчина подъезжал на нем, и таксист ждал их у выхода.
Только что в мои глаза заглядывало тепло южного солнца, как вдруг упала темнота, как будто кто-то насильно закрыл мои веки. Это были чьи-то теплые и нежные руки.
- Узнал? - игриво спросил женский голос.
- Розмари! - я схватил ее ладони, убрал их со своих глаз, затем с силой сжал их, и не выпуская из своих рук, резко развернулся к ней лицом. Она стояла и смеялась. А я стоял и смотрел в ее смеющиеся глаза, и не мог найти в них хоть какой-нибудь оттенок вины.Перестав смеяться, она спросила:
-Ждал?
- Ждал. - ответил я, и еще сильнее сжал ее ладони в своих, так что она даже поморщилась:
- Больно! Пусти!
- А ты не убежишь?
- Не убегу.
- И не исчезнешь?
- Ах вот ты какой! - она сделала обиженное лицо и попыталась вырваться из моих объятий, но я крепко держал ее:
- Какой?
- Слишком настойчивый.
- Это плохо?
- Когда как. - ответила она уклончиво и пожала плечами. Затем лицо ее снова оживилось, в глазах появилось что-то такое необъяснимое, припрятанное, а потому притягательное. Я смотрел в них и понимал, что больше не могу и не хочу сердиться на нее.
Слегка откинув голову назад и приоткрыв свои очаровательные губы, но не отводя своего взгляда, она негромко сказала:
- Поверь мне, так надо было. Я должна была уйти.
- Ладно. - сказал я отпуская ее. - Можешь не объяснять, если не хочешь.
- Пойдем в одно место, - вдруг неожиданно предложила Розмари. - я покажу тебе от чего захватывает дух! Это недалеко отсюда. - добавила она, видя мои нерешительные колебания.
- Ладно, пойдем! - покорно согласился я, чувствуя, как одним только взглядом эта странная девушка выбила почву у меня из-под ног и как она уходит, и одновременно ощущая вместе с тем какое-то сладкое томление от этого.
Мы поднялись вверх по тропинке и свернули в густые и высокие заросли тростника. Пройдя немного вглубь, я увидел небольшой рыбацкий домик. Рядом с ним, прислонившись к стене скучала без дела весельная лодка, равнодушно висела и молчала натянутая, уже успевшая высохнуть рыболовная сеть.
Мы подошли к двери домика. Розмари тихо спросила:
- Войдем? - Сейчас здесь никого нет. - добавила она, видя, что я отрицательно покачал головой.
-Ты разве знаешь хозяев?
Она засмеялась:
-Ты же режиссер! Где твой дух авантюризма?
- Откуда ты...
-Тсс. - она приложила палец к моим губам. - Пойдем! - она уже открыла дверь: та почему-то не была заперта на замок. Не успев ничего возразить, я уже был вовлечен внутрь своей загадочной спутницей.
Пока глаза привыкали к притаившемуся за дверью полумраку, Розмари взяла меня за руку и сказала:
- Герим, вон там, в углу стоит сундук, если его отодвинуть, увидишь кое-что.
Я посмотрел, куда показывала Розмари и увидел большой старинный сундук, оббитый кованным затейливыми узорами, потемневшим от времени и старости железом. Кроме него в этой маленькой комнатушке, больше похожей на чулан и не было ничего примечательного: разная рыбацкая снасть, стул со спинкой, небольшой стол с наваленной на нем кучей разной нужной мелочи: крючки, лески, перочинный ножик, компас и много чего еще.
Взявшись за боковые ручки сундука, я потянул его на себя и отодвинул в сторону. Под сундуком лежал жестяной лист. С одной его стороны была вбита скоба. Я потянул за нее: квадратный лист легко поднимался. Я снял его и поставил рядом с сундуком. Под ним оказалась спускающаяся вниз длинная лестница.
- Ого! - я обернулся на Розмари: ее глаза сияли в полумраке, как у кошки. - А ты умеешь играть на любопытстве!
Она довольно рассмеялась.
Найдя на столике небольшой фонарик, я включил его и взяв за руку Розмари, сказал:
- Давай спустимся? - она согласно кивнула, таинственно улыбаясь.
Осторожно ступая, шаг за шагом, мы начали спускаться вниз. Лестница оказалась длиннее, чем я предполагал. Когда казалось, что вот-вот, мы спустимся до последней ступеньки и все - как лестница круто поворачивала вправо или влево и снова вела вниз.
Наконец, мы пришли. Спустившись с последней ступеньки, ноги опустились на что-то мягкое. Я посветил вниз и вперед: весь пол был застелен шкурами животных. Но когда я поднял глаза и осветил всю комнату, то остолбенел от восхищения. На стенах пещеры повсюду висели охотничьи ружья, ножи, боеприпасы и различные шкуры, красотой которых невозможно было не любоваться - медведей, рыси, леопарда с оскаленными пастями, также шкуры лисы, жирафа и зебры - все то, что так приятно будоражит мужское воображение.
Я стал разглядывать оружие - чего здесь только не было: гладкоствольное ружье МР-153, самозарядное и помповое ружья серии Бекас-М, Сайги Remington и Winchester, нарезное ружье-карабин, охотничье двуствольное ружье ТОЗ-200 и даже снайперская винтовка Мосина... А охотничьи ножи! Это была целая коллекция прекрасных ножей с резными и гравированными рукоятками и лезвиями. Больше всего мне понравился нож, в лезвии, ближе к рукоятке которого была вырезана голова ветвистого оленя. Я чувствовал себя здесь, словно в музее, благоговейно ходя вдоль увешанных стен.
- Вот это да! - восхищенно сказал я, и взглянул на Розмари: она полулежала на полу на шкуре в своем соблазнительном голубом легком платье, смотрела на меня снизу-вверх и улыбалась:
- Я же сказала, что захватит дух!
Я опустился на шкуры рядом с ней, взял ее ладошку в свою руку, не спеша и осторожно поднес к своим губам:
- Ты удивительная девушка, Розмари. И сейчас я ощущаю себя, как будто я из простого мира попал в сказку. - я обвел взглядом пещеру.
Она ничего не ответила, просто продолжала загадочно улыбаться. Приглашающим жестом кончиками пальцев провела по моему лицу, от скулы до губ, и я больше не мог сопротивляться ее обаянию. Сжал ее в своих объятиях и стал целовать. Она не сопротивлялась. Ее тело стало податливым и доверчиво прижималось ко мне, а губы следовали навстречу моим.
Я не знаю, сколько прошло времени. Этот поцелуй вскружил мне голову, и остановил обволакивающее нас время. Наконец я с неохотой оторвался от ее губ, и взглянул на Розмари. Она лишь прошептала:
- Не останавливайся... - И провела рукой по моему лбу.
* * *
- Очнись! Да очнись же ты! - кто-то неистово тряс меня за плечи, по-видимому, пытаясь меня разбудить. А я не понимал, зачем мне нужно просыпаться. Ведь вчера так все было хорошо, мы встретились с Розмари, мы целовались и любили друг друга. А сейчас кто-то грубо хочет нарушить наш покой. Наш? Да наверно же, Розмари лежит рядом со мной и спит.
Я открыл глаза, и тут же их закрыл. Солнце ослепило меня.
- Он открыл глаза! Ну наконец-то! - сказал чей то знакомый голос.
Я снова открыл свои глаза, и теперь увидел молодого мужчину, того, который приходил в кафе к двум угрюмым мужикам. Это он тряс меня за плечи и будил. Я собрался с силами и сел. Розмари я рядом с собой не увидел. Не увидел и диковинной пещеры с ружьями, где мы вчера были. Меня обступала троица из кафе. И еще... вокруг меня был песок, и рядом плескалось море.
Итак, я снова проснулся на берегу моря. Проклятое дежавю! А как я здесь оказался, если мы вчера были совсем в другом месте?! Черт, ничего не помню...
-Так вот кого она выбрала следующим! - сказал один из троих, видя, что я почти очухался.
- Ради Бога, говорите понятнее! - взмолился я. Кто вы такие? Как я здесь оказался и где Розмари?
- Я - Грегориан. Тебе она, значит, так назвала себя? - вопросом на вопрос ответил один из немолодых мужчин.
-Что значит, так назвала себя?
- Она всем говорит разные имена. - зло усмехнулся второй немолодой - Девис. - Ну ка, скажи, Мишель! - обратился он к молодому, - как тебе представлялась она?
- Ингрид. - не колеблясь ответил тот.
- Моему сыну она говорила: Эсмеральда. Люди слышали это. - горько сказал Девис.
А Грегориан сказал: - Лиззи. Тоже люди слышали.
- Почему: люди слышали? - совсем запутавшись и ничего не понимая спросил я.
Грегориан и Девис отвернулись, а Мишель негромко сказал:
- Потому, что они оба уже были мертвы, и сказать ничего не могли.
- Посмотри, внимательно посмотри, сынок, на эти тени из песка! На эти проклятые тени их песка! - обернувшись снова ко мне сказал Девис, указывая дулом ружья на что-то на песке. Это были следы. Следы большого крупного зверя. И следы эти были повсюду вокруг меня.
* * *
- Брат, пришли мне мою камеру, пожалуйста. Тут интересное кино намечается. - я звонил Генри, своему старшему брату. - Да, она нужна мне завтра. Нет, пока не могу сказать, что за проект. Увидишь, если вернусь... Да пошутил я, вернусь, куда денусь. Ну все, давай! - я положил трубку, и поудобнее улегся на гостиничную кровать.
- Она - не человек. Она - оборотень! - снова всплыли туманом слова старины Грегориана. И это в наше время?!
- Она будет звать тебя, но ты не ходи! - змеиным шипением заползли в уши слова Девиса.
- Не выходи из номера, пока мы за тобой не придем. - вспомнил я шепот Мишеля, уже засыпая.
Звон разбитого стекла заставил меня проснуться. Я вскочил, весь объятый ужасом, и включил свет. В окне зияла дыра, впуская в комнату сырую ночь и необъяснимую тревогу. А на ковре на полу лежал крупный камень, и к нему шелковой кремовой лентой была привязана роза. Алая роза, похожая на ту, которая красовалась в волосах Розмари при первой нашей встрече. Я подошел к окну и заглянул в зияющую дыру: по ту сторону была только пустая сонная улица. И никого не было.
- Выходи ко мне! - вдруг я услышал томный голос Розмари. - Выходи же, Герим. Ночь так хороша!
Я напряженно вглядывался в зловеще-мирную темноту, так, что даже заболели глаза. Никого.
- Что за чертовщина?! - пробормотал я, ощущая сладкую беспомощность и страх. Я оглянулся вокруг себя: в комнате я один, посреди привычная гостиничная обстановка.
- Герим, ну что же ты медлишь? Ты разве не любишь больше меня? Выходи ко мне Герим! - к просительным ноткам в голосе Розмари добавились звуки боли.
Я снова глянул в окно, и от увиденного меня бросило в дрожь. Она сидела на ветке дерева, стоящего неподалеку от гостиницы, и в мольбе протягивала ко мне руки. Первой мыслью было броситься к ней на помощь и снять ее оттуда. В забвении, не понимая, что я делаю, я подошел к окну и взялся за ручку, чтобы открыть его.
Вдруг, позади меня что-то с оглушительным грохотом упало. Я вздрогнул, отпустил шпингалету и обернулся на шум. Это упала со стены большая старинная картина, на которой был изображен красивый замок с окружающим его рвом. И тут я вспомнил слова Девиса: «Она будет звать тебя, но ты не ходи...»
- Герим, иди же ко мне. Я люблю тебя, Герим. Не оставляй меня одну! - снова ее умоляющий голос.
- Проклятье! - вскричал я. - Будь все проклято! - заткнув пальцами уши, я пошел в душевую комнату, включил душ и сел там на пол. Прислушался. Больше ее не было слышно. Только успокаивающий и убаюкивающий звук текущей воды.
* * *
Громкий, неистовый стук заставил меня проснуться: кто-то нещадно барабанил по входной двери в номер. Я попытался подняться на ноги, но со стоном снова опустился на пол: я всю ночь провел, скрючившись на холодной плитке и в одной позе, так что одну свою ногу я не чувствовал вовсе. Я начал растирать ее обеими руками, чувствительность понемногу стала возвращаться, но все равно встать я еще не мог. Барабанить в дверь перестали, но кто-то настойчиво стал звонить на мобильный. Превозмогая бессилие, я открыл дверь душевой и пополз на четвереньках в комнату.
Звонил Девис. Он сказал, что они будут у меня в ближайшее время. Я со стоном упал на спину обратно на пол.
В дверь снова настойчиво стали стучать. Моя нога уже восстановилась, и я смог встать и идти. Однако,я все равно ощущал слабость во все теле. Поэтому с трудом поднялся и побрел к двери. Распахнул ее, даже не спрашивая, кто там. Мне было все равно.
По ту сторону стоял курьер. Он привез мне камеру.
* * *
Мы решили устроить засаду. Было условлено, что я встречусь с ней, как обычно, и не подам вида, что я что-то подозреваю. А они будут сидеть в укрытии и снимать все это на камеру. Если что-то пойдет не так, они вмешаются.
Наша главная задача - не вспугнуть зверя, и подойти к нему близко.
Когда только начало темнеть, я спустился к пляжу и принялся ждать.
Она вскоре пришла. Подошла тихо, и опечаленно опустилась рядом со мной на песок. Похоже, чувствовала. Если вообще, оборотни могут что-то чувствовать.
- Привет! - сказала она грустно, и подняла на меня свои большие красивые глаза.
- Привет! - ответил я и обнял ее. Обычно, ее тело было теплым, но сейчас она была холодна, как рыба. Недолго осталось до превращения. Девис рассказал мне, что у оборотней при превращении холодеет кожный покров, а потом их кожа покрывается пупырышками, сначала совсем, как у человека, затем эти пупырышки растут, увеличиваются в размерах... а потом... потом... лучше не думать.
Преодолевая нарастающее отвращение, я продолжал ее обнимать.
- Почему ты грустишь? - спросил я.
-Ты не любишь меня. - сказала она, капризно надув губы, совсем так, как будто бы она была обычной женщиной.
- С чего ты это взяла, глупенькая?
- Я звала тебя вчера, но ты не пришел.
- Милая, я просто очень вчера устал. Я лег спать и все.
- Но ты бы мог выйти и просто мне сказать об этом. - тихо сказала она, как будто бы она вчера не висела в ветвях деревьев, а просто стояла на тротуаре под окном.
Я обнял ее еще сильнее и прижал к себе, чтобы она успокоилась. Розмари дрожала всем телом, и еще больше холодела. У меня возникло ощущение, что я держу в руках труп.
Ребята прятались в зарослях тростника, я их не видел, но ощущал их присутствие. Они должны были сразу включить камеру, как только она появилась.
- Сейчас я здесь, я с тобой, не думай об этом. - я поцеловал ее в щеку. Она так же была холодна. Но дрожь понемногу утихла.
Господи, только бы она не стала ничего подозревать!
Розмари неожиданно тепло улыбнулась и негромко спросила:
- Ты знаешь, что это такое: тени из песка?
Я похолодел. Она все знает. Откуда?
- Я слышала это странное выражение от одного из неместных. Он так и сказал:
- Эти проклятые тени из песка сведут меня с ума! Я ее ненавижу и хочу убить! Ты не знаешь, что он имел в виду?
- Нет. - сказал я осторожно, и взглянул на нее внимательно. Сейчас на меня смотрели глаза хищницы. Лицо ее вроде бы оставалось прежним, но вместо улыбки, казалось, проступал дикий оскал, а глаза лихорадочно блестели. «Она играет со мной в прятки», - промелькнуло у меня в голове, а вслух я сказал:
- Да это просто какие-то местные сплетни или байки. Не думаю, что это что-то серьезное.
- Да, я тоже так думаю. - пожала она плечами, и вновь стала прежней - мягко улыбалась и смотрела на меня своими бездонными многообещающими глазами. Потом потянулась ко мне, обвила мою шею холодной рукой и прильнула ледяными губами к моим, а второй рукой снова провела по лбу.
* * *
Как и в прошлый раз, меня вновь приводил в чувство Мишель, тряс и хлестал по щекам, а Девис и Грегориан держали уже связанную по ногам и рукам Розмари. Девушка тяжело дыша, пыталась вырваться, но мужчины держали ее крепко. Она подняла голову и посмотрела на меня глазами обиженного ребенка, непонимающего за что его наказали.
- Герим, я не сделала ничего. За что так со мной? - сказала она мне, полным боли голосом, так что у меня защемило сердце. Я с трудом отвернулся.
- Отпусти меня, Герим!
Мишель поднял с песка камеру и протянул мне:
- Посмотри сам, отпустить ее или нет.
Я нажал Play и стал смотреть, промотав то, где мы с Розмари просто сидели. Вот она наклонилась, чтобы поцеловать меня. Вот я обессиленный падаю на песок на спину. А она… она… То, что дальше стало происходить на экране, больше походило на эпизод из фильма ужасов.
Ее начало сильно трясти, и она опустилась рядом со мной на четвереньки. Тело Розмари стало раскачиваться из стороны в сторону, при этом кожный покров покрылся большими пупырышками, о которых говорил Девис, они увеличивались в размерах, лопались и пропадали, и через некоторое время на их месте стала проявляться шерсть, которая с каждым мгновением становилась все пышнее и пышнее.
Вдруг она издала нечеловеческий вопль, больше похожий на демонический рык, от которого стынет кровь в жилах, и голова ее полностью изменилась в звериную. Она повернулась и посмотрела прямо в камеру. Это была рысь.
На этом кино заканчивалось.
Ребята подоспели вовремя, прежде, чем она перегрызла бы мне глотку.
Прозвучало по очереди два выстрела. Грегориан и Девис серебряными пулями выстрелили прямо в сердце Розмари. Они свели с ней свои счеты. А я остался живым, но с тенью из песка в душе, которую не засыпешь уже никогда.