Когда в начале перестройки, вышло постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», разные структуры отреагировали по-разному. Все понимали, что надо что-то делать. Страна пила (да и сейчас пьёт) ненормально много. Но что делать, никто не знал. Всё получилось по принципу: «заставь дурака богу молиться, так он лоб расшибёт». Первое, что сделали власти на местах, запретили ответственным госслужащим и партийным работникам устраивать праздники со спиртными напитками. Пошла чреда безалкогольных свадеб и юбилеев. На них пили не меньше, чем раньше, только «некрасиво». Мой отец тогда занимал высокий пост в одном из министерств республики. В ресторане проходил юбилей его коллеги. Был целиком снят большой ресторан в центре города. Гости – солидные пары старше сорока. Все уважаемые люди. На столах – обилие изысканных закусок, ситро и минералка. Начало юбилея было очень вялым. Грустные мужчины ковырялись в тарелках, натянуто улыбаясь. Картина изменилась после первого перекура. В гардеробе ресторана стояли тяжёлые министерские саквояжи. В каждом примерно по десять бутылок водки. Во время перекура один такой саквояж доставлялся в туалет. Седые солидные мужчины в дорогих костюмах и галстуках доставали из карманов стаканы, захваченные со стола, наполняли водкой, чокались и выпивали. Потом возвращались за стол. Юбилей входил в нормальное русло.
Военные люди всегда отличались особой исполнительностью и меньше гражданских думали. Зачем запрещать алкоголь на праздниках и контролировать их, если проще запретить сами праздники? 1986 год я встречал на срочной службе в Советской Армии. Старослужащие мне рассказывали, что раньше, 31 декабря, солдатам и сержантам накрывали праздничный стол за ужином в столовой части. Затем, они самостоятельно накрывали сладкий стол в казарме. Под бой курантов военнослужащие встречали Новый год, чокаясь лимонадом. В канун 1986 года вышел приказ по округу: «Запретить все застолья.» Когда били куранты, мы просто сидели на табуретках и смотрели в телевизор. После стандартного армейского ужина (кормили тогда в армии просто отвратительно) в животах у всех было пусто, а на душе грустно. Один солдат решил хоть как-то скрасить этот унылый праздничный вечер. Он вытащил, припасённую бутылку лимонада, отрыл и начал пить. Дежурный офицер бросился на него, как кот на мышь. Выхватив из рук солдата бутылку, он «обложил» его матом и отправил на гауптвахту за нарушения приказа по округу.
Финал борьбы с пьянством в нашей стране был совсем плачевным. Спиртное можно было приобрести только по талонам и отстояв большую очередь. Без талонов продавали только пиво. У одной моей знакомой, звали ее Тамара, произошёл роман с английским бизнесменом. Познакомились они с Грэмом в Лондоне, где Тамара была в командировке. Она работала переводчиком. Грэм приехал в гости в Минск и поселился у Тамары. Он не был пьяницей или алкоголиком, но пиво привык пить каждый день. Пиво в бутылках в то время было дефицитом. Если его выставляли где-то в продажу, то тут же собиралась огромная очередь и его мигом разбирали. Недалеко от дома, где жила Тамара, располагался универсам. Возле него красовалась бочка с надписью «Пиво». Продавать пиво начинали здесь в два часа дня. До этого времени продавать алкоголь в стране было запрещено. Очередь начинала собираться примерно за час. Тамара была женщиной без комплексов. «Хочешь пива – сходи и купи» - сказала она Грэму и сунула ему в руки авоську с пустой трёхлитровой банкой. Грэм долго не мог понять, зачем нужна банка? В половине третьего Грэм вернулся. Вид у него был удручённый. На дне авоськи валялись осколки от разбитой банки. Под глазом зиял фонарь. Он рассказал Тамаре, что, когда подошла его очередь, к бочке подошли плохо одетые люди и начали громко разговаривать (по-русски он не понимал ни слова). А когда он попытался купить пиво, ударили его в лицо и разбили банку. Вскоре проблема разрешилась. Друзья посоветовали Тамаре отвести Грэма в валютный магазин «Берёзка», где он купил себе достаточно пива.
Пить в стране меньше не стали, но последствия борьбы с пьянством надолго остались в памяти не только наших граждан, но и иностранцев.