Снега нет. В хмуром, налитом тяжестью, небе кружат чайки. Но ёлка, огромная и раскидистая, наполняет дом запахом волшебства. Поблёскивают шары, мерцает гирлянда, внуки и коты, как заворожённые, крутятся возле неё и трогают игрушки кто пухленькими ручонками, кто лапками. Разнаряженные дети поначалу пытались отогнать и тех и других, но потом забросили это бесполезное занятие. Зятёк бдительно контролирует лесную красавицу, которую кто-то из горохов заваливал дважды. Дочь наносит заключительные штрихи к праздничному макияжу. Уже наструган оливье ( без оливье Нового года не бывает), наготовлены вкусности и отпечены фирменные торты. Дед (хотя, какой он дед?) сосредоточенно разливает шампанское по первому кругу.
- Ну что, проводим старый? – говорит он, с удовлетворением скульптора или художника оглядывая одинаково наполненные бокалы.
- Давай, - отвечаю я, поправляя ставшее тесным вечернее платье.
Чокнулись, с удовольствием приложились, приступили к праздному чревоугодию. Мерно стучат столовые приборы, слышится радостная возня малышни под ёлкой. Иногда Пашка подбегает и теребит меня за руку:
- Ба, ещё «р-р-рафаэлку».
Даю одну.
- А Машке? – в детском голосе звучит укор – как это ты забыла про трёхлетнюю Машку?
Эти хитрюги знают у кого просить, дети блюдут своих детей и конфетами не особо потчуют.
- Мам, хватит им, - говорит дочь, осуждающе глядя на меня. – Лучше мандарины дай.
- Не хватит, пусть едят от пуза, - отвечаю я. – Мандарины сейчас и зимой и летом, никак с Новым годом не связаны.
- Дома воспитывайте, - поддерживает дед и щедро отдаёт Пашке всю коробку с пушистыми конфетами.
Размеренным и неспешным семейным счастьем заканчивается год, традиционно плотно едим на фоне старых добрых фильмов. Сытое изнеможение загоняет взрослых на огромный диван. Лениво что-то жуём, перебрасываемся ироничными фразами, время от времени принимаем липкие детские поцелуи, снова пьём шампанское. Ждём. Ждём самого важного момента.
Пашка щёлкает пультом и натыкается на «Ретро-FM», дискотека восьмидесятых.
- Слушай, - я с удивлением обращаюсь к мужу: – это получается, сорок лет уже прошло? Если встречаем 2020 год, то сорок, тридцать пять, тридцать лет от наших дискотек…. Мы что, такие старые?
- Капец! – ошеломлённо отвечает он, вскидывая кустистые брови. – Выходит, мы ископаемые? Как динозавры и птеродактили.
- Затерянная Атлантида, - посмеивается зятёк.
- Или исчезнувшие Майя, - вторит ему дочь, тяжело завалившись на своего супруга . – Куда я так облопалась? После праздников придётся поглощать двойную порцию фитнеса.
- Никакие мы не исчезнувшие, - сурово отвечает мой муж, - вам на три очка вперёд фору дадим. А ну-ка, ба, вспомним молодость, пусть знают, что значит зажигать.
Он тащит меня за руку из-за стола. И без того давно не плоский живот тянет вниз, но иду из принципа, показать детям и внукам класс.
- Ra Ra Rasputin
Lover of the Russian queen…, - надрывается такой же погрузневший «Boney M», запуская далёкий-далёкий зеркальный шар наших студенческих дискотек. И в его отблесках не дородный поседевший дед, а первый факультетский красавец дёргает плечами и с упоением прищёлкивает пальцами. Я не отстаю, пренебрежительно поглядываю на смеющихся детей и уверенно изгибаюсь оплывшей фигурой – не на ту напали. Внуки, раскрыв облепленные кокосовой стружкой рты, с любопытством выглядывают из-под ёлки. Коты спрятались.
- Музыка на-ас связала,
Тайною на-ашей стала, - несётся из телевизора и муж подхватывает меня там, где раньше была талия.
- А ты ещё нечего, - шепчет он на ушко.
- И ты парень хоть куда, - отвечаю я, улыбаясь и глядя в его глаза за толстыми стёклами очков.
- Идём, - дочь чуть ли не волоком вытаскивает мужа в середину зала.
Призрачный зеркальный шар крутится всё быстрее, под его завораживающей игрой горохи выбираются из-под ёлки и, держась за руки, весело подпрыгивают на пяточках, тряся кругленькими попками.
Котов так и нет.
- One way ticket, one way ticket, - «Eruption» выписывает билет в один конец всем – и нам, и нашим детям, и нашим внукам. И мы дружным семейством танцуем под потрясающую музыку нашей молодости.
- Ох, чуть Новый год не прозевали, - спохватывается дочь.
Зятёк торопливо бабахает очередным шампанским, мы с мужем, держа на руках внуков, прикрываем их от оглушительности внезапного хлопка.
- С Новым годом! С Новым счастьем!
Пьём, целуемся, любимся…. Восторженные глаза малышни, застывшей у красного дедморозовского мешка под ёлкой, бенгальские огни, хлопушки. Уставшие и обессиленные все вместе падаем на диван. Дождались!
Машка, обняв подарки, быстро и благополучно, без капризов, засыпает на руках у деда, приоткрыв розовенький ротик. Пашка долго елозит у меня на коленях, а затем сонно бормочет, уткнувшись тёплым носом в мою шею:
- Ба, ты супер-р-р.
- А дед?
- И де…
Дети, нежно обнявшись, о чём-то негромко воркуют. Коты откуда-то выползли и сидят у телека, задрав умные головы.
Под занавес несравненные итальянцы "Ricchi E Poveri" дарят новые надежды:
- Cosa sei, cosa sei, cosa sei
Cosa sei, cosa sei, cosa sei
Sei qualcosa di piu…
Кто ты, кто ты, кто ты,
Кто ты, кто ты, кто ты
Ты нечто большее…
С Новым годом! С таким нужным всем Новым счастьем!