Вспоминаю я иногда своё далёкое детство. Как же трогают душу те воспоминания и картины тех, давно уже минувших дней. Мать моя, Александра Николаевна, дай ей Бог здоровья, родом из соседней лесной деревни, что раскинулась рядышком с красивой речкой под названием Люнда. Да и сама деревня, носит, до сей поры, одноимённое название, с лесной извилистой красавицей рекой. Много воды утекло с тех пор в реке Люнде, когда пришли сюда, на её красивые берега, впервые люди. Много пота, а может и крови стекало с рубах крестьян хлебопашцев, прежде чем обрели они некий покой, и относительную свободу. И была дарована эта свобода, в так называемые застойные Советские времена.
Но бывало дед мой, Николай Ильич, царствие ему небесное, материл из души в душу коммунистов, которые вовсю правили на Руси в тот период. Правда то было уже не Сталинское время, и привычка доносить на таких вот, иногда "активных" людей как мой дед, с годами к счастью улетучилась. Дед мой был на войне, и за это ему низкий поклон. Не хвастаясь, скажу, что я восстановил все его немногочисленные медали и юбилейный орден Отечественной войны 2-ой степени, который вместе с другими наградами теперь располагается под портретом Николая Ильича в материнском доме.И пожалуй самой ценной и значимой наградой для деда была медаль"За оборону Москвы".
Но давайте всё- таки "отмотаем киноплёнку жизни" на несколько десятилетий назад и вернёмся опять в то время, когда я был пацаном.
Жена Николая Ильича, бабушка Настя, Анастасия Степановна, как и положено, на Ильин день, престольный праздник, пекла пироги с ватрушками, да ставила на стол собственного производства самогон. С ними в доме жила моя тётя. Мы все называли её няня Катя.Она лихо умела играть на балалайке, а ещё у неё был патефон с множеством пластинок. Я до сих пор помню те звуки. В молодости она получила серьёзную травму головы, но, несмотря на инвалидность, имела вполне нормальный рассудок и прожила довольно долгую жизнь. Только вот замуж няня Катя так и не вышла в молодые годы, и потому у неё не было детей.
Как известно, "Илья" приходится на 2 августа. Помню, как мы с братом старшим Колей, а ещё раньше с матерью да с отцом, справлялись в гости на Ильин день к многочисленной своей родне, а в особенности к деду Коле и бабке Насте с няней Катей. Путь был не близок. По лесной дороге, через болото, по так называемым бонам, (это настилы такие узкие из нескольких деревьев скреплённых проволокой и скобами) мы добирались до полян, за которыми виднелись уже огороды и избы деревни Люнды. Но, не успев зайти в дом, нас, почти из года в год, заставал гром и дождь, и мы вынуждены были пережидать такой удар стихии в дедовой столярной мастерской, что находилась под одной крышей с баней. Старики говорили, что это Илья Пророк по небу на своей колеснице огненной скачет и грохочет.
Потом дождь утихал и мы, немного промокшие, но довольные, шли в дом. Теплом и какой- то добротой до сих пор веет от того времени. Не знаю почему, но я бы многое отдал, чтобы снова оказаться там. У тёти Веры с дядей Ваней было много детей. Тётя Вера, это родная сестра моей мамы. Дом их находился почти на самом краю деревни, но в детстве мы не замечали этого расстояния и бегали от деда к тёте Вере и обратно просто в охотку. Сейчас уже нет и того дома, сгорел он. И самих хозяев давно нет в живых. Да и некоторые их дети, к сожалению, ушли уже в мир иной. Но я их всех помню. За исключением, наверное, самого старшего сына, первенца Василия, по причине существенной разницы в возрасте. Раньше ведь престольные праздники справляли не по одному дню. Хорошо это было или плохо, сказали бы сейчас наши деды или отцы. Но для нас, мальчишек, это были незабываемые дни. Дом, где жили двоюродные братья, был небольшим. Я до сих пор удивляюсь, не в обиду им, как они могли все умещаться в небольшой русской избе с русской печью, что согревала их всех в холодные зимние вечера. Ведь помимо братьев, в доме ещё были и две сестры: Софья и Надежда. Кстати, я запомнил, как эту саму печь перекладывал дед, Николай Ильич. И мы с младшим, тёти Вериным сыном Вовкой, моим двоюродным братом, смотрели на всё это действо с неподдельным интересом. Тётя Вера заслужила почётное звание матери-героини. Нагрудный знак за то, что она родила восьмерых детей, висел всегда рядом с комодом на специальной подушечке вместе с другими значками. Наверное, в пожар эту подушечку не удалось спасти, жаль. Летом, в так называемом пристене, была полнейшая романтика. Особенно это чувствовалось на Ильин день. Родители двоюродных братьев, дядя Ваня и тётя Вера были приветливы. Да и много ли нам надо тогда было, в том возрасте? Ржаной ломоть хлебушка, политый обильно растительным маслом и посыпанный солью, часто давал энергию на весь день. Ну а если не хватало, то приготавливали такое лакомство ещё раз. Я сейчас уже точно и не помню; сколько было тех самых пологов в той части дома. То ли два, то ли три. Полога, это такие конструкции деревенские от комаров из ситца. Они крепятся к потолку на особых рамках или петлях, и свисают до самого пола, чтобы ни один комар "носу не подточил". А иначе, и не выспаться. (Ведь всяких кремов, да рапторов раньше и в помине не было, поэтому, таким образом, и спасались).
Так что бывало, в тот самый праздник, то в одном пологе поспишь с младшими братьями, Серёгой да Володькой, то в другом, с Валером, да Шуркой с Захаром. Иногда я прошу Господа, чтобы приснилось мне всё это во сне. И то время, и братья, и эти полога , и дед с бабкой. Увы, нет тех снов. Теперь, ко многим из них, я захожу "в гости" лишь только на погост. Постою, попрошу прощения, и пойду дальше, доживать свой век на этой грешной земле. И всё- таки, что- то ёкнет в душе, когда проезжая мимо дедова дома, я говорю себе: " Да жизнь это сон. Но каким он будет, сон этот, плохим или хорошим, во многом зависит от каждого из нас" Так устроена жизнь, Но только судьба у каждого своя. Её не обмануть, не обойти, как не старайся.