Случилось так, что я оказался в командировке, ну как раз в канун Нового года, и не где-нибудь, а в симпатичном и очень милом городе Тромсе в Норвегии. Конечно, мне вовсе не хотелось отмечать этот праздник вне семьи, но ничего поделать было нельзя. Мой коллега, зоолог из Москвы, Андрей Владимирович, тоже был не в восторге от открывающейся перед нами перспективы. Однако как люди, привыкшие находить положительные стороны в самых неожиданных вещах, мы договорились быстренько отметить наш, российский Новый год по московскому времени, а затем, по нашим подсчетам, у нас оставалось еще два часа до начала норвежского. То есть, мы вполне могли с чувством рассмотреть, что будет про-исходить в преддверии и задверии праздника.
О праздновании Нового года в Тромсе мы знали только понаслышке. Отчасти информация об этом попала к нам из письма коллеги из США, который рассказывал в нем о том, что по главной улице города в 50-х, в сочельник, якобы ходили с факелами. По другим сведениям выходило что, в настоящее время все желающие забираются на вершину од-ной из сопок и там (тоже с факелами) встречают Новый год. Во все это я верил с трудом, и вот почему.
В моей практике встречи нового года были более или менее традиционными. В Анадыре, например, население после боя часов высыпало на улицу со всем, имевшимся у него в наличии охотничьим и стрелковым оружием и палило в темень небесную, расшатывая нервную систему собак, кошек и прочих пацифистски настроенных обитателей города. В Певеке, все бывало примерно в том же духе, но под утро, находился какой-нибудь огнепоклонник, который сжигал единственную на весь городок синтетическую елку. О Петербурге вы и сами прекрасно знаете, так что и говорить нечего… В общем, факела, шествие… все это мне казалось делом несерьезным для серьезных потомков викингов.
В известное время, сидя в номере гостиницы, мы встретили Новый год, сопроводив все это салатом из креветок и обойдясь ирландским пивом вместо традиционного "Советского шампанского". По телевизору особо интересного не показывали, по обыкновению Аврил крушила стекла автомобиля электрогитарой, Мадонна пыталась нанизать на шпагу очередную жертву, да самозабвенно плясали и пели папуасы. Нам ничего не оставалось, как выйти на улицу, хотя до норвежского Нового года было еще порядочно.
Факельного шествия по улицам мы усмотреть не смогли; как нам стало известно впоследствии, мы его пропустили, ибо оно проходило в разных кварталах города раньше и в разное время. На улицах стоял оглушительный треск, и в небе сверкали сполохи фейерверков, да перехватывало горло от дыма. Мне почему-то вспомнились "Севастопольские рассказы" Льва Николаевича. Прохожих было немало, но в основном подростков, они радостно выкрикивали приветствия при встрече. Пьяных и сильно навеселе не было, но заразиться весельем ничего не стоило. Основная масса народа двигалась в сторону моста, который находился неподалеку. Он соединяет остров, на котором расположен город с побережьем фьорда и достигает в длину, как мне кажется, не менее километра. Мы добрались до его середины. С моста зрелище открывалось фантастическое.
Остров с моста напоминал спину исполинского кита, сплошь покрытую огнями. Тьму полярной ночи выжигали окна домов, фонари улиц и разноцветные огни фейерверков. Тьма отступила за покрытые заснеженным лесом склоны сопок. Бешеная пляска огня. Боевой клич наступающего года.
Мы разговаривали, повысив голос, часто прибегая к жестам. Андрей Владимирович указал мне на вершину сопки. Там появилась огненная цепочка, факельщики. Огни мерцали и медленно двигались по склону вниз. Я подумал, что людям вовсе нелегко вот так при свете факелов цепью спускаться по крутому склону. Потом я узнал, что во время таких мероприятий бывает, что кое-кто из смельчаков нередко ломает себе кости, а то и гибнут. В последнее я не очень-то верю, хотя, впрочем, испанская фиеста не менее рискованна, но ее не запрещают.
Между тем цепочка огней спустилась примерно на 1/6 высоты горы и рассыпалась. Хаос в скоплении огоньков продолжался недолго. В течение нескольких минут огни вы-страивались и, наконец, образовались цифры: 2002. Я посмотрел на часы, было без четверти полночь. Огни дрожали ясные, мне мнились души чистые, там, на крутом склоне призрачной горы, подсиненной не побежденной тьмой Полярной ночи. Я хотел оставить для себя это мгновение, остановить его и спрятать, чтобы доставать, когда хочется из уголков своей памяти. Мой "Зенит" мало годился для этого. Я мог надеяться только на "выдержку от ру-ки"; при отсутствии штатива это гарантировало смазанное разноцветное пятно, вместо обычной четкой фотографии. Но я сделал несколько снимков. Андрей Владимирович тоже взялся попробовать, возможно, это был наш общий шанс. Мы честно им воспользовались.
Четверть часа истекли, мы увидели плавный переход огней в новое качество. Они дрогнули и переместились в число 2003. Я чувствовал радость сбывшегося доброго сна.