Рубеж.
Повесть.
Олег Русаков.
В начало произведения: http://www.proza.ru/2019/07/07/1427
Часть 3. Взлом.
Глава 8. Задание выполнено.
8.1 Подвиг разведчика.
- Назови себя лейтенант…
- Широков… Алексей Иваныч, 23го… года рождения. – почти прошептал офицер.
У Васильева в голове, что-то зашелестело, его что-то сразу начало мучать, но он не мог вспомнить что.
- Держись офицер… - только и сказал ему капитан, слегка ладонью тронув плечо лейтенанта, - группа, марш, марш! – скомандовал Николай, замыкая ее движение.
Широков лежал на животе, подбородком на левой руке, под которой был подбит клок сена, специально, чтобы поднять линию взгляда, ведь он мог пошевелить только рукой правой, которой надо было нажимать на курок автомата. Он отчетливо слышал, как удалялись в туман солдаты, их шаги затихли… то ли ему показалось в звенящей голове, толи наяву, но далеко, далеко услышал скуление и не отчетливый лай собак.
«Давайте ребята уходите как можно дальше, я их на долго задержать не смогу. …О Господи, как рано мой час настал… Если ты там смотришь на нас… помоги… молю помоги их подольше задержать… помоги нашим подальше уйти… сохрани их жизни…»
Сзади опять послышались нарастающие шаги… одного человека. Кто это – сообразить было не просто, изменить зону обстрела он вряд ли сможет: «…Что же делать?.. Что делать?» Алексей потянулся к гранате, зажал ее кистью...
…Они пробежали шагов пятьдесят, может семьдесят. В голове Васильева все крутилось фамилия лейтенанта: «Широков… Широков… Широков… Мать моя, танкист под Ельней…, как его… Егор Широков…»
Васильев остановился в три шага.
- Группе продолжать движение. Старший – Сиротин. Я вас догоню.
Не жалея ног, сам вернулся в ригу.
Лейтенант был на стороже, с трудом пытался посмотреть назад, реагируя на шаги приближающегося командира.
- Алексей, у тебя брат есть?.. танкист…
Алексей глядел на Васильева пылающими глазами:
- …Старший наш брательник… танкист… в 37м в армию… ушел… - сердце Широкова уверенно, но сильно колотилось в его груди.
- Воевал я с ним в 41м под Ельней, герой твой брат, Леша… знай это.
В направлении Берестяного отчетливо послышался лай собак.
- Вали командир… а то не успеете… уйти… - лейтенант отпустил взгляд Васильева…
Капитан еще пару секунд смотрел на лейтенанта, которому осталось жить несколько минут, но надо бежать, за пазухой драгоценный груз, и он через пару часов должен оказаться на столе, в штабе армии.
…Собаки уверенно шли по следу. Их лай гулко разносился по звонкому, от влаги тумана, лесу. Из глуши леса у Алексея, не в бреду, начали возникать крики кинологов, команды немецких офицеров.
«Далеко еще… несколько минут еще поживу… Эх, Егорка… где ты сейчас?.. конечно воюешь, как и я… как и все мы. Дуся, Зиночка, Ваня, Шура… Братики мои, сестренки... Как там деревня наша… как там Мама...»
Он еще раз проверил как будет стрелять, еще раз взял в кулак гранату, донес ее до рта, взял в зубы ЧК, выпрямил руку положил смертоносную железку обратно. Опять положил кисть на автомат, палец на курок. Лай собак становился все громче и громче.
«Мне бы только… сознание не потерять… Вот Батя, тебе два Георгия царь за геройства дал, я так наград и не заработал… а больше года уже в этой войне горю, взрываюсь, опять горю… и опять взрываюсь… но думаю… нет уверен… ты там гордишься мной, ни разу я тебе сомнений не дал думать по-другому… Сколько я их, врагов проклятых, уже перебил… кто считал?.. если только ты – Господи… Надеюсь – твоей милостью… я еще смогу автомат держать… по-прежнему стоять за Родину свою поруганную…»
Из тумана, часто дыша выскочила сильная собака как стрела, приближаясь к риге… До нее метров сорок… тридцать… двадцать… меньше… очередь… она несколько раз переворачивается через себя, запутываясь в длинном фале…
Опять собака чуть левее, из тумана проявляется очертание фашиста… очередь… с визгом валится второй пес, еще очередь… еще… еше… затрещал шмайсер… еще один немецкий автомат начал расщеплять древесину над головой советского солдата, Алексей нажимает на курок посылая во врага последний рой пуль, автомат замолкает… щепка попадает Широкову в глаз, заливая второй глаз кровью… Он, на ощупь берет лимонку, зажимая мизинцем и безымянным пальцами, ее рычаг, подносит ее ко рту, схватывая кольцо зубами, со щелчком усики высвобождают смерть, пока сдерживаемую спокойными пальцами Русского офицера… Широков слышит у себя над головой лающую немецкую речь… отпускает рычажок гранаты, тот, чуть блеснув в лунном свете, с еле заметным звоном отлетает в сторону... Леша поднимает смертельное железо в руке сантиметров на тридцать над землей: раз… два… двое немцев стояли над изуродованным советским солдатом, в метре, в двух не осознав, что происходит… третий сообразил, когда в сторону отлетела скоба лимонки:
- о-э-а-Granate-е (граната)… - заорал ледяной страх... рой осколков догнал его спину после громкого хлопка.
Немецкий офицер присел на корточки, услышав такой знакомый хлопок русской гранаты, похожей на зеленый лимон, звук его не спутать со взрывами других гранат. Возле угла риги упало несколько солдат его взвода, а справа от него солдат сел на колени обеими руками схватившись за лицо, из под ладоней потекла кровь, он страшно заорал…
…Уже когда группа почти достигла гати, лай собак прервался несколькими автоматными очередями, на которые боязливо отвечал треском шмайсер… через пару десятков секунд взорвалась граната… вернулась тишина. Только тяжелые частые вздохи бегущих солдат, только звериный не человеческий крик от боли в сторону короткого боя... и мягкий топот кирзовых сапог, в тумане лесной ночи.
8.2 …В атаку пошла пехота.
«…В атаку пошла пехота,
К полудню была чиста,
От убегавших немцев
Скалистая высота...»
Симонов К. М.
отрывок из поэмы «Сын артиллериста»
- Стой кто идет? – Прозвучала команда поста у болотной гати, когда разведчики наконец-то ступили на твердую землю.
- «Леший»… - устало произнес капитан, ожидая этого, приятного уху, вопроса.
Проходило время, но берег молчал.
- Отзыв говори, служба. – уже как бы нетерпеливо бросил командир разведгруппы.
- «Лесник»… - спокойно сказали с берега – чего-то вы рано. Мы вас позже ждали.
- Рано – не поздно, нам в штаб скорее надо… Машина далеко?
- Метров сто.
- Веди быстрее…
Утро загремело сотнями артиллерийских залпов. Огромные лесные участки вздыбились сотнями взрывов поднимая в воздух оружейные и топливные прифронтовые склады, технику, живую силу противника. На вражеской территории начали вставать черные столбы тяжелых дымов. Командные пункты коррекции стрельбы докладывали на КП соединений артиллерии о успешном подавлении немецких тылов.
Отработав по прифронтовым тылам противника, массированные удары артиллерийских батарей и дивизионов были перенесены на фронтовые порядки фашистов, пытаясь максимально подавить передовые построения вражеских окопов, нанести максимальный урон живой силе и фортификации, которые иногда размещались менее чем в ста метрах от наших передовых позиций. Местами комочки земли от взрывов немецких фортификаций долетали до наших окопов.
Через десяток минут, по окончанию артобстрела прифронтовых тылов, в атаку пошли наши войска. Танки, проделывая проходы в противопехотных минных полях зацепленными за них толстыми бревнами, и подминая под себя, или наматывая на катки, многочисленные проволочные заграждения… пехота шла за техникой, пока броня не подрывалась на противотанковой мине, или не была сожжена другим вооружением врага. На многих участках в атаку шли без поддержки тяжелой техники, зачастую без обеспечения саперной подготовки и разминированных коридоров в минных полях, с преодолением двух, трех и более, линий колючей проволоки перед позициями врага. Саперы и инженерные войска на фронте были в дефиците.
Уже шел девятый утренний час. Отгремела железная канонада армейских артобстрелов, предвосхищающих начало наступления Красной армии. Пехота уже преодолела первые линии окопов вражеских укреплений на успешных направлениях.
Васильев спал как убитый, после суточной сложной операции, предварительно сдав в штаб дивизии плененного немецкого переводчика, в офицерском чине, сдав карту с дислокацией вражеских войск в прифронтовых районах. Договорился о размещении своих уставших солдат, валящихся с ног. …Теперь никакая канонада не могла разбудить опытного командира, привыкшего к непрерывной пальбе, и не любившего уже полную тишину на линии фронта…
Трифонов тоже спал на своей райской койке в казарме, но, когда канонада начала бить в его уши, не смог не проснуться, не оседлала еще война его мальчишеский организм. Он присел на своей койке, с удовольствием смотря на Никитина. Яшка лежал, как сурок, на своей койке, с блаженством на изуродованном, заросшем щетиной, все равно грязном, лице, с аккуратно забинтованной головой и забинтованной, умелыми руками, рукой левой…
Мальчишка, Матвей Карпов, находился под замком в штабе у Капитана, как не умолял ночью, после окончания операции, Васильева его отец. Николай пытался объяснить Матвею Ивановичу, чтобы тот никуда, ни в коем случае, не ходил, ничего ни у кого не просил, что как только сможет, он сам разберется с его сыном. Домой отпустить его было нельзя, его бы сразу отдали в особый отдел под арест, а так еще немного поспит, а там посмотрим…
…Когда Лида снова выскочила из траншеи с раненными на бруствер окопа, вражеский дзот был разбит несколькими точными артиллерийскими попаданиями. В разные стороны на том месте, где было укрепление, торчали бревна, не улеглась поднятая разрывами пыль, тел убитых Лида у дота не видела… на изрытой… взрывами… земле… Скорее всего никто не вспомнит того солдата, который несколько минут назад закрыл собой немецкую амбразуру.
Пехота, преодолев немецкое сопротивление, уже ушла дальше к следующей линии обороны фашистов. Наступление, успешно пробивая немецкую оборону двигалось дальше.
…Лида как всегда острым взглядом внимательно осматривает поле боя, еще дымящееся в воронках артиллерийских взрывов… вдруг кто шевелится, среди железного запаха и кровавых пятен на остатках примятой травы.
В этот момент шальная пуля попадает ей в плечо, Лида ойкает, в следующий миг пуля попадает в ее каску. Она, будто от сильного удара кулаком, валится с бруствера окопа на одного из раненых бойцов, которых недавно вынесла… выволокла с рубища…
Продолжение: http://proza.ru/2020/01/11/2117
31.12.2019
Русаков О. А.
г. Тверь