Ещё один случай связан опять же с постановкой «Кантаты» Ливадитиса. Поскольку эта вещь была включена в репертуар театра, то шла она на камерной сцене несколько сезонов. По выходным дням бывало даже по два спектакля.
В тот воскресный день был у меня на работе выходной и я не спеша собиралась в театр на вечерний спектакль. Вдруг днём в нашу квартиру усиленно звонят. Открываю дверь и вижу на пороге всего в мыле Алексея Новосёлова.
- Ты чего?.. - только и смог он выпалить.
- Что чего? – отвечаю я.
- Так ведь спектакль идёт… Сегодня два спектакля!
- Да ты что?.. Как же я могла забыть?..
- Скорей собирайся! Меня Толь Толич за тобой послал. Может, успеешь…
Я быстро похватала всё необходимое и мы с Лёхой выскочили из моего дома.. Я даже поесть не успела, убежала голодная. Тут, как говорится, было уже не до чего. Главное – успеть. Ехали на троллейбусе, а потом бежали через дворы. Натурально влетаем в ДК, а Берладин в фойе первого этажа, возле гардероба, нас дожидается.
Видно было, что он весь на нервах. Туда-сюда ходит, словно меряет шагами пол в фойе. Но сдержался и злость на мне не сорвал, ибо был он очень культурный человек.
Конечно, без моей маленькой роли прохожего «Агностика» в целом пьеса бы ничего не потеряла. И зритель ничего бы не заметил. Но спектакль есть спектакль, в нём должна быть целостность. Моя роль, как и другие небольшие роли, была тем маленьким звеном, которое скрепляет сюжет всего спектакля. Да и актёры, привыкая к последовательности выхода действующих лиц, могут сбиться.
- Быстро наверх переодеваться, - только и смог сказать мне режиссёр.
И ведь надо же, я – успела! Успела переодеться и выйти на сцену в свой выход. Ибо был он у меня где-то в середине спектакля. Разве можно такое забыть?!...
***
По неизвестным мне до сих пор причинам наш «Камерный театр» просуществовал совсем недолго, всего три года. По моим догадкам, его просто затравили чиновники - представители от культуры. Наступил момент, когда наш режиссёр со своими коллегами только и знали, что бегали по их кабинетам и что-то там пробивали. Это уже нельзя было назвать творческой деятельностью.
В 1977 году театр был переименован в «Экс-Театр» (что означало – экспериментальный), где ещё шли некоторые спектакли. В репертуаре осталась и наша «Кантата», но занят в ней был лишь режиссёрский состав. Запомнился ещё спектакль на два действующих лица, где играл сам Анатолий Анатольевич в паре с Ольгой Бганко. Назывался он «Двое за дубовой дверью». Потом, спустя годы, я видела постановку этой пьесы в одном из московских театров, но уже под другим - родным его названием «Пора тополиного пуха» (автор - А.Сергеев).
Наша молодёжная студия распалась. Каждый раз, приходя в театр, мы понимали, что мы там больше не нужны. Так, потихоньку все и разбежались. Моя подруга Надя Скок вообще покинула наш город навсегда, уехав в Ижевск. Помню, как я помогала ей носить из общежития на почту посылки с её личными вещами.
Не лишним будет сказать, что мы – студийцы всегда находились вне закулисных сплетен и интриг. А если что и узнавали, то последними. В ноябре 1976 года наш Толь Толич развёлся со своей женой Валентиной. А в январе 1978 у них с Олей Бганко родился сын. Похоже, что там, где личная жизнь выходит на первый план, творческая жизнь заканчивается. Всё завершилось тем, что и Берладин с новой семьёй покинул наш город Тольятти.
Не забыть мне и то, что первый свой фотоаппарат я купила в теперь уже таком далёком 1974 году, когда начала заниматься в студии. Это был простенький «Вилия-авто», и стоил он 40 рублей. Это было больше половины моей месячной зарплаты (в то время киномеханик I категории получал 70 рублей). Все три года, проведённые в театре, я понемногу, но снимала. Все фото были чёрно-белые и не ахти какого качества (поскольку проявка и печать производились кустарным способом – дома в ванной).
Однако, памятные снимки всё же остались. И когда Берладин уезжал, я подарила ему на память альбом, собрав в него все самые лучшие свои фотографии. Сорок пять лет я бережно храню эти плёнки, но теперь, чтобы получить с них фото, надо идти в фотостудию.
***
Продолжение
http://www.proza.ru/2019/12/31/1637
На фото: Борис Коба.
Сцена из спектакля "Кантата для трёх миллиардов голосов" Тасоса Ливадитиса (режиссёрский состав).