По Цельсию у меня 36 с хвостиком – живой. По-Кикабидзе 89 сегодня – богат. Вся сознательная жизнь связана с промышленным производством. В качестве директора завода побывал под обломками всех экономических реформ, случившихся в СССР и угробивших, в конце концов, и экономику, и государство. Как и большинство производственников, понял, что так называемая социалистическая экономическая наука никакого отношения к науке не имеет, что пользы от нее социалистическому производству, как от козла молока, а вред огромен. Написал об этом Горбачеву в 85-ом году, как только он стал генсеком. Свежеиспеченный генсек подумал, что я пишу только о нормировании труда и собрал по этому поводу политбюро. Поставили галочку, а мне какой-то директор института труда ответил, что под водительством нового генсека нас ждут грандиозные перемены. С тех пор я, как лесковский Левша, пишу одно и то же: социализм в России стал жертвой «научного» бюрократического ведомства. После распада СССР пришлось обвинить в банкротстве еще и партийную бюрократию КПСС, так как напросился вывод - на данном историческом этапе партийные и научные руководители социалистического строительства неизбежно должны были стать партийными и научными бюрократами, а бюрократический социализм неконкурентоспособным обреченным строем. И что совсем печально, сегодняшняя «коммунистическая» партийная бюрократия вместе с научной бюрократией продолжает идти тем же путем, что и обанкротившиеся предшественники из КПСС. Так Зюганов положительно отзывается о реформе Косыгина-Либермана, остановившей развитие социализма.
Главной бедой социализма в двадцатом веке было неэффективное планирование, которое и не могло быть иным без кардинальной информатизации, о чем открыто заявил академик Глушков еще в пятидесятые годы. Его в подковерной борьбе победили партийные и научные бюрократы, оформившие свою победу реформой Косыгина-Либермана. С того момента социализм в СССР и остальном мире был обречен, поскольку не мог конкурировать с капитализмом, до зубов вооруженным новейшими информационными технологиями. Об этом я и писал несколько десятилетий, считая, что своевременная информатизация, позволила бы сделать планирование эффективным, а социализм конкурентоспособным, однако новые достижения в программировании заставили меня по-новому посмотреть на процесс перехода человечества к социализму, коммунизму или просто к разумному образу жизни.
Будь у диких животных, как у людей, собственное божество, они получили бы от него только две заповеди: укради и убий, иначе ни тебе, ни твоим потомкам не жить. По этим заповедям успешно жили и размножались животные миллионы лет. Но интеллект, появившийся у прямоходящих обезьян, подсказал им, что разумным существам по этим заповедям не выжить. Так жить больше нельзя – сказал человек разумный и принялся придумывать новые заповеди, чем и занимается до сих пор. И каждый раз перед сменой общественного устройства он говорил одно и то же – так жить больше нельзя. Начинает говорить это он только тогда, когда появляется возможность жить по-новому. Таким образом рабовладение сменилось феодализмом, а его спихнул с исторической арены капитализм, с долгожданными свободой, равенством, братством, которые оказались и не свободой, и не равенством, и не братством. К тому же новорожденный оказался убийцей, перед кровавыми преступлениями которого поблекли «подвиги» предыдущих: каннибализма, рабовладения и феодализма. Прославившись высокой производительностью труда, капитализм «обрадовал» человечество и невероятно высокой производительностью уничтожения прямоходящих. При нулевой прибыли ему грозит смерть, поэтому ради нее он готов рисковать жизнью всего человечества. Кроме того «общество потребления» - псевдоним современного капитализма с ускорением доедает свою собственную среду обитания. Именно поэтому все громче звучит призыв: так жить больше нельзя. Прозвучал он и в начале прошлого века. Даже попробовали жить по-новому, но оказалось – поторопились. Возможности жить по-новому, по-коммунистически еще не было. Теперь она есть.
Умные люди еще в позапрошлом веке утверждали, что коммунистическая мораль – продолжение и развитие христианской морали. Так и есть. И по той и по другой красть и убивать нельзя. Почему же два тысячелетия христиане и 70 лет коммунисты бессовестно нарушали эти нормы морали. Только потому, что эта мораль была лишь добрым словом, а, как известно, доброе слово и кольт лучше, чем просто доброе слово. Сегодня у человечества появилась техника, не стреляющая, но бесконечно более эффективная, чем кольт - информационные технологии. Сегодня появилась возможность заставить всех обывателей соблюдать и христианские, и коммунистические нормы морали. Реальностью становится неотвратимость наказания, реальностью станет неотвратимость разумного воспитания.
Надежда мудрецов на то, что под влиянием проповедей, политзанятий, фильмов и иной пропаганды прямоходящее животное с могучим интеллектом, избавится от инстинктов животного и перестанет красть, убивать и стремиться к абсолютному доминированию - к власти, развеялась, как дым. Достаточно посмотреть на крысиную борьбу за власть в самой могущественной стране мира, где правители, забросив все дела, пытаются перегрызть горло друг другу. В стране, где не так давно убили своего президента и не очень давно испытали на двух городах атомное оружие, животные, вооруженные атомной бомбой, воюют за власть в своей стране и во всем мире, заставляя обывателей всех стран дрожать от страха. Ничуть не лучше животные, одержимые религиозным мракобесием, тоже имеющие бомбу и способные взять с собой на тот свет всю популяцию прямоходящих. Так жить больше нельзя и единственный выход коренным образом изменить технологию управления общественными процессами.
Колония муравьев живет и благоденствует благодаря программе, созданной природой, без генсеков, президентов, королей, священников, судей и палачей. Нет в колонии и миллиардеров, а каждый муравей знает, что ему делать и сколько есть. Ждать, пока природа создаст такую же программу для человеческой популяции, бесполезно – человек развивается вопреки законам дикой природы и она не может в этом ему помочь. Но самим создать программу, по которой человечество, будет жить без генсеков, президентов, королей, священников, судей, палачей и миллиардеров сегодня уже возможно. Тем более, что генсеки и короли сами отказались от должностей, а роль президентов успешно играют клоуны.
Создать программу в наше время уже не проблема, а заставить якобы разумных людей жить по этой программе, можно только под угрозой полного уничтожения. Дело в том, что провозгласив на заре цивилизации стремление жить не так, как живут животные, люди более или менее следуют заповедям только в межличностных отношениях внутри своих общин, а в межгосударственных и межрелигиозных отношениях они ведут себя, как дикие звери, полностью лишенные интеллекта. Это можно было терпеть, когда истребляли друг друга копьями и топорами, когда дрались за минимальные пищевые ресурсы, когда не было угрозы всей популяции, но это недопустимо теперь, когда угрозы голода нет, а конфронтация вполне может привести к гибели всего живого. Но капитализм без конфронтации не жилец. Без конкуренции нет капитализма. А уйдет он только тогда, когда так больше жить будет нельзя. Какие катаклизмы заставят его уйти время покажет.
Теоретики социализма в прошлом не ответили на главный вопрос – как будет выглядеть мотивация к производительному труду при социализме. Могут ли призывы ко всему хорошему против всего плохого конкурировать с жесткой беспощадной и весьма эффективной денежной мотивацией при капитализме. Оказалось – не могут. На данном историческом этапе не могут. Но сам капитализм, обеспечивший невероятно высокий уровень развития производительных сил, создал условия и привел к необходимости отмены денежной мотивации.
Неизбежная отмена капитализма и неизбежное превращение общества потребления в общество воздержания отменит и необходимость в денежной мотивации, поскольку никакое количество денег не повлияет на уровень потребления данного индивида, потому что понятие миллионер и миллиардер будут вычеркнуты из лексикона и придут реальные свобода равенство, братство. Но это будут совсем не те свобода, равенство и братство, о которых мечтали мыслители и обыватели многих веков.
Человек был, есть и останется животным с полным набором животных инстинктов, которые толкают его красть, убивать, становиться доминантным самцом, полководцем или несменяемым президентом. Не позволить этим врожденным инстинктам проявить себя, превратить животное в разумного человека смогут современные технологии. Невозможно будет украсть, почти невозможно убить, совершенно невозможно разбогатеть (украсть) и абсолютно невозможно стать президентом, поскольку это понятие исчезнет, как исчез у человека хвост. А свобода, равенство, братство восторжествуют не от доброты душевной, а принудительно. Это не хорошо и не плохо, а неизбежно.
Человек, получив от природы могучий интеллект и усилив его тысячекратно компьютером, в погоне за прибылью, использует этот подарок для уничтожения природы – матери. Когда уничтожать будет уже нечего, ему придется распрощаться с капитализмом и переходить к разумному образу жизни.