Черт возьми, давно уже думаю: ну кому интересно местоимение "я" в литературном произведении применительно к событиям собственной жизни автора?
Даже водители большегрузов, не имеющие никакого отношения к литературе, совершенно правы:
-- Чо ты мне свои личные истории в книжке рассказываешь?! Кому ты на хер интересен?! Я тебе такие истории расскажу о себе - пукнешь от страха!
Почему великий Лев Толстой, писавший о себе в "Анне Карениной", прямо ставящий знак равенства между собой и действующим лицом, не желал называть персонажа "Левин" персонажем "Лев Толстой"?
Уж кому-кому, а ему то сам бог велел!
Но нет... понимал Л.Н., что есть законы жанра, и есть законы литературы, и что Пушкин с его сакраментальным "над ВЫМЫСЛОМ слезами обольюсь" - тысячу раз прав.
И что как только ты обозначаешь себя, автора в качестве героя, то будь любезен писать и о других правдиво и хронологически точно.
Хорошая литература и автобиографическая справка о прожитом автором отличаются точно так же, как хорошее кино отличается от съемки домашнего праздника похабной любительской камерой, с ором пьяных мудаков. С вскрикиваниями подвыпивших женщин.
Ибо это не кино.
Это говно.
И не слишком умные люди показывают это говно своим гостям под видом великого кинематографического искусства, да так рдея от удовольствия, что думаешь:
"ты только не опнись в обморок от сознания собственной значимости, придурок (вариант: дура)..."
Та же самая история, когда читаешь жизнеописания автора от имени "я", но без замены на псевдоним, ибо Лермонтов тоже писал от местоимения "я", только там был не Лермонтов, а Печорин.
Некое ВЫДУМАННОЕ лицо.
Сказанное вовсе не означает, что если автор пишет от себя и говорит "я" в тексте, это не литература: многие писатели такого нафантазируют о себе, что диву даешься.
Как Кнаусгор, например. Но он строит свои ФАНТАЗИИ, помещая себя в обстоятельства, где никогда не бывал!
Аффтары, описывающие свое личное?!
Ну кому вы нахер нужны со своими пахнущими нафталином прожитыми 20 (30, 40) лет назад чувственными событиями кроме себя?
Это не литература.
В лучшем случае это домашние радости, воспоминания, мемуаристика.
А если называть вещи своими именами - это такое же говно, как и упомянутая любительская съемка.
И даже Григорович, охотник поописывать себя любимого в пьяном виде - ни в чем не убедит.
Никогда.
А уж Л. Юзефович,пищущий только о себе, не убедит тем более.
Ясный хрен, любой писатель вне зависимости от таланта может взять только свой собственный жизенный опыт, свои собственные прожитые (или непрожитые, воображаемые) чувственные образы, свое собственное понимание проблем этого мира.
Понятно, что строительный материал твоего текста - ты сам.
Но фишка в том, что в любом искусстве важен "третий субъект" - отстраненный и от автора и от наблюдателя (зрителя, читателя).
Созданный, высеченный из камня, написаный на холсте, исполненный на музыкальном инструменте, он существует в стороне независимо от художника. Независимо от его опыта. Удивительный парадокс: созданный автором третий объект превращается в субъект и начинает влиять на самого автора! Не говоря о читателях. Потому что сконструированная модель жизни, созданная автором, - это не сам автор, это нечто отстраненное от него.
Писатель, пишущий о своей собственной жизни, вынужден обеднять своих героев.
Написанное о себе сразу становится неинтересным.
Это зеркало. А зеркало не дает воли фантазии, искусству.
Именно он интересен, этот придуманный, искусственный образ. Именно отдельно стоящее от автора ВООБРАЖАЕМОЕ заставляет зрителя в театре содрогаться, именно за этим ходят в театр, ради этого читают художественный текст.
Некоторые известные лит. критики очень не любят Чехова, считая его посредственным писателем.
Некоторые Достоевского называют "говно, а не писатель". Уж про Толстого и не говорю: многие его не воспринимают, находя унылым, многословным, дидактичным etc. Но есть общие признаки талантливой литературы, думаю, что описанный - один из них: писатель создает ТРЕТИЙ субъект.
Не себя любимого описывает: как он сегодня пописал, покакал и что съел на завтрак, а концентрирует, сгущает на собственном жизненном материале некую ПРИДУМАННУЮ сущность в нечто заставляющее всколыхнуть чувства. Доставить эстетическое удовольствие. Пощекотать нервы, в конце концов.
Третий, отдельно существующий субъект - самое важное в искусстве. Точно так же, как Микеланжело создавал третий субъект - камень, от которого отсекал лишнее. И теперь эти камни живут своей собственной жизнью.
Точно так же как Ван Гог создавал свои картины, которые тоже живут отдельно, своей жизнью, эти субъекты влияют на нас, вызывая чувства и сопережевания.
Так же как Моцарт создавал свои созвучия, которые и по сегодня греют душу. И даже когда через тысячу лет забудется само имя Моцарт, третий субъект - созвучия, построенные гением, останутся. Останутся и "камни" Микеланжело, заставляющие содрогнуться от той бури чувств, которую древние называли катарсисом.
И литература, как всякое искусство - это не ваши несвежие трусы или лифчики.
Это нечто совсем иное. Третье. Я так думаю...