В этот день - еще старогодних хлопот и ожиданий уже новых - хочу немного повеселить дорогих соотечественников.
Тех, кто еще может посреди предпраздничной суеты и резки неминуемого, как русская судьба, оливье заглянуть на эти странички.
Пару лет назад приехала я в Питер - в гости к дочери и зятю, у которых имеется двое мелких - на тот момент очень - ребятишек. И большая собака. По приглашению прибыла, конечно, а не с бухты-барахты. Так сейчас нельзя делать. Чай, не царские времена... Для родителей.
И всё было замечательно, если бы не...
В один из дней семейство собралось в гости к друзьям, где предполагалась складчина. От наших - оливье. Дочь с утра бегала два раза в магазин, закупала ингредиенты, потом варила, потом долго резала - на пятилитровую кастрюлю. Кстати, только что купленную - недавно въехали в новую квартиру-студию. Потом долго собирались - всё же двое малышей. Тут же надо успеть накормить и выгулять собаку. В общем, кутерьма, всё вперемешку - коляски, мешки с мусором (заодно вынести), не забыть то-сё, ключи, мобильники, подгузники, сменные одежки и обутки - кошмар!
Наконец, все потные и очумелые, а один орущий с все время выпадающей соской, вывалились во двор. Я, в стремлении как-то помочь, деловито отнесла большой мешок на мусорку. И все погрузились в машину, утрамбовываясь и запихивая вещи в пустые места. Уфффф!
Отъехав с километр-два, дочь, немного придя в себя от этих сборов, поинтересовалась с заднего сидения:
- Мам, а где пакет с оливье? Мы его случайно не забыли?
И тут я похолодела. А потом окунулась в жар - чуть ли не преисподней.
Страшная мысль озарила... нет, пронзила клинком мой бедный мозг. Он отказывался ее принять, давая такие бешеные температурные скачки.
- Мам! Ты слышишь? Он не у тебя в ногах? Бело-зеленый такой?
Я слышала. Но в ногах у меня был совсем другой пакет...
- Прости меня, доченька!! - простонала я, прямо как Чурикова в фильме "Ширли-Мырли". И далее жалким лепетом:
- Наверное... Мне кажется, я его отнесла...
Дальше язык не поворачивался.
Крутивший баранку зять молчал, уже догадавшись. В его лице я увидела сочувствие. Ко мне, грешной...
Он вообще хороший у меня, очень. Спокойный такой, уравновешенный. В отличие от дочери...
Бедная моя девочка! Перед моими страдающими глазами поплыли картинки, как она полдня возилась с этим чёртовым оливье: чистила кило картошки, двадцать яиц... За огурцами солеными пришлось еще раз бежать в "Семь ю", то есть "я". Неважно! А я... я, правда, укачивала внука, тоже без дела не сидела. И вот теперь такой урон!!! Мысленно я костерила себя последними словами.
- Мам!!! Ты его что, выбросила??!!
Я молчала. Надо сказать, она уже нередко упрекала меня в рассеянности. Пусть и профессорско-поэтической - дела это не меняло. И никак меня, идиотку, не оправдывало.
- Ну как можно???!!! - доченька кричала, как раненый оленёнок.
О, господи!
Я с надеждой посмотрела на зятя. Он меня понял, блеснув темно-бездонным оком. Похожим на Пастернака, как невольно отметила я. И повернул назад.
Ну да, у нас оставался слабый, как призрак, шанс, ибо пакет я аккуратно поставила с краешку, на асфальт, а не бросила в переполненный ящик.
- И ты что теперь, собираешься рыться в помойке??!!! Как бомж! Этого еще не хватало!!! - дочь чуть не плакала. Зато детишки притихли.
Надо же так оконфузиться, и перед ними тоже. Внучка-то уже соображает: три года ведь почти.
И ей меня жалко - я чувствую. Но не заслуживаю... А еще недавно, буквально с утра я менторски проповедовала, что родители должны вызывать у детей восхищение, а не жалость.
Вернувшись во двор, мы с зятем - он не оставил меня в беде - направились к мусорке. Всё там оставалось по-прежнему, все эти горы следов от человеческой жизнедеятельности предстали нам в целости и сохранности. Но нашего бело-зеленого, с "Пирамидой" пакета, увы, уже не было. Видимо, он имел слишком приличный и привлекательный вид.
Тут мой зятёк впервые подал свой баритоновый голос:
- Ну что ж, пусть люди поедят салатика, порадуются. Повезло!
А дочь почему-то не радовалась за этих людей и еще долго не могла успокоиться. Да и понятно: с чем теперь явиться "к людям"? И кастрюльку опять же жалко. И свои труды. Да и друзья рассчитывали полакомиться...
На мои обещания купить завтра три кастрюли, она попросила меня помолчать... Ради Бога.
Я и молчала. Как побитая собака. И побыстрее вышла из машины - у меня в плане значился театр... Большой драматический. Хотя драм с меня в тот злополучный денёк уже хватило.
Выходя, я услышала, как зять строгим шёпотом пенял расстроенной жене: "Научись держать себя в руках. И чтоб я больше не слышал про эту кастрюлю!"
Конечно, с дочерью мы помирились в тот же вечер.
С тех пор салат оливье у нас, а особенно у меня, стал не только символом Нового Года и иронии судьбы. Но и самокритики.
А зятю я посоветовала пойти работать психологом. Не удержалась. На что он по обыкновению промолчал, послав мне свой всепонимающий, снисходительный, весьма красноречивый взгляд.