Это дачный поселок с почти сказочным именем — «Лесная полянка». Рядом и впрямь растет настоящий лес: высокие, ладные сосны и нежные, гибкие березы. Есть там, конечно, и полянки — с грибами, земляникой, костяникой… В поселке много разных домов: совсем маленьких, летних, и более основательных, крепких, в которых хозяева живут круглый год.
Этот небольшой, выкрашенный веселой светло-желтой краской деревянный дом стоит на краю поселка, рядом с лесом. Дом крепкий и сделан по-современному: для тепла есть газовый котел, а воду качает насос из скважины. Но есть в доме и обыкновенная печка, а во дворе — небольшая поленница. Возле дома растут яблони, на огороде — картошка, морковка и лук. И еще цветы. Самые разные, но очень красивые.
В доме живет тетя Анфиса. Вообще-то она совсем молодая, и тетей ее зовет только соседская малышня. Анфиса еще даже не замужем. Она каждое утро ездит на работу в город на своей маленькой, но шустрой машинке. Садом и огородом она занимается летними вечерами и по выходным. Зимой она чистит по утрам снег, а вечерами пьет чай с вареньем из яблок, малины, земляники или костяники. И читает книжки. Еще Анфиса умеет вязать замечательно красивые полосатые шарфы и рукавички. Живет она не одна: у нее есть кот Мурзик, черно-белый и немного ленивый, и пес Тобик — небольшой, рыжеватый и очень отважный. Мурзик ловит мышей (не очень успешно), а Тобик охраняет дом и сад с огородом.
Однажды осенью, когда картошка уже была выкопана, а с яблонь и берез падали желтые листья, по тропинке, ведущей из леса, подошли к забору два путника. Это были две довольно крупные крысы. Вернее сказать, одна из них, белая, была очень высокой (точнее, длинной) и стройной. Вторая, серого цвета, была заметно короче и толще. У обеих крыс за плечами виднелись рюкзаки: видимо, шли они издалека. Крысы нашарили оторванную доску и осторожно заглянули на участок.
— О! — осмотревшись, оживилась Белая. — По-моему, прелестно! А?
В это время залаял заподозривший чужих Тобик. Крысы отпрянули от забора и спрятались в канаве.
— Прелесть! — недовольно проскрипел Серый (это был мальчик). — Собак еще только не хватало!
— А что, а что? — возразила Белая. — Это даже интересно — с собакой. Так сказать, для остроты! Зато видно, что дом и огород в порядке. Будет чем подкрепиться!
— Хвост откусят, и вся острота, — проворчал Серый, — и еды не увидишь.
Но видно было, что мысль о возможном обеде ему нравится. Крысы решили не спешить и немного понаблюдать за огородом и домом. Через некоторое время они заметили Мурзика.
— Смотри, кошка! — Белая толкнула товарища локтем.
— А, ерунда! — отмахнулся Серый. — Первый раз, что ли!
Крысы раздумывали, как им отвлечь собаку, чтобы про-браться в дом, пока нет хозяев, но им неожиданно повезло: Тобик разговорился с соседской собакой-колли. Та была хоть и породиста, но не важничала и охотно беседовала с беспородным Тобиком. Тем временем крысы пролезли в дыру, стремительно пронеслись по участку и шмыгнули под веранду. Оттуда они без особого труда проникли в подполье и дом.
Крысы отыскали для себя в подполье укромный сухой и довольно теплый уголок и устроили норку. Белая извлекла из рюкзака и расстелила клетчатый плед, маленькую подушечку-думку; Серый выставил в стенную нишу миски, кружки, ложки и вилку с ножом. Получилось вполне уютно.
— Люблю комфорт! — пробурчал Серый, развалившись на пледе.
Белая разлеживаться не стала, а поспешно принялась осматривать припасы. Она принесла в миске две морковки, соленый огурец, репу и луковицу. Развернула салфетку. Схватив нож и вилку, Белая стремительно нарезала салат. Серый тем временем принес воды в консервной банке. Можно было приступать к еде. Серый взялся за ложку. Белая отложила нож и выставила на салфетку банку варенья:
— Десерт!
— О-о! — произнес Серый, зачерпывая ложкой салат, но не сводя глаз с варенья. Он ел, громко хрустя, причавкивая и отдуваясь. Белая же ела деликатно, пользуясь вилкой, отгрызала небольшие кусочки, однако от Серого почти не отставала.
Крысы основательно подкрепились, насладились десертом (варенье оказалось яблочным), немного поспорили, кому мыть посуду (выпало Белой), и улеглись на пледе, чувствуя себя почти полностью счастливыми.
— Недурно! — пропыхтел Серый. — Можно здесь и по-дольше пожить.
— Надо будет кухню проверить и кладовку, — поддержала Белая. — Наверняка и другие вкусности найдутся. Вряд ли хозяева питаются только морковью с репой.
— Ага, — согласился Серый и захрапел.
Белая ткнула его в бок, чтобы храпел потише, вытянулась во всю длину и тоже заснула.
Проснулись крысы от стука автомобильной дверцы.
— Хозяева приехали! — моментально подскочила Белая и пихнула Серого: — Вставай, посмотрим!
Серый зевнул, но поднялся проворно: интересно же, какие в доме хозяева. Крысы прокрались к отдушине в стене и затихли.
По дорожке шагала к дому симпатичная девушка в очках, с хвостом каштановых волос, в джинсах, кроссовках, полосатом свитере и кожаной курточке. Рядом, улыбаясь во всю пасть и поднимая хвостом изрядный ветер, семенил Тобик. Под ногами хозяйки крутился давешний черно-белый кот.
— Симпатичная, — просипел Серый. — И детей вроде нет.
— Чем тебе дети-то мешают? — осуждающе заметила Белая.
— Чем-чем! Лезут везде.
— А то ты прятаться не умеешь! — фыркнула Белая. И добавила: — Похоже, правда одна живет. И не злая вроде, и не жадная…
Анфиса в это время говорила:
— Соскучились? Сейчас я вас угощу вкусненьким!
Тобик тявкнул, кот замурлыкал.
— На вид хозяйка подходящая. — заметил Серый.
— А дальше посмотрим! — заключила Белая.
С соседнего участка закричали:
— Анфиса! Ты приехала? Зайди-ка!
— Я быстро, — проговорила Анфиса и побежала обратно к калитке. Кот и пес потрусили следом. Позже выяснилось, что Анфиса привезла лекарство бабушке, живущей по соседству. С бабушкой они дружили и нередко ходили друг к другу в гости. Мурзик с Тобиком тоже любили к соседке захаживать, та их привечала и угощала.
Все трое скрылись за калиткой, а Серый расхохотался:
— Анфиса, ой, не могу! Назовут же!
Белая возразила:
— По крайней мере нестандартно, ни с кем не спутаешь. Да и красиво — Ан-фи-са…
— Ха-ха! — Серый дотянулся до пустой банки из-под колы и принялся наяривать на ней, как на барабане, довольно симпатичный ритм. И заголосил на мотив известной песенки про гусей:
Жили у Анфисы
Две веселых крысы.
Серая да Белая,
Две веселых крысы!
— Потише ты, балбес! — прикрикнула Белая, невольно улыбаясь. — Услышат!
Но Серый не унимался:
В доме и подвале
Крысы проживали.
Серая да Белая,
Крысы проживали.
Он был мастером подобных импровизаций. Белая начала пританцовывать, изгибаясь длинным телом и хвостом.
С аппетитом крысы
Ели у Анфисы.
И соленья, и варенья
Ели у Анфисы!
— продолжал орать Серый. Он мог бы насочинять уйму подобной белиберды, но хозяйка уже возвращалась. Крысы умолкли и перебрались к щели в полу — продолжать наблюдение.
Так в домике у Анфисы поселились две крысы. Поначалу новые жильцы оставались незамеченными. Крысы проявляли осторожность, еду таскали понемногу и съедали цели-ком, не оставляя огрызков. Вылазки в кухню и кладовку они делали, если только хозяйки и Мурзика не было дома. Крысы, особенно Белая, любили свежий воздух и регулярно ходили гулять в сад. Конечно, когда Тобик отлучался пробе-жаться по улице, лесу или поболтать с соседскими собаками. Возвращаясь, Тобик подозрительно принюхивался, но крысы старательно заметали следы. Пес решал, что кто-то просто пробежал по саду.
Но от Мурзика крысы не могли по-настоящему скрыться. Кот жил в доме и просто-напросто чуял присутствие чужих. Мурзик был ленив, в первые дни он считал, что в доме прибавилось мышей. Но запах отличался. Надо было выяснить, кто эти незваные гости, и прогнать их. Делать это ему не хотелось, но допустить, чтобы на этих мышей — не-мышей наткнулась и перепугалась хозяйка, кот не мог. Кроме того, и Тобик начинал что-то подозревать.
В один прекрасный день Мурзик сделал вид, что ушел на улицу, прокрался в кухню и затаился за шкафом. Ждать пришлось не слишком долго.
В этот день Серому страшно захотелось копченой колбаски с кусочком сыра, накануне купленных Анфисой. Но колбаса и сыр хранились не в подполье и не в кладовке, а на кухне, в холодильнике. Белая попыталась осадить гурмана:
— Ты не обнаглел? И так лопаешь, как слон, скоро в двери проходить не будешь!
Но Серый не унялся:
— Нормально я лопаю! И почти не поправился! Потому что зарядку делаю, вот! И будто ты колбасы не хочешь?!
— Мало ли что я хочу, — возразила Белая, — наглеть не надо! И так продуктов полно. А будем таскать из холодильника — заметят!
Серый сменил тактику и заныл:
— Ну, я колбасы хочу-у! Крошечку-у! Ма-аленький кусочек, никто не заметит. А?
Белая смутилась, нахмурилась, побарабанила пальцами по банке с вареньем… И решилась:
— Ладно! Кота дома нет, рискнем. Действительно давно колбасы с сыром не пробовали… Но только один раз!
Серый просиял, деловито вынул из ниши столовый нож и сунул за пояс.
— Айда?
Белая надела сумочку через плечо (для добычи), и крысы на цыпочках отправились в кухню.
Услышав легкие шаги, Мурзик встопорщил усы и насторожился. Крысы заглянули в дверь и осмотрелись. Все было тихо. Они мигом шмыгнули к холодильнику. Белая ловко вскочила на Серого и нажала ручку. Дверца приоткрылась с приятным чмоканьем. Белая, не слезая вниз, просунулась в щель. Серый тоже сунул нос в холодильник:
— Есть! — шепотом сообщил он. — Вот она, колбаска!
— Тихо ты! — шикнула Белая. — У меня тоже есть — сыр. И виноград!
Серый подал наверх нож, Белая скрылась в холодильнике. Она ловко оттяпала кусочек сыра, спрятала его в сумку, спустила нож Серому и скользнула вниз, прихватив пару виноградин. Теперь целиком исчез в холодильнике Серый.
Мурзик спохватился: пора выскакивать из засады и выдворять непрошеных гостей. Выходить ему не очень хотелось — крысы были крупные, да еще две. Он, конечно, справится, но все же…
Мурзик набрал побольше воздуха, зажмурился, выпустил когти и с криком:
— Ни с места! — выпрыгнул на середину кухни.
Вид у кота был очень грозный, но крысы испугались лишь в первый момент. Мурзик мигнул и увидел, что белая крыса и не думает убегать, только встала поудобнее, а серый толстяк как ни в чем не бывало продолжает пилить ножом батон колбасы.
— А ну, положили все на место и кыш отсюда! — не очень уверенно мявкнул Мурзик. Серый отрезал колбасу и спрятал ее в сумку Белой.
— А то что? — насмешливо спросила та.
— Загрызу! — рыкнул Мурзик, но сам почувствовал, что прозвучало неубедительно.
— А ты что, тигр? — поинтересовался Серый, играя ножом. Белая передвинулась ближе к выходу, держа сумку наизготовку.
— Я кот, ворюги! — заявил Мурзик, грустно подумав, что вдвоем эти наглые крысы могут его и побить.
— Чего это сразу ворюги! — возразила Белая. — Ну, взяли без спросу, да! Но можем и заплатить.
— Мы не жулики, — встрял Серый.
— Чем это вы заплатите? — растерялся Мурзик. Никогда еще ни мыши, ни крысы не платили за продукты.
— А вот чем. — Белая придвинулась ближе: — Твоя хозяйка мышей боится?
— Ага. Сразу визжит и убегает.
— Вот! А ты их прогнать не можешь!
— Почему это не могу?! Сейчас и их, и вас взашей! — распалился Мурзик.
— Можешь, можешь, — успокаивающе сказала Белая. — Но зачем самому-то?
— А как? — удивился кот.
— А так! Мы берем немного продуктов, ведем себя прилично, ничего не грызем. Мышей прогоняем совсем. Хозяйке не показываемся. А ты нас не ловишь, понял?
Еще бы не понять! Мурзик колебался. С одной стороны, мышей ловить ему неохота. Крысы их прогонят, вся заслуга будет его — он прогнал! С другой — с крысами, с давними противниками, в сделку вступать стыдно. Кот он или не кот? А если не договориться — больно крысы здоровенные и наглые, могут с ним и справиться. Тобика позвать? Но он на улице.
— Ты не сомневайся, — подал голос Серый. — Мы честные. Лишнего не возьмем.
— Не обманем, — подтвердила Белая.
Может, и правда не пройдохи? Бывают же и среди крыс порядочные? А?
Так был заключен секретный договор между котом Мурзиком и крысами. Они действительно быстро выдворили из дома мышей и не слишком наглели сами. Анфиса хвалила Мурзика. Он смущенно мяукал. А Тобик, кажется, что-то подозревал и нередко обнюхивал окрестности дома.
Секретность рухнула, когда выпал снег. Замести следы по-настоящему стало невозможно. Тобик припер Мурзика к стенке, тот некоторое время юлил, потом рассказал о крысах.
— Да-а… Не ожидал от тебя, — только и смог произнести Тобик.
— Ну, они же договор не нарушают, правда! — попытался оправдаться Мурзик.
— Они-то нет. А ты с мышами мог бы и сам справиться! — упрекнул кота пес.
— Надо еще посмотреть, что там за крысы такие, — добавил Тобик.
Но застукать гуляющих крыс Тобику пока не удавалось: те почуяли неладное и затаились. Если и выходили, то только когда Тобик спал. Неизвестно, что бы из всего этого вышло, но случились неожиданные события.
В общем-то ничего особенного: к Анфисе приехала подруга с двумя маленькими детьми. Но, погостив денек, подруга уехала в командировку, поручив детей Анфисе. При-смотреть за ними было некому: их папа тоже был в командировке, а бабушки и дедушки в другом городе жили. Анфиса же как раз взяла недельку отпуска. Конечно, она волновалась, так как водиться с малышами ей приходилось редко: разве что соседские забегут иногда. Но делать нечего, одних детей не оставишь.
Тобик с Мурзиком пригляделись к детям: пес побегал с ними по двору, покатал на санках, Мурзик позволил себя погладить и обнять (сами понимаете, для кота это почти подвиг). Оказалось, дети вполне ничего: за хвост не дергают, в пасть руками не лезут… Ну если уж чересчур заобнимают, можно и потерпеть или уж убежать. Малыши были двойняшками, Таня и Ваня. У Тани были две короткие косички с бантиками, у Вани — лихой чубчик. И у обоих блестящие, круглые, любопытные глаза. Зеленые. — «Как у меня», — самодовольно подумал Мурзик.
Поначалу все шло хорошо. Дети с Анфисой и Тобиком проводили маму, потом слепили в саду снеговика, пообедали, поспали, поиграли с Мурзиком… Вечером Анфиса читала им сказку, малыши внимательно слушали. Крысы с интересом наблюдали за событиями из подполья. Анфиса уложила детей спать, поцеловала, подоткнула им одеяльца, спела песенку — совсем как мама. Казалось, малыши заснули. Анфиса на цыпочках ушла в кухню. И вдруг… дети расплакались.
Что только ни пробовала Анфиса: уговаривать, петь, смешить, танцевать, показывать тени на стене — дети не унимались. И Ваня, и Таня сквозь плач выговаривали только одно:
— Хочу к маме-е!
Мурзик крутился возле малышей, сочувственно мяукал, они обнимали его, но плакать не переставали. Анфиса позвала и Тобика, тот слизывал детские слезы, подскуливал и махал хвостом, вставал на задние лапы — утешал. Но рев продолжался. Анфиса в отчаянии сама была готова зареветь — если б это помогло!
И тут раздался страшный грохот в углу. Все испуганно подскочили и обернулись туда. Ваня и Таня замерли с раскрытыми ртами. Оказалось, что такой мощный шум произвела всего-навсего опрокинутая табуретка. Но вот кто ее уронил…
Анфиса, дети, Мурзик и Тобик с изумлением увидели стоящую на одной ножке большую белую крысу. Анфиса вспомнила, что боится крыс и мышей, ей захотелось завизжать и убежать. Но рядом с ней были малыши, которым она была сейчас и мамой, и папой, — Анфиса набралась храбрости и сдержалась.
Крыса опустила ногу на пол и объявила:
— Добрый вечер! Сейчас наша труппа покажет вам представление! Только один раз! Алле!
Все ошеломленно смотрели на нее — мало того что крыса, так еще и говорящая (конечно, меньше всего был изумлен Мурзик).
Белая выступила вперед и принялась ловко жонглировать разноцветными шариками. При этом она помогала себе длинным хвостом. Ваня и Таня таращились во все глаза, позабыв плакать. Белая уложила шарики на пол и скомандовала:
— Серый, реквизит!
Серый проворно выступил из тени и быстро натянул веревку между ножкой кровати и табуреткой (Анфиса сообразила, что табурет надо поднять). Расставил какие-то непонятные штуки. Белая требовательно уставилась на Анфису:
— Маэстро, музыку!
Анфиса заморгала, но почти сразу догадалась, что нужно сделать. В ее доме был старинный патефон: такой ящик с ручкой, крутящимся диском и иглой. На диск клали пластинку (тоже старинную), заводили ручку, диск начинал вращаться, опускали на пластинку иглу и… получалась музыка.
Сейчас она поспешно открыла ящичек, поставила первую попавшуюся пластинку, завела ручку и глянула на крыс. Те тем временем кувыркались, развлекая детей. Белая вскочила, кивнула Анфисе, и зазвучала музыка.
И — понеслось. Каких только чудес не показывали крысы! Белая танцевала на канате, подпрыгивала, кувыркалась, делала стойку на хвосте, жонглировала теннисными шариками. Серый поднимал тяжелые гири (вообще-то это были яблоки из подвала), барабанил на своих жестяных банках, подбрасывал и ловил Белую.
А еще они показывали фокусы: различные предметы появлялись и исчезали. Волшебной шляпой служила кепка Серого. Из нее Белая ловко извлекала разноцветные ленточки, платочки и овощи. Один раз Белая взмахнула большущим клетчатым платком, и исчез Серый. Но потом появился как ни в чем не бывало и запел свои куплеты.
Пес и кот также решили выступить: Тобик ходил на зад-них лапах, кружился и лаял, а Мурзик кувыркался и изображал саксофон (своим мяуканьем), когда Серый барабанил. Получился почти настоящий джаз.
Напоследок была построена акробатическая пирамида. На спину Тобику вскочил кот, на кота вскарабкался Серый, а увенчала пирамиду Белая, балансируя на хвосте. Ваня и Таня захлопали в ладоши, и пирамида покатилась кубарем и распалась. Но никто не ушибся. Представление закончилось.
Ваня и Таня сияли. Конечно, они не забыли, что мама и папа сейчас не с ними, но теперь им казалось, что родители приедут очень скоро и ждать будет не так трудно и тоскливо.
Анфиса принялась укладывать детей — им давно уже пора было спать. Всем остальным она предложила выпить на кухне чаю. Малыши немного поупрямились, но Белая пообещала, что завтра они с Серым выступят снова. Серый хмыкнул. Казалось, дети долго не заснут, но они таращили глаза лишь минуту и заснули почти моментально — от множества переживаний и впечатлений.
Когда Анфиса появилась на кухне, чайник уже закипал. Анфиса заварила чай, достала печенье и чашки. Тобику она дала косточку, Мурзику налила молока, крысы не отказались от чая с печеньем. Налила Анфиса чаю и себе. Крысы чинно сидели на табурете, прихлебывали чай, хрустели печеньем и рассказывали.
Выяснилось, что крысы, конечно, не дикие. Хотя Анфиса и поглядывала на них с опаской. Раньше они жили и вы-ступали в небольшом театре зверей. Звери там были самые разные: от крыс до медведей и пантер. Белая и Серый оказались способными и освоили самые разные цирковые жанры. Зрителей на представления ходило много. Все было просто прекрасно, но однажды театр закрылся. Не просто так закрылся: его объединили с цирком. Рассудили, что ни к чему в одном городе сразу и цирк, и звериный театр. Вот так.
Остальные звери не пострадали, просто «переместились» на цирковую арену. Только номера пришлось чуть-чуть подправить. Все звери были не мельче кошки. Крысы же для цирка оказались мелковаты — с задних рядов их толком и не разглядишь. Белая и Серый некоторое время вы-ступали в номере фокусника: появлялись и исчезали. Но этого им было маловато. И к весне парочка крыс решилась отправиться в путешествие. Мир посмотреть и себя показать. Зарабатывать планировали представлениями в городах и селах.
И все шло неплохо. Белая и Серый были сильными, отважными и ловкими. В походе были неутомимы, легко переносили холод и усталость (да летом-то тепло). Правда, нужно было избегать кошек и собак: не станешь ведь каждому встречному объяснять, что ты не крыса, ты артист. Да и люди крыс недолюбливают. Выступать удавалось не каждый раз — люди летом часто заняты то огородами, то от-пусками. Но дети всегда сбегались, услыхав барабан Серого. Если же не получалось заработать, приходилось промышлять обычным крысиным способом: проникать на огороды и в дома и таскать еду. Если у Серого с Белой появлялись монетки, они оставляли их хозяевам в уплату — где-нибудь на видном месте. В общем, крысы были порядочные, большого ущерба никому не наносили, еду старались покупать, а представления показывали просто великолепные. С наступлением осени крысы внимательнее приглядывались к домам: нужно было искать пристанище на зиму. В доме Анфисы крысы остановились временно, но им так понравилось, что они решили пожить подольше. Может быть, даже до весны. Если, конечно, хозяйка их сейчас не выгонит.
Что могла сказать на это Анфиса? Да, ей не нравится появление непрошеных жильцов, которые таскают еду, да и крыс она не очень-то любит. Даже боится. С другой стороны, крысы вполне воспитанные, вели себя прилично, готовы платить за жилье и за еду (если удастся заработать). И они ее так выручили с Ваней и Таней! Неизвестно, сколько времени ей пришлось бы утешать малышей. К тому же при ближайшем рассмотрении крысы казались даже симпатичными. И профессия хорошая — артисты. Есть у Анфисы одна мысль…
За чаем было решено, что Белая и Серый останутся в Анфисином доме на зиму. Им разрешалось брать продукты из подполья, а из кладовой и холодильника Анфиса сама будет выделять им порцию запасов. Крысы могут теперь гулять по саду и огороду, не прячась от Тобика. Пока в гостях малыши, крысы помогут их развеселить. А потом… Анфиса предложила крысам работу: выступать на детских утренниках. Ведь скоро Новый Год, а потом каникулы. Крысы обрадовались, сидеть без дела им было неинтересно. Для начала попробуют позвать на представление соседских ребят, если получится хорошо, Анфиса договорится с детским садом и школой. Да и на каникулы в дачный поселок ребята приедут.
— Надо хорошенько продумать программу, — авторитетно заметила Белая.
— А чего, сегодня плохо было, что ли? — легкомыслен-но удивился Серый.
— Хорошо, — терпеливо принялась объяснять Белая, — но сегодня мы выступали без подготовки. Надо уточнить, какие номера будут сначала, какие в конце, нужны ли декорации, реквизит обновить, поярче сделать, может быть, музыку новую подобрать, раз программа будет новогодняя… Будто ты сам не знаешь?
Серый почесал затылок:
— Это я что-то не подумал… А Тобик с Мурзиком с нами?
— А возьмете? — обрадовались недавние крысиные противники и посмотрели на хозяйку — вдруг она их не отпустит.
— Возьмем! — довольно подтвердил Серый. — Вон как сегодня пирамида получилась. И музыкальный номер почти готовый, — обратился он к Мурзику.
Анфиса тоже возражать не стала.
— Значит, и для кота с собакой надо номера придумать получше, — сказала Белая.
— Наверное, и костюмы не помешают? — спросила Анфиса. — Я могу помочь.
— Было бы здорово, — согласилась Белая.
Было уже поздно, поэтому все разошлись спать и обдумывать только что предложенные планы.
Наутро Белая и Серый решили, что пока будут выступать со своей старой программой, при участии Мурзика и Тобика, и одновременно готовить новую, новогоднюю. Через два дня назначили худсовет: рассказать друг другу, кто что придумал, выбрать лучшие идеи и начать их выполнять.
А пока они обещали Ване и Тане выступить снова. Анфиса обежала поселок и пригласила на представление соседских ребят. Успех был громовой. Крысы не ожидали. Может быть, поселковые дети давненько не были в зоопарке и цирке? Но дело, конечно, не только в этом. Крысы были талантливы и любили свое дело. И Мурзик с Тобиком, хоть раньше и не выступали, старались от них не отставать. И получалось хорошо, даже здорово. Дети радовались представлению, а артисты — детям. А еще всем маленьким зрителям было разрешено после выступления погладить артистов. Крысы даже отважились покататься с детьми с горки.
Слух о необыкновенных представлениях быстро разнесся сначала по поселку, потом по всей округе. Выступать пришлось почти каждый день. Неделя прошла в хлопотах: выступления, покраска шариков, репетиции, прогулки с детьми, шитье занавеса (решили, что занавес нужен), разно-цветных бантов и шляп для артистов… Ваня и Таня клеили елочные фонарики. И вдруг оказалось, что неделя закончилась: за Таней и Ваней приехали мама и папа.
Малыши очень обрадовались, повисли на родителях и не отпускали их от себя. А когда пришло время прощаться, Ваня и Таня очень расстроились: ведь надо было расставаться с Лесной полянкой, Анфисой, Тобиком, Мурзиком и крысами. Анфиса не растерялась, она предложила Ваниным и Таниным родителям приехать в следующую субботу на представление в детском саду. Это немного утешило Ваню и Та-ню, они долго махали из окна отъезжающей машины. Все жители Анфисиного дома стояли у ворот и махали им вслед. Было немного грустно.
— Чудные дети, — пробормотал Серый.
— Ты же детей не любишь? — удивилась Белая.
— Кто тебе сказал? — огрызнулся Серый, и Белая не стала продолжать.
С отъездом Тани и Вани крысы давали по два представления в неделю, остальное время тратилось на репетиции новой программы и прочую подготовку. Дни летели стремительно, и вдруг оказалось, что пора уже ставить и наряжать елку, на носу Новый Год. И, наконец, показать свою новогоднюю программу во всей красе.
Елку привезли Ванины-Танины мама и папа: они собирались встретить Новый Год у Анфисы. Ее поставили в ком-нате. В домике сразу же вкусно запахло смолой и хвоей. А наряжали все, даже Тобик с Мурзиком: Тобик подтаскивал поближе коробки с украшениями и гирляндами, Мурзик ловко распутывал скрутившуюся мишуру. Белая и Серый, как опытные акробаты, украшали верх елки. Вскоре на елке красовались разноцветные шарики, шишки, блестящие сосульки и бусы. В ход пошли и фонарики, приготовленные Ваней и Таней. А затем все стояли вокруг елки и любовались.
— В жизни такой красоты не видел! — прошептал Серый на ухо Белой.
— А то! — согласилась она.
Премьера новогодней программы в леснополянском клубе прошла с огромным успехом. Даже сами крысы такого не ожидали. Маленькую сцену украшал сшитый из разноцветных лоскутков занавес (постарались Анфиса и соседская бабушка). У артистов на шеях или хвостах были повязаны яркие банты. На головах — шапочки-шляпы. Все подручные предметы сияли новыми красками. Номера были самые разные, как уже известные, так и новые. Жонглирование, ходьба и танцы по канату, танцы без каната (на задних лапах), силовая акробатика (здесь блистал Серый), необыкновенно зрелищные фокусы (вместо кепки Серого был сооружен картонный цилиндр). Неожиданном было выступление Тобика — ученой собаки-математика. Тобик и складывал, и вычитал, и умножал — любой младшеклассник позавидует!
Особенно увлекла зрителей джигитовка на собаке и кошке. Белая, как более легкая, скакала на Мурзике, Серому достался Тобик. Мурзик с Тобиком бежали по кругу, как на-стоящие лошадки, изредка взбрыкивая лапами. Крысы скакали и сидя, и стоя, кувыркались и жонглировали на ходу. Всадники даже взяли небольшие барьеры, а Мурзик, увлекшись, даже взобрался на стремянку с Белой на спине. А потом Серый и Мурзик исполняли джаз, а Белая танцевала на апельсине.
В конце программы Серый сыграл соло на ударных, а все участники представления вышли на поклон. На бис Серый завел свои бесконечные куплеты, на этот раз на театрально-зимнюю тему.
Жили у Анфисы
Две артистки-крысы.
Белая да Серая,
Две артистки-крысы!
Вовсе не в подвале
Крысы выступали,
А на сцене, а на сцене
Крысы выступали!
Серый вдохновенно барабанил, прикрыв глаза, и продолжал:
Мы с горы катались,
С санок кувыркались,
Серая да Белая
С санок кувыркались!
Не боясь иголку
Наряжали елку,
Огоньками и шарами
Наряжали елку!
Белая ткнула Серого в бок и прошипела:
— Обалдел? Какая еще иголка? На елке же их много, надо петь «иголок».
— Та, которая самая острая! — невозмутимо отвечал Серый. — А с «иголками» будет нескладно.
Ездим понемножку
На собаке с кошкой,
Серая да Белая
На собаке с кошкой!
Лазим по сугробам,
Не найдем дорогу,
Серая да Белая,
Не найдем дорогу!
Вот и пес знакомый,
Отведи нас к дому.
Будем есть варенье ложкой
С чаем и лимоном!
Конечно, не все куплеты Серого были удачны, но дело поправляли азарт, настроение и замечательный ритм.
Всю толпу народа
Крысы с Новым Годом
Поздравляли, поздравляли
Крысы с Новым Годом!
Все хохотали и подпевали. И долго не хотели расходиться. А Ваня и Таня (они, конечно, приехали на премьеру), выбежали на сцену и обнимали Тобика, Мурзика, Серого и Белую…
— Вот это да! — только и смог сказать Серый, спустившись со сцены и утирая пот.
— Бешеный успех! — поддержала Белая. — Такого еще не бывало!
— Правда? — недоверчиво переспросили Мурзик с Тобиком.
— Конечно! Мы в цирке и театре не первый год! — под-твердили крысы.
И вот, незаметно, наступил новогодний вечер. Под елку уложили подарки. Анфиса напекла пирогов, нарезала салатов, налепила пельменей. В гости приехала Анфисина подруга с мужем и детьми — Таней и Ваней. Они привезли конфет и пирожных.
Стол накрыли праздничной скатертью, расставили тарелки и бокалы. Все уселись за стол и начали праздновать. Само собой, угощение полагалось и крысам, и Мурзику с Тобиком. И вечер удался на славу. Было вкусно и весело. Танин и Ванин папа загадывал загадки, а все их отгадывали. Белая показывала фокусы с мандаринами и налитым в бокал клюквенным морсом. Потом все водили хоровод вокруг елки и пели. А когда наступил Новый Год, погасили свет и зажгли огоньки на елке. Загадав желания и вдоволь налюбовавшись, натянули валенки и пальто и выскочили на улицу. А там...
Всюду взлетали в небо разноцветные фейерверки. Анфиса зажгла бенгальские огни и дала всем по палочке. Стало очень сказочно. Одна палочка досталась даже снеговику у крыльца. Потом все — и взрослые, и дети катались с горки. По двое, по трое, паровозиком… Все извалялись в снегу и раскраснелись. Пора было возвращаться домой: открывать подарки и пить чай с пирожными.
Подарков оказалось множество. Ване и Тане подарили пожарную машину и куклу с закрывающимися глазами. И одну на двоих — книжку про Снежную Королеву. Тобику — новые миски. Мурзику — подушку для сна. Анфисе достался самовар. Ваниным и Таниным родителям — красивая шаль и набор новеньких инструментов. А еще Анфиса связала варежки и шарфы для Белой и Серого: они ведь любят гулять. Крысы не верили своим глазам — им никто еще не дарил подарков. И когда только Анфиса успела?
Все радовались, только Анфиса была почему-то немного грустной.
После чая Ваня и Таня заснули, рядом с ними пристроился Мурзик. Тобик тоже начал зевать. Да и взрослые тоже решили, что пора спать.
Белая потянула Серого за лапу:
— Давай укладываться. Завтра дневное представление, надо выспаться.
Крысы уснули в своей норке.
Не спала только Анфиса. Она убрала посуду и присела за столом у окна. Она ждала своего друга Мишу, который почему-то не приехал. И не позвонил. И не написал. А сама она ему позвонить не могла — Мишин телефон не отвечал. И не знала, что и думать. Анфиса опустила голову на руки и незаметно заснула.
Утром ее разбудил грохот: это Ваня и Таня хотели поставить чайник. Шум всех перебудил, все быстро умылись и собрались завтракать. Вместо чайника поставили самовар. Ваня и Таня с родителями после дневного представления уезжали: надо же погостить у бабушек и дедушек, которые в другом городе. Крысы тоже встали и бодро хрустели вчерашним угощением, и Мурзик подтянулся к столу. Тобик же был на улице. Анфиса рассеянно подливала всем чай.
И вдруг… Громко залаял Тобик, потом умолк и начал радостно повизгивать. Анфиса глянула в окно и выронила ложку. По дорожке шел человек в толстой куртке и с большим рюкзаком. Тобик радостно прыгал вокруг. Анфиса бросилась на улицу, даже не надев валенок, и повисла у человека на шее. Тот крепко обнял ее и поспешно занес в дом — было холодно. Конечно, это был Миша.
Все немедленно разъяснилось. Миша снял рюкзак и куртку и рассказал, что его самолет задержали на сутки, а сигнал телефона, наверное, не смог пробиться сквозь метель. А куда пропала телеграмма, которую он отправил Анфисе, чтоб та не волновалась, он не знает. Миша привез подарок — кедровые орехи. Все немедленно принялись их пробовать.
А Анфиса кормила Мишу завтраком. Миша ел и смотрел на Анфису. А она на него. Потому что Миша приехал насовсем. Только еще об этом не сказал. Но Анфиса догадалась.
Уже потом Миша рассказал, что будет работать лесником, подправит Анфисин дом (а потом и расширит — для будущих детей). Если, конечно, Анфиса согласна. Что ж, она была согласна.
— Пожалуй, надо бы свадебный номер сделать? — глубокомысленно заметила Белая.
— Да-а! — протянул Серый.
Позже Миша хорошенько познакомится с крысами, по-смотрит их программу и поможет им с реквизитом.
А пока Миша держал Анфису за руку и молчал. И оба они не замечали, что все собираются на дневное представление и на поезд.
Вот и вся история. Кажется, новый год должен быть счастливым. И для людей, и для крыс.