Зима выдалась снежная. Да и крепкие морозы тоже частенько захаживали на Тунстсайоки. Дедушке приходилось на речку за водой идти с топориком – прорубь обновлять. Маленький Огонь радовался: люди в такие дни нуждались в его услугах беспрестанно, это были радостные дни. Он болтал, пел песенки, веселился как мог, чувствуя себя очень важным жильцом печки-буржуйки.
Дедушка включал радио, брал в руки всякие инструменты и начинал вырезать из дерева забавные фигурки, то и дело подбрасывая Маленькому Огоньку пищу из вкусных деревянных завиточков-стружек. Бабушка в очередной раз уехала путешествовать. Тунтсик, увлечённый открывшимися ему книжными богатствами, пристраивался рядом с мастером и молча шевелил губами над книжкой, иногда прерывая своё чтение неожиданными для дедушки вопросами. Книги Тунтсик выбирал не только не по возрасту, но и не по весу, приходилось просить дедушку доставать их с полки и разворачивать обложки.
– Дедушка, а вот тут написано, что Дятел – друг деревьев. А ещё, что он лесной доктор, или санитар леса. Значит, он всех в лесу лечит?
– Так ты его и спроси об этом сам.
– Как я его спрошу, когда его здесь нет?
– Да вот же он, к кормушке прилетел, – показывая рукой в окно, засмеялся дедушка.
Однако дядюшка Дятел, подлетевший к птичьей кормушке, заметив в окне какое-то движение, испуганно вспорхнул с ветки берёзы и тут же скрылся.
Тунтсик опять занялся чтением.
– Дедушка, а дядюшка Дятел прилетит ещё?
– Да он часто сюда наведывается зимой. Прилетит, – заверил Тунтсика дедушка. – Зимой ему тоже иногда подкормиться хочется возле людского жилья. Эх, как начнёт, бывало, в лесу барабанить – за километр слышишь. Так и смеются все над ним: « Кабы у дятла не свой нос, кто б его в лесу нашёл?»
Короток зимний день. Не успели дедушка с Тунтсиком закончить свои домашние дела, как за окном снова сгустились сумерки. Закрыли шторки, зажгли свет.
Тунтсик без конца дедушку о дятле спрашивал, а ночью челоречику приснился сон: дятел стучал своим длинным клювом в окошко лесной сторожки и смешно кланялся, всем своим видом выказывая радость и гостеприимство.
Вопросы у почемучки на следующий день опять появились один за другим – и всё о дятле. Никак воображение Тунтсика не покидала эта птица.
– Дедушка, так ведь дядюшка Дятел, как и ты, с деревом работает. Долбит дерево своим длинным носом-клювом, как долотом, так ему стружки в нос и в глаза, наверное, попадают, да?
– Нет, Тунтсик, в ноздрях у дятла есть специальные ворсинки, они и защищают его, чтобы во время долбления деревянная стружка внутрь не попадала. И на глазах есть приспособление. От летящих щепок дятла защищает прозрачное третье веко, такая мигательная перепонка вроде. Эта перепонка закрывается прямо перед тем, как дятел клювом дерево ударит. Через эту перепонку дятлу всё видно. Она и глаз очищает, если что попало.
– Ух ты! – восхитился Тунтсик. – Значит, он как будто в защитной маске работает, да ведь?
– Ну, похоже на то, – согласился дедушка.
– Трудно так целый день по дереву стучать. В мозгах у дятла, наверное, полный кавардак от собственного стука, – предположил Тунтсик. – Сотрясение мозгов у него, наверное, голова каждый день болит, – добавил, жалея птицу.
– Нет, Тунтсик, голова у дятла не болит, сотрясение мозгов, как ты говоришь, у дятла тоже быть не может, потому что у дятла череп особенное строение имеет.
– Красивая птица, и шапочка красная, и плащик пёстренький, – задумчиво сказал Тунтсик, рассматривая фото. – Ну, просто щёголь, франт такой! Очень хочу с дядюшкой Дятлом ближе познакомиться. Я с ним в лесу встречался, но поговорить не удавалось, раскланяется – и улетает.
– Деловая птица, некогда ему тары-растабары со всеми вести, – пошутил дедушка. – А ты подожди, к кормушке он ещё не раз прилетит, тогда и поговорите, если он тебя не испугается.
– Я маленький, он меня не будет бояться, – обрадовался Тунтся.
Прошло ещё два дня. Однажды на прогулке во дворе Тунтсик заметил промелькнувшую между ветвями лиственницы красную шапочку. Он сразу догадался: «Дятел!» Побежал к кормушке, притаился у берёзы и стал ждать. Дедушка только что насыпал птицам горку пшена, бойкие воробьи и синицы ещё не успели расхватать угощение, и Тунтсик надеялся, что Дятел прилетит на трапезу.
И дядюшка Дятел действительно через несколько минут оказался на крыше кормушки. Однако почему-то на пшено не набросился, как другие пернатые, а как будто стал прислушиваться. Тунтсик подумал, что Дятел трусишка, боится опасности и слушает, нет ли где ему какой-нибудь угрозы, например, от филина или куницы. А на самом деле дядюшка Дятел не из-за кормушки сюда прилетел, и прислушивался он не из-за опасения встретить недруга. Дятел, у которого был очень тонкий слух, почуял, что в стволе берёзы раздаётся скрип. Это скрипели короеды. Берёзу нужно было срочно лечить, спасать её от вредителей. Дятел взялся за работу. Он прыгал по берёзе, двигаясь снизу вверх, и стучал-стучал-стучал… Так быстро, что Тунтсик, как ни старался, сосчитать удары не мог. Челоречик от этой барабанной дроби даже устал, но сидел у берёзки смирно, работе не мешал, терпеливо ждал, когда доктор свою работу закончит. Да и напугать его не хотел.
Наконец Дятел остановился, оглянулся. На землю он так и не спустился ни разу – дятлы горизонтальные поверхности не любят, им лучше по вертикалям прыгать, по деревьям, они даже так и спят, уцепившись за кору деревьев своими крючковатыми пальцами на лапках.
– Дядюшка Дятел, – не шевелясь, осторожно позвал Тунтсик лесного труженика.
Дятел услышал, стал с интересом рассматривать маленького человечка на земле. Узнал его, ведь он его в лесу встречал уже, поклонился и хотел уже улетать, но Тунтсик умоляющим голосом остановил его:
– Не улетай, пожалуйста! Я тебя спросить хочу…
Дятел спустился по берёзе ниже на несколько прыжков, но к Тунтсику подлетать не стал, осторожничал. Рассмотрел человечка как следует, а потом издал свою трель:
– Пр-пр-пр-привет!
– Привет! – наконец пошевелился Тунтсик, увидев, что дятел теперь уже не улетит.
– Ки-ки-кито ты? – прокикикал дятел свой вопрос.
– Я челоречик, – гордо ответил Тунтсик. – Живу пока на зимовке у дедушки Васи. С тобой давно хочу поближе познакомиться.
– Кр-кр-кр-корошо, – согласился Дятел. – Пр-пр-приходи в гости!
– Я не пр-пр-против, – невольно переходя на язык дятла, ответил Тунтсик. – Где ты живёшь?
– Мой дом в дупле. Могу тебя туда пригласить…
– Но это, наверное, высоко. А я не умею летать, – сокрушённо сказал Тунтсик. – Бегать и прыгать – пожалуйста, плавать тоже могу, даже в проруби не боюсь, а вот летать – нет…
– А по деревьям лазить умеешь? Ну, вот как я, например?
– Ха-ха, а где это ты видел мальчишек, которые бы не умели лазить? А я ведь мальчишкой был ещё совсем недавно, всего-то каких-то лет двести тому назад…
Дятел обрадовался.
– Так я буду лететь, а ты за мной бежать. Я тебе буду сигнал подавать, чтобы ты меня не потерял в лесу. А когда добежишь до моего дерева, то вскарабкаешься к дуплу. Кр-кр-круто будет, но кр-кр-красиво! – предложил лесной труженик.
– Ладно, подожди только, я к дедушке за угощением сбегаю, а то ведь будешь меня короедами угощать, а я их не ем. Возьму печенья для тебя и для себя…
– Ну, я гостей короедами не угощаю, – обиженно отвернулся дядюшка Дятел. – У меня и семена шишек есть, они вкусные, попробуешь – ещё просить будешь.
– Ладно, не обижайся, подожди, я сейчас.
Минут через десять Тунтсик со своим рюкзачком был готов. Дятел полетел впереди, а Тунтсик побежал за ним. Летел лесной доктор быстро, перепархивая с дерева на дерево, но маленький Тунтсик, который бегал тоже быстро, не отставал от своего нового пёстрого друга.
Возле одной высокой старой сосны дятел остановился:
– Смотри, это моя «кузница». Я тебя сейчас угощать буду.
Тунтсик посмотрел вверх. На сосне в щели коры между ветками была вставлена шишка. Дятел присел к ней и начал долбить шишку, как будто кузнец по наковальне молотом стучал. На Тунтсика посыпались семена сосны, золотистые чешуйки, а потом шлёпнулся и стерженёк от шишки.
– Пр-пр-пробуй, вкусно! – протрещал Дятел.
Тунтсик съел одно семечко – действительно было вкусно. Взял ещё парочку, но наедаться до отвала не стал: бежать ведь надо, неизвестно, сколько ещё добираться до жилья Дятла.
– А вот тут мы с соседом о территории поспорили, – прокомментировал Дятел свою остановку на сваленной ветром и вывороченной с корнем ели. – Он на мой участок забрался, не хотел улетать. Долго спорили, чуть не подрались. Так куница мимо пробегала, услышала наш спор, решила нас схватить… Пришлось вместе с соседом удирать… Ничего, вырвались. Только нарушитель моих границ двумя перьями из хвоста поплатился. А не лезь на чужую территорию, – наставительно закончил свой рассказ дядюшка Дятел.
Бежать по снегу Тунтсику было легко, у него ведь особенные валеночки были, да и сам он был лёгкий. В снег он не проваливался.
Дятел опять сделал остановку на старой берёзе:
– Смотри, здесь синичка Веснянка живёт, это я ей жильё-дупло сделал, – похвастался Дятел. – Только её сейчас дома нет.
– Почему ты Веснянкой её называешь? – спросил Тунтся.
– А у неё очень хорошие песенки о весне есть, вот все и зовут её Веснянкой, не только я, – объяснил Дятел. – Её все любят. Не я один ей дупло выдолбил, и другие дятлы трудились. Но она моё выбрала, – ещё раз похвастался Дятел.
– Наверное, твоё было самое лучшее, ты настоящий умелец, – похвалил Тунтсик трудолюбивую птицу.
– Да я и Белке гнездо построил, и мухоловок расселил по отдельным квартиркам, – заважничал хвастунишка. Впрочем, хвастался строитель по праву: он был признанным мастером.
В дупле самого Дятла было тесновато, но Тунтсик вспомнил, как люди говорят: в тесноте – не в обиде, так что чувствовал себя довольным. С доктором Дятлом ведь поговорить давно мечтал.
Достал из рюкзачка крошки печенья, завёрнутые в листочек бумаги, развернул:
– Угощайся, дядюшка Дятел!
Дятлу в птичьей кормушке такое лакомство уже встречалось, он не стал отказываться.
Сам Дятел достал из укромного местечка припасённые для гостей семена лиственницы, собранные возле дедушкиного домика. Тунтсик съел пару зёрнышек, похвалил угощенье, хотя, конечно, печенье дедушкино всё равно было вкуснее. Но Тунтсик знал, что хозяину приятно, когда его угощенье хвалят.
– Дядюшка Дятел, давно тебя хочу спросить, – проглотив ещё кусочек сладкого печенья, начал Тунтсик. – Вот тебя кто называет другом деревьев, а кто – лесным доктором. А я узнать хочу: ты в лесу всех лечишь или только деревья?
– Да, звание лесного доктора я недаром ношу, – важно начал Дятел. – Лечу я, конечно, деревья, но ведь в лесу жизнь всех обитателей от деревьев зависит. Будут деревья больные – всем будет плохо, все заболеют. В воздухе кислорода не будет, птицам и белкам жилья не будет, зайцам веточки зимой не пожевать, лисам между деревьями не спрятаться… Долго рассказывать, но ведь деревья в лесу – это главное. Если я деревья лечу, значит профилактикой болезней у всех лесных жителей и занимаюсь.
– Это что такое – пр-пр-пр-профилактика? – споткнулся язык Тунтсика о странное слово.
– Болезнь легче не лечить, а предупреждать, – очень серьёзно сказал Дятел, и Тунтсик подумал, какая это учёная и умная птица. – Чтобы болезни к лесным обитателям не привязались, нужно такие условия создать, чтобы любой враг сразу погибал, ещё даже не успев начать вражеские действия. Так что я, деревья оберегая, всему лесному народу здоровье сохраняю.
– Дядюшка Дятел, а тебе одному не скучно? Ты ни с кем не дружишь, один всё летаешь…
– Когда дятел делом занят, ему некогда дружбой-разговорами заниматься, – немножко сердито объяснил лесной доктор. – Доктора – это люди, то есть птицы, очень занятые…
– Понятно, – с уважением посмотрел на птицу маленький челоречик. – А я дружу с божьей коровкой Соней и с муравьишками. Приятно пообщаться с ними, я их очень люблю, – признался Тунтсик Дятлу.
Дятел промолчал. Не говорить же этому доброму челоречику, что летом он, лесной доктор Дятел, употреблял в пищу и божьих коровок, и муравьишек. Ну, не часто, но ведь бывало же такое. И не раз бывало. Лучше уж промолчать. «Не буду летом есть этих насекомых, – мысленно дал себе обещание Дятел, – а то вдруг друзей этого коротышки нечаянно слопаю». Дятел, конечно, сказку Даля про зарекавшегося дятла не слышал, поэтому искренне решил, что трогать божьих коровок и муравьишек летом не станет.
Когда новые приятели наелись и поговорили, Дятел предложил Тунтсику послушать песенку о барабанщике.
– А ты разве петь умеешь? – удивлённо спросил Тунтся.
– Ну, это не совсем пение, я просто буду барабанить тебе мотив песенки, – скромно опустил глаза Дятел, издавна мечтавший попасть в певцы, но не имеющий к тому вокальных данных.
– Давай, это я люблю…
И Дятел забарабанил клювом по стенке своего жилища:
Тук-туки-тук, раздаётся стук-стук,
Не болит голова у дятла,
Тук-туки-тук, стучать занятно…
В такт барабанной дроби Дятла и Тунтсик захлопал ладошками по коленкам. Получилось неплохо, а для вновь образованного дуэта, можно даже сказать, весьма прилично.
Зимний день склонился к закату, сумерки сгущались. Тунтсик стал собираться домой.
– Ты дорогу-то запомнил? – забеспокоился Дятел.
– Запомнил, конечно, я ведь в лесу свой человек, – успокоил его Тунтся.
– А знаешь, давай я попробую сам тебя отнести к домику.
– Это как? – поинтересовался Тунтсик, обрадовавшись, что вернётся быстрее, а то дедушке-то ведь не сказал, что к Дятлу в гости отправился. Наверное, дедушка уже беспокоится.
– А вот возьми этот лоскуток, свяжи его так, чтобы сиденье получилось, а я в клюв этот стульчик-самоделку возьму – и полетим, – предложил Дятел, доставая из угла потерянный кем-то в лесу красный лоскуток.
Так и сделали. И очень скоро Тунтсик был уже у дверей дедушкиной избушки. Помахав на прощанье Дятлу рукой, челоречик достал из рюкзачка свой колокольчик:
– Динь-динь, я вернулся!