* * *
И утро снова было холодным. Он попытался обнять Иннаю, но рядом никого не было. Он открыл глаза.
– Ну что, одуплился?
На него глядела мерзкого вида бабень. Здоровая. Не такая мускулистая как Салка, но здоровая. Метра два ростом и весом, наверное, с хорошего бычка.
Он попробовал встать, но понял, что его связали, прямо в спальном мешке.
– Не дергайся, – сказала бабень, вороша палкой догорающий костер, который они вчера развели с Иннаей. – Ты теперь наша добыча.
– Это чья, ваша? – он попытался разорвать путы, но сил не хватало.
– Чья, чья, – бабень отбросила палку. – Демонопоклонниц, вот чья.
– Ну если вы демонопоклонницы, так поклоняйтесь мне! Развяжи!
– Вот еще! – бабень поднялась. – Нам Первоматери детей не дают. Нам демон нужен. Это, знаешь ли вопрос, власти. Или страсти, – она хохотнула. – Я тут нашу Матерь никак не пойму.
Бабень подошла к нему и легко закинула на плечо вместе со спальным мешком. Он попробовал вырываться, но рука женщины так сдавила его, что он заскрежетал зубами, поняв тщетность своих попыток.
– Не трепыхайся, спину сломаю, – спокойно сказала бабень, унося его с пляжа. – Хотя, наверно не стоит. Нам же надо, что бы у тебя внизу все работало.
– Где Инная?
– Ты про бабу свою? – спокойно осведомилась женщина. – Да нормалёк все с ней. Мы вчера видели, как ты ее оприходовал. Наконец поняли, что демона словили. Мы тыщу лет за демонами на этот берег мотались. – Она хохотнула. – Наконец поймали. Сейчас посмотрим, сможешь ли ты без Первоматерей дитё сделать. Если нет, то кхи-р-р-р, – она провела свободной рукой по горлу. – И тебе и бабе твоей.
Бабень принесла его под разрушенный мост, где на волнах покачивалась большая лодка. Похожая на ту, с которой они с Иннаей срезали парус. Только целая. Команда, состоявшая из нескольких жилистых женщин, торопилась отчалить.
Бабень перекинула его через борт, и он больно ударился спиной о скамейку, устроенную поперек лодки.
– Аккуратней, Богла! – крикнула одна из женщин, судя по всему – капитан лодки. – Это ж наше сокровище – демон!
Остальные женщины заржали. Он повернул голову и увидел Иннаю. Она была связана, глаза были закрыты, а рот приоткрыт. Она тяжело дышала с отдышкой, переходя на хрип.
– Инная! – он попытался подкатиться к ней.
– Лежи, давай! – одна из членов команды больно пихнула его в бок. – Нормально все с твоей вертихвосткой. Меньше выпендриваться будет!
Женщины, кроме Боглы, забрались на борт. А та вошла в воду, оттолкнула корабль и развернула его носом к противоположному берегу.
– Навались! – крикнула капитанша, когда все члены корабля бросились поднимать Боглу на борт. Лодка чуть не перевернулась, но бабень в итоги оказалась на борту.
– Ветер левый! – крикнула капитанша. – Навались на весла!
Женщины сели вдоль бортов, взяли весла, а капитанша, переступив Иннаю села за руль на корме.
– И раз! И раз! – задала ритм капитанша.
Богла присела рядом с ним.
– Почему ты не гребешь? – спросил он.
– Если я буду грести – будем плыть по кругу, – бабень осклабилась, показывая выбитый верхий правый резец. – Ты не думай, что мы плохие. Ты мне, например, очень нравишься. И девка у тебя красивая. – Она скосила глаза на все еще пребывающую без сознания Иннаю. – Но наша Матерь, а ее ваши Матери изгнали, не любит ваших Матерей. Это все вопросы власти!... Или страсти.
Он сначала хотел спросить кто такие «ваши Матери» и кто такая «их Матерь», но еще раз посмотрев на лучезарную улыбку Боглы, решил промолчать.
* * *
Плыли они довольно долго. Не просто на другой берег, а долго вдоль реки. Наконец лодка резко повернула направо в заводь, скрытую за далеко выступающей в реку скалой. Там оказалось русло еще одной реки, впадающей в главную. Экипажу корабля пришлось подналечь на весла, чтобы подняться по теченью. Даже Богла села за весло. Одна с правого бока. Остальные слева.
Лодка плыла все дальше среди деревьев. Скоро ветви полностью закрыли небо, будто они плыли не по реке, а по самой чаще леса. Наконец лодка пристала к собранной из плохо обтесанных бревен пристани.
Богла снова легко подняла его на плечо и вынесла с корабля. Пока они шли, он видел в основном только ягодицы Боглы, обтянутые синими брюками, и тропинку, по которой они шли. Бабень резко сбросила его с плеча, и он снова сильно ударился спиной о лавку.
– Какие демоны нежные пошли! – Богла хохотнула, услышав его стон, и вышла из помещения.
Он огляделся. Помещение было небольшим. Без окон. С одной дверью. Слева одна скамья, где лежал он, справа вторая. Он подумал, что хорошо бы, чтобы туда принесли Иннаю. Хотел увидеть ее лицо.
А еще хотелось отлить. Очень. Он снова попытался разорвать путы, но тщетно. Придется напрудить прямо в «демонический» спальный мешок.
Дверь вдруг заскрипела. Открылась. Сначала вошла Богла. За ней еще пара крепких женщин, не таких крепких ка Богла, но ему бы не захотелось с ними ссорится. Наконец, за ними появилась еще одна женщина. В длинном красном платье. Пожилая. Стройная. Со взглядом, не терпящем возражений. Ее лицо показалось ему чем-то знакомым.
– Так это и есть тот демон? – с сомнением спросила вошедшая женщина.
– Да, Матерь, – поклонившись ответила Богла.
– Как ты решила, что он демон? – спросила Матерь.
– Я видела, как он покрывал деву.
– Ты видела его змея?
– Нет, Матерь. Они были в этом мешке.
– Так почему ты решила, что он демон?! – голос Матери стал жестким как скрип железа по стеклу, а взгляд холодным как лед.
– Хочешь посмотреть на моего змея, дай мне отлить! – крикнул он.
Взгляд Матери переместился на него, будто она смотрела на какую-то редкую зверюшку. Она кивнула Богле. Та подошла и легко руками разорвала веревки, удерживавшие его. Он пулей выскочил из спального мешка и, отбежав в угол помещения, где стояло большое деревянное корыто, стал изливать все, что накопилось за этот день.
– Повернуть? – осведомилась Богла.
– Не надо. Я вижу, – сказала Матерь. – Проследите, чтобы с демоном и с его женщиной обращались хорошо.
* * *
Он не знал, сколько времени прошло. Много. Очень много. Утро выдалось холодным. Подвал, где он находился, а это был именно подвал, поэтому здесь и не было окон, кое-где покрылся инеем. Даже изо рта шел пар. Он проснулся от холода. Зубы стучали, выдавая чечетку, а пальцы отказывались слушаться. Наконец дверь открылась.
– Одевайся! – Богда кинула ему сверток с «демонической» одеждой.
Он натянул белье, комбинезон, ботинки.
– Пошли! – Богла схватила его за грудки и вытащила из подвала.
Снаружи было уже не так холодно.
– Ты извини, – Богла осклабилась. – Мы к матери идем...
Она вытянула его руки и надела на них деревянные колодки.
– Мало ли что. – Богла хлопнула его по плечу. – Не серчай.
Богла и еще несколько крепких женщин повели его к двухэтажному зданию, располагавшемуся в центре деревни. Когда Он попытался остановиться, Богла больно ударила его по ягодицам.
– Иди, давай, демон, пока я добрая.
Его привели в просторное помещение, усадили в деревянное кресло и надежно привязали к нему.
– Будешь говорить с Матерью. – Богла похлопала его по щеке. – И со всеми. Какие же вы демоны милые! – Богла хохотнула и скрылась за дверью.
Он просидел несколько минут, пытаясь освободиться от пут, но все было тщетно. Наконец послышались шаги. Вошла Матерь все в том же красном плаще. За ней две крепкие девушки вели Иннаю. Он попытался вновь разорвать путы, пытаясь показать, что готов на все ради нее, но путы оказались слишком крепки, и Он оставил свои попытки. Инная шла, потупив взор. Матерь вошла и остановилась напротив Него. Когда Иннаю подвели рядом, Он с ужасом понял, что лицо Матери очень похоже на лицо Иннаи. В помещение стали входить женщины. Молодые и старые, девушки и старухи.
– Я Эйтара, вы меня знаете, – начала Матерь демонопоклонниц. – Первоматери дают, Первоматери забирают! Посмотрите! На мое лицо и на лицо этой девы! – Она указала на Иннаю. – Это мой ребенок! Но у меня его отобрали, и его родила другая!
В плотно набитом помещении прошел ропот.
– Неужели вы не видите, что ее лицо – мое лицо?! Что я ее мать?! – Матерь взяла Иннаю за подбородок и стала поворачивать ее лицо, чтобы толпа ее лучше рассмотрела. – Вот доказательство порока Первоматерей! Они отбирают дитя от матери, если ты им перечит! И дают его другим!
Ропот, шедший по залу, превратился в шум.
– Но у нас есть решение! Демон! Мы поймали демона! Он даст дитя каждой из нас! Не нужно будет воровать детей из окрестных деревень! Мы сами будем воспитывать наших дочерей! Посмотрите! Вот он! В своей демонической одежде!
Матерь указала на него, привязанного к деревянному креслу.
– Хвала Матери! – раздался чей-то возглас, подхваченный толпой. – Хвала!!!
– Он уже дал ребенка моей дочери! – Матерь вывела вперед Иннаю, – Её утренняя тошнота подтверждает это!
Матерь посмотрела на Богду. Та кивнула ей и, подняв кресло вместе с Ним, вынесла его из зала.
– И что теперь будет? – спросил он Богду.
– А ничего! – Богда хохотнула. – Ты, демон, дашь нам каждой по ребеночку!
* * *
Дни тянулись долго. Богла заходила каждый день, принося еду.
– Почему так холодно? – спросил Он.
– Не знаю. Видимо из-за тебя Первоматери злятся, – ответила бабень. – Они же такие душки!
– Ты что, поклонница Первоматери?
– Но-Но! – Богла показала ему здоровенный кулак, – Я ничего такого не говорила!
– Да ну?
– Еще что-нибудь скажешь, – Богла потерла руки, – Придушу!
Он решил промолчать.
– Знаешь, – наконец сказал Он. – Если я буду сидеть здесь под землей, не видя света, мое семя вряд ли сможет подарить ребенка каждой.
Богда, собираясь уйти, вдруг остановилась.
Покачав головой, потерев нижнюю губу, она, наконец, сказала:
– Может ты и прав. Обсужу с Матерью.
* * *
Эйтара разрешила прогулки. Его, заковав в деревянные кандалы, стали выводить на прогулки каждый день. Даже «демоническую» одежду разрешили оставить. На прогулках Он смог рассмотреть устройство деревни. И она, надо сказать, была устроена очень неплохо. По периметру деревню окружал частокол. Высотой метра в три. С несколькими смотровыми башнями, где денно и нощно дежурили «боевые девы». Внутри было множество зданий из хорошо обработанных бревен. Жилые помещения, постройки для скота. И двухэтажное строение в центре, которое Он для себя назвал мэрией. То самое, где Матерь представила его своим подданным.
Иногда ему давали возможность увидеть Иннаю. Она всегда была в сопровождении пары крепких молодых девиц. Подавленная. Смотрела в землю и почти не отвечала на его вопросы.
Однажды его «выгуливали» вдоль частокола внешней стены деревни. Подошла Инная в сопровождении двух «боевых дев».
– Можем мы выйти за пределы деревни? – робко спросила Инная у Боглы.
– Это еще зачем? – бабень остановилась, уперев свои громадные кулаки в бока. – Убежать вздумала со своим демоном?!
– Куда же мне бежать? – все так же, не поднимая глаз, спросила Инная. – Ведь моя истинная мать здесь.
– Так зачем тебе в лес?
– Осточертело уже ходить кругами по деревне, – Инная, наконец, подняла глаза на Боглу. – А еще сейчас ночь Синей Луны, когда расцветает синецвет. И кто найдет его, тому счастье будет.
«Боевые девы» закивали, говоря что-то про традиции.
Он не знал ни про Синюю луну, ни про синецвет, но понял, что Инная хочет вырваться отсюда.
– Ладно, – Богла примирительно махнула рукой. – Пошли синецвет искать. Даже твоего демона с собой возьмем, только, – Богда хохотнула, – Оденем на него вот это!
В руках у бабени оказались еще одни деревянные колодки, которые она, опустившись на колени, надела на ноги Саши.
Идти стало трудно. Деревянные кольца, соединенные толстыми веревками, позволяли делать только маленькие шажки. Он постоянно спотыкался, вызывая хохот «боевых дев» и Боглы. Наконец Инная взяла его под руку, и они стали медленно идти к выходу из деревни.
Дежурившие у выхода крепкие девахи открыли ворота, и они вышли за пределы деревни.
– Далеко не отходим! – крикнула Богла.
Они медленно пошли по тропинке, ведущей от ворот деревни в лес. Лес был достаточно густым, так что свет Лун, а свет самой большой из них действительно отдавал синевой, часто почти не пробивался через кроны деревьев.
Наконец, они вышли на большую поляну.
– Ищите свой синецвет, – зевая сказала Богла. – А я, пожалуй, вздремну.
– Девчонки! – обратилась она к «боевым девам». – Следите за этими голубками.
Богла улеглась под большой дуб и буквально через несколько секунд заснула, обдавая окрестность громким храпом.
Из оставшихся пятерых девиц двое сразу сели поодаль, о чем-то оживленно переговариваясь, но трое других пристально следили за Ним и Иннаей. Впрочем, вскоре и они присоединились к разговору.
– Смотри, – Инная указала куда-то на край поляны. – Там синецвет!
Они пошли в направлении, указанном Иннаей. Точнее пошла Инная, а он поковылял, еле переставляя ноги в колодках. Одна из «боевых дев» приподнялась, следить за ними, но видя неуклюжую походку Саши, вернулась к оживленной беседе с подругами.
Они с Иннаей оказались на краю поляны.
– Бежим, – тихо сказала Инная.
– Как ты это себе представляешь? – осведомился он. – Я еле ногами шевелю в этих колодках!
Иная нагнулась, и только теперь он обратил внимание, что она была в тех самых ботинках, которые они нашли в провале на другом берегу реки.
Девушка достала из ботика небольшой нож.
– Он все время был у тебя?
Инная кивнула. Стальное лезвие легко разрезало веревки, которые скрепляли колодки. На руках и на ногах. Он потер затекшие запястья, затем притянул к себе Иннаю и поцеловал.
– Некогда! – прошептала девушка и, схватив его за руку, увлекла куда-то в гущу леса.
Они пустились бежать так быстро, как позволял тусклый свет лун, пробивающийся через густые заросли леса. Какое-то время сзади было тихо, но потом стали раздаваться крики девушек, а затем и разъяренные вопли Боглы. Слов было не разобрать, но они с Иннаей и так догадывались, о чем кричит бабень.
Всю ночь они бежали, прятались, потом снова бежали. Периодически они слышали шум погони, свет факелов, крики «боевых дев». Потом все замолкало, а затем начиналось вновь.
На рассвете под ногами стала хлюпать вода.
– Святая Первоматерь! – Инная вздохнула. – Мы не туда идем!
– А куда надо?
– Мы ночью, похоже, на север шли. А тут русалочьи болота. Гиблое место. Давай на восток повернем. Там наши деревни должны быть.
Они повернули в сторону восходящего первого солнца. Периодически приходилось обходить небольшие озерца и грязевые лужи, из которых с бульканьем выходил зловонный газ. Один раз даже пришлось перепрыгивать по кочкам, чтобы пройти через огромное болото. Но самое опасное было дальше. Поверхность, выглядевшая как обычная поросшая травой земля, оказывалась трясиной, покрытой мхом. И Он провалился по пояс, так что Иннае пришлось вытягивать его из грязи, цепляясь за растущие рядом кусты.
Он выломал две длинные ветки, и они стали медленно пробираться вперед, исследуя каждый свой следующий шаг втыкая палки в ненадежную почву.
– Стой! – Инная вдруг схватила Его за плечо.
Надавив на плечо, она заставила его присесть.
– Русалка! – девушка указала куда-то в бок веткой.
Сначала он ничего не увидел. Но потом разглядел силуэт. Шагах в пятидесяти на берегу очередного озерца находилось нечто, что с сильной с натяжкой можно было принять за обнаженную человеческую фигуру. Кожа существа была иссиня-зеленой, покрытой слизью. Пропорции фигуры были странные. Слишком длинные конечности. Слишком маленькая голова. Когда существо повернулось, Он увидел его «лицо». Оно было совершенно нечеловеческим. Безгубый рот. Очень маленький нос с почти незаметными ноздрями. И глаза. Огромные. Немигающие. Верхнее и нижнее веки будто приросли к глазу. И тут существо моргнуло. Но не так как люди. Полупрозрачная пленка на миг закрыла глаза русалки. Третье веко появилось откуда-то с боку глаза и ушло туда же. Русалка открыла рот, полный острых зубов, и откусило половину того, что держало в четырехпалой руке. Похоже, это была голова большой жабы.
Его, вдруг, затошнило.
– Медленно уходим, – Инная хлопнула его по плечу. – Пока она нас не заметила.
Они стали на четвереньках отползать назад. Выбравшись на более-менее твердую почву, они пустились бежать.
За весь день они съели только пригоршню ягод и несколько съедобных грибов. Впрочем, он не был уверен, что все это было съедобным. По крайней мере, его внутренности не хотели принимать такую пищу. Но Инная, похоже, была приучена к местной флоре.
Стало темнеть, и девушка предложила остановиться на ночлег.
– Холодно, – Он поежился. – Как бы не замерзнуть. Сможешь найти свой огонь-камень, чтобы костер развести?
– У меня лучше есть! – Инная достала из левого ботинка зажигалку.
Вскоре на поляне, где они остановились, уже плясал костер. Волны теплого воздуха согревали его и Иннаю. Он обнял девушку и медленно стал засыпать. Тревоги дня отступили, и Он погрузился в сон без сновидений.
Точнее что-то ему снилось. Что-то липкое, холодное и скользкое.
Он открыл глаза, не понимая спит он, или бодрствует. Он лежал один, Инная была рядом, Он чувствовал ногой ее прислонившееся тело. Костер почти догорел, лишь угли продолжали отбрасывать красный отблеск. Но зарница уже виднелась на востоке, небо стало серым, и ночной мрак медленно отступал. Он услышал странный чавкающий звук. Скосив глаза, он увидел зеленоватую фигуру подле Иннаи. Еще несколько таких же фигур были вокруг догорающего костра. Их движения были странными. Прерывистыми, как у сломавшейся механической куклы. Куклы? Он не был уверен, что механические куклы существуют в этом мире.
Он медленно протянул руку и нащупал рукоятку ножа, спрятанную в ботинке Иннаи.
Выхватив оружие, он с силой воткнул лезвие в русалку, склонившуюся над девушкой. Нечеловеческий вопль огласил окрестности. Зеленая фигура отстранилась от девушки и забилась в конвульсиях. Зато другие набросились на Него.
Он чувствовал укусы острых зубов, прорывающих ткань комбинезона, впивающихся в плоть. Но Он не сдавался, а бил и бил ножом по зеленым фигурам. Фонтаны крови взмывались и окатывали Его. Кровью темной липкой и холодной. Он отпихивал от себя поникшие зеленые тела, но за ними шли другие.
Наконец напор ослаб. Он приподнялся, закрывая собой Иннаю.
– У-у-у К-х-а-а Д-и-и-и! – услышал Он голос.
Голос был нечеловеческий. Какой-то гортанный. Как будто тот, кто говорил, подбирал звуки, что бы они были похожи на человеческие слова.
– У-у-у К-х-а-а Д-и-и-и! – снова услышал Он.
Он поднялся, сжимая окровавленный нож в руке. Поднял на руки Иннаю. Из ее шеи текла кровь. Он попытался зажать рану левой рукой. Сзади послышался шорох. Он резко развернулся, демонстрируя зажатый в правой руке нож. Послышалось утробное ворчание, и зеленые тени отползли назад.
Он отступил. Сделал шаг, еще, еще... Увидев тропинку между деревьев Он побежал. Инная была тяжелой. Болели укусы. Он остановился, обернувшись назад. Никого. Русалки отстали. Он положил девушку на землю. Из раны на шеи продолжала сочиться кровь. Он приложил руку к сонной артерии. Пульс был очень слабый. Что же делать?!
Он услышал неподалеку девичий смех. Опустив Иннаю и бросившись на звук, Он увидел двух девочек лет десяти, которые собирали ягоду.
– Эй, вы откуда?! – крикнул Он.
Девочки испуганно оглянулись на него.
– Мы из Дальней Ланнии, – запинаясь, сказала одна из девочек.
Они испуганно смотрели на Него, и Он понял, что до сих пор сжимает в руке окровавленный нож. Он воткнул нож в ближайшее дерево и, примирительно подняв руки, сказал:
– Не бойтесь. Я вас не трону. Мою подругу покусали русалки. Нужна помощь...
Вдруг он с ужасом услышал сиплый голос Боллы. Совсем рядом.
– Бегите в деревню! – закричал он. – Здесь демонопоклонницы! Найдите дев из Силы. Салку! Скажите, что Инная у демонопоклонниц!
Девочки бросились бежать по тропинке, а Он в другую сторону. К месту, где оставил Иннаю.
Выскочив на поляну Он понял, что опоздал. Богла и «боевые девы» были уже здесь.
– А вот и наш демон! – осклабилась Богла.
Последнее, что Он запомнил в этот день, был кулак Боглы, летящий ему в лицо.