8.
РЕШАЮЩАЯ БИТВА
И ЧТО БЫЛО ПОСЛЕ
Зрители заняли свои места под открытым небом и смотрели на арену, не отрывая глаз от того, что там происходило. Те, кто сидел ближе к месту сражения — наблюдали невооружённым глазом, а те, кому пришлось сесть выше и дальше — через бинокли и даже подзорные трубы. Всё происходящее снималось на телевизионные камеры шустрыми операторами, сновавшими между рядами в поисках наиболее интересного ракурса. Там, на арене, сошлись две представительницы двух миров...
Клонидолла держала острый меч и круглый чёрный щит. Альга, наоборот, выбрала незаточенное оружие, которое никому не могло причинить серьёзного вреда, и белый щит. Оба меча и щита были за несколько мгновений созданы самой же Клонидоллой из воздуха с помощью её магического прибора. Будучи коварной, она создала меч, предназначенный для Альги, незаточенным. Но Альга, хотя и заметила это, выбрала именно его.
И вот скрестились клинки в решающей битве за человечество между двумя сторонами, светлой и тёмной...
Клонидолла была уверена, что быстро победит, имея острый меч. Она размахивала им, каждый раз стараясь поразить им Альгу, но то и дело попадала по её щиту. Альга же ловко орудовала клинком: Клонидолла оттесняла её назад, но девушка, увернувшись, сама наступала на неё и била мечом по чёрному щиту, стараясь вымотать противницу. Глаза зрителей были прикованы к сражающимся, люди забыли о времени... Кто же победит?!
Так пролетело около часа. Соперницы кружились по арене, отражая удары друг друга, и всё вертелось перед их глазами. На клинках мечей вспыхивали молнии, от ударов рассыпались в разные стороны искры и раздавался звон, сверкали глаза у разгорячённых противниц, и они слышали прерывистое дыхание друг друга...
Альгин щит вскоре весь покрылся рубцами от ударов клинка Клонидоллы, да и сама Альга уже получила несколько царапин, но это не останавливало её. Впрочем, остриё меча Клонидоллы тоже было теперь в зазубринах, и она начала уставать. Альга также теряла силы. Неужели будет ничья? Но ведь тогда вечный спор не прекратится! Ей надо победить! Родители, сёстры, Сайнондас – все родные переживали за неё, сидя в первом ряду, их глаза напряжённо наблюдали за каждым Альгиным движением. Альга вспомнила про них, это придало ей сил, она стала энергичнее обороняться от Клонидоллы и тут же забыла про всё, стремясь только к одному — довести свою соперницу до изнеможения.
Клонидолла, которая ещё недавно храбрилась и с азартом махала мечом над Альгиной головой, теперь слабела всё больше. Она уже готова была покориться. Но зачем, подумалось Клонидолле, она тогда всё это устроила — прибыла на Землю, согласилась на поединок? Нет, Клонидолла ещё покажет, кто тут прав! Однако, когда соперница Альги, почувствовав в себе приток новой, сокрушительной силы, замахнулась мечом для решительного удара, то вдруг пошатнулась... Камень в сердце опять дал о себе знать и больно кольнул! Меч выпал из её рук, и сама она повалилась на землю. Альга остановилась над ней. По трибунам пронёсся шум и раздались громкие возгласы: «Ура!!! Победа за нами!..»
Клонидолла подняла голову. Она побледнела, у неё не было больше никакого желания продолжать схватку. Альга склонилась над ней, и Клонидолла прошептала:
— Ты… Ты победила, и я должна открыть тебе тайну. Вскрой мне грудь, в сердце у меня спрятан изумруд, а в изумруде – ключ.
Альга поверить не могла: что говорит Клонидолла?!
— Какой ключ? – спросила она изумлённо, широко раскрыв глаза.
— Ключ… от Мира Добра. Я до сих пор носила его в себе, и камень с ним порой причинял мне боль. Как только ты достанешь этот ключ, перед тобой появится дверца, ты откроешь её, и… увидишь, что будет!
Чтобы дочь не страдала от боли, пока ей вскрывают грудь, Синифроса, знавшая, чем должна закончиться битва, велела передать для неё усыпляющее средство. К поверженной Клонидолле подошёл Гифнис и протянул ей склянку со снотворным. Она выпила лекарство и через минуту провалилась в сон.
Альга несмело взяла свой меч и провела им по груди Клонидоллы. Через секунду сердце инопланетянки было в Альгиных руках. Девушка осторожно тронула его остриём меча, и большой изумруд, который был там, выскользнул наружу, точно живой, и оказался в руке Альги. Та высоко подняла его, показывая людям. Затем положила на землю, ударила по нему мечом, и камень раскололся надвое. Изумлённые зрители, затаив дыхание, следили за каждым действием победительницы. Альга достала из него ключ из необычного, полупрозрачного золота, который никак не пострадал при ударе — настолько оно оказалось твёрдым. Вдруг перед ней появился густой белый туман, и в нём показалась, мерцая, запертая двустворчатая перламутровая дверца. Альга вставила в замочную скважину ключ, мгновение помедлила, а затем решительно повернула его, и створки отворились…
В мгновение ока белый туман покрыл всё вокруг. Раздалась удивительной красоты музыка. Через несколько минут этот туман, окутавший всё Землю разом, растаял; воздух сделался кристально чистым, совершенно прозрачным. И всё вокруг засияло ослепительным светом, заиграло новыми, чистыми, удивительными красками!
Альга, чуть опомнившись, обернулась к Клонидолле. Сердце инопланетянки срослось само собой (и изумруд тоже), и победительница вложила его обратно в её грудь, которая также сразу срослась. Клонидолла, вздохнув, открыла глаза, подняла изумруд, молча встала и отошла в сторону.
Альга покинула стадион и двинулась по улице — под ногами вместо асфальта сияло теперь чистое золото. Вереница людей, удивляясь, радуясь, вертя головами, потянулась за ней. Удивительно приятная музыка лилась из невидимого источника. Девушкой и остальными людьми овладел прилив невыразимой радости, огромного счастья и восторга. Они не могли узнать родных мест – так прекрасно всё изменилось. Яркая синева разлилась по небу. Дома светились — даже стены излучали мягкий свет. Деревья цвели. Трава была необычайно насыщенного зелёного цвета и чистая, как после первого весеннего дождя.
Вот впереди показался королевский дворец… Или это не он? Таким великолепным дворец сделался вдруг — величественный, серебряный, со стенами, усыпанными драгоценными камнями! Его сияющие подобно солнцу ворота, которые были теперь из чистого золота и тоже богато украшены самоцветами, стояли распахнутыми настежь. А дворцовый сад был полон разноцветных, ярких, благоухающих цветов, деревьев и кустов с пышной изумрудно-зелёной листвой и водоёмов — прудов и фонтанов, вода в которых ослепительно блестела и играла на солнце! Всё это было пронизано светом, и каждый листик, каждый цветочный лепесток, каждый камешек мерцал, светился и горел в лучах солнца; но при этом глазам людей почему-то совсем не было больно. Подлинное чудо! Дети и даже многие взрослые были уверены, что попали в самый настоящий сказочный мир...
Клонидолла, которой, несмотря ни на что, также передалось общее радостное настроение, приблизилась ко дворцу вслед за Альгой и народом и неожиданно увидела у входа… Кэднас.
Но теперь принцесса была не в жалком платьице из шкурок, в каком Клонидолла впервые её видела, а в чудесном наряде из гигантских лепестков пурпурных, красных и жёлтых эбиранских цветов. Он был доставлен с Эбираны по приказу Синифросы. Это платье, свежее, пышное, пламенеющее, разноцветное, распространяло вокруг себя чудесный аромат. Ноги Кэднас тоже были обёрнуты лепестками. И талия была опоясана стеблем огромного цветка… А её голову венчала корона в форме обруча с высоким зубцом, сделанная из редкого металла, добытого из метеорита!
Изменилось и лицо Кэднас. Прозрачные прежде веки побелели, как молоко, бледно-зелёные глаза стали яркими, как два драгоценных камешка, бледные щёки налились пылающим румянцем. Её тёмные вьющиеся волосы стали пышнее и спадали на грудь. Клонидолла была поражена её новым видом и даже попятилась от неё. Рядом с Кэднас стояли Нерр Модд и Синифроса — её отец и мать.
— Люди! – произнесла Синифроса. – На земной престол восходит новая королева — Кэднас Модд, она будет править всеми вами, людьми Земли, тысячу лет. Радуйтесь же: множество событий произошло и изменило мир к лучшему! Отныне торжествует Добро, и все болезни и многие трудности исчезнут. Но от вас, люди, очень многое зависит: если вы хотите, чтобы это благополучие сохранялось, то совершенствуйтесь нравственно! Кэднас вам в этом поможет.
— Я приветствую вас, дорогие мои подданные, и обещаю вам, что буду править справедливо! — произнесла Кэднас воодушевлённо.
— Ура! Да здравствует Кэднас! — закричали люди.
— А из-за своей ракеты, уничтоженной Клонидоллой, — продолжала Синифроса, — не переживайте. Мои дети скоро отправятся домой на Эбирану, но часть из них останется на Земле, чтобы научить вас, людей, строить аппараты наподобие наших, летающих с такой скоростью, какая вам и не снилась. Но у вас получится не сразу. Постепенно, век от века, вы под руководством моих детей сможете создавать всё более совершенные космические корабли.
— А Эврахдин? – спросила Кэднас, повернувшись к матери. – Эврахдин знает, что я стала королевой?
— Эврахдин уже ничего не узнает. Я уничтожила её. Не переживай, дочь моя. Эврахдин была наполовину искусственным существом, и она свой долг выполнила... Как могла. Если бы она осталась жива, было бы только хуже. Кого тебе жаль больше — эту ледышку или людей, которых она губила?
— А кто тогда будет править подземным миром? – поинтересовалась Альга, оправившись от неожиданности.
— Королевой мы изберём наиболее достойную из здешних женщин.
— Амалунэ! Амалунэ этого достойна! – воскликнул Эйфас, показывая на девушку, которая стояла неподалёку. Он по-прежнему был в неё влюблён и везде видел только её, как ни старался избавиться от этого чувства. – Она так добра: исцелила моего друга Гифниса! — добавил он, чтобы оправдать свой порыв.
Молингес, обнимавший её за плечи, серьёзно посмотрел ей в лицо:
— Ты действительно хотела бы править подземным миром? Тебя не утомили приключения на Эбиране, с которой ты меня вызволяла?
— Наверно, мне бы это понравилось... – опустив длинные ресницы и смущённо помолчав, ответила девушка.
— Я сделаю тебя одной из претенденток, — милостиво произнесла Синифроса.
В доме Суморли праздник: столы уставлены цветами, по стенам тянутся гирлянды из цветов и фонариков. Из приёмника доносится весёлая музыка. Бабушка весело приплясывает, папа и мама танцуют друг с другом. Молингес и Амалунэ кружатся в медленном романтичном вальсе, как будто не слыша ничего вокруг. Альга словно порхает по комнате, Руси весело скачет. И даже кот прыгает, крутится и носится по дому. От топота множества ног стол тоже подпрыгивает, так что конфеты и фисташки, выпав из ваз, раскатываются по всей его поверхности...
Синифроса в сопровождении свиты из эбиран приблизилась к дому Альги-победительницы. И, велев одному из них позвонить в дверь, торжественно объявила родителям девушки, выбежавшим на порог:
— За всё то, что сделала Альга, мы награждаем её: она будет жить при дворе Кэднас и помогать править!
Папа и мама избранницы королевы с почтительностью склонились перед великой Синифросой.
Когда Альга в первый раз явилась во дворец, королевские слуги обступили её и предложили девушке нарядную одежду. Она хотела отказаться, потому что не привыкла к подобной пышности, но, ощутив всю торжественность этой минуты, согласилась и переоделась. Слуги принесли сундучок с украшениями. Альга была теперь в белоснежном платье, окутала себя прозрачной газовой тканью; шею украсила ожерельями из серебра и драгоценных камней. На её ножках теперь были красные туфли, богато отделанные бриллиантами, покрытые лаком, самые лучшие туфли, какие только можно отыскать в придворной мастерской. На её блестящих волосах сиял серебряный обруч, украшенный бриллиантами. Слуги доставали одну драгоценность за другой, казалось, им не будет конца. Потом Альге поднесли освежающий напиток в золотой чаше, изукрашенной драгоценными камнями. Чувствуя, что ей действительно стало жарко от всех этих переодеваний, девушка охотно сделала глоток. Тут появилась Кэднас, и они с Альгой наконец-то приступили к более интересным делам.
* * *
Вечером в квартире Эйнина раздался звонок. Он направился к двери и увидел на пороге Клонидоллу, которая произнесла с несвойственной ей грустью:
— Я улетаю на Эбирану. Прощай. Возьми вот это на память, – и она достала из кармана свой изумруд.
Эйнин был удивлён этой неожиданной щедростью, но не стал спорить, желая подражать в этом достойным эбиранам, и, поблагодарив свою бывшую любовь, осторожно взял изумруд с её ладони.
Забегая вперёд, поведаем, что и Альга решила отдать свой волшебный алмаз Амалунэ, потому что сквозь магический камень было видно всё, что происходит далеко за пределами Земли. И Амалунэ сможет, живя под землёй, видеть Молингеса, который будет работать на далёких планетах, и быть за него спокойнее.
...Несколько дней спустя Гифнис и Эйфас отправились в деревню, к своим земным подругам — Сайнондас и Морковке. А Клонидолла тайком последовала за ними, выжидая момент, чтобы позвать их с собой на Эбирану. Уже смеркалось, и многие жители спешили домой, а кто-то уже готовил ужин.
Первым на пути был домик Морковки, в который она приезжала отдохнуть. Гифнис, на время попрощавшись с другом, направился к её дому и нерешительно постучал в ставню. Морковка встрепенулась, услышав этот звук, высунула голову в окошко и, увидев его, подлетела к двери и распахнула её. И оба, присев на стоявшую тут же лавку — ноги у них буквально подкосились от радости, — взялись за руки, им надо было многое сказать друг другу...
Клонидолла, выждав пару минут и сочтя, что наступил вполне «подходящий» момент, выступила из кустов и прокричала в сторону окна:
— Я улетаю на Эбирану! Гифнис, ты летишь со мной или нет? — Хотя после своего поражения Клонидолла заметно присмирела, кое-что ещё оставалось в ней от её прежней пакостливой натуры.
— Отправляйся туда одна! – отозвался Гифнис. – Счастливого полёта! — и повернулся к своей избраннице: — На Эбирану со мной хочешь? Навсегда? С Клонидоллой не полетим — не хочется мне её больше видеть... Но попозже, когда она к себе уберётся — отправимся следом? Я там знаю отличное местечко, там нас никто не побеспокоит!
— Лллусси ллуа огоно роло ва тролтьбю плуюби даарээнг! – по-эбирански ответила Морковка (за время их общения она немножко освоила этот язык), что означало: «Я с удовольствием отправилась бы с тобой, но не буду ли я тосковать по родному миру?»
— Льюй го роло нгу шалллали! — успокоил её Гифнис словами, означающими: «Не будешь — там так хорошо, что многие земляне навсегда готовы остаться!» — И прибавил: — А если всё-таки заскучаешь — скажи, полетим с тобой снова повидать Землю!
— Уэ! — с готовностью ответила Морковка в знак согласия, кивнув рыжей головой.
А Эйфас остановился возле домика Сайнондас, шившей в это время у окна, и воодушевлённо произнёс:
— Я пришёл к тебе! Открой мне, я хочу остаться и жить здесь.
Услышав его голос, она выронила шитьё и поспешила впустить своего друга к себе. Дверь за Эйфасом закрылась.
* * *
...А через день космонавт Нерр возвестил людям на площади у дворца:
— Я улетаю на Эбирану! А Перджамола я отдаю тебе, Альга, — добавил он вполголоса, с улыбкой, протягивая девушке своего любимца.
Подойдя к Кэднас и взяв её руки в свои ладони, космонавт проговорил, глядя ей в глаза:
— Будь счастлива, дочка… Мы доверяем тебе целый мир людей и знаем, что ты сможешь править мудро и справедливо! — Он ещё раз взглянул на неё и сделал шаг назад. Королева произнесла:
— Мы верим в тебя, Кэднас! — и, нежно поцеловав дочь, вместе с мужем направилась к космическому кораблю. Люк за ними закрылся, "хрустальная" лестница к нему исчезла, дисколёт поднялся в небо...
Из толпы на середину площади вышла Клонидолла — она по-прежнему не утратила способности мгновенно перемещаться из одного места в другое. Подняв голову, посмотрела на удаляющийся корабль матери и произнесла:
— Нечего мне здесь больше делать. Прощайте!
Она вошла в свой аппарат — серебристый шар, который вызвала щелчком пальцев, поднялась в небо, затем её корабль поравнялся с дисколётом Синифросы, и оба они исчезли из виду.
— Всё, улетела, — произнёс Эйнин. — А мне, наверно, даже будет её не хватать, этой взбалмошной инопланетянки! Привык я к ней... — и встретил понимающий взгляд Альги.
Долго ещё стояли люди, глядя ввысь — кто с удивлением, кто с изумлением. А потом постепенно разошлись, и только несколько мальчишек всё ещё стояли, задрав головы и раскрыв рты.
2014 г.
Продолжение следует...