Зал стал ручным, как пес в ошейнике. Певица пела так, как никогда еще не пела. Не было ни одной ноты, которая бы не звучала в ее низком, чуть хрипловатом голосе. Не было ни одного слова, которое не проникало бы прямо в душу. Ни одной ложной интонации.
Ее долго не отпускали и она продолжала петь, оставаясь на сцене, несмотря на то, что пот градом катил с ее лица, а усталый соло-гитарист раздраженно теребил струны гитары.
«Совсем на нее не похоже», - думал продюсер певицы, по совмещению бывший ее супруг, следя за происходящим на сцене из глубины кулис. Кому, как не ему, было знать все ее привычки.
- Что это сегодня напало на нашу «бабушку?» - спросил клавишник ударника, приблизившись к нему в одну из немногих пауз.
- Не знаю, - ответил тот, - но еще чуть-чуть и меня можно будет искать под барабанами. – Он поправил мокрую от пота черную бандану, открыл пластиковую бутылку и выпил ее одним глотком. – Загонит нас, стерва, как пить дать, загонит!
«Бис! Бис!» - гудел зал. На «бис» певицу требовали петь еще и еще. И она продолжала петь так, как будто решалась ее судьба, не отказывая ни одной из просьб или подаваемых на сцену записок, с жадностью вчитываясь в них.
- Ты что, сегодня не с той ноги встала? – поинтересовался у певицы продюсер, когда она, покинув сцену, упала, еле дыша, в кожаное кресло. – Сначала отказ от «фанеры», затем преступное пренебрежение к себе, как к маме, бабушке, молодой жене, наконец! Зачем-то решила вдруг всех замучить своим безудержным талантом, - последняя фраза явно понравилась ему самому и он добавил: - Как оказалось, талантом можно действительно замучить до смерти.
- Ну и получилось? – равнодушно спросила она.
- Еще как, - ответил он и поцеловал ей руку в знак уважения. – Еще как получилось!
- Как жаль, - сказала она, думая о чем-то своем.
- Жаль? – удивился он. – Да это просто преступление!
- Ты о чем? – она артистично подняла искусно нарисованные брови. – О неправильно взятой тональности в припеве?
- При чем здесь тональность?! - раздраженно повысил голос продюсер. – Пусть с ней разбираются нежные уши композитора. Меня же интересует другое: почему ты так бесцеремонно нарушила контракт и вместо гастролей забронировала билет в другой конец света. О неустойке мы при этом, кажется, не подумали? – съязвил он, нервно потирая кончики пальцев.
- Ты меня еще любишь? – ласково спросила певица.
- Ну?
- Вот и заплатишь, - беззапеляционно сказала она, закрывая за собой дверь.
- То же мне великая певица! - огрызнулся он ей вдогонку. – Труба зовет на новую авантюру? Смотри, не споткнись!
- Балда по фамилии Бал-да! – раздался голос из коридора.
***
- Скальпель! – потребовал хирург у медсестры. И операция началась.
В коридоре больницы сидели родственники оперируемого. Приговор врачами был вынесен неутешительный и надежд, по сути, не оставалось никаких. Эта операция проводилась скорее для утешения близких, чем для улучшения состояния больного. Казалось, и так все ясно. Все слезы были выплаканы заранее и даже тот невидимый залог на удачу, которого, в общем-то и не было, был скорее для очистки совести, чтобы потом можно было сказать: сделано все, что было возможно, но ...
Родственники сидели и ждали исхода операции. Один из них, полнокровный мужчина с красным лицом, все время вскакивал и убегал покурить. Возвращался и снова выбегал. Время будто замерло.
И только под вечер к ним подошел хирург. Уставший, вымотанный, никакой, он произнес единственную фразу: «Димка будет жить!»
Димкой звали семилетнего парнишку, попавшего в автомобильную катастрофу.
Полнокровный мужчина вскочил, ноги его подкосились и он упал на колени.
- Вы – Бог! Вы – Бог! – бормотал он, тычась губами в руку хирурга.
- Но, но, только без глупостей! – отпрянул хирург. – Я – не Бог, просто нам сегодня чертовски повезло!
После операции хирург зашел к главврачу.
- Ну, хорошо, - согласился тот хмуро. – Я тебя отпускаю, но только на три дня. Отпуск за свой счет оформишь по возвращении.
- Мне нужна как минимум неделя.
- Три дня, - главврач решительным жестом поставил точку в дискуссии, затем, помолчав, спросил, взял ли хирург уже билет на самолет?
- Взял, - кивнул хирург.
- Ну, счастливого полета! В понедельник встречаемся на дежурной пятиминутке.
***
- А ну, плесни еще! – потебовал посетитель бара. - Плесни, плесни! – не унимался он, видя, что барменша не спешит удовлетворить его желание.
- Я уже сбилась со счета твоим «еще»! Сгоришь же!
- Не боись, - успокоил он ее. – Не впервой!
- Так, как сегодня, точно в первый! – не сдавалась барменша.
- Значит, сегодня день особенный, - ответил посетитель и одним глотком вылил в себя содержимое емкости. Достал из бумажника крупную купюру и протянул барменше со словами:
- Пока с моей стороны река не обмелела, так пусть и с твоей стороны она плещет неиссякаемым источником!
- У тебя что-то случилось? – участливо поинтересовалась барменша.
- Нет, - посетитель пьяно ухмыльнулся и помотал головой.
- Значит, ты тривиальный пьяница, - констатировала барменша.
- Ну и что? – не смутился посетитель. – Каждому свое. Кому-то книги писать, а кому-то их читать, кому-то водку наливать, а кому-то ее пить. Гармония! – и блаженная улыбка расползлась по его лицу. Скользнув взглядом по винным полкам, он ткнул пальцем в одну из бутылок. – Открой-ка мне эту принцессу! Что-то я прикипел к ней душой.
- Выпьешь сегодня все, чем завтра будешь опохмеляться?
- Что будет завтра – меня не интересует.
- Почему? – встревожилась барменша.
Пьяница зашелся от смеха.
- Не боись! Завтра я буду живее всех живых, - и успокаивающе добавил. – Улетаю я на днях, - он изобразил рукой летящий самолет. – Ж-ж-ж!
- Ну, и слава богу, - вздохнула барменша и потянулась за указанной посетителем бутылкой. – Сейчас в самолете много не выпьешь.
- Это ты права, - согласился он. – Разве там теперь много выпьешь?
***
Женщина и мужчина лежали в постели. Ее голова покоилась на его плече. Ее указательный палец скользил по его груди, рисуя какие-то фигуры.
- Это цветок, - угадывал он.
- Какой? – спрашивала она.
- Ромашка, - смеялся он.
- А теперь?
- Что-то похожее на китайский иероглиф.
- Ну, - не соглашалась она.
- Хорошо, - пытался он вновь отгадать, - значит, солнце, спрятавшееся за тучу.
- Вот и неправда, - радовалась она, - не угадал, я нарисовала первую букву моего имени.
- Теперь напиши, пожалуйста, первую букву моего, - попросил он.
- Много хочешь! - деланно возмутилась она.
- Ну, напиши, - стал канючить он. – Чего тебе стоит?
- Женщина снова провела пальцем по его груди.
- Вот видишь, - сказал он, - написала, теперь почти гармония.
- Почти?!
- Ты обязательно ставишь плюс между ними, - объяснил он, - и выводишь после них знак равенства. И тогда...
- Ну, так совсем неинтересно, - перебила она его. – Любовь нельзя заказать.
- Нельзя, - подтвердил он. – Ни заказать, ни отменить.
- А мы и не будем стараться делать этого, - проговорила женщина.
- Конечно, нет, - ответил он и крепко поцеловал ее в губы.
- Я тебя люблю, - сказал он нежно.
- Я так благодарна судьбе, - после некоторой паузы сказала женщина, - что она постаралась и свела нас вместе. Я так верю, что мы навсегда.- И она с надеждой посмотрела ему в глаза. – Правда?
- Правда.
Женщина снова удобно устроилась на его плече.
- Почему ты выбрал меня?
- Не знаю, - ответил он. – Выбрал и все. – Мужчина улыбнулся, - Может, за то, что ты выбрала меня. Может так быть?
- Двойка! – вынесла она вердикт. – Так в жизни не бывает. Любят не оттого, что кто-то кого-то выбрал. Двойка и родителей в школу!
- Я постараюсь исправится, - пообещал мужчина. – Вот вернусь из командировки и сразу исправлюсь.
- Ты уезжаешь? – заволновалась она. – Ты мне ничего не говорил. Надолго?
- Не думаю, - успокоил он ее. – Проинспектирую новый конвейер в работе и сразу вернусь.
- Проинспектируй его, пожалуйста, побыстрее, - попросила она.
- Может, шеф и деньжат мне подбросит после, а то зарплата, как лилипут на арене, до смешного мала.
- Проинспектируй его, пожалуйста, побыстрее, - снова попросила она.
***
Резидент их ждал в отеле в назначенный срок. Сначала появился хирург, за ним шумно ввалился пьяница, робко постучал в дверь инженер и, как всегда, с опозданием и помпой, прибыла певица.
- Коллеги, - обратился резидент к прибывшим, - мы получили новую установку из центра. Я вас собрал всех вместе для того, чтобы вы ознакомились с ней.
- Долго они не баловали нас своими новыми установками, - усмехнулась певица.
- Лучше бы помогли в жизни, - поддакнул пьяница.
- Чем? – спросил инженер.
- Сами знаете чем, - огрызнулся пьяница, - Деньгами, чем же еще. А то уже совсем зашиваюсь, на жизнь не хватает.
- Зашился бы по-настоящему, глядишь, и на жизнь хватило бы, - усмехнулась певица.
- У нас с тобой разные функции, - ответил тот, - хотя оба отрабатываем горлом.
- Я хотел бы вам напомнить, - повысил голос резидент, останавливая нарастающий конфликт, - что привычки землян надо оставлять за входной дверью. Во-шли и за-бы-ли! – Он сурово обвел взглядом всех присутствующих. – Итак, запомнили: меня не перебивать!
- За что я уважаю шефа, - не удержался пьяница, - за то, что шеф и на земле всегда шеф, - и он одобрительно поднял вверх большой палец руки.
Его слова упали в пустоту. Резидент начал речь.
- Совет высшего разума решил приостановить нашу миссию на планете Земля. В связи с этим вы все отзываетесь и возвращаетесь по домам.
- Да здравствует «дембель»! - весело проговорил пьяница.
Резидент недовольно посмотрел на болтуна, но через несколько мгновений его хмурый лоб разгладился и он к удивлению всех присутствующих улыбнулся. – Домой, домой! Пора домой!
- Почему? – не выдержал хирург.
- Потому! – резко ответил резидент, отсекая прения. – Это решать не нам, а тем, кто выше нас.
- Земляне же опасны для высшего разума, - возмутилась певица.
- Они опасны, в первую очередь, для самих себя, - успокоил ее резидент. – Анализ происходящего показал, что чем они становятся умнее, тем больше у них шансов к самоуничтожению. Их прогресс – бомба замедленного действия для них же. – Он пригладил ладонью свои и без того, прилизанные волосы. – Не даром же они верят в приближающийся апокалипсис.
- И мы не поможем им избежать его? – озабоченно спросил хирург.
- В нашу миссию этот вопрос не входит, - сухо ответил резидент. – Не мы решаем, что нам делать. Это входит в компетенцию Совета.
- Жаль их как-то, -сказал пьяница, – они все такие мокрые.
- Особенно после первой рюмки, - съязвила певица.
- Каждый выполняет свою работу, как ему предписано, - зло ответил ей пьяница. – Я, может, тоже хотел бы петь, а не пить. А приходится пить.
- Что вы говорите?! – снова съязвила певица. – Агент 007 решил протрезветь!
- Я же просил вас оставить привычки землян за дверью номера, - прервал начинающуюся перепалку резидент.
- А что я? – в свое оправдание произнес пьяница. – Обо мне газеты не пишут.
- Господа, - резидент обратился ко всем присутствующим. – Надеюсь, я вам не помешаю, если попрошу у вас еще несколько минут внимания?
Наступила тишина. Стало слышно, как на улице взвизгнули колеса проносящегося мимо мотоцикла.
- Вы все должны взять билеты на рейс 248 и быть вовремя на борту самолета, вылетающего в следующий четверг из аэропорта Орли.
- Так быстро? – спросил кто-то.
- Да, - ответил резидент.
– Каждый лишний час нашей миссии, - встрял снова пьяница, - слишком дорого обходится нашим налогоплательщикам.
- Совершенно верно, - подтвердил резидент, - совсем не дешево.
- Но я не понимаю, - снова возразил хирург, - почему мы должны попустительствовать их самоуничтожению?
- Это намного дешевле, чем уничтожить их на стадии их наивысшего развития, когда они по своей гордыне будут претендовать на особую исключительность на всем космическом пространстве.
- Но ведь можно в конце-концов попробовать с ними договориться, - впервые заговорил инженер.
- Попробовать можно, но договориться нельзя. – Резидент устало потер переносицу. – Менталитет землян не предназначен для долгих разговоров, тем более для уступок с их стороны.
- Так считаете и вы лично? – поинтересовался инженер.
- Достаточно того, что так считает Высший совет разума Вселенной, а раз он так считает, значит, так оно и есть. Наша задача не спорить, а выполнять то, что нам предписано. Нам приказано прекратить наблюдение на планете Земля. Вывод агентуры произойдет, как обычно, над Тянь-Шанью. Нас выведут через временной коридор.
- А что будет с остальными пассажирами этого рейса? – как бы не догадываясь ответа на свой вопрос, спросил хирург.
- Да больше с ними ничего и никогда уже не будет, - ответил за резидента пьяница. – Обычная катастрофа, о погибших в ней вскоре забудут.
- Каждая жизнь во Вселенной – священна, - возразил хирург.
- Каждое решение Высшего совета вне критики и выполняется неукоснительно.
- Жаль, - сказала певица, - у меня важный концерт на носу, а затем гастроли и выступление, между прочим, на Евровидении.
- Жаль, - сказал хтрург, - у меня пациент в каматозном состоянии, операция необходима незамедлительно.
- А у меня дружеская попойка намечалась, - прогундосил пьяница.
- Постарайтесь уладить все свои дела до четверга, любые проволочки не допускаются. О последствиях вы знаете сами, - отчеканил резидент. – Так что, в следующий четверг встречаемся в регистрационном зале, как и положено, за два часа до вылета. – Он достал из нагрудного кармана белоснежный платок и, вытерев пот со лба, аккуратно сложил его и засунул обратно в карман. Посмотрев на присмиревшую агентуру, он четко произнес – У меня все. Все свободны!
Они разошлись так же поочередно, как и пришли.
***
В назначенный час все собрались в положенном месте, запаздывал лишь инженер.
Певицу в аэропорт подвез шикарный лимузин. Хирург приехал на машине скорой помощи. Мертвецки набравшийся пьяница воспользовался попутным транспортом.
- А где Марк? – поинтересовался у собравшихся резидент, имея в виду инженера.
- А кто его знает, - ухмыльнулся пьяница. – Может, петляет среди встречного транспорта.
- По дороге к аэропорту длинные пробки, - пояснил хирург.
- Ему пробки не страшны, инженеры в его стране ездят исключительно на велосипедах, - сострил пьяница и икнул.
- Как же ты смог так набраться? – спросила певица и брезгливо отодвинулась от него подальше. – Возле тебя даже находиться небезопасно. Сивухой разит, как из дешевой забегаловки.
- Чего не сделаешь напоследок. Пришлось прыгнуть выше головы, чтобы оставить землянам после себя хорошее воспоминание.
- Я сейчас, можно? - спросил хирург у резидента. – Отойдя в сторону, он позвонил в клинику. Узнав о состоянии мальчика Димы, он дал последние указания на послеоперационный период.
- Я сейчас, можно? – спросила певица у резидента. Отойдя в сторону, чтобы ее никто не слышал, о чем-то долго говорила со своим продюсером.
- А ты? – поинтересовался резидент у пьяницы.
- А я в порядке, все дела всегда со мной, - ответил тот.
- Ну и прекрасно, - похлопал его по плечу резидент.
До отлета самолета оставалось несколько минут. Инженер так и не появился. Теперь настала очередь резидента о чем-то говорить по телефону.
- Жаль, - сказал пьяница, обращаясь к хирургу. – Жаль Марка, теперь ему придется навсегда оставаться на этом куске камня, вращающегося по своей орбите вокруг солнца, не имея на будущее никакой перспективы.
- Не знаю, не знаю, как-то странно, - механически ответил хирург, погруженный в свои мысли.
О последствиях, ожидавших их коллегу, они знали не понаслышке. Полная стерилизация памяти, а значит, не соответствующая земным стандартам потеря бессмертия и превращение в обычного обитателя голубой планеты.
- Не знаю, не знаю, - задумчиво проговорил хирург.
Самолет начал движение по взлетной полосе.
***
В дверь кто-то позвонил. Заспанная женщина открыла ее. На пороге стоял Марк. В руках он держал охапку полевых ромашек.
- Командировка отменяется, - радостно сказал он.
Женщина посмотрела на него и улыбнулась.
- Ну и бог с ней, - проговорила она, пропуская гостя в прихожую.
- Я тебя люблю, - сказал он.
- И я, - ответила она.
- Ты не будешь злиться, если мне не прибавят зарплату?
- Нет, - улыбнулась она. – Я еще молода, могу и подождать.
- А чего ты не можешь подождать?
- Вот этого, - подставила она ему свои губы для поцелуя. Он крепко поцеловал женщину, не замечая чужих мужских ботинок, стоявших в прихожей и скрытых за косяком входной двери.