РОМАН-ХРОНИКА
Автор Анатолий Гордиенко
Анатолий Алексеевич Гордиенко(1932-2010), советский, российский журналист, писатель, кинодокументалист. Заслуженный работник культуры Республики Карелия (1997), заслуженный работник культуры Российской Федерации (2007).
Продолжение 16
Продолжение 15 http://www.proza.ru/2019/12/28/1112
«Бойцы 18-й дивизии! Предлагаем вам сдаться».
«С первыми сумерками над землянкой раздался грохот, мы все вжали головы в плечи, а потом сообразили: над нами на бреющем полёте прошмыгнул самолёт. Стали гадать — наш, не наш? Но выходить никому не хотелось. Самолёт ещё раз пронёсся над нашим хутором, и рокот его затих. Мы выглянули и увидели странную картину —вся наша главная улица шевелится под ветром белой чешуёй листовок. Смирнов вызвался сбегать за свежей порцией вражеской пропаганды. Листовки были свеженькие, пахнущие типографской краской. Мы их рассортировали на две кучки — два вида листовок кинули нам нынче финские коллеги.
Время есть, и я привожу их текст полностью, тем более, что они обращены к нам лично. Впервые мы удостоены такой чести.
«Бойцы 18-й и 168-й дивизий!
Вам известно, что вы окружены и все ваши связи с Родиной порваны. Почему вы продолжаете эту безнадёжную борьбу против нашего перевеса, мороза и голода? Обоз 8-й армии, которого вы ожидаете, финны истребили около Салми. Предлагаем вам сдаться».
«Бойцы 18-й дивизии!
Не вы виноваты в нападении на Финляндию. Это затеяли ваши командиры и комиссары, поджигатели войны. Мы это знаем и не хотим проливать вашу кровь. Советуем вам следующее: СДАЙТЕСЬ!
Для этого вы должны выбрать из своей среды переговорщиков, которые должны явиться завтра утром в следующие места:
1. У полотна железной дороги в Кителя;
2. На перекрёстке у Руокоярви;
3. У Рухтиннанмяки;
4. В деревне Лаваярви;
5. На мосту, 5 километров на юг от Уксу.
Переговорщики должны быть безоружными и иметь кол с белым платком. Так уже сделали тысячи ваших товарищей на севере. Будьте рассудительными и следуйте их примеру.
Командир и солдаты 4-й финской армии».
Занятные словечки, ценные советы. Например, «наш перевес». Безменом взвешивают, что ли? «Переговорщики должны иметь кол». Этот бы кол да в вашу толстую задницу, господа хорошие! «Сдались в плен тысячи ваших товарищей». Врёте нагло и беспардонно. Не было и не будет такого! А что это у вас за 4-я армия такая? У вас, поди, всего-то одна армия на всю Финляндию. Корпус, корпус у вас, врунишки, всего лишь 4-й корпус генерала Хегглунда.
Где-то впереди я писал, что у меня собралась настоящая коллекция этих аккуратненьких бумажек. От нехрен делать мы время от времени проводим конкурс, оцениваем их по шкале: оголтелость, злость, издевка, юмор, грамотность, и, если можно так сказать, определяем коэффициент эффективности. Хотя степень воздействия — дело весьма субъективное: кому нравится поп, а кому — попадья. Один на стишки клюнет, другой — на карикатуру, третий — на фотографию, где наши бойцы в финском плену пьют кофий с кренделем и курят, как заправские буржуи, толстые сигары.
Итак, тема первая. У финнов плохо дело с оружием, его явно не хватает. Фотография: красноармеец в шинели, в будёновке закинул за спину винтовку штыком вниз и поднял руки. «Переходите на финскую сторону. Финны не будут стрелять. Они дадут вам есть и пить и отведут в тёплое помещение. Они перевяжут ваши раны, а за винтовку заплатят вам 150 рублей».
Какие заботливые, раны перевяжут! А где же потом отоварить 150 рублей?
«Краслёт (т.е. красный лётчик)! Предлагаем тебе 10000 долларов и кроме того свободный проезд за границу в любую страну, но с условием, что ты должен сделать осторожную посадку в Финляндии и сдаться с самолётом в плен».
Значит, осторожную. Ну-ну.
«Товарищи красноармейцы, переходите к нам. Мы дружески вас примем. Финны щедро заплатят вам за оружие, которое принесёте с собой:
за револьвер — 100 рублей, за винтовку — 150 рублей, за пулемёт — 1500 рублей, за танк — 10000 рублей».
Вторая тема — стихотворная. Я их называю «стишки из прямой кишки».
...Лежит красноармеец под деревом, а вдали — бедная босая жена и трое деток. «Потерял жену, детей — ради горя и цепей».
Какие цепи, где?
...Идёт снег, в атаку не хочет подниматься красноармеец, его гонит в бой командир с большим револьвером. «Мёрзнешь ты среди лесов по приказу подлецов».
Чудесная, выстраданная рифма, свежий, необычный сюжет. Ну, молодцы, ну, утешили!
...Мордастый красноармеец в будёновке, с папиросой во рту пишет жене письмо из плена:
«Ах ты, Соня, Соня свет,
Шлю тебе я свой привет.
Я в Финляндии живу,
Молочко, хлеб с маслом жру.
Приезжай, мой свет, сюда,
Не прожить мне без тебя».
Полный кактус, как говаривали мы в редакции когда-то. Эта штука, пожалуй, посильнее, чем «Фауст» у Гёте. Она у нас в землянке получила высшую оценку. Мы по достоинству оценили рифмы, образность, новизну — «Соня свет», ну и, конечно, такой перл, как «жру». А что — откровенно, понятно, по-солдатски, без этих там экивоков!
Самый большой, самый злобный раздел — политруки, комиссары.
Фотография. Лежат убитые наши ребята.
«Долой эту безумную войну! Лишь политруки и комиссары и терроризированные ими командиры хотят продолжать войну. Не слушай их! Убей их! Этим ты сразу же кончишь войну».
...На фотографии в профиль — уголовник с папиросой. Такой жуткий тип действительно может пырнуть ножом.
«Этот боец убил батальонного комиссара. Он оказался умным, срезал комиссарский знак отличия и с ним сдался в плен. Теперь он чувствует себя счастливым, живя в Финляндии. Сделай и ты так же. Подумай, припомни все издевательства твоего политрука над тобой».
...Рисунок. Падающий красноармеец, за ним — некто в чёрном. «Политрук хуже врага, он стреляет тебе в спину».
...Рисунок. Череп в красноармейской каске склоняется над мёртвыми, над разбитой военной техникой.
«Там, где политрук, там смерть! Положите конец ужасам войны! Смерть поджигателям войны — политрукам!»
...Карикатура. На сучке висит человек-мешок, круглый и толстый. Впереди идёт весёлый, с улыбкой до ушей, красноармеец. Руки, конечно, подняты вверх.
«Мы похерим комиссара,
Так ему, гадюке, надо!
Ну и хватит воевать,
Лучше к финнам — отдыхать!»
...Хилая ветка, на ней висит какое-то чучело в тряпье, но в сапогах. Рядом стоит красноармеец, он гневно вскинул кулак.
«Как попался политрук —
Так тяни его на сук».
Эту листовку финны уже бросали, она, пожалуй, самая многочисленная и самая толковая. Тут есть примитивный, но доходчивый сюжет, хлёсткая, запоминающаяся фраза, грамотная рифма. Всё у вас ладно получается, господа хорошие, только вот какое дело: не было и не будет в нашей дивизии подлеца, который поднял бы руку на политрука. Разве мы, политруки, не от плоти своего народа, разве мы хотим зла людям, разве мы — бездарные пастухи, гонящие к пропасти свой табун?
И всё же, и всё же я не могу сказать, что бойцы нас, политруков, любят. Уважают — возможно, боятся — да. А вот любить? В чем тут дело? А за что нас любить? Говорим чужим языком, талдычим только то, что в газетах, брошюрках, то, что мы, журналисты, окрестили «официозом». Говорить сердцем мы боимся и не умеем. У многих из нас нет грамотности, нет образования. Курсы, курсы, курсы... Зато есть стремление выскочить, угодить начальству.
Старая школа комиссаров смыта волной недавних чисток незабываемых горестных лет, комиссары ушли, как тени, я часто называю их «ушельцами». Мы, молодые, внезапно и радостно занявшие их места, влетевшие в их кресла, в их сёдла, мы — пришельцы, а эти — ушельцы: командиры и комиссары, старые большевики, те, ещё с гражданской. Командармы, комкоры, комдивы, даже комбаты. Где вы? Вокруг нет ни одного, все стали «ушельцами». Мы, как молодые собаки, бросились к барской руке, к миске. А что мы умеем ещё, кроме этого, где наши знания, наш опыт?
Кондратьеву, Разумову, Гапонюку, мне, да и многим другим в дивизии всего лишь по 30 лет. Всего лишь? Сколько было Суворову, Кутузову, когда вызрел их полководческий талант? Ну да, а Аркадий Гайдар, скажете вы? Гайдар командовал полком то ли в 15, то ли в 16 лет. Тот ещё командир, видимо, был. Этим рассуждениям, этим беседам с самим собой, самым лучшим собеседником, как я люблю пошутить, несть числа. Эти мысли стали являться давно и недавно, стараюсь их отогнать, не пускать в сердце.
«Политрук, политрук,
Ты глазаст и многорук...
Политрук, политрук,
Примешь ты немало мук...
Политрук, политрук,
Ты умрешь от адских мук».
Ищу, ищу рифмы к «политруку», но получается какая-то безрадостная картина. Ясно одно: в плен мне попадаться никак нельзя, даже раненым, а ещё хуже того контуженым, оглушенным. Нет, нарукавные звёзды я не сорву, не дождётесь, и другому не дам сорвать, горло перегрызу, но не дам на поруганье гордое имя комиссара. И всё же почему нас не любят? Что-то здесь есть такое, на что у меня нет ответа. Силюсь вспомнить, что сказал тот пленный медбрат, адвентист. «Комиссары — слепые поводыри слепых...»
Кстати, где этот адвентист, переправили ли его в Салми?
Наши радисты-технари наконец-то наладили подстреленную финнами установку-громкоговоритель, значит, потянем её скоро на передовую.
Пишу тексты, но мне они кажутся надуманными, похожими на финские листовки: переходите к нам, у нас власть рабочих и крестьян, нет буржуев-кровососов, будете отдыхать в Крыму, купаться в тёплом море. Как всегда, показал текст Разумову. Тот приписал: «Сдавайтесь в плен со своим автоматом». Их автомат «Суоми» — мечта многих из нас. Все командиры хотят иметь такую штуку, особенно с диском на семьдесят патронов. У Кондратьева он есть, но с малым, рожковым, магазином; и то дело, все штабисты завидуют.
Понимаю, что для финнов нужно писать не так, надо что-то искать иное, надо стучаться в золотую дверку, за которой прячется душа. Думаю, прикидываю. На голодный живот думается плохо, что ни зацепишь, какую мысль ни выдернешь из памяти, всё как-то сворачивает на еду.
Из услышанных разговоров.
— Командир взвода люк открыл, высунулся флажками сигналит команды нашему танку подаёт. А финский автоматчик тут как тут, за деревом прячется. Повёл из автомата, взводному, как ветром шлем сорвало, и больше ничего. Говорит, невеста у него есть, верующая, молится за него...
— «Бэтэшки» ваши горели, как свечки!
—Да уж, недаром говорят: танк БТ-5 — это канистра с авиационным бензином, поставленная на гусеницы.
— Вот вам хрен, а вот вам и редька, — приговаривал весело, опуская небольшие хвостатые, похожие на длинную удавшуюся редьку, мины в чёрную трубу миномёта, чумазый заросший боец в куцой фуфайке с рыжими прожжёнными дырками на спине.
Фамилия миномётчика – Пётр Иванович Ванин, из Петрозаводска».
Продолжение в следующей публикации.