«Хорошо, что уснул, - подумала она. – Сон - лучшее лекарство!»
Перед глазами всё ещё стояло Димино лицо – непонимающее, перекошенное от боли, страшное! Показалось, что сейчас взревёт он раненным зверем, кинется на неё и растерзает в клочья.
А ведь ещё вчера вечером, после звонка Анны Петровны, порхал, как на крыльях по квартире. В ванне и туалете песни пел, да всё больше весёлые. С утра опять мылся, брился, перед зеркалом, что девица красная крутился, по волосам раз десять расчёской провёл, а чего там и расчёсывать-то?! Только недавно подстригала. Очень хотела спросить, куда собирается, но не стала. Счёл бы нужным, сам сказал, а раз молчит, какой смысл выспрашивать, когда и так всё понятно! За все годы, что прожили они, можно сказать, под одной крышей, Валентина только два раза видела его глаза лучистыми: в самый первый раз, когда он пришёл с женой брата, той самой, чьими портретами завешена его комната и вчера…
Валя никогда не чувствовала между ними особой разницы в возрасте, хотя была старше Димы на четырнадцать лет, казалось бы солидный разрыв, но миниатюрная от природы, с короткой девчоночьей стрижкой, неброским макияжем, выглядела она от силы на тридцать с хвостиком. Увидев в тот вечер Людмилу впервые, она вдруг остро ощутила свою ущербность перед ней – молодой и красивой.
Больше в их квартире она не появлялась, но и близости между ней и Димой не было. Он намеренно избегал её, этого нельзя было не заметить. Она сильно переживала. Какая-то неведомая сила тянула к нему, в его объятья.
А что бы не бросить его к чёртовой матери с его сумасшедшей, если не сказать преступной, любовью к жене брата?! Она ещё и сама ого-го! Мужики засматриваются, свидания назначают, один уже год в парикмахерской торчит, глаз не сводит, букеты за букетами шлёт, а в них записочки о пылкой любви. Да и что с того, что лысина блестит?! Она тоже не девочка, если подумать. Но сердцу-то не прикажешь… Оно свой выбор сделало, похоже, что отступать от него не намерено.
Вроде бы только-только стали у них налаживаться отношения, месяца не прошло, как опять на тебе – новый поворот!
Три недели назад, она всё же уговорила в выходной день Диму съездить в Парголово – расслабиться от работы и гнетущей жары, подышать чистым воздухом, накупаться в озёрной воде. День выдался солнечным, они с утра добрались автобусом, устроились подальше от людских глаз, прямо на берегу одного из чистейших озёр, вода которого переливалась под лучами июльского солнышка, маня к себе своей живительной прохладой. Собралась она основательно: покрывало, еда, бутылка сухого вина, бадминтон. Вроде всё предусмотрела для отдыха, но ничего не понадобилось. После купания и стакана вина, они упали на траву и почти не поднимались до самого вечера.
От воспоминаний тёплая пелена разлилась по телу. Каким он был в тот день! Ненасытный, неуёмный, пожирающий её глазами, руками. Она видела, чувствовала - он любуется её телом, наслаждается им. Перед ней был не изголодавшийся самец, был любящий мужчина. И она тянулась к нему каждой клеточкой, приподнимаясь на локтях так, чтобы не оставалось даже малейшего расстояния между ними. В перерывах они бежали к озеру, плавали, плескались, ласкали друг друга под водой губами и руками, а потом вновь, не сговариваясь, прятались в их укромном местечке, предаваясь любви. Дима всегда был нежен и внимателен, но там, на озере, он превзошёл себя!
После того дня Дима зачастую засыпал в её постели, но ночью, осторожно, стараясь не потревожить её сон, уходил к себе. Она притворялась спящей, в то время как хотелось обхватить его руками и ногами, не отпускать, а крепче прижать к себе, как тогда, на озере.
- Я люблю тебя, Дима! – не выдержав, полушёпотом произнесла Валентина в одну из ночей, когда он уже закрывал дверь.
Слышал или нет, она так и не поняла по его поведению. Не мог не услышать! Слишком тихо было в квартире.
Предательски загорелось тело… Всё! Хватит воспоминаний! Валентина поднялась, прошла на кухню, налила в стакан холодного кипятка, достала с полки упаковку анальгина. Одну таблетку, не думая, выпила сама, а остальные со стаканом отнесла в комнату Димы.
Он уже не храпел.
«Хоть свечку заупокойную ставь…» - вглядываясь в иссиня-бледные, ставшими такими родными черты лица, подумалось ей.
Вздрогнула то ли от страха, то ли от раздавшегося в прихожей телефонного звонка.
- Да! – сказала как можно тише, чтобы не разбудить Диму. Сон у него всегда был чуткий.
- Валя, здравствуй! Митю, будь добра, позови.
- Здравствуйте! Не могу. Спит он!
- Это я, Анна Петровна! Чего это он так рано сегодня? Не приболел случаем? – в голосе почувствовалось волнение.
- Не знаю! Плохо ему, Анна Петровна! Вернулся откуда-то, сам не свой!
«Вот так тебе! Получи! Я-то знаю, к кому ты его отправила!»
- Знаю, откуда... Не могла я... С роженицей ночь промаялась, да Виктор Иванович гостит...
Ещё немного и накатившая от бессилия злоба готова была выплеснуться на голову матери.
"За кобеля своего испугалась!"
На том конце провода послышалось что-то похожее на всхлипывания.
- Женила бы ты его на себе, Валентина, что ли! – раздалось меньше, чем через минуту.
- У меня не может быть детей, Анна Петровна… - вырвалось само собой, неожиданно, горько, и злость как рукой сняло.
- Ничего, Валюша! Господь не оставит Митеньку…
Продолжение: http://www.proza.ru/2020/01/20/1392