Ты похожа на папу, у тебя серые глаза и русые волосы, ты – папина дочка. Я – мамина дочка, у меня карие глаза, я похожа на маму, и с каждым годом это сходство все сильнее.
На папину-мамину нас шутя делили родители. И мы знали, что они шутят. Никто не был обделен любовью и заботой.
Сестрёнка старше меня всего на два года, игрушки и книжки у нас были общими. Мы обе родились в октябре. На день рождения нам подарили по кукле. Помню, как мы устроили им «банный день». Я взялась намыливать деревянной катушкой из-под ниток гуттаперчевую голову твоей кукле и проломила её. Ревели мы вместе, ты меня утешала. Мама за куклу не ругала, за крепкую дружбу похвалила.
***
Мы были дошкольницами, но вполне самостоятельными, вместе ходили в портовый магазин. Путь по дороге нам казался длинным и скучным, чтобы его сократить мы сворачивали и шли по недостроенной железнодорожной ветке, вдоль берега реки. О таком нашем маршруте родители не подозревали, а мы помалкивали – кто бы нам разрешил!
Середина лета. От проливных дождей, река сильно разлилась, вода подступила к насыпи, но шпалы и рельсы остались над водой. Мужчина впереди идёт. И мы пойдём!
Шагаем по шпалам, большая часть пути пройдена. Впереди участок насыпи размыло, шпалы ушли под воду и висят на рельсах. Переглянулись – ни за что не вернёмся!
Сестрёнка первой на эту железяку шагнула, соскользнула… Испугаться не успели, к нам поспешил случайный попутчик, молча из воды вытащил и на сушу вынес, «спасибо» нашего ждать не стал, ушёл. Тогда не сказали, через много лет говорю:
- Спасибо тебе, незнакомый попутчик!
Пока добирались домой одежда высохла, мама ничего не узнала.
Со временем пережитые волнения забылись. Маршрут по шпалам остался в прошлом, как маленькое приключение. Если мы его вспоминали, ты начинала поддразнивать:
- Сестрица моя, Алёнушка! Выплынь, выплынь на бережок.
Я обижалась и отвечала совсем не сказочно:
- Я тебе выплыну! Я сейчас так выплыну!
***
Нас водили в один детский сад, мы ходили в одну школу, у нас были общие друзья и подружки, одна дворовая компания. И только в доме пионеров нас записали в разные кружки. Ты начала учиться играть на домбре, а мне, почему-то, предложили кружок ручной вышивки.
Но в хоре мы пели вместе. На папином предприятии работал клуб, в хор принимали всех, целыми семьями, с друзьями и подружками. Клуб работал несколько лет, мы готовили праздничные концерты, выступали на смотрах, ездили к подшефным. Директор предприятия поздравляла участников хора с праздниками, каждому вручала подарок, и не абы какой, а, к примеру, отрез на платье. Когда директор сменился, клуб перестал работать.
***
В конце недели, обычно, субботним вечером, папа проверял наши школьные дневники. Двойка – не учила; тройка – не учила, но пыталась обмануть; четверка – поленилась; пятерка – так и должно быть. Он нас не хвалил и не ругал. Нам было достаточно его огорченного или одобрительного взгляда. Мы заранее договаривались, кому первому подавать дневник: у кого отметки лучше, тот и первый. По рисованию у меня всегда были пятерки – это твои пятерки, сестрёнка, ты всегда рисовала за меня. По остальным предметам всякого могли нахватать, но к концу четверти все дружно исправляли. Мы вместе катались на лыжах, вместе ходили на каток, менялись платьями и книжками, делились советами и секретами.
***
Ты собралась с подружками на танцы. Без меня. Потому, что я младше тебя. На целых два года.
Мы не перестали меняться платьями. Я еще продолжаю делиться с тобой секретами и слушаю твои советы, а ты – уже нет.
Ты стала для меня старшей сестрой.
***
Прошло наше детство, когда разница в возрасте значения не имела, и ты для меня была просто сестрёнкой. Но мы его помним и шутим, иногда, как маленькие:
- Сестрица моя, Алёнушка! Выплынь, выплынь на бережок…