ГОРЯЧИЕ "ПОЗДРАВЛЕНИЯ" ОТ ТЮРЕННА: МЮЛУЗ И ТЮРКХАЙМ
В календаре битв Тюренна – очередная красная дата. 345 лет назад, 29 декабря 1674 г. состоялась кавалерийская схватка, известная во французской литературе под именем “la bataille de Mulhouse”. Современный Мюлуз, как нетрудно догадаться, - это тот самый Мюльгаузен, как называли его в нашей дореволюционной литературе (правильнее – МюльХаузен, Mulhausen), довольно значительный город, когда-то давно входивший в состав Священной Римской империи.
Этот бой стал составной частью самого знаменитого похода Тюренна – по освобождению Эльзаса от вражеских войск. Этому наступлению в силу виртуозности исполнения было суждено войти в учебники по военному искусству и вызвать восхищение великих полководцев и военных мыслителей. В ходе него маршал приготовил своим противникам два «подарка»: сначала своим внезапным вторжением он помешал им отпраздновать Рождество и разбил при Мюльхаузене, а через несколько дней последовало и полноценное «новогоднее поздравление» - Тюркхайм.
Почитать подробно про самую славную кампанию Тюренна у отечественных авторов не получится. Е.Разин и А.Свечин оказались настолько кратки, что, например, Л.Ивониной для своих опусов про маршала пришлось пересказывать Лонгвилля. Лишь в дореволюционной литературе обнаруживаются более подробные описания, и потому в качестве справки о зимней кампании 1674/75 мы отсылаем к книге Пузыревского А.К. «Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и Петра Великого» и статье «Мюльгаузен» из Военного энциклопедического лексикона (Том IX. СПб., 1855).
УМНЫЙ В ГОРЫ НЕ ПОЙДЕТ...
В течение почти полутора веков дерзновенный поход Тюренна казался эталонным, пока перфекционист Наполеон не указал, как можно было сделать лучше: «C’est le 27 decembre que Turenne est arrive a Belfort, et c’est le 5 janvier qu’il a livre le combat de Turckheim, ce qui fait neuf jours ; c’est six trop tard. Il y a de Belfort a Colmar quatorze lieues. Les cantonnements une fois reunis a Belfort, la man;uvre etait demasquee, il n’y avait plus une heure a perdre. Tout le genie de cette operation consistait a arriver sur le pont de Strasbourg avant que l’armee f;t ralliee ; Turenne la manqua. Une pareille man;uvre aurait ete feconde en grands resultats et d’un succes certain. Si, au lieu de deboucher par Belfort, c’est- a-dire par l’extremite des Vosges, Turenne e;t debouche par le milieu des Vosges, droit sur Colmar et Strasbourg, il f;t arrive avant que les cantonnements se fussent rallies» [1]
Основные претензии ссыльного императора, стало быть, сводятся к выбору операционного направления и скорости исполнения маневра. Поскольку Страсбургский мост был единственным готовым мостом, по которому союзники могли перейти Рейн обратно (еще один они начали строить близ Брайзаха, но не успели – пришел Тюренн), Наполеон, советуя двигаться прямо на Страсбург, пытался навязать маршалу свой излюбленный маневр – обойти врага, отрезать путь отхода и принудить к сражению с перевернутым фронтом.
Под влиянием столь непререкаемого авторитета последующие историки стали воспроизводить эти «предъявы», предлагая свои комментарии. С одной стороны - Тюренн молодец, прогнал в короткий срок врага малой кровью со своей территории; с другой, и вправду, действовал как-то не-наполеоновски: чего-то медлил несколько дней, предоставил своим врагам время оправиться и собраться, о чем он вообще думал?
В 1901 эта критика получила достойный ответ: в замечательной в статье «Вогезы. 1674 — 1814 — 1870» из Журнала военных наук капитан А. Ришар констатировал довольно посредственные знания Наполеона об этом регионе – утверждение весьма смелое для той эпохи. Более того, Ришар в деликатной форме дал понять, что если бы комментатор с о. Святой Елены потрудился прочесть корреспонденцию Тюренна, он бы понял причины, почему тот провел свою кампанию именно так, а не иначе. Автор перечислил те немногие дороги, по которым в 17 веке можно было пересечь Вогезы и доходчиво пояснил, почему французы в итоге отказались от них в пользу наступления в обход Вогезов с юга. Уловив суть тюренновой стратегии, он объяснил отказ идти через дорогу у Сен-Мари-о-Мин: «…il (Тюренн) e;t eu a executer … une marche osee et d’une conception inacceptable chez ce grand capitaine, avec des montagnes a dos, un grand fieuve en avant de lui, et sur ses flancs, non appuyes dans la plaine, des troupes nombreuses qui n’auraient pas ete detruites ni m;me dispersees pour n’avoir ete que simplement traversees» [2].
Помимо этого, был и политический императив: необходимость присутствия фр. армии в Лотарингии. Ж. Револь напомнил о стратегическом императиве - Франш-Конте [3]. Наконец, логистика. Преодолеть горы Вогезы, ломанувшись через них в декабре-месяце с армией в десятки тысяч чел., Наполеон считал, очевидно, плевым делом. Это ж так просто! Как будто фр. армию на каждом этапе ждал склад с отличным провиантом и готовый ночлег для 30000+ персон. Да, теоретически путь был возможен, и Тюренн его рассматривал, но отбросил по причинам, указанным в письме к Лувуа: « On vient par Remiremonl droit а Belfort, qui est le seul endroit large par lequel on peut marcher o; sont les ennemis ; car par les montagnes de Lorraine, s'il n’y avait eu qu’une petite armee, j’y passerais, quoique avec beaucoup de peine» [4].
Но и это не все. Сам Тюренн никак не мог быть уверен, что его не поджидают по ту сторону гор – союзники по антифр. коалиции в целом своевременно оповещались о перемещениях противника. (Так что представленная в отечественной литературе безмятежность союзников, что якобы ни сном ни духом не ведали про марш французов – очередной миф). По пути к Бельфору Тюренн рассылал отряды, исследовавшие дороги через горы. Один из них под началом Бурлемона наткнулся на численно превосходящих лотарингцев и был жестоко разбит 17-го декабря. Это поражение показало, что герцог Лотарингский был начеку и не позволил бы спокойно перейти через горы. Его ставка, кстати, находилось очень недалеко от Сен-Мари-о-Мин, т.е. близ горной дороги. Лотарингцы не просто караулили переходы, они даже пересекли Вогезы и заняли Эпиналь и Ремирмон, откуда французам их пришлось вышибать на своем пути к Бельфору. А это значит, что предложенный Наполеоном вариант выводил Тюренна прямо в руки врага, который запер бы его в заснеженной теснине. Даже если бы фр. армии удалось без потерь выбраться из гор обратно, это все равно бы означало крах всей зимней операции и отсутствие надежды на какую-либо внезапность в будущем.
Да, конечно, Наполеону, пересекшему Альпы, Вогезы могли казаться чем-то несерьезным, но ведь и австрийцы в 1800 не стерегли французов прямо при выходе из Альп на Паданскую равнину…
Свой выбор Тюренн доходчиво пояснил в вышецитированных письмах – ему было нужно «l'endroit le plus aise a descendre en Alsace…», больше пространства и пресловутое «место для шага вперед». У Бельфора Вогезы заканчиваются – войску проще идти и его уже невозможно запереть, как случилось бы посреди гор.
БЕЛЬФОРСКИЙ НАБАТ
Исследователи обращали внимание и на другой малоизвестный факт, о котором, судя по всему, не знал сам Наполеон, да что там Наполеон – вся российская историография, – пальба в Бельфоре.
Дело в том, что 27-го декабря, едва закончив марш вдоль Вогезов, Тюренн вдруг приказал совершенно невообразимое - палить из пушек Бельфора с единственной целью донести врагам о своем появлении. Это вызывало непонимание, а точнее, неприятие у некоторых историков. Что за… ерунда? Что за рыцарские понты? Так долго и тщательно скрывать свой марш, чтобы затем добровольно оповестить врага? Эх, Тюренн, Тюренн… «C’est sans doute un restant des usages dе l'ancienne chevalerie, o; l’on considerait comme indigne de surprendre son adversaire. Chose etrange, qui encombre encore la strategie de Turеnne… On a dit que cel avis benevolement donne a l'ennemi va obliger celui-ci a faire des mouvements que Turenne pourra exploiter. Mais ne valait-il pas mieux tomber sur des cantonnements separes, isoles les uns des autres?» - писал Ж. Револь [3]. Тут еще можно вспомнить о благородном предупреждении Тюренном Максимилиана в 1647 г., но тогда стратегическая ситуация была совсем иная.
Канонада из Бельфора действительно не имела бы смысла, если речь идет о маневре в наполеоновском стиле, т.е., следуя метафоре Клаузевица, о действии мечом. Вся загвоздка в том, что Тюренн выбрал в качестве орудия даже не шпагу, а предмет из совсем другой области.
ПОДМЕСТИ ЭЛЬЗАС, или СНОВА СТРАТЕГИЯ НЕПРЯМЫХ ДЕЙСТВИЙ
Перед Тюренном стояла задача очистить Эльзас от расположившихся там на зимовку врагов. Ранее он обещал королю сохранить Эльзас: «Je connais la force des troupes imperiales, les generaux qui les commandent, le pays o; je suis; je prends tout sur moi et me charge des evenements» [4]. В беседе с Ля Фаром он якобы сказал: « Pour moi je vais du mieux que j'imagine qu'on puisse faire, et fiez-vous a moi, il ne faut pas qu'il y ait un homme de guerre en repos en France, tant qu'il y aura un Allemand au de;a du Rhin en Alsace » [5].
Это можно было сделать путем непосредственного уничтожения противника, прямым силовым воздействием. Тюренн же выбрал другой путь, который Клаузевиц противопоставил «настоящему нападению»: «Man mu; also den Angriff Turennеs mehr als eine Uberraschung der Verbundeten durch eine Unternehmung anschen, auf die sie nicht mehr gerechnet und fur die sie im Allgemeinen keine Mittel vorbereitet hatten, denn als einen eigentlichen Uberfall…» [6]. Тюренн было важно не уничтожить живую силу врага, а попросту прогнать ее со своей территории: «…il ne s'agit pas pour le marechal d'aneantir l'ennemi, mais de l'ecarter a moindre co;t du territoire occupe. En consequence, il choisit la solution la plus conforme et la plus avantageuse, selon les buts de guerre du temps [7]. Не грозило ли это обернуться сизифовым трудом, если в следующей кампании снова пришлось бы иметь дело с этим же вражеским войском? В ту эпоху все было не так очевидно: война еще не носила ожесточения наполеоновской эпохи, обычный зимний перерыв мог перевернуть баланс сил и состояние армий похлеще любого крупного сражения, ну а коалиции во все времена имели склонность распадаться: так, у Тюренна была надежда, что курфюрст Бранденбургский уйдет восвояси разбираться со шведами.
Поэтому избранный маршалом способ можно уподобить подметанию: Тюренн методично, начиная с южного края, вычищает Эльзас по направлению к выходу – Страсбургу с мостом через Рейн. В такой стратегии на первый план выходит моральная составляющая: союзников по антифр. коалиции следовало переполошить внезапным появлением, привести в движение и, пользуясь испугом, вытолкнуть за Рейн. Вот почему плененный союзниками при Мюльхаузене французский генерал Монтобан клялся и божился им, что вся армия Тюренна находится поблизости. Вот почему оповещающая канонада в Бельфоре и выжидание в 7 дней между Мюльхаузеном и Тюркхаймом, столь чуждые наполеоновскому стилю, в маневре Тюренна приобрели статус логичных и продуманных действий.
Союзникам был дан предупредительный выстрел и было указано на дверь - Страсбург (неслучайно поэтому Тюренн наступал с юга), дано время - неделя. Естественно, за это время союзники успели сосредоточится, но Тюренн не просто не мешал концентрации, он ее и добивался. Все в логике подметания: смести все в кучу, чтобы затем взять каким-нибудь совком и выкинуть куда надо. Бой при Мюльхаузене — это один из взмахов такой «метлы», направляющий все ненужное к месту намечаемой кучи.
Итак, Тюренн дал союзникам неделю, а дальше, как в детской игре, - "кто не спрятался, я не виноват". Когда союзники не захотели уходить по-хорошему, маршал пошел на второй маневр - при Тюркхайме, снова указывая врагам на выход. Собственно бой при Тюркхайме, как справедливо отмечал Клаузевиц, не мог повлечь за собой эвакуацию союзниками Эльзаса: «Man mu; also diese R;umung mehr in den Folgen imagin;rer Gr;;en suchen, die aber darum doch nicht unbegreiflich sind. Die Verbundeten dachten nicht daran, da; sie sich um den Besitz dieser Provinz in diesem Winter noch einmal wurden schlagen mussen; sie hatten ihre Ein Dichtungen nicht dazu getroffen. Philippsburg, Hagenau, Saverne und Breisach geh;rten den Franzosen; alles Platze, die auf den Besitz des Elsa; Einflu; haben und eine Be hauptung desselben fur die Deutschen schwierig machten». Лучше пояснить причины отступления союзников из Эльзаса невозможно, и надо признать, Клаузевиц гениально вскрыл всю подоплеку зимнего тюреннова похода.
Тюренн на следующий день после Тюркхайма собирался дать настоящее «генеральное сражение». Но до него дело так и не дошло: для отхода противника оказалось достаточно морального воздействия.
Вот так Тюренн исполнил задуманное, не утомляя солдат переходом через Вогезы и обойдясь, по сути, без крупного и, главное, кровопролитного сражения. Несмотря на все это, историография после Наполеона настойчиво пыталась вложить ему в руки меч, словно не понимая, что мести мечом не так удобно, как метлой.
Навязчивое же стремление измерить кампании маршала «наполеоновским аршином» никогда не позволит постичь, в чем именно Тюренн как стратег превосходил полководцев своей эпохи. И даже в наши дни читателю могут попасться на глаза статьи, где вдалбливается несоответствие стратегий военачальника из 17 века и французского императора.
Поймите же: маршал Тюренн славен не тем, что воевал или не воевал как Наполеон, а тем, что неизменно справлялся с поставленными перед ним задачами. Если он обещал очистить Эльзас до последнего вражеского солдата, он должен был это сделать. И для этого ему не нужно было устраивать масштабные аналоги Маренго или Йены, а хватило «скромных» Мюльхаузена с Тюркхаймом…
ВЗМАХ ТЮРЕННОВОЙ «МЕТЛЫ»: МЮЛУЗ ПРОТИВ МЮЛЬХАУЗЕНА
В качестве немецкой точки зрения обеих битв – Мюльхаузена и Тюркхайма – избрана работа Корцфляйша, штабного офицера пехотного полка армии Германской империи, изданную более века назад в Страсбурге [8]. Для французской версии воспользуемся реляциями Тюренна и некоторыми специальными французскими исследованиями зимнего похода и обеих битв.
Корцфляйш полагал, что союзники опоздали ровно на сутки с реакцией на канонаду в Бельфоре. Сам маршал считал врагов более расторопными и поначалу двинул авангард на север и северо-восток, но затем выяснилось, что враг все еще под боком, на востоке, за рекой Илл. «Als energischer Soldat, der nicht den Besitz geographischer Landstriche, sondern die Besiegung der feindlichen Truppenmacht erstrebte, beschloss er (Тюренн) nunmehr, sich am 29. Dezember nach Osten zu wenden, da nur dort der Feind noch erreichbar schi;n». Немецкий автор во многом винил Германа Баден-Баденского, не позаботившегося о должной организации марша и позволившего застать себя в расплох: « Dass des Feindes (имеются в виду французы) am 28. erreichte Quartiere nur sechs Stunden von Zillisheim lagen, wusste man durch den General Schultz. Dennoch liess sich Markgraf Hermann vom Feinde v;llig uberraschen». Касаемо точного места битвы Корцфляйш поспорил с французом Жераром и предложил свою версию: «Das Gefechtsfeld lag n;rdlich von Brunstatt und wahrscheinlich ;stlich des Hofes Illberg». Французы атаковали сначала самую ненадежную часть союзников – кроатов и мюнстерских кавалеристов, которые бежали и помешали имперцам. К бою поспели немецкие эскадроны, но и из них не все, как выяснилось, оказались на высоте: «Ein Teil der Kaiserlichen tat seine Schuldigkeit ina vollsten Masse, w;hrend ein anderer Teil versagte». Особо заостряется внимание на трусливом поведении кавалеристов полка Капрары. Немецкий автор вынужден признать: «…die franz;sische Reiterei nicht nur an Zahl, sondern auch an Gute uberlegen war». Однако прибытие лотарингских кавалеристов спасло союзников от полной катастрофы: им удалось добиться некоторых успехов и даже взять в плен Монтобана. О возможности победы над французами речи не шло; правда, был момент, когда Герман Баден-Баденский сумел подогнать против левого крыла французов несколько эскадронов: «Er h;tte vielleicht Erfolg gehabt, wenn nicht auch seine Gegner ein zweites Treffen unter Sourdis verfugbar gehalten h;tten». Наконец, Тюренн послал в атаку своего племянника и тот не подвел дядю – его удар привел к бегству имперцев.
Несмотря на победу, «Franz;sischerseits wurde die Verfolgung nur mit grosser Vorsicht betrieben, und es war Marschall Turenne selbst, der sie hemmte». Корцфляйш приводит вполне логичные причины этому: у Тюренна еще не было пехоты (что и стало одной из причин его задержки при движении на север), к тому же была весть о появлении глубоко в тылу вражеской пехотной колонны (в итоге оказалось дезой).
Эта победа принесла французам замечательный новогодний подарок: 31-го числа в замке Брунштатта капитулировал целый вражеский полк, и не какой-нибудь, а имперский. Но главным плодом победы был все-таки ее моральный эффект; Тюренн желал посеять страх и добился своего: «In die h;heren Fuhrer war ein solcher Schrecken gefahren, dass der merkwurdigerweise den ganzen Tag uber in Ensisheim verbliebene Herzog v. Bournonville den Infanteriefuhrer trotz seiner Gegenvorstellungen noch 18 Kilometer weiter bis nach Heiligkreuz marschieren liess !»
* * *
В своей реляции о битве Тюренн остается верным себе: ни слова о своих замыслах и намерениях, куда и зачем двигался. Реляция начинается просто: узнали, что рекой Илл движется враг, и решили сходу атаковать. Тюренн считал, что имел дело, помимо лотарингских и мюнстерских войск, почти со всей имперской кавалерией(!). Сама битва описана смутно и скомкано: сначала рассказано об атаке и Сурди и Монтобана (причем именно удару последнего приписывается успех всего боя), затем – о том, как ввиду подхода большого количества вражеских эскадронов пришлось разыскать второй брод. Тем не менее, серьезная контратака лотарингцев, которая привела к потере Монтобана (Тюренну еще не было известно, убит он или пленен), не упомянута напрямую; о ней можно лишь судить по фразам вроде «les choies devenoient plus difficiles...». Сам Тюренн следил за боем с западного берега и сохранял резерв на всякий пожарный. В итоге боя «Les ennemis revenant par beaucoup d’endroits, ont ete entierement rompus & dans le bas & sur la hauteur… Ils s’en etoient alles dans la plus grande confusion du monde. »
Победа была добыта, естественно, малой кровью: «fort peu ont ete tues ou blesses», а враг потерял гораздо больше: «je crois qu’on apprendra, qu’il y a eu beaucoup d’officiers tues de leur (т.е. врагов) c;te apres la premiere charge». В книге Ш. Жерара это соотношение принимает конкретное численное выражение: в плен взято более 800 человек, а убито среди имперцев 400; французы же потеряли сотню человек [9].
А вот по данным городских архивов Мюльхаузена потери обеих сторон были равны - 300-400 человек [10]. Жители города, кстати, после боя оказывали помощь раненым, так что эти сведения внушают доверие.
* * *
Таким образом, Мюльхаузен подстегнул сосредоточение союзников и ускорил развязку кампании. Тюренн спокойно дождался подхода пехоты, чтобы уже со всей армией выступить против врага. Несмотря на недельную паузу, инициатива сохранялась в его руках. Маршалу предстояло провести еще один бой, ставший известным как Тюркхайм, но который можно с полным основанием назвать и его именем – Тюреннхайм.
[1] Memoires de Turenne : suivis du precis des campagnes du marechal de Turenne par Napoleon / 2eme edit / Paris : Hachette et cie , 1877.
[2] Richard A. Les Vosges (1674-1814-1870). Paris, Chapelet, 1901
[3] Revol J. Turenne: essai de psychologie militaire. Paris: H. Charles-Lavauzelle, 1910
[4] Collection des lettres et memoires trouves dans les porte-feuilles du marechal de Turenne... Paris: chez Nyon l'a;ne , 1782.
[5] Memoires et reflexions du marquis de La Fare sur les principaux evenements du regne de Louis XIV… 1884.
[6] Clausewitz Carl von. Hinterlassene Werke uber Krieg und Kriegfuhrung des Generals. Berlin, 1837. T. IX.
[7] Cousine A. La campagne de 1674-1675 du Marechal de Turenne // Turenne et l’art militaire. Paris : les Belles-Lettres, 1978
[8] Kortzfleisch (G. von). Der Oberelsassische Winterfeldzug und das Treffen bei Turkheim, 1674/75. Strasb. 1904.
[9] GERARD Charles. La bataille de Turckheim, 5 janvier 1675. Colmar, 1870
[10] Meininger Е. La bataille de Mulhouse. Mulhouse, 1903.