Сумерки

Следы заметутся снегом,
Забудутся даже лица.
Нельзя быть для всех хорошей -
Пусть с кем-то пришлось
Проститься…
Не смей сожалеть о прошлом!
Кто должен, тот будет рядом.
Нельзя быть для всех хорошей.
А, главное, и не надо…


         …Весна пришла в маленький городок на севере России неожиданно. Прохладная погода конца апреля сменилась вдруг теплом, и лес, до сих пор тянущий к небу свои голые черные ветки, вдруг за одну ночь покрылся голубоватой дымкой распускающейся листвы, а в воздухе витал аромат необыкновенной свежести от лопающихся почек. Прекрасная пора – самое начало мая. Время пробуждения природы, время сладкого теснения в груди, время любви и неясных надежд на что-то светлое и хорошее, что обязательно ждёт тебя в ближайшем будущем…
Именно в один из тихих вечеров  самого начала мая Михаил Булычёв, двадцативосьмилетний военный  с погонами капитана, сидел в местном парке. Парк этот плавно спускался вниз, к неширокой живописной речке, через которую был перекинут лёгкий ажурный мостик. Рядом с Михаилом сидела симпатичная девушка лет двадцати, блондинка с длинными, волнистыми волосами. Рука мужчины крепко обнимала её за плечи. Судя по всему, между молодыми людьми шел очень серьёзный разговор.
- Значит, ты всё поняла, милая? – спрашивал у девушки Михаил.
- Ага, - кивнула головой Кристина.
- Адрес я тебе написал, вот билет на поезд, в Москве тебя обязательно встретят.
- Я всё помню, милый! Твою маму зовут Агния Петровна, а отца – Егор Кузьмич. Верно?
- Верно. Да, и ещё. Чуть не забыл… Вот!
Михаил достал из кармана крошечный бархатный мешочек, и извлёк из него золотое колечко с большим синим камнем посередине в окружении блестящих камней поменьше. Вероятно, кольцо было старинным,  и, скорее всего, переходило по наследству женщинам в роду Булычёвых.
- Это тебе, Крис!
- Ой, какое красивое кольцо! Я таких никогда не видела, – воскликнула Кристина, принимая подарок из рук мужчины. Судя по скромной одежде, девушка не купалась в роскоши, и это кольцо будет на её пальчике единственным украшением. – Неужели это мне?
- Конечно, тебе! Это кольцо принадлежало ещё моей прабабушке. Ну, а недавно его носила мама. А теперь  будешь носить ты. Вот, вернусь в Москву, и мы с тобой обязательно поженимся. Правда?
Девушка кивнула головой. Это было решено уже давно, ещё две недели назад, когда в женской консультации врач подтвердил её шестинедельную беременность. Вот тогда-то Михаил и позвонил домой, сообщив родителям, что по уши влюблен, и собирается жениться на девушке, лучше которой для него не было, нет, и  уже никогда не будет.
Агния Петровна и Егор Кузьмич не были против женитьбы сына.  Их Михаил был серьёзным, очень умным мальчиком, и никогда не совершал необдуманных поступков. И если он сказал, что лучше девушки ему не найти – значит, так оно и было на самом деле. Именно поэтому мать и послала будущей жене сына в подарок кольцо – в знак того, что согласна с решением Миши. Ну, а в письме  написала, что они с нетерпением ждут их у себя, и потихоньку готовятся к предстоящей свадьбе – составляют список гостей и подыскивают не слишком дорогой ресторан недалеко от дома, где будет проходить банкет по поводу их бракосочетания.
Приехать в Москву они должны были оба, но тут капитан Булычёв получил приказ командования, не заезжая домой, ехать в очередную командировку. Поэтому молодые люди и решили, что Кристина поедет в Москву одна, и поживет там, в кругу будущих родственников, недельку-другую. А потом, наконец, вернётся из командировки жених, и они сразу же отвезут документы в ЗАГС. Летом желающих расписаться больше чем достаточно, и срок на раздумья, скорее всего, дадут месяца три, а то и больше. А через три месяца беременность невесты будет уже очень заметна. Так что, тянуть с этим никак нельзя. Впрочем, кого сейчас удивишь невестой, у которой животик выпирает из-под белого платья?!  Это вам не прежние времена, когда первый поцелуй девушки молодой человек получал только через месяц встреч, а то и больше.
Конечно, Михаил сообщил родителям и то, что те скоро станут дедом и бабкой, но мать и отец не были ханжами, и приняли эту новость спокойно. Что поделаешь? Такие сейчас времена. Молодёжь торопится испытать все радости жизни, и не ждёт, когда за ними закроется дверь супружеской спальни, чтобы впервые заняться любовью.
- Ты бы, Миш, хоть фотографию невесты выслал, что ли, - басил отец, в очередной раз, разговаривая с сыном по телефону. – Так хочется увидеть твою будущую жену!
- Потерпи немного, батя! Пусть лучше сюрприз будет! – говорил Михаил, смеясь. – Уверяю, останетесь довольны. Моя Кристинка просто не может не понравиться! Это же сама нежность, молодость и красота. От одних её волос с ума сойти можно…
- Ну, ладно, уговорил. Недолго ждать осталось. Потерпим… Мать тут комнату вам приготовила, самую большую и светлую. Думаю, твоей невесте она придётся по вкусу.
- Конечно, Кристинке понравится, я просто уверен в этом! Она у меня девушка удобствами не избалованная, не во дворце росла, прямо скажем!
До сих пор Кристина жила в доме своей тётки по отцу, у которой было трое своих детей, и только мечтала о собственной комнате и о двери, которую она могла бы за собой захлопнуть.
Родители девушки погибли в автокатастрофе, когда ей было десять. После их смерти жизнь Кристины резко поменялась. Из единственного, горячо любимого ребенка, которого холят и лелеют, как диковинный цветок, она превратилась в бедную приживалку в доме единственной родственницы, где её не пинал и не попрекал куском хлеба только ленивый, совершенно забыв при этом, что на те деньги, которые оставил на своем счету отец Кристины, в основном, и существовало многочисленное тёткино семейство. Потому как сама тётка никогда не работала, занимаясь домашним хозяйством и  воспитанием отпрысков, а её муж, дядя Кристины, хоть и трудился по мере сил, но очень любил «заложить за воротник», и часто лишался работы после очередного запоя.  А двоюродные братья и  их сестра, вместо того, чтобы защитить девочку, наоборот, думали только о том, как бы насолить ей, чтобы жизнь Кристинке в их доме раем не казалась.  Почему так получилось – кто знает? Может, они  завидовали, что первые десять лет своей жизни Кристина прожила так, как им, бедным, и не снилось. А может быть, делали это просто по вредности характера, впитав с молоком матери все её дурные качества.
После восьмого класса Кристина ушла из школы, и поступила в медицинское училище. Там ученикам платили стипендию. Правда, совсем крошечную, но всё-таки. И это решило дело - тётка заявила, что не будет кормить племянницу ещё два года, пока та  закончит десятилетку. С какой стати?
И вот, отучившись три года и окончив медучилище с красным дипломом, молодая  девушка устроилась  работать медсестрой в травматологическое отделение городской больницы. Вот в ней-то они с Михаилом и познакомились, когда того привезли на «Скорой» с травмой ноги – он неудачно приземлился, прыгнув с парашютом, и повредил связки. 
Их знакомство продолжилось и после того, как его выписали из больницы, и совсем скоро их дружба переросла в любовь. И, хотя двадцативосьмилетний Михаил отнюдь не избегал знакомства с дамами, которым нравился высокий симпатичный военный, он сразу понял, что его отношения с Кристиной  сильно отличаются от тех, что были у него до сих пор – девушка снилась ему по ночам и присутствовала в его мыслях днём, не оставляя  в покое ни на минуту. Всё это очень напоминало настоящую любовь…
- Миш, а может, я лучше тебя дождусь, а? Вот, окончится твоя командировка, ты вернёшься сюда, за мной, и вместе поедем! Ну, что мне ехать в Москву одной? Неудобно как-то…
- Ну, смотри сама. Боюсь только, загнобят тут тебя совсем,  если твои  о ребенке узнают. Проходу не дадут. С грязью смешают!
- Откуда они узнают, Миш? Незаметно же ещё ничего. А ты  не на три месяца уезжаешь, правда?
- Нет, думаю, недели за две-три вполне управлюсь, и назад.
- Ну, вот! Через три недели и поедем!
Этим же вечером Михаил позвонил домой, и сказал, что невеста хочет дождаться его, и никак не соглашается ехать в Москву одна.
- Так что, придётся вам немного подождать…
- Ну, что ж! – пробасил отец. – Её понять можно. Подождём!
…К сожалению, поехать вместе через три недели им не удалось. Родителям позвонил командир части, где служил их сын, и сообщил, что капитан Булычёв пропал без вести, выполняя очередное секретное задание командования. Самолёт, в котором он летел, просто исчез из поля зрения радаров. Но отчаиваться пока рано, ведётся активный поиск…
Отец Михаила, полковник Булычёв, задействовал все свои связи, но никто не мог сказать, куда делся самолёт его сына. Впрочем… Там, куда он полетел, могло случиться всё, что угодно…
- Звони Кристине, отец, - сказала мужу Агния Петровна. - Как там она одна? Ведь внука нашего носит. Пусть приезжает, всё будет на глазах. Да и наша поддержка девушке не помешает, тяжело ей сейчас совсем одной.
- Да-да, надо звонить. Нечего  делать девочке в том городке, где у неё нет близких людей. Пусть живёт с нами. Хоть и не венчаны они с Мишенькой, а она ему всё одно жена, и ребеночек скоро родится – внучок наш долгожданный…
…В этот же день, узнав от родителей Михаила о случившейся беде, Кристина взяла билет на ближайший поезд, чтобы ехать в Москву – полковник смог хорошо убедить девушку, что другого выхода у неё просто нет.
 Так как начался сезон отпусков, и жители потянулись с севера на юг, чтобы хорошенько прожарить тело на жарком солнышке морского побережья, с билетами в кассе была напряжёнка, и Кристине пришлось взять не дешёвую плацкарту, как она предполагала, а дорогой билет в спальный вагон, где, кроме неё, будет только один пассажир. После этих трат у неё почти не осталось денег, а от перевода из Москвы она наотрез отказалась – показалось стыдно брать деньги у людей, которых никогда не видела…
…Итак, собрав в небольшой чемодан свои вещи и взяв документы, девушка села в вагон, с удовольствием заметив, что её соседкой будет молодая женщина лет двадцати семи - тридцати.  Ведь вместе они проведут больше суток! Поезд  отходил  из городка поздно вечером…
Заказав у проводницы чаю с лимоном и достав из пакетов нехитрую снедь, дамы сели за стол, и разговорились. Впрочем, говорила, в основном, Кристина. А её спутница, представившаяся Анфисой, внимательно слушала, и покачивала головой. Это ж надо, какую интересную историю рассказывает девушка! Просто сюжет для мыльного сериала, да и только!
А у бедной Кристины эмоции перехлёстывали через край. Так хотелось рассказать кому-нибудь о том, что случилось – ведь пропал её любимый, а вместе с ним растаяла, как первый снег, и мечта удачно выйти замуж. И кому теперь нужен её ребёнок, которому она так радовалась совсем недавно. Теперь он будет для неё только обузой – безотцовщиной… Тем более, что жизнь с каждым днём становится всё дороже, сложнее и страшнее. Начинались шальные девяностые,  с их беспределом и безысходностью для большинства из нас…
 Вот Кристина и рассказала всё своей новой знакомой, не утаив ничего, и показав то колечко, которое подарил ей Миша перед тем, как уехал в командировку. А почему же не показать? Что в этом плохого? Ведь пройдут  сутки в дороге,  они расстанутся, махнув друг другу рукой на прощание, и разойдутся их пути навсегда, как это бывает со случайными попутчиками.
- Покажи-ка поближе, - попросила Анфиса, очень заинтересовавшись колечком, что блестело на руке девушки.
Она взяла руку Кристины в свою, и поднесла её поближе к глазам.
- Ух, ты! – восхищалась молодая женщина. - Красивое… Дорогое, наверно!
- Миша сказал, кольцо старинное, ещё прабабушкино. Наверно, дорогое.
- Сразу видно – не дешевая современная подделка, - утвердительно качнула головой Анфиса. – Больших денег стоит. Повезло тебе! Не пожадничала свекруха, отдала…
Молодые женщины  поговорили ещё немного, но время было уже позднее, и они решили лечь спать.
…Наконец, их сморил сон, и они спокойно уснули до утра.  И потом ехали ещё несколько часов днём, приближаясь к цели своего путешествия…
…К сожалению, благополучно доехать до Москвы им было не суждено. По крайней мере, в тот срок, который был написан в расписании. По жуткому стечению обстоятельств, вечером следующего дня,  на крутом повороте их поезд сошёл с рельсов, и несколько вагонов перевернулись. Среди них был и тот, в котором ехали Кристина и Анфиса.
К счастью, поезд в это время ехал не по высокому откосу, которых было тут полно, а по равнине, и поэтому жертв удалось избежать, люди получили лишь мелкие травмы, в основном, ушибы и порезы от разбившихся стекол, хотя одна девушка была очень плоха. Кроме  перелома руки, у неё была ещё и черепно-мозговая травма. Создавалось такое впечатление, что кто-то специально двинул её чем-то тяжёлым по затылку. Только вот, кому нужно убивать бедно одетую девушку, у которой в старом дерматиновом чемодане только штопанное-перештопанное бельишко, да пара платьев, в которых приличная женщина постесняется  даже мусор выносить!
В общем, девушку, которая была в коме, погрузили в вертолёт, и сразу отвезли в Москву, в институт Склифосовского. Кстати, документов у бедняжки при себе почему-то не оказалось, что тоже было довольно странно…
…Кристина пришла в себя только на третий день. Она увидела, что одна рука у неё в гипсе, и  голова забинтована тоже.
- Похоже, это больница, - подумала она. - Но как я тут оказалась?
Память отказывалась помогать ей. После того удара по голове, который она получила от своей попутчицы Анфисы, у неё случилась амнезия. Впрочем, удивительно было то, что после того, что произошло, она вообще осталась жива. Потому что удар явно должен был убить её – именно на это и рассчитывала женщина, когда ударила её.
Но Кристина выжила, и даже стала потихоньку выздоравливать. Правда, память не торопилась возвращаться к ней. Она не помнила не только того, что случилось с ней в последние моменты перед тем, как  вагон неожиданно вздыбился под ногами, и упал на бок. Из её памяти стерлись даже имя и фамилия, которые ей принадлежали. Врачи только руками разводили – никто не знал, вернутся ли к ней её воспоминания, или она так никогда и не вспомнит, кто же отец её ребенка, который должен появиться на свет через шесть с половиной месяцев.
А пока она потихоньку начала вставать с кровати, и помогала тем больным, которые лежали тут недвижимые, и очень нуждались в помощи. Причем, делала это так профессионально, что даже неспециалисту было понятно – делает она это далеко не в первый раз. Причем, девушка полна доброты и жалости к страдающим людям, что тоже немаловажно.
Однажды к ней подошла старшая сестра хирургического отделения.
- Маш, там тяжелую больную привезли, родственники сиделку ищут. Не хочешь заработать немного? Деньги-то тебе скоро очень понадобятся, - сказала женщина, и выразительно посмотрела на её живот.
- Да я с удовольствием и так всё сделаю, зачем же деньги, Серафима Андреевна…
- А вот матерью Терезой быть тоже совершенно не обязательно! У сына этой тётеньки денег куры не клюют, от него не убудет, если он сиделке за уход немного бабок отстегнет… Имей в виду, детка - бесплатно сейчас никто ничего не делает – не те нынче времена. И уж, тем более, не делает такую тяжелую работу, как уход за лежачим больным… В общем, так. Если согласна, иди в тридцать четвертую палату. Тётка эта, кажется, её Александрой Николаевной зовут, там одна лежит – так сынок распорядился. А я тебе  кушеточку тамочки обеспечу. Вот и будешь всё время рядом с больной. И тебе хорошо, и ей, и сыну спокойно, что мать круглые сутки под присмотром…
- Спасибо вам, Серафима Андреевна!
- Да не за что, милая. Чай, не на пироги приглашаю, а заработать даю. Хотя, в наше время и это не последнее дело…
…С этого дня и пошло. Не успеет один больной оклематься, благодаря умелому уходу милой сиделки Машеньки, как назвали девушку в больнице, а её уже зовут к больному в другое отделение. Так и жила… А куда ей идти? Где и кто её ждёт? Кто примет на работу медсестрой без диплома и документов, тем более тут, в Москве? А здесь, как-никак, и крыша над головой, и питание, и деньги…
Недели через две после того, как случилось крушение поезда, её навестил следователь. Но ничего нового от потерявшей память девушки он не услышал, да и ей почти ничего сказать не мог. Правда, по билетам, которые остались у проводницы, следствию удалось выяснить, что в купе, где нашли раненую девушку, ехали двое -  Кристина Валерьевна Андреева и Анфиса Сергеевна Калабкина. Судя по тому, что билет Кристины Андреевой был забран, оставалось думать, что имя Анфиса принадлежит именно этой девушке. Впрочем, как знать…
При имени «Анфиса», произнесённого следователем, ничего не шевельнулось в груди девушки. Это имя казалось ей совершенно чужим, и даже имя Маша, которое дали ей в больнице, было для неё намного ближе и приятнее, чем это. Но она не стала ничего говорить этому дядечке, потеющему на стуле в душной палате. Зачем? Всё равно теперь уже ничего не изменить. Ну Анфиса, так Анфиса. Что поделаешь?
- Может быть, сумеем родственников ваших разыскать, - пообещал следователь на прощание. – Да и документы какие-никакие сделать можно. И ещё. От железной дороги вам положена неплохая компенсация. Так что, готовьте кошелёк, девушка!
- Так у меня даже кошелька нет, - сказала Кристина. – Всё пропало.
- Как пропало? Чемодан с бельишком остался. Никто не взял – значит, ваш. Так что, приедете, заберёте.
- Спасибо. А то, мне тут даже переодеться не во что!
- Да за что же спасибо? Это моя обязанность. Выздоравливайте, Анфиса Сергеевна! От всей души желаю вам этого...
…После того как вагон, в котором ехали девушки, вдруг тряхнуло, и он тяжело повалился на бок, Анфиса поняла – вот он,  её шанс! И если она не использует его, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь! Перед ней лежало тело потерявшей сознание Кристины с нелепо вывернутой сломанной рукой. Вот, привалило  девчонке такое счастье – из Богом забытого городка сразу попасть в попасть в Москву, в довольно обеспеченную  семью,  купаться там в любви и благоденствии, а, главное – в деньгах молодого супруга и его  родственников! А чем она, Анфиса, хуже?! И почему она не может ловко воспользоваться тем, что само идёт  в руки? Всего-то и надо, что шарахнуть девчонку чем-нибудь тяжёлым по голове посильнее, и все дела. Да кто тут будет разбираться, отчего погибла несчастная? Ну, упала неудачно девушка, вот и расшиблась насмерть. Бывает и такое…
На то, чтобы осуществить задуманное, у Анфисы было всего несколько минут – к пострадавшим вагонам уже бежали люди, чтобы помочь тем, кому повезло меньше, чем им…
Схватив стеклянную бутылку из-под минеральной воды, женщина размахнулась, и изо всех сил ударила Кристину по затылку. Та даже не охнула. А потом  той же бутылкой ударила себя по лбу так, что рассекла бровь, и оттуда полила кровь. Теперь ей оставалось снять с пальца убитой  кольцо, подаренное женихом, и взять сумку с документами, что она и сделала. Судя по одежде, что была на девушке, в чемодане у Кристины поживиться было нечем. Да и опасно шмонать чужие вещи – сразу будет заметно, что тут дело нечисто!
- Сама во всём виновата, дура простецкая! – пробурчала Анфиса, прежде чем позвать людей на помощь.
Непонятно было, чем провинилась перед ней эта молоденькая девушка, которая никому в жизни не сделала зла и не принесла вреда. Ну, разве что тем, что поведала ей свою историю – всю, от начала до конца. И своим рассказом ввела в искушение эту даму, которая в свои двадцать восемь лет прошла уже все огни, воды и медные трубы…
Тут в вагон проникли люди, и кинулись к стонущей Анфисе, у которой из рассеченной брови густо текла кровь.
Но она, зажимая рану рукой, прошептала:
- Со мной потом, сначала помогите ей, бедняжке больше досталось!
И показала пальцем на неподвижно лежащую Кристину…
…Пробыв двое суток в больнице, Анфиса взяла свой мобильный телефон, и набрала номер родителей Михаила.
Ответил ей женский голос.
- Это Агния Петровна?
- Да, это я.
- Здравствуйте, я Кристина.
- Кристина, деточка! Мы совсем заждались! Скажи, когда ты приедешь! Мы встретим тебя!
- Не надо. Я доберусь сама. Тут такое дело, Агния Петровна… Поезд, в котором мы ехали, сошёл с рельсов…
- О, Боже! Слышали мы об этом случае! И ты оказалась там? Бедняжка…
- Да, к сожалению… Мне несколько дней пришлось полежать в больнице. Так что, я теперь не в лучшем виде.
- Господи, ты о чем, девочка? Мы с нетерпением ждём тебя! Ты нужна нам в любом виде, дорогая…
- Тогда я сейчас возьму такси…
- Вот это правильно! И не думай о деньгах, милая, я расплачусь!
- Ещё бы ты не расплатилась, мамочка! – подумала женщина, и усмехнулась. – Теперь ты будешь оплачивать все мои удовольствия, мамуля...
Она вышла из больницы, и довольно быстро  поймала такси. И уже через час остановилась перед небогатым, но добротным двухэтажным коттеджем семьи Булычёвых в одном из поселков ближнего Подмосковья.
Дверь дома отворилась, и на пороге Анфиса увидела невысокую женщину лет пятидесяти с небольшим.
- Здравствуйте, Агния Петровна, я Кристина, - сказала Анфиса, и тут же оказалась в объятиях потенциальной свекрови.
- Ну, пойдём в дом, девочка! – та через несколько минут, всплакнув на плече у несостоявшейся невестки. – Я там обед приготовила, вот за столом и поговорим…
Вскоре, узнав о том, что приехала Кристина, вернулся домой  и Егор Кузьмич.
Сидя за столом, оба супруга кидали взгляды на ту женщину, которая приехала к ним. Честно говоря, она никак не тянула на девятнадцатилетнюю девушку, а уж красивой её можно было назвать с большой натяжкой. Да и нежностью нераспустившегося розового бутона та никак не обладала – сразу видно, что успела вовсю «почертить ножкой по паркету». Ещё Миша что-то о красивых волосах говорил. А у этой на голове – швабра крашеная. Чудеса, да и только!
- Ну, как же так? – думала мать. – Где были глаза у нашего сына? Тут и без документов видно, что ей хорошо к тридцати, да и красоты Бог не дал. И за что же наш сын полюбил эту женщину?! Впрочем, кто может сказать, почему так происходит? Вдруг встречаются два человека, и понимают, что не могут жить друг без друга, а всё остальное – это просто пустяки, на которые не стоит обращать внимание…
Примерно то же самое думал и Егор Кузьмич. Хорошо зная вкусы своего сына, он никак не мог представить его рядом с этой хамоватой женщиной, юность которой была уже в прошлом. Только что поделаешь? На пальце у неё блестело подаренное Михаилом кольцо, а в тех документах, которые она показала, было написано, что она и есть Кристина Валерьевна Андреева. Правда, паспорта с фотографией владелицы среди этих документов почему-то не было.
- Наверно, потерялся в суматохе, - тяжело вздохнула Кристина. – Там такое было! Вспомнить страшно.
- Ничего! Это дело поправимое, - сказал полковник Булычёв, по-свойски похлопав девушку по плечу. – Паспорт мы тебе восстановим, не вопрос!
После обеда Агния Петровна отвела Кристину в ту комнату, где теперь будет жить молодая женщина, и спустилась вниз, к мужу. Тот вопросительно посмотрел на неё, и спросил:
- Ты чего-нибудь понимаешь, мать?
Женщина только плечами пожала, да беспомощно развела руки в стороны. Разве тут можно что-нибудь понять?!
- Ладно, - сказал полковник. – Надеюсь, время всё расставит по своим местам…
…Только на следующий день за ужином Агния Петровна решилась задать вопрос будущей невестке – как там обстоят дела с её беременностью? И как себя чувствует их внук или внучка, которую они ждут с таким нетерпением.
При этом вопросе Кристина залилась слезами.
- Я так виновата перед вами! Не смогла сохранить… Всё это проклятая катастрофа! Ребенка не будет. У меня был выкидыш…
Тут родители Михаила совсем сникли. Значит, не получить им теперь крошечного родного комочка. И для кого теперь жить?! Не для этой же дамочки, которая с таким живым интересом рассматривает дом и все вещи, которые её окружают! Впрочем, сын говорил, что Кристине пришлось хлебнуть лиха – досталось ей от родственников по самое не балуйся. Может быть, всё дело в этом?
А время шло. Вот уже и месяц прошёл с того момента, как приехала к ним Кристина.
За это время девушка вполне освоилась в новом доме, и очень прозрачно намекнула, что непрочь сменить гардероб – что поделаешь, до сих пор жизнь не слишком баловала её!
Егор Кузьмич крякнул, и пошёл в кабинет, чтобы достать из сейфа деньги, отложенные на свадьбу сына – что ж! Всё равно для них отложили, пусть тратит!..
…Все неприятности и беды, которые случились в их семье в последнее время, конечно, оставили свой след. Всё дело в том, что Агния Петровна стала быстро сдавать. Её сердце не выдержало того, что пропал без вести любимый сын, так и не родился внук, а невестка оказалась совсем не такой, какой виделась им в мечтах.
- Всё, милая! – сказал Егор Кузьмич, видя, как его жена держится рукой за грудь. – Завтра же вызываю тебе врача. Только инфаркта нам и не хватало…
Пришедший на следующий день врач выписал ей таблетки и посоветовал делать уколы.
- Вот, сделаете десять уколов, и снова к нам, в поликлинику. Посмотрим, что делать с вами дальше. Может быть, придётся госпитализировать на недельку. У вас есть в семье человек, который умеет делать уколы? Или медсестру прислать?
- Нет, спасибо. У нас невестка медсестра. Так что, обойдёмся!
Невестки в это время дома не было, она в очередной раз делала набег на магазины.
Когда женщина вечером вернулась домой, Егор Кузьмич сказал:
- Вот, занемогла Агния Петровна, лапушка моя, сердце прихватило.
- Ах, как жаль! – воскликнула молодая женщина, ставя многочисленные пакеты в угол и снимая пальто.
- Врач сегодня был, уколы прописал. Ты бы сделала первый, а, Кристин?
- Что вы, Егор Кузьмич! Я не умею, - сказала та, совсем позабыв о том, что в дипломе, показанном ей родне Михаила, черным по белому написано, что она – дипломированная медсестра, и уж обычный укол сделать ей просто пустяк.
- Ну, что ж, раз так, - вздохнул полковник, которому в очередной раз пришла мысль о том, что кто-то  очень грамотно  их развел. А девятнадцатилетней девчонке-медсестре, приехавшей из захолустного городка,  такое вряд ли по силам…
Когда Кристина в следующий раз уехала в Москву за покупками, к ним в дом пришёл невысокий молодой человек с чемоданчиком в руках. Он быстро установил видеокамеры во всех комнатах особняка. Теперь хозяин будет знать обо всём, что происходит дома, когда его нет…
…С того дня, как пропал их сын, прошло ровно два месяца. Полковник не поехал сегодня на работу. Взяв под руку жену, он в очередной раз повел её в церковь, которая находилась  неподалёку от посёлка. Мать хотела помолиться за здравие своего  Мишеньки, и поставить  свечку святому Михаилу Архангелу.
Любимую женщину сына родители  с собой не позвали. Почему-то в последнее время они чувствовали к ней глухую неприязнь. Хотя, камеры не показали ничего криминального – она по-прежнему просто ходила по комнатам, и рассматривала всё, что там есть, как будто примерялась к тому, как станет безраздельно владеть этим. И особенно, конечно, интересовал её кабинет хозяина. В доме не было ни одной комнаты, которая  запиралась бы на ключ – от кого тут запираться-то? Все свои! И поэтому Кристина частенько заходила сюда в отсутствие хозяев, разглядывая корешки книг в книжном шкафу, бумаги, лежащие на столе и ту картину, за которой находился сейф Егора Кузьмича. Однажды она даже отодвинула картину, чтобы взглянуть на сейф, но дальше этого дело не пошло – нечего и думать открыть дверцу, не зная кода! А вот кода-то она и не знала!
Речи о том, чтобы устроиться на работу или пойти учиться дальше, даже не заходило. Дама повисла на семье Булычёвых тяжким грузом. Конечно, семья полковника не нуждалась, и была довольно зажиточной. Но тратить деньги, не считая, супруги не могли. Егор Кузьмич был уже в годах, и ему пора  думать о том, на что они будут жить, когда он уйдёт на пенсию.  Сразу оказаться почти в нищете не хотелось. А если их невестушка будет по-прежнему скупать всё, что попало на глаза, то все их запасы очень скоро иссякнут…
Надо сказать, что Кристина не мелочилась. Она покупала только дорогие вещи, не размениваясь на аляповатый рыночный ширпотреб. И часто покупала драгоценности, которые сразу прятала у себя в комнате. Ну, а часть денег, данных ей свёкром на покупки, просто хранила в чемодане. Мало ли что? Не уезжать же ей из этого дома с тем же, с чем приехала сюда, если  хозяевам вдруг придёт в голову указать ей на дверь! Кстати, она этого не исключала. Люди, приютившие её у себя лишь только потому, что чтили память сына, отнюдь не были непроходимыми лохами, которых не обманет только ленивый. Так что, она всегда была готова встать, и уйти. В смысле, «дать дёру». Что ж поделать? Стать для них дочерью не получилось. Но, во всяком случае, эти два месяца, она пожила с комфортом! Будет, что вспомнить потом, и о чем рассказать приятельницам!..
…Трудно сказать, что помогло больше – ежедневные молитвы матери, бьющей у иконы Божьей Матери многочисленные земные поклоны, связи отца, которые он задействовал, или хорошо потрудился ангел-хранитель самого Михаила, только через неделю после того, как мать и отец в очередной раз побывали в церкви,  около их дома остановилось такси, и из него вышел… их сын Михаил!
Так как это была суббота, отец тоже был дома, и, как и мать, выскочил встречать долгожданного сына.
Они вошли в дом, продолжая обнимать и целовать своего Мишеньку. А тот, отвечая на их поцелуи, незаметно оглядывался по сторонам, стараясь понять, здесь ли его любимая, или тут тоже что-то пошло не так, и бедная Кристина так и не сумела добраться до их дома…
- А что Кристина, папа? – наконец, не выдержал он. – Где она?
- Всё в порядке, сынок. По магазинам поехала твоя Кристина. Во вкус вошла девочка, - сказал полковник, и переглянулся с женой. – Ты пока отдохни, а мать на стол соберет. Тут, глядишь, и Кристинка явится, пора уже…
- Да-да, я должен принять душ и немного отдохнуть с дороги.
Через час хлопнула дверь – явилась домой с очередными покупками женщина, называющая себя Кристиной.
- Ты молодец, детка, как раз к обеду подгадала, - сказала Агния Петровна Кристине, сделав при этом загадочное лицо. – Иди, отец, зови дорогого гостя, теперь все в сборе, сейчас обедать будем!
- Так у нас сегодня гости? – ничуть не удивилась молодая женщина. К ним в дом иногда заглядывали родственники хозяев дома и их друзья.
- Гости. И ещё какие! – улыбнулась свекровь.
Через минуту она увидела высокого молодого мужчину, который спускался вниз со второго этажа.
- Вот, сынок! Всё, как ты хотел! Сбылась твоя мечта! Ну, ты доволен?
- Кто эта женщина, пап? – вдруг закричал Михаил, и схватился за голову.
А Анфиса, сразу поняв, кто это стоит перед ней, метнулась к двери – тут уж не до долгих сборов, лишь бы ноги унести из этого дома!
- Стоп! – сказал полковник, и схватил даму за локоток. – Что за дела? Выходит дело, что ты и не Кристина вовсе! А где ж тогда она? И откуда у вас, дамочка, наше фамильное кольцо и чужие документы? Надо бы разобраться…
Подумав немного, Егор Кузьмич набрал на телефоне короткий номер, и через десять минут к ним в дом приехала милиция.
Дама в это время рыдала, размазывая дорогую косметику по лицу, но разжалобить хозяев дома, а уж, тем более, стражей порядка, ей не удалось. Уже через полчаса, закованная в наручники, она оказалась в отделении, где ей занялся опытный следователь.
Сняв с самозванки, обманом проникшей в дом полковника, отпечатки пальцев, и запустив их в компьютер, полицейские без труда узнали, что гостья семьи  Булычёвых вовсе не Кристина Андреева, а Анфиса Сергеевна Калабкина, двадцати восьми лет от роду, дама  хорошо им известная, аферистка со стажем и воровка «на доверии». И в этот раз, взяв билет в спальный вагон, Анфиса Сергеевна собиралась всего лишь разжиться чемоданом и документами попутчицы, у которой есть деньги на дорогой билет в «СВ». Только увидев, что из себя представляет молодая девушка, едущая с ней в одном купе, поняла, что в этот раз была «в полном пролёте». Но так как впереди была ночь, она и разговорила девчонку, вызнав у неё, что та едет к родителям жениха, которые ни разу не видели её в лицо. А сам жених пропал без вести, выполняя свой воинский долг. Вот и пришла мысль скинуть бедняжку с поезда, а самой стать Андреевой. Хотя, понимала, что вряд ли родители поверят, будто ей только недавно стукнуло девятнадцать – её весьма непростая криминальная жизнь сильно потрепала её, и наложила свой определённый отпечаток на лицо женщины. И двадцативосьмилетней Анфисе вполне можно было дать тридцатник, а то и с лишним.
Ну, а тут эта катастрофа – даже и делать почти ничего не пришлось. Вот и исчезла одна Кристина, а возникла совсем другая.
Михаил был в отчаянии. Ведь в том аду, где он находился больше двух месяцев, его поддерживала лишь мысль о том, что дома его ждёт любимая девушка, которая скоро родит ему сына. А тут… Такое даже в страшном сне не приснится!
- И где же её искать теперь, а, пап?
- Не волнуйся, сынок! Если жива твоя Кристина, то найдём! Обязательно найдём… Ты только верь!
Наконец, после всех формальностей, их отпустили из отделения милиции, и они поехали домой.
- Позвоню-ка Агняше, - сказал Егор Кузьмич. - В последнее время что-то занемогла наша мать. Да и то сказать – поволновались мы за тебя, сынок!
- Да уж, пап, там всякое могло случиться. Сам знаешь, в тех местах человеческая жизнь – копейка.
- Понял, - сказал полковник, слушая в трубке длинные гудки.
Через некоторое время женский голос сообщил, что абонент не отвечает.
- Что-то мне  это очень не нравится – мать не берёт трубку, - тяжело вздохнул генерал, и приказал шоферу ехать побыстрее. Интуиция подсказывала ему, что всё это не просто так…
…Они успели вовремя. Агнию Петровну как раз выносили из дому на носилках, чтобы везти в больницу.
- Что случилось, доктор? – спросил Егор Кузьмич.
- Подозрение на микроинфаркт, батенька! – сказал пожилой врач, протирая куском бинта запотевшие очки. - Слишком много эмоций, понимаете ли. Вот сердечко-то и не выдержало…
- Я так и знал, что этим кончится… Я еду с вами!
Итак, Агнию Петровну положили в больницу, и муж с сыном попеременно дежурили у её постели. Но такое не могло продолжаться долго – для ухода за больной нужен был профессионал. Ну, что могли эти любящие её мужчины? Сидеть рядом, держа в своей руке её руку. Или позвать сестру, когда требуется помощь. Ну, ещё покормить с горем пополам, потому что кормление лежачей больной тоже требует определенных навыков и сноровки.
- Доктор, вы не могли бы посоветовать нам хорошую, добросовестную сиделку?
- Знаете, есть одна такая. Машей зовут.  Завтра как раз выписывается больная, за которой она ухаживает. Так вам прислать её?
- Пожалуйста. Мы за ценой не постоим.
- А вот берёт она, кстати, совсем недорого. Говорит, рука не поднимается брать деньги, когда у людей такое горе.
- Ну, просто чудо, а не девушка, - усмехнулся Егор Кузьмич. – Я думал, сейчас такие люди уже перевелись.
- Вот именно, чудо! – подтвердил врач. - Завтра сами увидите!
…На следующий день, когда отец с сыном пришли навестить Агнию Петровну, рядом с ней в палате находилась молодая девушка.
- Вот, знакомьтесь, мои дорогие! – сказала Агния Петровна. - Это Машенька. Если бы вы знали, что за прелесть эта девушка!
Через несколько минут девушка сказала:
- Ну, не буду мешать вам общаться с женой и матерью. Если что надо будет, вы позовите. Я тут, рядом, в коридоре, на лавочке посижу…
Маша вышла, и Агния Петровна сказала:
- Вы представляете, ведь имя Маша этой девочке дали только здесь. Она вообще ничего не помнит. Забыла даже своё имя! И совершенно не знает, от кого скоро родит своего ребенка. Бывает же такое…
- Кристина её зовут, мама, - тихо сказал Михаил. – И именно моего ребенка она скоро родит.
- Бог мой! Да как же я сама-то не сообразила… Ну, конечно! Молоденькая, нежная, как цветок, красивая, как лесная царевна… Так, кажется?
- Дела… - тихонько промолвил полковник, и почесал проклюнувшуюся на затылке лысину. – А она ведь тебя не узнала, сынок!
- И что же теперь мне делать, пап?
- Не знаю… Наверно, надо просто подождать. Может быть, память вернётся к ней.
- А если нет?
- А если нет, тебе придётся завоевать её ещё раз. Другого выхода просто нет. Думаю, у тебя получится, сынок! Да… Но что за прелесть эта девушка! Ты не мог выбрать себе жену лучше! А сейчас я пойду, и приглашу её посидеть с нами.
Через несколько секунд полковник вошёл в палату жены, ведя с собой Кристину.
- Ну, вот и мы! – сказал Егор Кузьмич, а потом обратился к девушке. - Как вы смотрите на то, чтобы съесть эту грушу, детка?
- Спасибо, я не хочу.
- Ну, пожалуйста, я прошу вас! Вам нужны витамины. Ведь, насколько я понял, у вас скоро будет бэби?
- Да.  Не знаю, как дальше сложится наша судьба, но я хочу, чтобы он родился. Почему-то мне кажется, что я очень любила его отца. К сожалению, я этого совсем не помню.
- Я думаю, что у вас всё будет хорошо – память вернётся, а любимый мужчина обязательно разыщет вас. Ведь он тоже любит вас, и страдает, не зная, куда вы подевались.
- Ой, а я как-то не думала об этом! Ну конечно! Ведь должен же быть кто-то, кому я нужна! Правда?      
- А как же иначе? Обязательно! И запомните! Вы так хороши и добры к людям, девочка моя, вам обязательно повезёт в жизни. Иначе и быть не может! 
Посидев ещё немного, мужчины уехали, и теперь Агния Петровна говорила с девушкой, нахваливая её, своего мужа и сына, и постепенно подводя девушку к мысли, что неплохо бы ей обратить внимание на её Мишеньку, который только что вернулся из очень опасного путешествия. И теперь будет отдыхать дома несколько месяцев, чтобы поправить здоровье, а потом и вовсе сменит место службы - переедет в Москву, и будет работать в Министерстве…
…Через две недели здоровье Агнии Петровны поправилось настолько, что врачи выписали её домой, дав рекомендации, какие лекарства принимать, и как себя вести.
За эти две недели, что провела в обществе Кристины, женщина ненавязчиво убеждала девушку, что и дома ей без сиделки никак не обойтись, и что Кристина вполне может жить у них – дом большой, она никому не будет мешать, и своим присутствием только украсит их жизнь, которая сейчас, без молодой девушки, немного скучновата.
- Ну, же, милая! Соглашайтесь,  – говорила ей Агния Петровна. - Мои мужчины будут только рады, если вы станете жить у нас! И будет очень славно, если и ребеночек ваш родится, и  тоже будет жить с нами. За эти недели я так привыкла к вам, детка, что считаю  членом семьи! Честное слово!
Сначала Кристина не соглашалась. Ну, кто она такая, чтобы жить в чужой семье, тем более что там есть молодой, неженатый мужчина. Но потом посчитала, что лучшего варианта ей не найти. В конце-концов, у неё будет постоянная работа и крыша над головой. А это главное. Ну, а если  вдруг почувствует, что стала лишней, то уйти-то она всегда успеет…
…Итак, главное было сделано – Кристина переехала в дом Булычёвых, и стала жить вместе с ними. Было не очень понятно, в качестве кого. Потому как относились тут к ней как к дочери, и баловали, как маленькую. А столько ласки, сколько видела девушка от этих милых стариков, она  не видела никогда в жизни. Да, она не помнила своего прошлого. Но на уровне подсознания знала, что жизнь её была довольно безрадостной. До тех пор, пока она не встретила своего любимого. А потом опять что-то произошло, и им пришлось расстаться.
Почему-то девушка была уверена, что, увидев лицо своего ребенка, она вспомнит и лицо его отца.  И тогда, потянув за эту тонкую ниточку, сможет вытянуть и все остальные воспоминания. Потому что это так тяжело – не помнить своего прошлого, и не иметь ни родственников, ни знакомых, ни друзей. Особенно, если тебе всего девятнадцать лет, и ты ждешь ребенка, не зная, кто его отец.
Шли дни, вот и осень подошла к концу, на пороге стояла зима. И, судя по всему, в середине декабря Маша должна родить сына, даже не предполагая, что его отец находится рядом с ней. Хотя, за прошедшие месяцы Михаил сумел стать для неё верным другом. Но пока не более того.
Однажды Михаил пришел к отцу, чтобы попросить совета.
- Пап, может быть, мне всё-таки стоит сказать ей, как обстоят дела на самом деле? Это сразу сняло бы столько проблем…
- А если она не поверит нам, и сбежит? Такое тоже может быть, сынок.
При этих словах полковника у обоих мужчин поползли мурашки от страха потерять девушку, которую они случайно разыскали, и так и не увидеть малыша, которого она родит.
- Но ведь я  люблю её!
- Потерпи, сынок! Пусть она родит тебе сына, и увидит, как он похож на тебя. Вот тогда и признаешься ей во всём, и наденешь на палец мамино кольцо с сапфиром, а потом, Бог даст, и обручальное кольцо тоже!
- Да, ты прав. Я потерплю. Теперь уже совсем недолго осталось!
…Это случилось даже раньше, чем они предполагали. Дело в том,  что девушка очень переживала, как сложится её дальнейшая жизнь, и  роды её  начались на неделю раньше срока.
- Ну, что, сынок! Поезжай с ней, - сказал полковник, когда врач «Скорой помощи», быстро осмотрев Машу, забирал её в роддом.
- Да-да, я еду!  - сказал Михаил, быстро натягивая на себя пальто,  от волнения не попадая в рукава.
Он очень нервничал – из-за Кристины, из-за ребенка, и из-за своей собственной судьбы, которая должна вот-вот решиться. В кармане у него лежало кольцо, которое ему дала мать. Сегодня он наденет его на руку Кристины, когда она родит ему сына. Может быть, увидев это кольцо, она вспомнит о том, что произошло с ней в поезде,  о своём прошлом, и вспомнит, как любила его, и как подарила ему себя…
…Оказалось, что зрелище страдающей женщины по плечу далеко не каждому мужику. Даже военному, для которого видеть страдания людей не в новинку, смотреть на страдания любимой оказалось не по силам.  Михаил с ужасом смотрел на вспотевшее лицо Кристины, на её волосы, в беспорядке раскиданные по подушке, и искусанные в кровь губы. И с ужасом слушал стоны, которые не могла сдержать девушка – слишком крупный ребенок был у худенькой, хрупкой мамочки.
- Потерпи, милая! - шептал ей Михаил. – Ну, ещё немного…
А что ещё мог сказать он, впервые оказавшись в таком положении?
- Не могу больше… Очень больно, Миша! – прошептала в ответ Кристина, и на глазах её показались слёзы.
- Ну, держись за меня!
Женщина неожиданно сильно схватила его за руку, и зашлась в крике, не в силах терпеть эту одуряющую боль. Эта, последняя, схватка была самой болезненной. Но сразу после неё пришло облегчение, и где-то тоненько заплакал младенец.  Михаил даже не сразу понял, что это кричит его сын, которого он с таким нетерпением ожидал.
Наконец, новорожденного малыша положили на грудь матери.
- Ну, вот, мамочка! Познакомьтесь - это ваш сын…
Кристина посмотрела на мальчика, и заплакала.
- Как назовёте малыша?
- Михаилом, - неожиданно для себя сказала молодая женщина, и посмотрела на того человека, который все последние месяцы был рядом с ней, и старался угадать и исполнить каждое её желание.
Наконец, Кристина оказалась в отдельной палате, которую  оплатил ей полковник. А Михаил, немного заплатив медсестре, остался возле неё, несмотря на неположенное время.
- Ну, вот. Всё позади, милая! И теперь у тебя есть сын. И у меня тоже.
С этими словами он достал из кармана то кольцо, которое пропало у неё в поезде, и надел на палец своей невесте.
- Миша…
- Да, милая!
- Ведь это то кольцо, которое ты подарил мне! Правда? Я вспомнила! Мишенька… Это же ты, мой любимый…
- Вот и прекрасно, что вспомнила. Значит, память возвращается к тебе, и теперь ты уже не будешь плакать, думая о своём будущем. Судьба распорядилась так, что мы снова вместе – ты, я и наш маленький сын Мишутка.
- Но как ты смог меня разыскать, Мишенька?
- Это судьба. Маму с инфарктом тоже отвезли в институт Склифосовского, где лежала и ты. Такое бывает. Только очень редко… А вообще, отец разыскивал тебя по своим каналам. Но ты ведь сама понимаешь, быстро это не делается…
- Мишенька, милый! Если бы ты знал, как я счастлива сейчас! Ведь я сразу получила любимого мужчину и ребенка от него. А дома нас ждут любящие дед и бабушка малыша, которые и так стали мне родными. А теперь-то уж и подавно…
- Всё именно так, как ты и сказала. Вот, выйдешь отсюда, и сразу поедем в ЗАГС. Помнишь, как мы хотели этого там, в маленьком городке, где ты жила?
- Помню. А потом тебя послали в командировку, и ты пропал.
- Ну, да. А ты попала в катастрофу, когда ехала к моим родителям…
Больше он ничего не стал рассказывать Кристине. Зачем ей знать о том, что её наивностью и бесхитростностью воспользовалась аферистка, чуть не отправившая её на тот свет? От этого никому не станет лучше, и уже ничего не сможет изменить…
- Кстати, который теперь час? – спросила Кристина.
- Второй час ночи. И тебе пора спать, милая. Давай, засыпай, а я пойду в коридор, и позвоню своим. Наверняка, они не спят, волнуются, как там ты и наш малыш.
 - Конечно, иди, милый! Твоей маме никак нельзя волноваться! – сказала молодая женщина. – Да и отцу это тоже не полезно! Ведь они уже немолоды, и не совсем здоровы.
- Но сначала я хочу поцеловать тебя. Можно?
- Зачем ты спрашиваешь, Миша? Ведь я же люблю тебя!
Михаил нагнулся над постелью, на которой лежала Кристина, и, наконец-то поцеловал её. Он так долго мечтал об этом!
С трудом оторвавшись от губ любимой женщины, он вышел в коридор, и набрал на мобильнике знакомый номер.
Трубку взял отец.
- Пап, моя жена родила мне сына! Можешь нас поздравить! И я вас поздравляю. Вы теперь дедушка и бабушка!
- Ну, слава Богу! Мы так рады, что всё позади… Миш, а по поводу жены это ты серьёзно?
- Конечно, серьёзно. Такими вещами не шутят.
- Так она всё вспомнила, или согласилась выйти за тебя только потому, что ты в нужное время оказался в нужном месте?
- Нет. Всё произошло именно так, как ты и предсказывал. Она узнала кольцо, и сразу вспомнила всё.
- Отлично! Пойду, обрадую твою мать. Она тоже до сих пор не спит… А ты сейчас домой, или как?
- Да, пожалуй,  домой. Знаешь, очень хочется выпить!
- Приезжай, я подожду, вместе и хлопнем по стопочке коньячку…
…Уже через час отец с сыном сидели за столом, на котором стояла бутылка армянского коньяка, два пузатых бокала и тонко нарезанный лимон на блюдечке.
- Ну, давай, за нового гражданина! – сказал генерал, и они выпили по глотку.
Потом тосты последовали один за другим – за молодую мамочку, за их семью, за любовь и верность…
Поводов выпить отец и  сын нашли много, причем, все они были очень важными и значительными, не выпить за них было просто грешно. В общем, бутылку они уговорили, и взяли следующую. А, выпив и её, вдруг с интересом обнаружили, что путь в собственную спальню почему-то стал  далёким и очень тернистым, хотя, в доме ничего не изменилось -  все вещи стояли на своих местах, а лестница на второй этаж, вроде бы, не стала длиннее или выше.
Так как время было уже позднее, спать им оставалось не так уж много, потому что с утра их будет с нетерпением ждать Кристина и её сын. Ведь, когда Михаил уходил от неё поздно вечером, он обещал, что вернётся утром, и причем, не один.
Итак, с трудом поднявшись с постели, после прохладного душа отец и сын вышли в столовую, где их ждала Агния Петровна. Та уже накрыла стол к завтраку, чтобы немного перекусить и скорее ехать к своей девочке. Сумки с едой и фруктами для молодой мамочки уже ждали своего часа в холле.
- А здорово мы с тобой отметили появление нового гражданина нашей страны, - сказал полковник, с улыбкой глядя на сына.
- Да уж, пап, ничего не скажешь, вторая бутылка коньяка явно была лишней, - тяжело вздохнул Михаил, у которого после вчерашнего возлияния голова гудела, как церковный колокол.
- Так вы вчера две бутылки коньяка выдули, негодники?! – ахнула Агния Петровна. – Вот почему у вас с утра такой помятый вид! А девочка там ждёт нас, на часы поглядывает…
- Так мы сейчас таблеточку аспирина примем, и всё будет в порядке! – успокоил её Егор Кузьмич. – Не в первый же раз, дорогая. И, даст Бог, не последний…
…Итак, через полчаса они уже мчались по направлению к Москве, чтобы поздравить Кристину с рождением сына и прижать её к себе. И ещё сказать ей, что родители Михаила счастливы назвать её своей дочерью…
…Они зашли в палату в тот момент, когда молодая мамочка только что покормила малыша и тот, покушав первый раз в жизни, уснул. А подошедшая медсестра положила спящего ребенка в кроватку.
После объятий и поцелуев дед и бабка склонились над внуком, ища в его личике знакомые черты, а Михаил целовал будущую жену.
- Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил он, когда, наконец, выпустил её из своих объятий.
- Намного лучше. Я хорошо отдохнула. Сегодня утром был врач. Он сказал, что завтра я смогу встать.
- А скоро тебя выпишут?
- Вот об этом я не спрашивала. Но, думаю, что надолго я тут не задержусь, - улыбнулась Кристина. Она понимала, с каким нетерпением ждёт Михаил её появления дома. Да и она сама хотела как можно скорее оказаться там, у своих родных, которыми неожиданно стали для неё эти люди…
…Кристина, и в самом деле, недолго пробыла в роддоме. Уже на пятый день   родные встречали её у крыльца, держа в руках букеты цветов. И совсем скоро Михаил получил из рук медсестры своего сына, завернутого в теплое одеяло. Откинув кружевной уголок, Михаил увидел личико сына. Мальчик не спал. Он внимательно смотрел на него темными глазками-вишенками, так похожими на его собственные глаза…
…С тех пор в доме Булычёвых поселилось счастье. Довольны были все – и дедушка с бабушкой, и родители малыша, и сам малыш, которого обожали все.
Совсем скоро Агния Петровна и Егор Кузьмич стали для Кристины просто мамой и папой, а они называли её не иначе как дочкой, и души не чаяли в этой девочке, которая сделала счастливыми их всех. Потому как сын их, Михаил, весь светился, и как только  Кристина получила паспорт, быстро выхлопотанный для неё полковником, сразу повёз её в ЗАГС, а дома родители, уложив внука спать, занялись списками гостей…
…Свадьба состоялась в апреле, и была очень весёлой, хотя народу в зале ресторана было не слишком много. Ведь со стороны невесты совсем не было гостей. Ну, не будет же она приглашать на своё бракосочетание   злющую тётушку, её мужа-алкоголика и своих кузенов, которые всю жизнь строили ей козни! Только ведь настроение людей не зависит от их количества. Тут главное, что жених и невеста казались очень счастливыми, так же, как и родители жениха.
Кристина в длинном белом платье, с цветами в красиво уложенных волосах была очень хороша – настоящая красавица, одно слово! Под стать ей был и жених – в смокинге и галстуке-бабочке.
- Ну, вот, мать! Наконец-то всё и встало на свои места, - сказала Егор Кузьмич жене. – Надеюсь, теперь наши дети будут счастливы.
- Я тоже на это надеюсь, - облегченно вздохнула Агния Петровна. - Бог милостив! Они достаточно настрадались, и теперь будут жить, и воспитывать сына. Это и есть обычное человеческое счастье.  А мы с тобой сделаем всё, что в наших силах, чтобы жить им было капельку легче. Правда, дорогой?
- Конечно, милая. По крайней мере, я сделаю для этого всё, что в моих силах…
…После свадьбы сына жизнь семьи Булычёвых вошла в свою колею. Утром  женщины вставали, чтобы проводить своих любимых мужчин на службу, а потом занимались ребенком, готовили обед и занимались домашними делами.
Кстати, Кристина отказалась от няни. Она сама занималась сыном. А свекровь помогала ей в этом. Мальчик рос здоровеньким и крепким, как грибок-боровичок, на радость родителям и деду с бабкой.
Муж баловал свою красавицу-жену. А Агния Петровна подарила любимой невестке свой бриллиантовый гарнитур – серьги и кольцо. Кристиночке украшения нужнее – она молодая, когда и пофорсить, как не в молодости. А ей удивлять драгоценностями уже некого, да и незачем.
И вот, через год после свадьбы молодая женщина просто расцвела. Её слишком худенькая фигурка округлилась в нужных местах, большие серые глаза светились счастьем, а красивая одежда, дорогие украшения и умело наложенная на лицо косметика закончили превращение бедной Золушки в прекрасную принцессу. В общем, худенькая девушка-подросток исчезла, и из неё, как бабочка из куколки, возникла молодая женщина потрясающей красоты.
Впервые все заметили это на дне рождения Михаила. Тогда к ним в дом пришло много гостей – родных, знакомых и сослуживцев.  Вот жена и постаралась – утром сбегала в парикмахерскую, где её светлые, как расплавленное золото, волосы  уложили в красивый узел, а над её лицом потрудился опытный стилист.  Картину завершило красивое длинное платье, подаренное мужем накануне и лаковые туфельки и высоченной шпильке. Надев их, невысокая Кристина стала выше сантиметров на десять.
Когда Михаил увидел жену, которая стояла в их спальне напротив зеркала, и смотрела на себя, удивляясь, как изменилась её внешность, супруг тоже несколько минут не мог оторвать от неё глаз. А потом схватил за руку, и сказал:
- Пойдем! – и потащил её прочь из комнаты.
- Куда ты меня тащишь, Мишенька? – улыбнулась Кристина, едва успевая за широким шагом мужа.
Он привёл её в комнату родителей, которые тоже одевались для приема гостей, и сказал:
- Пап, мам! Вы только посмотрите на эту женщину!
- М-да, - сказал полковник, и потрепал себя за ус.
- Боже мой, как ты красива, девочка моя! – заохала свекровь, схватившись ладонями за щёки.
Потом в дом стали приезжать гости. Михаил с женой встречали их на пороге дома. И каждый из приехавших к ним мужчин после поздравлений именинника обязательно говорил о красоте его жены. Конечно, дамы реагировали на молодую женщину не так восторженно. Что ж! Зависть – это такое чувство, которое иногда бывает довольно трудно скрыть. Но, в общем, Кристина произвела на этом вечере настоящий фурор.
Поздно вечером, когда гости разъехались, и Агния Петровна с мужем оказались в своей спальне, женщина сказала:
- Ты знаешь, Егорушка, что-то тревожно у меня на душе!
- Это отчего же? Вроде, вечер прошёл – лучше некуда, все гости остались довольны.
- Да не в этом дело. Знаешь, не нравится мне, что Кристинка стала такой красоткой. Нет, я ничего не имею против красоты. Но уж слишком  выделяется она среди женщин. Ну, просто как жар-птица среди сереньких кур-несушек! Тебе не кажется?
- Ерунды не говори! Да, все заметили, что она лучше всех. Так и что с того?
- Ничего. Мне кажется, тяжело будет нашему сыну. Ревность – она, как кислота, все внутренности может выжечь. А не ревновать такую жену просто невозможно. Мужчины ей прохода давать не будут! Мишка наш не успеет метёлкой поклонников от дверей отгонять!
- Зря ты так говоришь, жена. Кристина  Михаила очень любит, у них ребенок. И за прошедший год у Мишки не было причин для ревности. Почему это они вдруг появятся?
- Эх, не понимаешь ты! Ведь сегодня она в первый раз красивой женщиной себя почувствовала. У неё даже взгляд изменился, я заметила.
- Ну, насчет взгляда это тебе виднее, конечно, - сказал Егор Кузьмич, и в задумчивости почесал затылок.
Он прекрасно знал, насколько умна и наблюдательна его жена. И уж если она сказала, что дело плохо, значит, действительно, так оно и есть…. От грядущих неприятностей у него заныло сердце…
…Время шло. Когда малышу исполнился год, Кристина стала настаивать на том, что ей пора устраиваться на работу. К тому времени Егор Кузьмич вышел на пенсию.
- Хватит уже, насиделась дома! – говорила Кристина. - Да и денег вечно не хватает. А мама за Мишенькой посмотрит – он мальчик спокойный. Да и дед поможет. Если что, погуляет с внуком и спать уложит. Как-нибудь вдвоём с одним проказником справятся!
Родители Михаила не были против. И правда, с выходом на пенсию Егора Кузьмича денег в семье стало маловато.
В это время выжить в нашей стране было очень тяжело. Огромная инфляция съедала всё, что могли заработать люди. Оклад Михаила и  так не был слишком большим, а тут деньги и вовсе перестали платить. Видно, там, где-то наверху, посчитали, что армия нам совсем не нужна. Офицеров стали увольнять из частей десятками, оставшиеся уходили в отставку сами. Ведь надо же на что-то кормить семью!
- Ладно, - сказал Егор Кузьмич. – Пожалуй, позвоню своему приятелю, попрошу, чтобы он устроил тебя в военный госпиталь. Там платят побольше.
- Ой, как здорово! – захлопала в ладоши Кристина. – Эта работа намного интереснее, чем в районной поликлинике.
Михаил  вздохнул тяжело – чего ж приятного знать, что каждый день на твою жену будут пялиться сотни мужских глаз! Только что поделаешь? Наши дамы в парандже не ходят. Наоборот – так и стараются выставить свои прелести напоказ, донельзя укоротив белый медицинский халатик, или расстегнув на нём лишнюю пуговку – вот, мол, любуйтесь, мужики, моей красотой!
Егор Кузьмич сдержал своё обещание, и уже через неделю Кристина вышла на работу в госпиталь, где и стала работать медицинской сестрой. Как известно, труд этот лёгким никак не назовёшь, а платят за него не так уж много.
Потом, немного присмотревшись, она обратила внимание, что многие из девушек подкатывают к корпусу на своих собственных авто. Да не на каких-нибудь подержанных отечественных «Жигулях», а на дорогих импортных машинах, на которые не скопишь денег с их зарплаты, даже если будешь откладывать её всю, до копейки,  отказывая себе во всём. Но эти девушки, судя по всему, мало в чем себе отказывали, садясь в свои автомобили в дорогих шубках и высоких сапожках на тонких каблучках-шпильках, о которых давно мечтала Кристина. Да вот, всё никак не могла выкроить денег на дорогую покупку. О шубке, а уж тем более о дорогом импортном автомобиле речь и вовсе не шла – она знала, что это лишь  мечты, которым  никогда не суждено  сбыться. Но Кристина не слишком завидовала. Ведь всё познаётся в сравнении. Ну, разве можно сравнить её жизнь сейчас – среди любящих, родных людей, и ту, которая была у неё до того, как она переехала в Москву! Главное,  у неё был муж, который любил её, и маленький сын. Это ли не счастье для молодой женщины?! А всё остальное… Что поделаешь? Как говорится, каждому – своё…
…Время шло. Кристина по-прежнему работала в госпитале,  разнося по утрам по палатам лекарства и градусники, делая уколы и ставя капельницы. Работы было полно, и к концу смены она очень уставала. Тем более что работать приходилось сутками, и иногда за целую ночь не удавалось даже прилечь. Но зато потом она три дня была дома, с сыном. И  эти три дня муж был спокоен – жена дома, она занимается ребенком и хозяйством, и рядом с ней его отец и мать…
…Как известно, преданных и верных подруг у красивых женщин не бывает в принципе, что весьма предсказуемо – обидно же, если мужчины обращают внимание не на тебя, а на твою подругу, которая идёт рядом. Так что, задушевных подруг у Кристины на работе не появилось. А вот приятельниц было полно. И среди них оказались и те, что подкатывали к корпусу на дорогой иномарке, и не пересчитывали перед зарплатой в буфете последние медяки, стараясь наскрести мелочи на пирожок, чтобы перекусить – есть то, чем кормили больных в те годы, было практически невозможно. Уж такие наступили времена…
Кристина не интересовалась, откуда у той или другой молодой девушки появились деньги на столь дорогую покупку, как автомобиль – не её это дело. Свекровь всё время повторяла, что заглядывать в чужой карман – это самое последнее дело. Лучше следить за тем, чтобы в собственном кошельке денежки не переводились. А для этого грамотно и экономно вести хозяйство, и не транжирить деньги направо и налево, покупая лишь то, что необходимо. Но как тут удержаться, когда так надо купить и то, и это… Хочется расслабиться, хоть ненадолго, и почувствовать себя пусть не богатой, но хотя бы обеспеченной женщиной, которая может не рассматривать ценники на рынке, выбирая, что бы купить попроще и подешевле, а сразу брать то, что понравилось – яркое, красивое и… дорогое!
Но здоровье свекрови становилось всё хуже с каждым днём – она явно «сдавала», хотя была ещё совсем не старой женщиной. Видно, сердце  не выдерживало того, что она видела перед собой – бедность, серость, жизненное неустройство, и никакого просвета впереди…
Муж и сын, как могли, пытались оттянуть неизбежное, вызывая на дом дорогих специалистов, и покупая назначенные ими дорогие лекарства. Конечно, Агния Петровна имела право на бесплатные лекарства, но врач в поликлинике, выписывая рецепт, стыдливо прятал глаза, и говорил:
- Я вам тут выписываю препарат. Но, сами понимаете, толку от него будет мало. Так что, я советую вам купить вот это.
На столе появлялась бумажка с названием лекарства, которое в аптеке стоило столько, что у нормального человека от такой цены  дух захватывало. Только что поделаешь? Чтобы спасти любимую жену и обожаемую мать, никаких денег не жалко… Лишь бы помогло! Ну, хоть немного,  хоть чуть-чуть…
Кристина тоже переживала за свекровь – хорошая женщина Агния Петровна, душевная, и её приняла как родную. И всё-таки… Жизнь-то идёт! Молодость проходит, утекает, как песок сквозь пальцы. А тут… Чем дальше – тем хуже.  Сыну лишнюю игрушку не купишь, фрукты в доме – невиданная роскошь, которая изредка может перепасть ребенку, но уж никак не взрослым… И сладкие, сочные рыжие апельсины снятся по ночам во сне.
- Вы уж потерпите немного! – говорил Егор Кузьмич сыну и снохе, опуская глаза. – Недолго осталось…
Те вздыхали, и качали головами. Конечно, никто не знает, когда Господь Бог призовет нас к себе, но, судя по виду пожилой женщины, вряд ли дорогие таблетки могли помочь от её недуга. Только врачи продолжали их выписывать – им-то что, бумаги жалко, что ли? А отец и сын по-прежнему покупали их, и закармливали её фруктами, потому что больной нужны витамины, чтобы поддержать хрупкое здоровье, и хоть как-то удержать дорогого человека на нашей грешной земле…
…Время шло, а ничего не менялось. Только потихоньку исчезали из дома дорогие вещи, проданные за бесценок, чтобы купить очередные чудодейственные пилюли для Агнии Петровны, да побаловать её куриным супчиком, парочкой бананов и апельсиновым соком…
В душе Кристина понимала, что всё правильно, что так и должно быть. И, окажись, не дай Бог, она на месте свекрови, мужчины и для неё делали бы всё то же самое. Но, Боже мой, как же надоела ей нищета! До слёз, до чёртиков, до поросячьего визга!  Сразу вспомнилась жизнь в небольшом городке, в семье тётушки, где она вечно была полуголодной и плохо одетой. Ей  не хотелось повторения! Ведь она ещё так молода, и в её душе бурлят желания. Ну, почему она должна экономить всегда и на всём?! И ждать, ждать… А жить когда?! Когда молодость будет уже в далёком прошлом, и когда ни один молодой мужчина даже не посмотрит в её сторону, что бы она ни надела на себя, так, что ли?! Господи, ну, за что?!
Конечно, коллеги по работе заметили состояние молодой женщины, её глаза, которые часто были покрасневшими от пролитых слёз, её подавленное настроение и печальную складочку, иногда появляющуюся между высокими бровями. Только немногие люди в то время интересовались делами других. Тут со своими бедами впору разобраться! Вот, опять скакнули вверх цены в магазинах, а зарплату хоть бы на копейку прибавили – ну, чем не повод для печали и беспокойства?!
Но вот однажды к Кристине подошла одна из тех девушек, которых ценники на товарах волновали не слишком сильно – судя по всему, её кошелёк всегда был полон дензнаками. И, кроме таких привычных наших купюр однажды Кристина заметила в нём и доллары, которые в то время у нас были ещё в диковинку. Все знали, что раньше за такое дело полагался долгий тюремный срок, потому что были эти зелёные денежки одним из символов «загнивающего капитализма» и одним из  способов для растления неокрепших душ советской молодёжи. А теперь – вот, пожалуйста, даже цены в магазинах пишут не в наших деньгах, а в «у.е.», что значит, в долларах. Приехали…
- Ты что такая невесёлая сегодня, Крис? Случилось что? – спросила однажды Ольга, подправляя перед зеркалом макияж, прежде чем идти в палату к больным.
- Ничего не случилось, Оль. Всё то же самое, - тяжело вздохнула Кристина. - Как говорила наша незабвенная Фаина Раневская, вечная трагедия жизни – то не по вкусу, то не по зубам, то не по карману…
- Я сейчас лекарства быстренько разнесу, а потом мы с тобой эту ситуацию поподробнее обсудим. Лады? Не дело это, когда у красивой молодой женщины такое грустное, прямо-таки убитое лицо!
- Да чем ты сможешь мне помочь, Оля? Кажется, куда ни кинь, везде клин… И всё упирается в деньги эти проклятые. Мало того, что Мише третий месяц зарплату не выдают, так ещё свекровь тяжело заболела. В общем, плохо всё. Кажется, хуже и быть не может…
- Ну, знаешь ли… Безвыходных положений не бывает. Тем более, если ты молода и обалденно красива.
- К сожалению, у нас дают надбавки за стаж, а не за молодость и красоту, - тяжело вздохнула Кристина. – А со стажем у меня пока напряжёнка, сама знаешь.
- Вот именно о том, кто, сколько и за что дает мы с тобой и поговорим, как только я вернусь, - улыбнулась Ольга, и, захватив лоток с лекарствами, выпорхнула из кабинета.
Они увиделись где-то через час, когда у них выдались свободные пятнадцать минут.
- Так, на чём мы с тобой остановились, Крис? – спросила Ольга, удобно усаживаясь в кресло в комнате отдыха, где обычно перекусывали и пили чай сотрудники госпиталя.
- Кажется, Оль, ты хотела  рассказать мне что-то о том, как заработать хоть немного денег.
- Значит, много денег тебе не надо. Я правильно поняла? – усмехнулась та.
- Почему же не надо?  Я бы не отказалась. Только много вряд ли где дадут, я ж понимаю…
- Так, места надо знать, - хитро улыбнулась Ольга, и подняла вверх указательный палец, как будто именно им хотела указать направление движения к счастью и благоденствию.
- На панели, что ли? – усмехнулась Кристина. – Так это не для меня, извини.
- Вот ещё, скажешь – на панели! С какой такой стати здоровьем, а то и жизнью своей рисковать? Есть и другой, более надёжный и безопасный способ если не разбогатеть, то хотя бы поправить  своё благосостояние.
- Очень интересно, какой? Может, подскажешь?
- Да ты где работаешь-то милая?  Помнишь, или нет?
- Помню, конечно. В военном госпитале.
- Во-о-т. И лежат здесь военные. Между прочим, полковники, подполковники. Да и генералы тоже иногда встречаются.
- Ну, и что? Вон, у моего мужа отец бывший полковник. И что с того? Пенсия – с гулькин нос, только чтобы с голодухи не окочуриться. Как говорится, живи, дядя, и ни в чем себе не отказывай!
- Знаешь,  полковники, они тоже разные бывают. Тут уж, кому, как повезёт. Один всю жизнь в горячих точках воюет, жизнью своей рискует, чтобы медальку на грудь повесили, а другой в это время за его спиной барахлом солдатским приторговывает, или что другое проделывает, ещё похуже. Да что говорить! Сейчас время такое – безвластие и полный беспредел… У государства не ворует только ленивый! Такое впечатление, что скоро всё растащат, супостаты, что б им ни дна, ни покрышки! И почему бы нам этим не попользоваться? Ну, хоть немного? Добро-то, между прочим, общее – народное…
- Ну, предположим, все так и есть. Согласна. А мне-то что от этого? Я ворованной бриллиантовой зеленью и просроченным анальгином   торговать не собираюсь – не мой профиль. А других лекарств тут нет, сама знаешь.
- Да что ж ты такая непонятливая-то, господи! Прямо всё надо прямым текстом говорить, как маленькой… Ладно! Слушай… В наше отделение  три дня назад дядьку положили. Генерал-полковник, между прочим. Здоровый, как бугай. Уж не знаю, что и где у него болит, но колют ему только витамины, да и то так, на всякий случай. Скорей всего, лег дяденька к нам на несколько дней, вроде как на обследование, чтобы тут пересидеть  какую-нибудь комиссию, которая будет производить очередную проверку его деятельности на посту защитника нашего отечества.
- А я, кажется, помню такого, - улыбнулась Кристина. - Один раз, во время дежурства, колола его. Действительно, здоров мужик, как мамонт – что вдоль, что поперёк!
- Вот-вот, ты его помнишь, и он тебя забыть не может. Спрашивал, как зовут, замужем ли, и вообще… Ну, врубаешься потихоньку?
- Не очень. При чем тут моё семейное положение? И зачем ему знать, как меня зовут? – пожала узкими плечиками Кристина, хотя прекрасно поняла, о чём идёт речь – не девочка ведь, замужняя женщина.
- Ну, и дура ты, Кристин, честное слово! Поговаривают, дядечка этот при деньгах. Причем, при о-о-чень больших.  Ну, зайдёшь к нему в палату как-нибудь, а дальше будешь действовать по ситуации. Думаю, уж он своего не упустит, сообразит, что к чему, если ты такая непонятливая…
- О, Боже! Оля, но ведь это же… Не-е-т, я не смогу! Я замужняя женщина… И мужа своего очень люблю!
- Уверяю тебя, хуже от этого ты не станешь. Подумаешь! С мужиком переспать – всего и делов-то. С мужем, небось, каждую ночь в постели кувыркаешься…
- Так то с мужем…
- Да какая, в принципе, разница? Мужик, он и есть мужик – у всех одно на уме… Не бойся! Никто ничего не узнает. А если и узнает, то не расскажет. Боятся его тут все, как огня. Зато за ночь заработаешь столько, сколько за месяц в этом грёбаном госпитале не дадут. И, заметь, при этом несильно себя утруждая. Правда, говорят, мужик очень силён в постели, хотя уже и немолод, и вряд ли даст тебе уснуть. Ну, не поспишь ночь. Подумаешь! Первый раз, что ли! Всё равно на дежурстве… Его, кстати, Виталием Борисычем зовут. Генерал-полковник Кедров. Красиво звучит, да? Ты запомни, на всякий случай, а ещё лучше запиши. Может, пригодится…
- Не смогу я мужу изменить. Моя жизнь уже устроена…
- Вот сказала – не подумала! Жизнь у неё устроена… Да откуда ты это взяла, Кристин? Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока жизнь не начнёт устраивать тебя. Поняла? А  муж… Что муж? Совсем не обязательно ему знать, чем ты занимаешься во время дежурства. Он же не отчитывается перед тобой в том, что делает на работе, и ты помалкивай.
- Конечно, не отчитывается! Там же у них всё засекречено!
- Вот-вот, у него засекречено, и у нас тоже! Мы-то чем хуже? Но там секреты государственные, а у нас – свои собственные, только и всего, - усмехнулась девушка.
- Ну… Не знаю… Подумать надо…
- А чего тут думать? Генерала выписывают со дня на день, так что, смотри, девочка… Может быть, это твой единственный шанс схватить за хвост свою птицу счастья! Упустишь его – потом всю жизнь жалеть будешь. Зуб даю. Ты имей это в виду, когда думать будешь!
Ольга допила свой кофе, встала с кресла, сладко потянулась, закинув руки вверх, и, поправив халатик, ловко облегавший её стройное,  молодое тело,  сказала:
- Ну, пожалуй, пошла я. А ты думай, да побыстрее!  А то тут и без тебя полно желающих подработать. Любая девица в постель к нему прыгнет – даже не задумается. Лишь бы он чуток намекнул, или пальцем поманил. Ведь оглянуться не успеешь, а место-то уже занято, финита, так сказать, ля комедия… Эх, мне бы такое везение – уж я бы своего ни за что не упустила!
- Так вот сама и иди к нему! Чего же не воспользуешься такой возможностью?
- А то я не ходила! Не клюнул… Видно, я не в его вкусе. Ну, ничего. Я не отчаиваюсь. Не он один тут здоровье поправляет. Когда-нибудь будет и на моей улице праздник!
- Ну, судя по тому, на какой машине ты подкатываешь к госпиталю, праздники  у тебя бывают довольно часто, - улыбнулась Кристина.
- Не без того, спорить не буду. Девушка я свободная, хочу жить красиво. Кто может мне запретить? – засмеялась Ольга. – Ну, слаба я,  не могу отказать мужику в ласке, да и сама секс обожаю до умопомрачения! И не вижу в этом абсолютно ничего плохого! 
Ольга ушла. А Кристина всё так же сидела в кресле, крепко сжав пальцами подлокотники.
- Господи! Что же мне делать?! – думала она, и вдруг вся покрылась мурашками, представив себя в постели этого мужчины – чуть ли не двухметрового гиганта весом  больше центнера.
Но потом,  неожиданно приняв для себя решение, поднялась с кресла, и пошла по направлению к той палате, где лежал генерал-полковник. Ведь Ольга совершенно права. Это был единственный шанс покончить с нищетой, так разъедающей душу, и не дающей почувствовать себя счастливым, полноценным человеком…
…Она открыла дверь палаты, где лежал генерал-полковник Виталий Борисович Кедров, и вошла, аккуратно прикрыв  за собой дверь. Высокий, здоровый мужик, едва уместившийся на стандартной больничной кровати, больше похожий на гималайского медведя, лежал на постели, и читал книгу. Рядом с ним на тумбочке стояла ваза, полная всевозможных фруктов, и лежала открытая коробка шоколадного «Ассорти».
- Добрый вечер, Виталий Борисович! – сказала Кристина, остановившись в дверях, и готовая, если что пойдёт не так, сразу «дать стрекача».
- Добрый вечер! – улыбнулся тот, садясь на кровати. - Кажется, вас зовут Кристина? Я не ошибся?
- Да. Меня зовут Кристина.
- Вы пришли сделать мне укол?
- Нет, просто зашла узнать, как вы себя чувствуете, - сказала девушка,  заполыхав от стыда. Ведь её слова сразу многое объяснили мужчине – просто так медсёстры больных в палатах не навещают. С какой стати? И генерал сразу просёк это. Она пришла к нему. И сегодня он проведёт умопомрачительную ночь с этой очаровательной девушкой, похожей на сказочную лесную царевну.
- Это похвально, что ты вспомнила обо мне. В твоём присутствии я чувствую себя просто отлично, детка, - сказал мужчина, и легко встал с постели, несмотря на свою солидную комплекцию. – Если бы ты знала, как хорошо, что ты пришла! Я  ждал тебя…
С этими словами он схватил её в свои объятия, и сжал так крепко, что девушка тихонько пискнула – кажется, ещё немного, и этот мастодонт напрочь переломает ей все кости!
- Извини! Кажется, с объятиями я перестарался. Это  от радости… Пойдём, милая, - прошептал мужчина, и хорошо отработанным жестом схватил на руки худенькую женщину, и положил её на свою постель, попутно расстёгивая пуговки на её халате…
- Ой, а вдруг, кто войдёт? – испугалась вдруг Кристина. Она и в страшном сне не могла представить себя в таком недвусмысленном положении, когда в палату войдёт медсестра, или дежурный врач, или кто-то из сослуживцев генерала.
- Не бойся. Нам никто не будет мешать. Охранник не пустит сюда никого. Я обещаю тебе волшебную ночь, детка…
Он не терял времени зря, и сразу оказался рядом – большой, сильный, горячий…
…Ольга оказалась права. Он не дал ей заснуть в эту ночь. Казалось, он был ненасытен, и ни на минуту не выпускал её тело из своих рук!
- Ну, как тебе, малышка? – спросил он, когда ночь была уже на исходе, а у молодой женщины совсем не осталось сил.
- Мне ещё никогда не было так хорошо, - сказала Кристина именно те слова, которых ждал от неё мужчина.
- Это правильный ответ! Тогда я задам тебе ещё один вопрос. Ты согласна стать моей женщиной? Уверяю тебя, я нечасто делаю такие предложения дамам. Обычно я расстаюсь с ними, проведя одну ночь. Но ты мне нравишься. Очень. Так что,  у тебя есть два пути. Или ты остаешься со мной – прямо сейчас, с этой минуты, и получаешь всё – шикарную квартиру в центре Москвы  или дом в Подмосковье, машину, дорогие украшения, меха – в общем,  всё, что нужно молодой женщине для счастья. Или  берешь из моего портмоне немного денег, коробку конфет и фрукты для своего малыша, и покидаешь эту комнату. Так что, решение за тобой. Выбирай…
- О, Господи! А как же мой маленький  сын…
- Не волнуйся. Твой муж вполне сможет сам воспитать его. А свёкор и свекровь помогут ему в этом.
- Но я так люблю своего мальчика!
- Если ты любишь детей, то сможешь родить от меня, и любить моего сына. Если захочешь, конечно…
- Нет.  Не захочу.
- И это правильный ответ. Зачем нам терять время на беременность, роды и воспитание отпрыска, если мы можем провести его более  интересным образом –  путешествуя по разным странам и  посещая все самые интересные места в Москве. Ведь жизнь человека так коротка… А женская молодость и того короче – это всего одно мгновение. Была, и нету… Ну, а рожать мне детей и воспитывать их – это обязанность моей жены. Что ещё ей  делать? Мы же с тобой будем развлекаться, и получать удовольствие от жизни на полную катушку, доставляя друг другу самые изысканные удовольствия. Поверь, ты никогда не пожалеешь о том, что сделала!
- А ваша жена? Она ведь существует на самом деле?
- Конечно, существует! Куда ж ей деваться? Но она давно смирилась с тем, что любовь между нами прошла, и свои ласки теперь я дарю другим женщинам. Так что, на этот счёт ты можешь не беспокоиться. Тебе  вообще ни о чём не придётся беспокоиться. Ведь, как я понял, ты приняла моё предложение? Или, на сей раз, я ошибся, и ты всё-таки решила заглянуть в мой бумажник?
- Нет, вы не ошиблись, Виталий Борисович. Разве женщина в своём уме сможет добровольно отказаться от такого чуда в своей постели?
- Опять правильный ответ! Ты молодец, детка! Хвалю!
Он обнял лежащую рядом  женщину, и долго целовал её губы.
- Кстати, где работает твой муж? – спросил генерал, наконец, оставив губы Кристины в покое, но продолжая крепко обнимать худенькое женское тело.
- В вашем ведомстве.
- И кто он по званию?
- Капитан.
- Считай, что с сегодняшнего дня он майор. Но только после того, как ты позвонишь ему, и скажешь, что уже не вернёшься домой сегодня.
- По-моему,  лучше сделать это прямо сейчас, пока он ещё дома, и только собирается на работу.
- Думаю, да. Ты скажешь ему всего несколько слов – я не вернусь домой, все объяснения потом. И всё. Если ты сделаешь это быстро, у нас останется время ещё немного поваляться в постели, пока тут появятся медики. Ты ведь не против доставить мне удовольствие, детка?
Что она могла ответить ему? Конечно, только согласиться. Ведь для того, чтобы хорошо жилось её семье, и ни  в чём не нуждался её маленький сын, она согласилась стать содержанкой  этого мужчины, тем самым предав своего мужа, которого очень любила. Только какая это любовь, и долго ли  может она продлиться, если дома нечего есть, и даже тот старинный перстень, который Михаил подарил ей перед свадьбой, уже отнесен в ломбард, как и многое другое?!
 Генерал протянул Кристине свой мобильный телефон, и молодая женщина набрала номер мужа.
- Слушаю вас, - узнала Кристина голос Михаила, который увидел на дисплее своего мобильного незнакомый номер.
- Миша, это я!
- Привет, милая!
- Ты прости меня, но я не вернусь к тебе. Так получилось. Потом я тебе всё объясню.
- Не понял. Как не вернёшься? Почему?! -  спросил Михаил, но из трубки уже неслись короткие гудки отбоя.
Держа телефон в руках, Михаил пошёл на кухню, где Егор Кузьмич готовил завтрак для семьи.
- Ты что, Миш? Случилось чего? – спросил отец, глядя на сильно побледневшее лицо сына.
- Кристина звонила…
- И что? Скоро отдежурит, и домой придёт?
- Да нет. Сказала, чтобы не ждали. Она больше не придёт…
- Как это?!
- Не знаю, пап! Я так понимаю, лучше кого-то нашла…
- Дела, - почесал розовую лысину Егор Кузьмич. – Да… Женщинам сейчас доверять совсем нельзя! Ломаются бедняжки, не выносят  жизненных трудностей. Вот и Кристина наша не выдержала, спасовала. Ну, что поделаешь? Сына твоего, Мишутку, конечно, жалко – как же он без матери-то будет? А ты найдёшь себе жену, даже не сомневайся. Сейчас свободных баб полно – выбирай любую. За красотой только не гонись. Видишь, какие они – красивые-то…
- Не нужен мне никто, пап… Ладно, вечером поговорим. Мне на работу ехать пора, а то ещё опоздаю, тогда начальство по всей форме отымеет. И так полковник смотрит на нас, как солдат на вошь.
- Поезжай, сынок! На работу опаздывать нехорошо. И не думай о плохом. У нас всё будет хорошо! И сына  твоего мы воспитаем, и тебя женим, и лапушку мою на ноги подымем!
…Кстати, узнав от мужа, какая беда приключилась в их семье – не выдержала Кристина временных трудностей, и сбежала из дома к другому мужчине – Агния Петровна неожиданно почувствовала некоторый прилив сил, как будто пришло к ней вдруг второе дыхание. Ну, как же? В доме такая беда, не время сейчас помирать… И она встала с постели через полгода после того, как совсем не покидала её.
- Ты что поднялась, Агняша? Разве тебе можно? А как же твоё сердце? – заволновался Егор Кузьмич, увидев вдруг жену на кухне, где он безуспешно пытался накормить внука собственноручно сваренной манной кашей.
- Моё сердце будет чувствовать себя значительно лучше, если я буду знать, что мой внук накормлен, а мужа и сына вечером ждёт вкусный ужин, приготовленный моими руками. Кстати, думаю, отец, что сегодня и бутылка сорокаградусной на столе нам не помешает! Правда?
- Ты абсолютно права! Кажется, у меня в заначке бутылка есть. Может быть, немного алкоголя поможет нашему мальчику перенести эту боль!
- Кстати, Кристина ничего не говорила о разводе?
- Нет, она просто сказала, что больше не вернётся домой, если мне не изменяет память.
- Может быть, нагуляется, и вернётся назад… Как считаешь, дед?
- Ты думаешь, Михаил сможет её простить?
- Не нам решать, и не нам судить, милый…
- Вот именно! А вот скажи – как ты это делаешь, Агняша? Пока мы тут с тобой разговариваем, Мишутка съел всё, что положено…
- Так знает, проказник, что у бабушки не забалуешь, - улыбнулась женщина, вытирая салфеткой румяные щечки малыша, испачканные манной кашей…
…Вечером, когда  Михаил вернулся с работы, дома его ждал накрытый стол с запотевшей бутылкой водки посередине. Но главный сюрприз заключался в том, что его мать снова была на ногах, и деловито суетилась, следя на кухне, не подгорает ли пирог в духовке.
- Я не понял, вы-то откуда узнали? – спросил у родителей сын.
- О чем узнали, сынок? -  удивился его словам Егор Кузьмич.
- О моём очередном звании, конечно! Сегодня мне майора присвоили, можете поздравить! Честно говоря, уж чего-чего, а повышения  по службе я никак не ожидал. Полковник всё скорой отставкой грозился, а тут вдруг…
- Так это здорово! Вот, наконец, ты и стал старшим офицером, сын! Уже давно пора. Всё-таки, проявил себя в сражениях, награды и ранение имеешь!
- У нас, пап, сейчас главное – не в сражениях себя проявить, а в умении ловко прогибать спину перед руководством! Да что я тебе об этом рассказываю? Ты и сам всё прекрасно знаешь. Такие уж нынче настали времена…
- Ну, это совсем не тот случай. Ты ведь ни перед кем спину не гнёшь, а дело своё делаешь честно, и ответственность на других не перекладываешь!
- Ты прав. Только подозрительно как-то всё это. Жена ушла, и в тот же день мне большую звезду на погоны нацепили. Тебе так не кажется?
- Думаешь, таким образом,  с тобой за Кристину расплатились? Мол, получите, и распишитесь?
- Есть такие подозрения, спорить не буду! – тяжело вздохнул Михаил.
- Ну,  пусть даже так оно и есть! Ты свои погоны честно заслужил! Да и деньги, что тебе дадут за них, лишними у нас не будут. Нам твоего сына на ноги поднимать надо. А это удовольствие не дешёвое… А теперь иди руки мыть, да за стол. Водка уже час на столе стынет!
Михаил ушёл в ванную, а Егор Кузьмич спросил у жены.
- Ну, а ты хоть недолго посидишь с нами за столом, дорогая?
- А как же иначе? И за столом посижу, и водочки попробую. Небось, не каждый день мой сын становится майором…
…В то время как семья Булычёвых сидела за столом на своей кухне, и скромно отмечала повышение Михаила по службе, стараясь не вспоминать о Кристине,  та ездила на шикарном автомобиле своего любовника по магазинам, и покупала то, что считала необходимым.
- Ты денег не жалей, детка! Бери, что подороже! Я люблю, когда мои женщины красиво одеты, и усыпаны бриллиантами.
- Я так не привыкла, милый…
- Ладно. Тогда я буду выбирать всё сам! – сказал генерал, и через пару часов они вышли из магазина, а водитель нёс за ними пакеты и свертки с покупками. Кстати, Кристина вышла из магазина в новой норковой шубке, которую сразу же надела на себя.   Ну, не могла она идти рядом с блестящим генералом в своём куцем пальтишке с протертым чуть ли не до дыр искусственным мехом на воротнике и манжетах!
- Ну, что? Посетим ещё один магазин, или поедем в мою квартиру? Ты как, устала, детка?
- Нет, ни капли не устала, милый. Разве может женщина устать тратить деньги, особенно, если они есть?
- Очень здравая мысль! Значит, едем тратить деньги дальше!
- И что мы будем покупать?
- Пожалуй, теперь навестим ювелирный магазин. Что-то я не вижу украшений на твоих пальчиках!
- К свадьбе свекровь подарила мне красивое кольцо. Только я не носила его на работу, и надевала только по праздникам, но недавно Михаил отнёс его в ломбард…
- Кстати, ты теперь безработная, так что сможешь не снимать свои украшения. Разве что на ночь, чтобы я не смог случайно порвать твоё ожерелье, сжимая тебя в своих объятиях…
И он, действительно, обнял молодую женщину, и стал целовать её, расстегнув шубку и пуговки на блузке, не стесняясь своего водителя. Но тот не обращал никакого внимания на то, что происходит на заднем сидении – видно, привык к чудачествам своего шефа, и уже не реагировал на них…
- Приехали, Виталий Борисович! – сказал шофёр через несколько минут, останавливая шикарный «Майбах» генерала рядом с ювелирным салоном.
И генерал с сожалением расстался с губами Кристины, которая стала судорожно застёгивать пуговицы на блузке, пытаясь скрыть следы поцелуев, и искала в сумочке губную помаду, чтобы хоть немного привести  в порядок лицо.
- Ну, готова? Отлично! Теперь пойдём. Выбери себе, что понравится. И не мелочись, милая! Моя женщина должна иметь самое лучшее! И не беспокойся о деньгах. Деньги – это  мусор!
- А почему же нам дают так мало  этого мусора? – тихо спросила Кристина.
- Так на всех рассчитано не было, - засмеялся генерал. – Но тебе не стоит больше вспоминать об этом, детка! Ты теперь очень богатая женщина, и многое можешь себе позволить пока я рядом, запомни, дорогая!
Они вошли в салон, где полыхали разноцветными огнями бриллианты, синими сполохами цвели сапфиры, манили цветом молодой травы изумруды и пламенели алые рубины.
- Мама родная! Да разве можно тут что-нибудь выбрать! - ахнула молодая женщина, покрепче схватившись за локоть генерала, как хватается утопающий за спасательный круг.
В ювелирном магазине она была первый раз в жизни. Да вот, так уж получилось! Ну, а что ей там делать, если назначение каждой монеты, лежащей в кошельке, уже давно расписано?! А ходить в магазин просто так, чтобы поглазеть на красивые вещи, она не любила. Ей казалось, что опытные продавщицы сразу оценивают её покупательскую способность, которая близка к нулю, и не обращают на бедно одетую девушку никакого внимания. И была недалека от истины… И вот теперь она может многое позволить себе, но совершенно растерялась в этом ярком блеске и разнообразии драгоценностей.
- Не бойся, детка! Мы попросим консультанта, и он посоветует нам, что больше всего подойдёт к твоим серым глазам, алебастровой коже и светлым волосам.
- Я весь к вашим услугам! – появился вдруг улыбающийся молодой человек, готовый на всё, чтобы угодить высокому генералу, который хотел сделать дорогой подарок своей молоденькой любовнице, и, наверняка, станет выгодным  клиентом.
Да, судя по всему, этот огромный генерал собирался оставить в их салоне не одну тысячу баксов, чтобы угодить молодой красивой женщине, стоящей рядом с ним, которая была сильно смущена происходящим. Видно, жила с генералом ещё совсем недавно, и не успела привыкнуть к широте его души, вернее, толщине его кошелька. Но совсем скоро её смущение пройдёт! Вот, закончится эта неделя, потом другая, и она будет резво показывать наманикюренным пальчиком на ту вещь, которая   пришлась ей по душе. И пятидесятилетний солидный генерал, похохатывая, будет оплачивать всё, что захочет купить эта двадцатилетняя пигалица, которой повезло хоть на малое время стать принцессой, позабыв при этом, что ещё совсем недавно она была замарашкой Золушкой, и злая мачеха не пускала её дальше кухни. Кстати, туда же ей предстоит вернуться, если она надоест этому мужику, пресыщенному женскими прелестями и капризами молоденьких красавиц. Ну, а пока… Пока пусть пользуется случаем, и получает подарки, с лихвой  отработанные ею в постели.
- Что бы вы хотели, мадмуазель? – спросил продавец-консультант, глядя на зарозовевшее от приятного возбуждения личико девушки.
- Пожалуй, подберите нам сапфировый гарнитур – кольцо, серьги, браслет и колье, - ответил за неё генерал. – Я думаю, сапфиры хорошо оттенят  прекрасные серые глаза моей дамы! Как вы считаете?
- Вы правы. Сапфиры очень подойдут. На какую сумму предполагаете сделать покупку? Хотя бы примерно…
- Цена не имеет значения, молодой человек. Я не экономлю на своих женщинах!
- Это делает вам честь, генерал! А что вы скажете вот на это? Новая коллекция, только на днях получили. Очень советую. Шикарные вещицы!
Консультант подвёл их к витрине, где переливался огнями гарнитур из сапфиров и бриллиантов. Правда, в него, кроме перечисленных предметов, ещё входили великолепная брошь в форме цветка и витая цепочка с кулоном – как говорится, набор на все случаи жизни.
- Что-нибудь из этой коллекции вам  нравится?
- Пожалуй, мы берем всё это, - сказал генерал, который несколько дней назад очень удачно «загнал» партию танков одному из арабских шейхов, и получил сумму, на которую мог купить несколько таких вот ювелирных салонов вместе со всем их содержимым, и это не нанесло бы особого урона его благосостоянию.
Итак, побродив по салону  несколько минут, они выбрали  ещё несколько приглянувшихся им вещиц, и, оплатив покупку, вышли на улицу, где их ждал автомобиль с водителем.
- Поехали, Антон! – сказал генерал, и автомобиль помчался по Москве.
- Мы куда сейчас? – спросила Кристина.
- В мою холостяцкую квартирку. Придётся тебе пожить там, пока мы не подыщем тебе квартиру получше, дорогая. Завтра на утро я вызвал риэлтора, он подыщет нам то, что надо. Думаю, ты останешься довольна моим выбором.
- О, Господи, это всё как сказка…
- Ну, я же говорил тебе, что ты не пожалеешь, подарив мне себя, - прошептал ей генерал на ушко, в то время как рука его расстёгивала пуговицы на шубке, чтобы в очередной раз ощутить в своей ладони упругую женскую грудь…
Минут через двадцать автомобиль въехал на подземную автостоянку, и Виталий Борисович с Кристиной вышли из автомобиля. Они вошли в лифт, и поднялись на пятый этаж, где находилась квартира генерала.
- Ну, вот, мы и дома, - сказал мужчина, и открыл дверь.
Это была хорошо обставленная трёхкомнатная квартира, где было всё, что необходимо для жизни. Но Кристина сразу почувствовала, что постоянно тут никто не живёт.
- Как тебе моё холостяцкое пристанище?
- Здесь просто замечательно! – сказала Кристина, обходя квартиру.
- Сейчас мы немного перекусим с дороги, а потом пойдём в спальню. Я ведь ещё толком даже не рассмотрел тебя! И сегодня хочу доставить себе это удовольствие. Ну, а потом мы как следует поужинаем, и выпьем шампанского – надо же нам отпраздновать наше знакомство!
Они быстро перекусили теми блюдами, что оставила для них домработница в холодильнике, и  отправились в спальню, где стояла широкая кровать, и огромное зеркало напротив.
- Ну, раздевайся, милая! Хочу как следует разглядеть своё новое приобретение! Вчера впопыхах не успел, извини… Не до того было - обрадовался, что дорвался, наконец. Аж, голова кружилась от радости!
Как поняла Кристина, если что-то в новой игрушке не устроит её любовника, то ей придётся вернуться домой, к мужу, забрав в качестве отступных то, что он успел купить ей сегодня. А уж как она это сделает, ему, в общем-то, до фонаря…
Молодая женщина быстро скинула с себя одежду, и распустила свои густые светлые  волосы, которые волнистым плащом закрыли её спину до самого копчика.
- Ну, как? – спросила она у мужчины, сидящего на кровати, и внимательно разглядывающего её, как рассматривает покупатель товар на полке магазина.
- Хороша, ничего не скажешь! – покачал головой  генерал. – Только, на мой вкус, немного худа. Вон, ребра торчат. Надо будет прибавить пяток килограммов, девочка. Ты как, не против?
- Нет. Почему же против? Вот, начну хорошо питаться, и обязательно поправлюсь. Ещё и на диете сидеть заставите!
- Бедняжка, ты недоедала! Ну, сейчас мы это быстро исправим! – сказал мужчина, и повёл Кристину в столовую, где для них был накрыт стол к ужину.
- Боже мой! Как давно я не ела лососину! А это что такое?
- Это отварная севрюга. Тоже вкусная вещь, скажу я тебе. И вообще, я поклонник рыбы. Она источник здоровья. Смотри, японцы дольше нашего на двадцать лет живут! А всё почему? Потому что в основном на рыбу нажимают.
- Я тоже люблю рыбу. Только давно не пробовала - дорогая она сейчас, простым людям не по карману.
- Ой, забудь ты теперь это слово, детка! Нет для нас ничего дорогого. Поняла?
- Конечно, поняла.
- Тогда ешь, и не разговаривай! Потому что впереди нас ждёт дело, которое я люблю больше всего, и моё терпение уже на исходе…
…Через несколько дней Кристина, наконец, решилась поговорить с генералом.
- Виталий Борисович, я должна позвонить мужу, и как-то объяснить свой поступок. Я же обещала…
- А знаешь, ты лучше напиши ему письмо. Попрошу Антона, он отвезёт. Заодно купит гостинцы твоему малышу. Да и денег, наверно, не мешает дать. Ребенку много требуется, по себе знаю.
- Да-да, я сейчас напишу! – сказала Кристина, и пошла в кабинет хозяина, чтобы взять там лист бумаги и ручку.
В письме она ещё раз попросила прощения за то, что ушла из дома, потому что встретила  другого мужчину, и теперь будет жить у него. Больше сказать  мужу ей было нечего. Ведь не будешь же объяснять, что она продала генералу своё тело, чтобы вытащить своих любимых людей, которые столько сделали для неё, из той нищеты, где они оказалась! Да и кто поверит в это…
…Этим же вечером в калитку Булычёвых позвонили.
- Интересно, кто это к нам? – удивился Егор Кузьмич, и накинул на себя пальто, чтобы выйти на улицу.
Открыв калитку, он увидел молодого мужчину, который стоял около дорогого автомобиля. Багажник автомобиля был открыт.
- Здравствуйте. Это дом Булычёвых? – спросил мужчина.
- Да. Я Егор Кузьмич Булычёв. А вы к кому, молодой человек?
- В принципе, мне только посылку передать. Вот…
Он с трудом достал из багажника большую коробку, и поставил её на снег возле Егора Кузьмича. – Наверно, одному вам её не донести. Вам есть, кому помочь?
- Да, сейчас сына позову.
- Вот и прекрасно! А то, я тороплюсь, мне ехать надо.
- А от кого хоть посылка-то?
- Там, наверно, написано. А мне, извините, ехать пора – тороплюсь очень. Всего хорошего! - сказал водитель, сел в автомобиль, и нажал на газ.
Через несколько секунд его машины уже и след простыл. А Егор Кузьмич пошёл в дом, чтобы попросить сына помочь донести коробку, которая казалась неподъемной. Кстати, Егор Кузьмич догадывался, от кого она могла быть. И, если так, то вряд ли сын согласится принять её. Только ведь не оставлять же коробку на дороге! Да местные умельцы её на раз-два распотрошат, ребята в посёлке живут боевые, своего, да и чужого не упустят – живо всё уконтропупят, и следа не найдёшь…
Придя домой, он сказал сыну:
- Там посылку привезли. Помог бы в дом занести, Миша! Мне одному не справиться – дюже коробка тяжёлая, не поднять  никак.
- Интересно, кому это в голову пришло нам посылки слать? Благотворительное  общество расстаралось, что ли?
- Ну, вот, принесём, а тут и посмотрим!
- А курьер-то что сказал?
- Сказал, там всё написано…
- Ладно, пошли, раз так.
- Пошли, сынок! А то, боюсь, придём к шапочному разбору – коробка на месте, а внутри пусто…
Они вышли на улицу,  взяли за удобные ручки коробку, и понесли её в дом.
- Ну, что там? – заинтересованно спросила Агния Петровна. – Дед Мороз на Новый год нам подарки прислал, не иначе?
- Похоже на то, - сказал Егор Кузьмич, доставая оттуда дорогие продукты, которые их семья никак не могла позволить себе сейчас. Кроме продуктов, там лежали пакеты с подарками для каждого члена семьи.  Кристина хорошо знала, кто и о чём мечтает, и смогла угодить каждому. Ну, а так как теперь она не нуждалась в деньгах, и тратила их без счета, то и подарки были дорогие. Мужу она подарила  швейцарские часы, о которых тот втайне давно мечтал, свёкор получил самый дорогой спиннинг, потому что тот обожал ловить рыбу, а свекровь получила новейшие сердечные средства, они помогут ей справиться с сердечными перебоями и слабостью. Ну, а малыш, конечно, получил игрушку и теплый костюмчик на зиму.
Но главное ждало их на самом дне коробки. Там лежали два конверта – совсем тоненький, с надписью «Для Михаила» и толстый, незапечатанный конверт без надписи.
Михаил, конечно, сразу схватил тонкий конверт, и ушёл к себе, чтобы прочесть его в одиночестве. А Егор Кузьмич взял толстый конверт, и, открыв его, обомлел – он был полон денег! Да не простых, наших, а зелёных американских долларов!
Прикинув сумму, Егор Кузьмич плюхнулся на стул, и схватился за сердце.
- Ты что, Егорушка, плохо тебе, да? – подскочила к нему жена, которая в это время занималась тем, что укладывала дорогие дефицитные продукты в холодильник, чтобы не испортились раньше времени. Впрочем, кто даст им испортиться?! Да разве удержишься оттого, чтобы сделать себе и родным бутерброд с черной икрой или сёмгой, вкуса которой уже и не помнишь?!
- Ты только погляди, Агняша, что я тут нашёл!
Мужчина высыпал деньги на стол, и посмотрел на жену.
- Ух, ты! – ахнула Агния Петровна, глядя на деньги с благоговейным ужасом – такой суммы она не держала в руках ни разу в жизни.
- Пожалуй, здесь тыщ двадцать будет, как думаешь?
- А чего тут думать? Сейчас и пересчитаю, - сказала Агния Петровна, и стала ловко складывать купюры, пересчитывая их.
Через несколько минут она сказала:
- Здесь тридцать тысяч, Егор! Представляешь?  На эти деньги можно запросто квартиру в Москве купить. Кто мог отвалить нам такую сумму?
- А ты не догадываешься? – усмехнулся муж.
- Догадываюсь, конечно. Но откуда у неё такие деньги?
- Не у неё, а у него. Видно, за деньги продалась девочка наша. Но и нас не забыла… Ты конверт-то спрячь с глаз долой! А то Мишка увидит, прикажет назад воротить! С него станется!
Не успела мать положить конверт с деньгами в ящик кухонного стола, как на кухню пришёл Михаил.
- Ну, что, сынок? Что пишет-то?
- Прощенья просит. Пишет, что любит нас всех. Вот только вернуться не может…
- Ещё бы, - начала, было, мать, но муж сверкнул на неё глазом, и та сразу замолчала.
- Что с подарками делать будем? – спросил Егор Кузьмич.
- А что делать? – пожал плечами сын. - Продукты съедим, а подарки себе оставим… Только  часы я носить не буду. Пусть сыну останутся…
- Там ещё деньги, сынок! – не вытерпев, сказала мать.
- Много?
- Это как посмотреть, - крякнул отец.
- Ладно, пап, давай, колись! Чего уж там…
- Мать посчитала, говорит, тридцать тысяч.
- Нормально. Две моих зарплаты. Которые, кстати, ещё не заплатили.
- Так долларов, сынок… Баксов тех самых…
- Ничего себе… Интересно, где же она столько взяла?
- Любовник дал, не иначе!  Не украла же…
- Теперь хоть заживём по-человечески, каждый грош экономить не будем, ребенок фруктов досыта поест, да и тебе, сынок, мясо есть надо. У мужика, если он мяса не ест, совсем сил не станет, - сказала Агния Петровна, убирая деньги подальше с глаз.
- Дожили… На чужие подачки жить будем! – тяжело вздохнул Михаил.
- А ты не думал,  сынок, что Кристина потому и ушла, чтобы нам тут полегче жилось? Ну, не могла наша девочка предать тебя! Не верю я этому! А вот пожертвовать собой, счастьем своим - вполне… Думаешь, ей приятно с незнакомым мужиком в постель ложиться, да вспоминать, что дома Мишутка плачет, мать зовёт, и любимый муж извёлся весь…
- Может, и так. Что ж! Поживём – увидим!
- Да. Жизнь – штука сложная. И ты, Миша, не торопись вычёркивать жену из своей жизни. Мало ли, как всё сложится…
- Ты прав, батя. Я и сам так думаю…
…В то время как семья Булычёвых рассматривала содержимое посылки, Кристина выбирала себе платье, в котором будет встречать Новый год. В этот раз она впервые встретит его в ресторане, в обществе друзей генерала, которым он представит её, как свою любимую женщину.
Выбрав несколько платьев, Кристина примеряла их, и показывала Виталию – ведь платье, прежде всего, должно понравиться ему. В итоге они купили всё, что она выбрала. А чего мелочиться? Пусть девочка порадуется лишний раз…
…Новогодний банкет в  ресторане Кристине очень понравился. Тем более что все приятели Виталия Борисовича тоже были тут не с жёнами, а с любовницами. Мода пошла такая в шальные девяностые, что ли, жену в черном теле, дома, с детьми держать, а самому с молодой любовницей получать удовольствия от жизни?!
…После Нового года укатили они в теплые края – а что тут делать в заснеженной Москве, если можно искупаться в синем океане, и погреться на знойном солнышке тропиков?
- Эх, сюда бы с мужем да с Мишенькой приехать! – мечтала Кристина, плавая в океане или лёжа на шезлонге на пляже, рядом с Виталием, который не  отпускал её от себя ни на шаг. Потому что видел, какие взгляды кидали мужики на белокурую красавицу Кристину, которая становилась краше день ото дня. Потому как известно, что каждый бриллиант требует красивой оправы. И такую оправу дал своему бриллианту генерал, не жалея денег на одежду и украшения для лапушки.
Когда он начинал свой роман с этой симпатичной девицей, то думал, что, как обычно, покувыркается с ней в постели месяц, другой, а потом отправит в ту квартиру, которую она выбрала себе сама. А что? Вполне равноценный бартер! Ты мне – на пару месяцев своё тело в полное распоряжение, а я тебе – денег кучу, да ещё квартиру впридачу… А тут… Чем дольше жил он с Кристиной, тем сильнее разгоралась его страсть к этой молодой женщине, и уже через месяц он почувствовал, что совсем не может без неё жить, и готов бросить семью и детей, и жениться на своей прекрасной любовнице, и уже никак не может отпустить её от себя...
…Итак, вернувшись из поездки, они сразу занялись поисками подходящей квартиры для Кристины. Она решила, что будет жить в Москве.
- Ну, в Москве, так в Москве, - легко согласился генерал, и уже через несколько дней повёз Кристину смотреть квартиру, которую  подобрал ей риэлтор.
Квартира ей очень понравилась.
- Ну, что, берём?
- Конечно, берём!
- Тогда я сегодня же вызову специалиста по интерьерам, и он обставит её. Или ты хочешь заняться этим сама?
- Нет. Сама я, наверно, не сумею. К тому же  не хочу встречать тебя вечером уставшей, избегавшейся по магазинам. Для меня главное – это доставить тебе удовольствие, милый! Но ведь если я устану, то не смогу не спать всю ночь… 
- Ты, и правда, думаешь обо мне? – поднял глаза на любовницу генерал.
- Ну, конечно, милый! А о ком ещё мне  думать? Ведь я же живу с тобой…
- Ты права. Знаешь, я тоже только о тебе и думаю. Ну, что бы ты ещё хотела купить? А давай, купим тебе машину! И ты научишься водить её. Идёт?
- Идёт! Машина – это просто замечательно!
На следующий день Кристина стала владелицей белоснежного кабриолета, которому позавидовали бы, пожалуй, все девушки из их госпиталя – такой красивой и дорогой автомашины не было ни у кого из них…
У Виталия Борисовича было столько денег, что он не мог сосчитать их. Чаще всего, конечно, деньги переводили на его многочисленные счета, но иногда рассчитывались и наличкой, и тогда деньги в его квартире можно было найти везде.
- Дорогой, можно я возьму немного наличных на мелкие расходы? – иногда спрашивала у него Кристина.
- Да бери, конечно! Зачем спрашиваешь? – говорил генерал, и совал ей в руки целый ворох приятно шуршащих бумажек. На эти деньги вполне могла бы прожить пару месяцев семья из трёх человек.
Кристина не отказывалась, брала. Потом добавляла те, что не потратила раньше, и несла на почту. Переводы она оформляла на Егора Кузьмича – боялась, что Михаил не захочет брать её деньги. Ну, а уж Егор Кузьмич будет знать, как ими распорядиться!..
…К весне новая пятикомнатная квартира Кристины была отремонтирована и обставлена мебелью с помощью дорогого дизайнера. Получилось очень красиво!
- Только зачем столько зеркал в спальне? – спросила она у Виталия.
- Это я попросил. Ну, люблю я смотреть на тебя, что поделаешь!..
…Так шли дни, они слагались в недели, недели - в месяцы, а генерал и не думал расставаться с любимой женщиной, и почти всё своё время проводил у неё, появляясь дома только на выходные. Ну, надо же, чтобы дети не забывали отца, и могли узнать его,  если случайно встретят в толпе на улице!
Так что, вечер пятницы, субботу и первую половину воскресения Кристина проводила в одиночестве. Впрочем, научившись водить автомобиль, она частенько садилась в него, и ехала в тот посёлок, где стоял скромный коттедж её свёкра, и вставала где-нибудь неподалёку от ворот, умоляя, чтобы Михаилу пришло в голову выйти на улицу, взяв с собой сына. Вот была бы радость увидеть их обоих! Но пока ей не везло. Ворота всегда были плотно закрыты, а сплошная железная ограда не позволяла видеть, что творится там, за ней.
Но однажды она увидела, как мимо неё проехал автомобиль мужа, и из него вышла молодая женщина. Михаил взял эту женщину под руку, и они вошли в калитку, плотно закрыв её за собой.
- Вот и всё. Он  нашёл мне замену. А чего я хотела? Я уже почти полгода не появлялась в его жизни. А за полгода столько воды утекло, что и представить страшно. Вполне вероятно, совсем скоро он попросит у меня развода. Кажется, я заигралась, и обратного пути нет. И уже не будет…
Она приехала домой, и целый вечер проплакала, проклиная то время, в которое ей суждено было жить – время, когда всё продаётся и всё покупается…
…Как известно, там, где крутятся большие деньги, всегда найдутся люди, которые готовы их отнять – силой или хитростью, это уж как получится. В принципе, силой, конечно, проще,  тут мозги напрягать не надо – приставил пистолет к башке, или выкрал жену и ребёнка из дома, и человек выложит всё, что имеет, чтобы сохранить жизнь себе и своим близким.
Конечно, не прошли незамеченными и незаконные сделки генерала, приносящие ему многомиллионные барыши. И вот однажды Виталий Борисович приехал к любовнице в состоянии крайней задумчивости и тихой грусти.
- Что-то случилось, Виталий? – спросила Кристина, помогая Виталию Борисычу снять шинель, и аккуратно убирая её в платяной шкаф.
- Пока нет. Но, думаю, что случится… И очень скоро.
- Я могу тебе чем-нибудь помочь?
- Надо подумать... Но скорее всего, нет. Я не хочу впутывать тебя в это дело! Слишком опасно, понимаешь ли...
- Ну, хотя бы объясни, в чем дело! На тебе лица нет…
- Всё дело в том, что многие мне завидуют. И хотят отнять те деньги, которые я успел заработать на сделках.
- Надеюсь, ты не хранишь их дома, эти деньги, где-нибудь в стиральной машине или ящике для грязного белья? – спросила наивная Кристина, даже отдалённо не представлявшая себе масштаб деятельности генерала.
- Интересно, это какой же величины должна быть та стиральная машина? – усмехнулся мужчина, имея в виду, конечно, количество денежных знаков, которые он должен в неё заныкать. Ведь не мылом торговал, не вениками, а танками – самыми что ни на есть настоящими, современными!
- Поняла. Итак, где ты хранишь свои деньги?
- В иностранных банках, конечно.
- Значит,  надо надёжно спрятать кредитные карточки и коды к ним!
- Вот то-то и оно! Только где спрячешь-то, чтобы надёжно, но рядом, чтобы всегда под рукой?
- Надо подумать…
- Думай! Иногда в голову женщинам приходят светлые идеи!
- А что, если тебе удрать из страны? Пусть не насовсем, хотя бы на некоторое время. Ну, что тебя здесь держит?
- Как удрать? – удивился генерал - Вот так, взять, и бросить всё?! Да я не продал ещё и половины, а часть денег мне должны вот-вот сюда перевести! Это ж такие деньжищи…
- А знаешь пословицу? «Всех денег не заработаешь, а всех баб не пере…»?
- Нет, конечно, тех денег, что у меня есть, хватит не на одну жизнь, но ведь хочется больше. Аппетит  приходит во время еды, сама знаешь. Тем более что это так просто! Танков наделали до чертовой матери, а все наши враги возьми вдруг враз, да исчезни! Сам Бог велел загнать их теперь, пока покупатели есть! А то, всё в переплавку пойдет, по цене металлолома. До чёртиков обидно – столько бесхозного добра, блин, аж, голова идёт кругом…
- Могу ещё одну пословицу напомнить: «Жадность фраера сгубила».
- Ну, хоть ты прекрати меня прессовать на эту тему! – заворчал генерал. – Вчера жена со своими воплями и соплями надоела. «Убьют тебя, Виталик! На кого ты меня и детей оставишь?!»
- А, действительно, на кого ты оставишь жену и детей, если тебя шлёпнут эти боевые ребята?
- Да зачем я ей, Кристин? У неё на счетах денег – как у бродячей собаки блох – не сосчитаешь! Живи, и радуйся. Дети сами взрослые, и тоже не без средств. Так что, тут всё тип-топ.
- Может, она тебя жалеет. Ведь поймают – пытать будут. Под пыткой всё вспомнишь. И что было, и даже чего никогда не было.
- Вы что – сговорились, что ли?! А охрана моя на что?! Да мои ребята иностранную армию победить могут, не то, что шелупонь всякую, мелочь подзаборную.
- Это, смотря сколько шелупонь им пообещает! Сам-то, небось, гроши своим платишь – живите, ребятки, как хотите! Служите, выполняйте  свой долг! А что это за долг такой? Кому и сколько они задолжали-то, Виталь?
- Не понял! Мужики присягу на верность давали! Это как, по-твоему? Пустяки?
- А ты что, не давал?
- Давал, конечно. А как же без этого?
- А что ж народное добро налево гонишь?
- Так добро бесхозное, на поле просто так  ржавеет, чего ж не попользоваться…
- Лучше ржавое оружие, но здесь, чем в руках каких-нибудь прохвостов, которые против нас его и применят! Я вообще-то так считаю…
- Глупости не говори! Ты в этом деле ничего не понимаешь!
- Ты не обижайся, Виталь, на мои слова. Знаю я, что охотиться за тобой будут люди, которым тоже деньги для себя, любимых, нужны. Не о народе пекутся, не о стране радеют – свои карманы набить хотят, только и всего. Так что, давай думать, как нам из всего этого живыми выползти, да так, чтобы деньги твои с тобой остались!
- Вот, это ж совсем другое дело! – сразу повеселел генерал. - А то начала мне тут мораль читать, как на лекции по научному коммунизму, блин!
- Ладно. Проехали! Я ведь тоже на твои деньги вот уже полгода живу, и ни в чём себе не отказываю. Так что, какое право имею укорять тебя? Ничем я не лучше! Мужа и сына бросила, в содержанки пошла, чтобы красиво пожить. Предала их, выходит дело…
- Брось ты! Предала… Сейчас каждый сам за себя. Поняла, глупая?
- Поняла. Чего ж не понять?
- Слушай, а что, если я все кредитные карточки к тебе привезу, а? Ну, кто догадается, что я всё своё состояние любовнице доверил?!
- Действительно, очень свежее, нестандартное решение… Ты так доверяешь мне?
- Но если не тебе, то кому, Кристин?
- Ладно, привози. Спрячу так, что ни одна собака не догадается. И ещё пистолет захвати. Так, на всякий случай. Мало ли что…
- Не поможет пистолет, детка, если за нас всерьёз возьмутся профессионалы! 
- Ну, пуле-то, ей всё равно – профессионал перед ней, или дилетант – летит себе, куда надо, и никуда не сворачивает…
- Уговорила. Завтра же всё привезу. А теперь пойдём в спальню. Может, хоть там нервы, наконец,  чуток успокоятся.
- Пойдём, милый! Соскучилась я по тебе очень. Три дня не виделись…
…Итак, через три дня, продумав всё, до мельчайших деталей, генерал и его любовница решили, что «линять» из страны, пусть и не навсегда, но хотя бы на время, им придётся.
В их чемоданах уже лежали документы на новые имена. И теперь вместо Кристины Валерьевны Булычёвой появилась Дегтярёва Маргарита Павловна. А вместо генерала Кедрова появился Дегтярёв Александр Васильевич, ставший законным супругом красавицы Маргариты.
Прежде чем уехать из страны, Кристина Валерьевна написала дарственную на свою  квартиру в пользу Дегтярёвой Маргариты. Всё по закону. А что? Имеет право!
Чтобы изменить внешность, Кристина практически наголо остригла свои чудные золотистые волосы, оставив впереди только крошечный чубчик, да небольшую длинную прядку сзади, и покрасила их в черный цвет. Кроме того, она сходила в косметический салон, где ей сделали несколько  процедур, которые тоже несколько изменили её внешность. К тому же купленные темные глазные линзы легко поменяли цвет её глаз с ярко-синих на темно-карий. Купив себе в магазине туфли на высокой шпильке, чего не делала никогда раньше, она стала на десять сантиметров выше. В общем, узнать её сейчас мог разве что человек, хорошо знавший её раньше, да и то с большим трудом.
К сожалению, Виталий мало что мог сделать  со своей внешностью. Ну, что можно предпринять, имея такую заметную комплекцию?! Разве что, поменять цвет глаз, да наголо сбрить волосы. Ну, ещё снять генеральскую форму и надеть обычные брюки и пиджак. Только кого это сможет обмануть – уж не тех серьёзных людей, которые будут охотиться за ними…
Все два дня, которые ещё оставались до вылета, Кристина заучивала наизусть наименование банков и стран, где лежали деньги Виталия, а также номера счетов – это никогда не помешает.
- Ну, а куда мы спрячем кредитки? – волновался генерал. – Ведь, если что, первым делом  отберут их! А без карточек нам денег не снять!
- Не волнуйся, дорогой, я уже кое-что придумала. Ты не останешься без своих денег, даже если нас сто раз обшмонают на границе!
- Интересно бы узнать, как ты это сделаешь!
- Для этого мне понадобится капелька конторского клея, острое лезвие и мои карточки, по которым я получаю скидки в магазинах и в аптеке.
- И что дальше?
- А дальше я аккуратно сниму с этих карточек тонкий верхний слой с названием магазина, и ещё аккуратнее приклею его на твои кредитки. Вот и всё!
- Я всегда говорил, что бабы – хитрый народ. И сегодня ещё раз убедился в этом. Надеюсь, никому не придёт в голову проверять карточки скидок, которые дама  случайно захватила с собой, позабыв вытащить их из своего портмоне.
- Ну, а если и придёт. Пусть смотрят! Не будут же их просвечивать рентгеновским аппаратом!..
…Итак, собрав вещи, и положив в чемоданы только самое необходимое, они вышли из квартиры Кристины, которая теперь перешла в собственность госпожи Дегтярёвой.
Чтобы сбить со следа своих преследователей, они купили билеты сразу на несколько направлений, и могли поехать как в Домодедовский аэропорт, так и во Внуковский и в Шереметьевский. Это должно, по крайней мере, разделить преследователей, и уменьшить их количество. Ну, а уж с двумя-тремя братками они как-нибудь справятся. Потому как и в кармане пиджака генерала, и в сумочке Кристины лежали заряженные пистолеты. Они не собирались за просто так отдавать свои жизни!
Подъехав на такси к Шереметьево, они уже думали, что опасность для них миновала. Была поздняя ночь, накрапывал мелкий дождь, и народу на площади перед входом было совсем немного. Все торопились поскорее зайти в здание аэропорта, где светло, тепло, сухо и есть удобные лавочки, куда можно присесть в ожидании вылета.
Они тоже отпустили такси, и шли по направлению к входу в здание аэропорта, катя за собой чемоданы, как вдруг в спину Виталия уперлось дуло пистолета.
- Кто вы такой, черт возьми? И что вам надо от меня? – завопил генерал, а глаза его побелели от страха.
- А то ты не знаешь! Конечно, кредитные карты и номера к ним. Сейчас ты садишься со своей тёлкой к нам в машину, и там, в спокойной обстановке, ты вспоминаешь всё, что нам требуется. Или…
- Что или?
- Или можешь считать, что ваше путешествие на этом закончилось. Впрочем, вы, так или иначе, опоздаете на свой самолёт. Допрос – дело не быстрое, ты ж понимаешь. Придётся немного потерпеть, приятель…
Делать нечего. Пришлось развернуться, и пойти назад, к машине своих похитителей, которая ждала их неподалёку.
Кристина с радостью заметила, что в огромном лендкрузере не было водителя. Значит, противников всего двое! Правда, они обыскали Виталия, и отобрали у него пистолет. Но она-то на что?!
Они погрузили чемоданы в багажник – не оставлять же вещи бесхозными посреди площади, где их сразу сопрут - и сели в машину. Водитель и генерал сели на переднее сидение, а второй боевик и Кристина – на заднее. Причем, боевик держал под прицелом бритый затылок генерала, как будто совсем позабыв о том, что рядом с ним сидит ещё одна участница этого «представления», видно, посчитав, что молоденькая дамочка с огромными испуганными глазами не представляет из себя никакой опасности. А зря!
Видя, что мужик, сидящий рядом,  не обращает на неё никакого внимания, Кристина чихнула. Потом  открыла сумочку, и порылась в ней,  делая вид, что разыскивает носовой платок. И вдруг в машине раздался выстрел.
Водитель удивлённо завертел головой – кто мог тут стрелять, блин? Ведь им приказано доставить генерала живым и невредимым, зачем боссу его труп, который уже ничего не сможет рассказать?!
Но и водитель жил недолго. Вторая пуля пробила голову и ему.
- Ты как? – спросила Кристина у генерала, который с трудом приходил в себя после довольно стрессовой ситуации, в которой они оказались.
- Нормально, - ответил мужчина, но молодая женщина заметила, что он бледен до синевы. Видно, сильно перепугался, бедолага. Нервишки-то ни к черту! Да это и понятно - при такой-то суетливой работе… Однако, сейчас было не время думать о здоровье – теперь только ноги, ноги, ноги…
- Тогда выходим из машины, спокойно берём свои чемоданы, и идём на посадку. Хорошо, что выехали чуть раньше, а то, и правда, опоздали бы на самолёт, чего доброго!
- По дороге скинь пистолет, да про отпечатки не забудь! – напомнил генерал. – А то, вместо Парижа ночевать будем в кутузке!
- Уже, милый! – сказала Кристина, едва поспевая на высоких каблуках за быстро идущим мужчиной…
…Генералу стало плохо уже в самолёте. Сильно жало в груди. Видно, та встреча по дороге не прошла бесследно, и сердце ещё далеко не старого мужчины не выдержало испытаний. 
Стюардесса, как могла, попыталась помочь, вколола ему  какое-то сердечное средство, чем немного отсрочила развязку. А на земле их уже ждала «Скорая помощь».
- Куда вы везёте его? – спросила Кристина у молодого француза-врача.
- В госпиталь, - ответил тот, и назвал адрес.
- Я заеду в гостиницу, оставлю там чемоданы, и приеду.
- Поторопитесь, мадам, очень вам советую!
- Что, дело так плохо?
- Пока трудно сказать, но, судя по всему, ему не выкарабкаться…
- О, Боже! Называется, отдохнули…
- Ну, что ж! Бывает… Особенно с мужчинами его возраста, когда тот едет отдыхать с двадцатилетней красоткой.
- Это был его выбор…
- Я его хорошо понимаю, мадам…
«Скорая помощь» помчалась, включив сирену, а Кристина взяла такси, и назвала адрес, где находился отель, в котором они зарезервировали себе номер на две недели.
Итак, оставив в номере чемоданы, Кристина спустилась вниз, и снова села в такси, чтобы ехать в госпиталь.
Приехав, она сразу кинулась к справочному окну:
- Прошу вас, мадам, к вам недавно привезли моего мужа, Дегтярёва Евгения Константиновича. Я могу узнать о его состоянии?
- Минуту, мадам. Я узнаю…
Женщина позвонила по телефону, и сказала:
- Присядьте, сейчас к вам спустится врач!
Всё так и произошло. Через минуту к ней подошёл мужчина в белом халате, и сказал, что спасти её мужа, к сожалению, не удалось – он умер по дороге в госпиталь, не приходя в сознание…
Итак, она осталась в чужой стране совсем одна. Правда, с помощью наличных денег, которых у неё было изрядное количество, она легко решала все возникающие проблемы…
…Похоронив Виталия, и поплакав на его могиле, она разыскала медицинский центр, где делают пластические операции, и попросила изменить ей форму носа, выпрямив чуть вздёрнутый кончик и сделав его совершенно прямым, немного приподнять брови и убрать носогубные складки.
- Господи! – сказал врач, глядя на молодую женщину. – Бог создал такую красоту! Ну, зачем же вам что-то менять в себе? Вы и так очаровательны, мадам…      
- Я не хочу ничего менять, доктор, я хочу капельку подправить, - улыбнулась Марго. – Ведь каждая женщина хочет стать совершенством, и нельзя винить её за это…
- Ладно, уговорили, - тяжело вздохнул врач. - Только я женился бы на вас и так.
- Боюсь, ваша жена будет против нашего брака, - засмеялась Марго, и показала глазами на широкое обручальное кольцо, блестевшее на пальце пожилого мужчины…
…Уже через неделю она вышла из клиники, и на несколько дней заперлась в своём гостиничном номере, чтобы с лица сошли синяки и отёки. Теперь в Париже у неё оставалось только одно дело. Вот оно-то,  и было, пожалуй, самым трудным. Конечно, если не считать счастливого избавления от бандитов в аэропорту.
Но помог тот врач, который делал ей пластическую операцию. Она рассказала ему историю о том, что хочет передать деньги для своего сына. Но первый муж ни за что не согласится взять их у неё, хотя и не откажется от небольшого наследства. А для того, чтобы деньги на счету госпожи Булычёвой стали наследством, эта гражданка должна «почить в бозе». Только и всего!
- Конечно, я не слишком богатая женщина, и не могу раскидываться деньгами направо и налево, но готова заплатить вам, если вы согласитесь помочь мне, доктор! Скажем, десять тысяч евро вас устроят?
Десять тысяч евро за такую несложную услугу были большими деньгами, и вполне устроили доктора. Поэтому он сказал:
- Давайте документы, мадам! Я найду в морге неопознанный труп, и похороню его под вашим именем, только и всего. Но как же вы останетесь без документов?
- Спасибо. А о новых документах для себя я уже позаботилась.
- Тогда я позвоню вам, когда всё будет готово!
- Буду с нетерпением ждать вашего звонка, доктор…
…Итак, уже через три дня врач позвонил Кристине, и отдал ей документы, в которых значилось, что Кристина Валерьевна Булычёва умерла, попав в автомобильную аварию, получив при этом травмы, не совместимые с жизнью…
…Через неделю к дому Булычёвых подъехал дорогой автомобиль. Из него вышел хорошо одетый мужчина с кожаным портфелем в руке. Подойдя к калитке, он позвонил.
- Вы к кому? – спросил Михаил, открыв калитку.
- Мне нужен Михаил Егорович Булычёв.
- Это я. С кем имею честь?
- Я адвокат вашей жены, госпожи Булычёвой.
- Адвокат моей жены? – удивился Михаил. – Что вы говорите… Очень интересно! Пожалуйста, заходите в дом.
- Спасибо.
- Что, жена, всё-таки, решила развестись со мной? Я правильно понял цель вашего визита?
- К сожалению, всё намного печальнее, господин Булычёв.
- О, Господи, что случилось с Кристиной? – заволновался Михаил, и по спине его побежали мурашки от страха.
- Да вы присядьте, молодой человек! Разговор у нас с вами будет непростой…
Мужчины сели в кресла друг напротив друга, и адвокат достал папку с бумагами.
- Должен сообщить вам тяжелое известие. Ваша жена, Булычёва Кристина Валерьевна, погибла в автокатастрофе. Так что, теперь в разводе нет никакой необходимости. Вы свободны от брачных уз, и можете начать свою жизнь с чистого листа. Теперь никто не будет мешать вам устраивать свою судьбу.
- О, Боже, как всё это печально! А у меня в душе ещё тлела надежда, что она вернётся к нам… Да… Сегодня у меня появился прекрасный повод напиться…
- Подождите! Я ещё не всё сообщил вам. После неё остались деньги, которые она завещала вам и сыну в равных долях. Надеюсь, у вас нет причин отказываться от наследства?
- Нет, конечно. Эти деньги я отложу на учёбу сына…
- Вы даже не спрашиваете о сумме?
- Да сколько там денег может быть у моей жены…
- Если хотите узнать, могу сказать точно. После вычета всех налогов вы получите чуть больше десяти миллионов евро, молодой человек! Так что…
- Сколько? – ахнул Михаил, предполагавший, что получит в лучшем случае не больше пары тысяч долларов.
- Десять миллионов двести семьдесят три тысячи евро, всего-навсего. 
- Большие деньги – это, конечно,  хорошо. Но лучше бы она вернулась к нам живой…
Михаил спрятал лицо в ладонях, и зарыдал. Он до сих пор любил свою жену, и с нетерпением ждал её возвращения. А та дама, которую видела Кристина, когда приезжала к дому Михаила, была  няней для Мишутки, нанятой в помощь Агнии Петровне, которая не в состоянии была одна ухаживать за мальчиком – уж слишком резвый получился у них малыш, ни секунды не посидит на месте, егоза этакая!
- Ну, а теперь позвольте откланяться, и примите мои самые искренние соболезнования, - сказал адвокат, и уехал, оставив Михаила богатым, но глубоко несчастным, навсегда потерявшим самого дорогого человека.
- Впрочем, откуда я взял, что она вернулась бы ко мне? Имея такие деньги, она могла выбрать себе любого мужа, - с горечью подумал он. – Зачем я ей? Я слишком мелко плаваю…
Тут в комнате появился отец.
- Кто это приезжал к нам, сынок? И почему у тебя такой вид? Ты что, плакал? Дела… У нас что-то случилось, Миша?
- Случилось, пап. Это приезжал адвокат Кристины.
- Так она всё-таки решила подать на развод, - тяжело вздохнул Егор Кузьмич.
- Уж лучше бы так!
- А что же тогда?
- Моя жена погибла…
- О, Господи! Как это случилось?
- Разбилась на машине…
- Да… Вот только этого несчастья нам не хватало… Что ж! Пойдём, выпьем по рюмке, сынок! Помянем её добрым словом, и пожелаем, чтобы земля ей была пухом…
- Пожалуй, одной рюмкой мне сегодня не обойтись, пап!
- Пей, сынок, если душа просит! Не чужого человека потерял, любимую жену и  мать своего единственного сына…
- Да, и ещё. Совсем забыл… Наследство она оставила. Мне и сыну.
- Да ты что?! Не забыла всё-таки… Много денег-то?
- Много, пап - десять миллионов евро.
- Сколько?! – плюхнулся на стул мужчина.
- Ты не ослышался пап. Теперь мы очень богатые люди.
- Вот это да! Откуда ж у неё такие деньги? – почесал лысину Егор Кузьмич.
- А кто теперь скажет? Может, из-за этих денег она и жизни лишилась. Сейчас и за пару тысяч деревянных могут нож под ребро сунуть. А тут – такие деньжищи, что и представить невозможно!
- Что с деньгами-то делать будешь?
- Пока в банк положу, под хороший процент. А там дальше видно будет. Может, организуем с ребятами что-нибудь.
- Ты поменьше афишируй, что разбогател, сынок - очень тебе советую. А то, живо всё отнимут. Не так, так эдак… Аферистов полно, бандюганов ещё больше. Живо без копейки оставят, ещё и должен кругом останешься!
- Да знаю я. Только шила в мешке не утаишь.
- Вот ещё забота… А Кристину, конечно, очень жаль… Хорошая была женщина, Царствие ей Небесное…
Агния Петровна, узнав о том, что случилось, тоже всплакнула, и на следующий день пошла в церковь, чтобы помолиться за упокой души своей невестки, которую, несмотря ни на что, любила, как родную дочь. Чувствовала она, что та не просто так исчезла из дома – она продала себя, чтобы достать денег на её лечение и на то, чтобы у сына всегда было, что поесть и что надеть. И не её вина, что она не нашла другого способа, чтобы заработать денег, которые присылала им. Ведь, если сказать честно, без этих денег их семье бы не выжить, как ни крути…
…Итак, закончив свои дела в Париже, Кристина вернулась домой. Вернее, теперь уже не Кристина, а Маргарита Павловна Дегтярёва, вдова, только что потерявшая мужа.
Она вошла в свою квартиру, и только в это мгновение поняла, что совершенно одинока теперь. Да, она никогда не любила своего генерала. Но всё-таки, этот человек был не чужим для неё. И вот теперь – абсолютная, ноющая пустота рядом, и ничего больше. Это было ужасно!
- Ребенка, что ли, себе родить? – подумала она, и вдруг вспомнила своего маленького сына Мишутку. Бабушка или дед укладывают его спать, а он каждый день спрашивает – ну, когда же вернётся мама… А мамы всё нет и нет, и дед с бабкой не знают уже, как  успокоить внука, что сказать ему, чтобы он поверил, и успокоился, хоть ненадолго.
Тяжело вздохнув, Марго пошла на кухню, и приготовила себе чай, решив, что завтра поедет в магазин, и затарит холодильник продуктами, чтобы не думать об этом хотя бы ближайшую неделю. Потому что за эту неделю она должна решить, что ей делать со своей жизнью дальше, и стоит ли появляться в том коттедже, где живут самые дорогие ей люди – муж и сын, или надо оставить всё так, как есть, и начать свою жизнь сначала – с чистого листа. Да… Легко сказать, да трудно сделать!
Потом она вспомнила, что её свекровь, Агния Петровна, каждое воскресение ходит в церковь. Вот там, пожалуй, она и попытается разговорить её, не открывая своего инкогнито. Неужели не похвастается внуком, и не расскажет, как счастлив сын со своей новой женой – первая-то сбежала, бросила его, а теперь и погибла где-то, бедолага, только свидетельство о смерти от неё  и осталось…
- Да, пожалуй, это единственный выход узнать хоть что-нибудь о муже и сыне, - подумала Маргарита. - Освещение в церкви слабое, видит свекровь неважно, может быть, и не узнает меня, и расскажет о сыне и внуке хоть что-нибудь…
С трудом дождавшись выходного,  Марго накинула на голову шелковый платок, и села в автомобиль, чтобы ехать в церковь.
Она приехала как раз вовремя. Служба уже закончилась, и народ расходился по домам. Её свекровь стояла у иконы Божьей Матери, и горько плакала, держа в руках зажженную свечу. Потом она поставила её за упокой души кого-то из усопших, и опять вернулась к иконе. Маргарита тоже пристроила свою свечу за упокой души Виталия – всё-таки, не чужой он ей человек, полгода прожили вместе. А потом поискала глазами свекровь.
- Простите, - сказала Марго, подходя к пожилой женщине. – Я вижу, вы недавно потеряли близкого человека?
- Да, милая. Хорошая была женщина, упокой, Господи, её грешную душу…
- Это ваша родственница?
- Нет, жена сына. Вот, сообщили, что погибла невестка наша. На машине расшиблась…
- Жаль. Молодая была женщина?
- Молодая. И очень красивая. Волосы золотые ниже пояса, и вся как будто светится изнутри. Уж так мой сын любил её – просто с ума сходил!
- У них и дети, наверно, есть?
- Есть. Сын Миша. Хороший мальчик. Мать-то пропала полгода назад, только записку оставила, чтоб не искали. Вот,  одни мы остались… Только как теперь жить зная, что её совсем нет? Что Мишеньке говорить?! И сын мой до сих пор ждал, что жена вернётся. А теперь и ждать некого… Вот горе-то у нас какое…
- А что – если бы вернулась, простил бы? Как вы думаете? Ведь изменила она ему!
- А вот и нет! Себя продала, чтобы нас спасти! Бедняжка… Никак не выжить бы нам без её денег…  Сами знаете, какая жизнь… Пенсии не платят, Михаилу зарплату через раз дают, а в магазинах всё дорожает, цены вверх как на дрожжах прут…
- Значит, ждал ваш сын жену?
- Ждал. Каждый вечер всё в окно глядел – вот вернётся…
- Да. Печальная история! Вы далеко живёте?
- Две остановки на автобусе.
- А у меня машина тут. Хотите, я вас до дома подвезу?
- Спасибо, не откажусь. Ноги уже совсем не те, а тут до автобусной остановки идти далековато, да и автобусы ходят из рук вон плохо – когда ещё до дома доберусь.
Они вышли из церкви вместе, и Марго остановилась у своего кабриолета.
- Садитесь, прошу вас! – распахнула дверцу Маргарита.
- Какая красивая у вас машина! – покачала головой Агния Петровна. - Муж подарил?
- Да. Он умер месяц назад. Так что, я теперь тоже совсем одна.
- Вот как бывает… Значит, и вас горе тоже не миновало…
Маргарита вздохнула, повернула ключ в замке зажигания, и нажала на газ, глубоко задумавшись. Она ехала в посёлок, где прожила самое счастливое время своей жизни, совершенно забыв спросить адрес у женщины,  которая сидела рядом с ней, а та удивленно смотрела, как уверенно ведёт машину эта красивая молодая дама, не спросив, как называется её улица, и не поинтересовавшись номером дома.
Остановившись у нужного дома, Марго сказала:
- Ну, вот мы, кажется, и приехали…
- Простите… но… как вы узнали, где я живу?
- Как? Разве вы не сказали мне, куда ехать?
- Нет. Я не сказала вам ни слова… Это странно! Может быть, вы уже были у нас когда-нибудь? Впрочем, я обязательно запомнила бы такую красивую молодую женщину… Господи, неужели у меня начались провалы в памяти? Только этого и не хватало… Скажите, вы очень торопитесь?
- Нет, у меня есть свободные полчаса.
- Пожалуйста, я прошу вас, зайдите к нам! Я угощу вас чаем с вишнёвым вареньем, и познакомлю со своим мужем. Я должна убедиться, что это не провалы в памяти.
- Ну, хорошо, если это так важно для вас, я зайду…
-  Да-да, очень важно! Просто, в последнее время я стремительно теряю память…  Возраст, знаете ли. Болезни…
- Я понимаю. Старость никого не щадит! К сожалению…
Агния Петровна позвонила в дверь, и  та сразу же открылась. В дверях стоял её муж, Егор Кузьмич.
- Здравствуйте, - сказала Марго, - Меня зовут Маргарита.
- Здравствуйте. А я хозяин этого дома, Егор Кузьмич.
- Егор, эта женщина подвезла меня до дома, а я обещала напоить её чаем с вишнёвым вареньем.
- Ну, обещала, значит, сделаем! – сказал супруг. – Проходите в дом, Маргарита! Будьте нашей гостьей!
Марго вошла в дом, и осмотрелась. Тут всё было по-прежнему, как будто и не было этих месяцев без неё.
Агния Петровна быстро накрыла стол в столовой, не пожалев старинного парадного сервиза, который доставали только по праздникам, да и то не всегда, и пригласила гостью за стол.
- Ну, вот. Кушайте на здоровье! Миша собирал. Этим летом вишня у нас уродилась.
- Я очень люблю вишнёвое варенье!
- Вот и Кристина наша тоже любила, - вздохнула женщина, и переглянулась с мужем.
И он, и она чувствовали, что эта женщина не просто так появилась у них в доме. Но узнать в незнакомке свою невестку Кристину так и не смогли – постарались хирурги, сделали её почти неузнаваемой. Да и прическа, и цвет волос, и рост…
Пока Маргарита пила чай, хозяева на минуту оставили её.
- Ты бы, дед, пока мы чаёвничаем, номер машины её переписал бы. Может, Мише пригодится, - сказала жена.
- А это мысль! Сейчас по номерам и фамилию владельца можно узнать, и адрес.
- Вот-вот, и я о том же! И фото неплохо бы сделать! Мало ли…
- Фото автомобиля? – удивился  Кузьмич.
- Зачем же автомобиля, дед? Маргариты, конечно…
Женщина вернулась в столовую, а Егор Кузьмич пошёл на улицу, и переписал номер автомобиля Марго, чтобы отдать его сыну – что-то говорило ему, что Михаил обязательно должен познакомиться с этой дамой…
…Итак, допив свой чай и поблагодарив хозяев за угощение, Марго вышла из дома, села в свой автомобиль, и уехала. К сожалению, она не увидела сегодня ни сына, ни мужа. Но зато узнала главное – он по-прежнему живёт один, и до последнего дня любил свою жену, которая сбежала от него к другому мужчине… Так ей объяснили его родные. А им нет смысла врать, ведь она -  человек, которого они видят первый раз в жизни, и, скорее всего, в последний.
…Когда Михаил пришёл с работы – сегодня было его дежурство - родители рассказали ему историю о появлении в церкви красивой молодой женщины, которая расспрашивала Агнию Петровну о её семье.
- И что в этом странного? – пожал плечами Михаил. - Обычное человеческое любопытство. Ведь ты, наверное, сильно плакала, когда молилась возле иконы Божьей Матери.
- Да, но это ещё не всё! Дама вышла из церкви вместе со мной, и предложила подвезти меня до дома в своей машине.
-  И в  этом тоже нет ничего удивительного! Так поступил бы любой человек, особенно, если ей с тобой по дороге.
- Вот именно! Если по дороге… А она даже не спросила, где мы живём, и поехала в поселок. И, главное, остановилась около нашего дома.  А ведь я не говорила ей, где живу. У меня с памятью, слава Богу,  всё в порядке…
- Странно. А как она выглядит?
- Кареглазая брюнетка с очень короткой стрижкой, красивая… Ростом разве что чуть повыше Кристины будет,  и немного  полнее её.
- А вы сфотографировать её не догадались?
- Догадались, - сказал Егор Кузьмич, и показал фото женщины, стоящей около своего автомобиля. Фото было несколько, и лицо было видно и в фас, и в профиль. Михаил долго вглядывался в них, ища знакомые черты.
- Мы и номер её автомобиля переписали. Так, на всякий случай…
- Давайте сюда! Завтра на работе я постараюсь узнать об этой женщине всё. И, может быть, вечером заеду её навестить.
- Навестить? Но зачем? – ахнула мать.
- Есть кое-какие мысли. Но вам пока знать о них совсем не обязательно.
- Может, зря всё это, Мишенька? Ведь бумага у нас, с гербовой печатью…
- Нет. Я должен поехать! А бумагам нынешним грош цена. Были бы деньги, я тебе любой документ достану, нет проблем…
- Ну, Бог тебе в помощь, - сказала мать, и тяжело вздохнула. Может быть, напрасно они с отцом дали надежду сыну? Небось, сегодня всю ночь глаз не сомкнёт, всё думать будет, вспоминать о прошлом и мечтать о будущем…
…На следующий день, едва придя на работу, Михаил  сразу включил свой компьютер, и уже через час понял, что совсем недавно не существовало такого человека – Дегтярёвой Маргариты. Узнал он и о том, что живёт Марго в квартире, которую ей подарила его жена, Кристина. Вот это да! Молодая женщина дарит пятикомнатную квартиру в престижном доме человеку, который появился ниоткуда совсем недавно. Очень интересно!
- А не навестить ли, и в самом деле, мне эту даму сегодня? – подумал Михаил. – Думаю, у неё я смогу узнать много нового и интересного для себя.
Сказано – сделано. Уже вечером, после работы, захватив с собой коробку конфет, которые очень любила жена  и букет алых роз, Михаил звонил в дверь той квартиры, номер которой он узнал.
В это время Маргарита готовила  ужин из нескольких блюд, решив побаловать себя, любимую. Ну, должны же быть у человека хоть какие-то положительные эмоции! А где их взять, как не сидя за столом, пригубив стакан с дорогим французским вином и закусив запеченным в духовке мясом с тёртым сыром и луком колечками, полакомиться бутербродом с икрой, а потом выпить чаю с пирожными, ждущими своей очереди на хрустальном блюде?
Её кухонную эпопею прервал звонок в дверь.
- Очень интересно, кто это может быть? – подумала Марго, и покрылась мурашками от страха – она не ждала от таких неожиданных визитов ничего хорошего. Тем более что в Москве у молодой женщины не было знакомых, которые могли навестить её. Впрочем, их не было не только в Москве. Ведь она была человек-фантом – без родных, без друзей и без своего собственного прошлого…
Прежде чем подойти к входной двери, чтобы посмотреть, кто стоит за ней, молодая женщина достала из ящика комода своего единственного защитника – тот пистолет, который она очень удачно спрятала, убегая из Москвы, а потом так же удачно вернула, когда возвращалась обратно. Видно, никто не смог найти его в том укромном месте, куда она  его пристроила.
Не зажигая света в прихожей, держа пистолет в руках, Марго на цыпочках подошла к входной двери, и заглянула в глазок. Но вместо лица пришедшего увидела лишь букет цветов, и ничего больше.
- Очень интересно, - подумала про себя молодая женщина, и включила свет в холле. – Человек явно не хочет, чтобы его узнали! К чему бы это?
 Хочешь, не хочешь, а открывать дверь так и так придётся – если это те люди, что она предполагает, и они задумали войти в её квартиру, то всё равно это сделают! Так что, лучше уж открыть дверь самой, добровольно, а не ждать, пока её разнесут вдребезги, пристроив к замку граммов пятьдесят пластида.
Она открыла дверь, и Михаил вошел в квартиру. Прямо перед ним стояла  женщина, которую он хотел увидеть, а в руках её был пистолет.
- Ого! Вы всегда  встречаете своих гостей, прицелившись им в лоб из пистолета? – спросил мужчина, отдавая букет и конфеты прекрасной даме.
- Только тогда, когда пришедший закрывает своё лицо, позвонив в мою дверь, - ответила Марго, и, положив пистолет на тумбочку, приняла букет  и конфеты из рук пришедшего.
- Так мне можно войти?
- Конечно, можно. Вы удачно приехали, у меня всё готово к ужину. Вы не против поужинать со мной?
- Это прекрасно! Я к вам прямо с работы, и с удовольствием перекушу. Тем более, судя по запаху, на ужин у вас сегодня тушеное мясо, которое я обожаю.
- Тогда мыть руки, и за стол! Там и познакомимся.
- А нам надо знакомиться?
- Я полагаю, что да. А когда я узнаю ваше имя, и вы попробуете мою стряпню, вы расскажете мне, зачем явились сюда, сильно потратившись на шикарный букет и конфеты.  Итак, вас зовут…
- Михаил Булычёв, сын Булычевых, которых вы навестили вчера.
- Вот как… Очень приятно познакомиться. Дегтярёва Маргарита.
Марго протянула руку, и Михаил поцеловал её, пытаясь понять, знакома ли ему эта рука, что спокойно лежала сейчас на его ладони, или он всё себе выдумал, и дама эта совсем чужой ему человек, а вся ситуация – просто невероятное стечение обстоятельств, которые иногда случаются в жизни.
Он посмотрел на руку женщины. У его жены, как у медика, ногти   всегда были коротко пострижены. Да и ухаживать за ними было некогда, так что кутикулы не всегда были безупречно выстрижены. О лаке речь не шла вовсе. К тому же на ощупь руки Кристины казались шершавыми оттого, что она много раз в день мыла их с казённым дешёвым мылом. У этой женщины руки были ухоженными, с мягкой, атласной кожей, а длинные ногти, судя по всему, искусно сделанные в салоне красоты из акрила, были покрыты неярким лаком с нанесенным на него тонким рисунком. Да… С такими руками не будешь мыть медицинскую посуду, нацепив на себя резиновые перчатки, или драить шваброй полы в коридоре госпиталя, чтобы хоть немного подработать.
В общем, по рукам он не смог сказать, кем была эта женщина. А он так надеялся! Ведь руки  трудно изменить. Оказывается, был неправ…
- Может быть, нальёте вино в бокалы?
Марго взглядом показала на бутылку дорогого красного вина, стоящую на столе.
- С удовольствием. Хотя,  сегодня я за рулём. Но, думаю, от нескольких глотков легкого вина ничего страшного не случится. Впрочем, кто знает… Может быть, моя бедная жена погибла именно потому, что выпила чуть-чуть лишнего за ужином…
- Так ваша жена погибла? – вроде как удивилась молодая женщина.
- Да, совсем недавно я получил известие, что она попала в автомобильную аварию.
- Тогда давайте, выпьем за то, чтобы она покоилась с миром, и здесь, на этом свете, близкие люди о ней не забывали!
- Вы шутите… Да как можно забыть женщину, которую любил больше собственной жизни?!
- Можно, - тяжело вздохнула Марго. - Если она сильно виновата перед вами.
- Даже если бы всё было так, как вы говорите, я всё равно всё забыл и простил бы ей, если бы она нашла в себе силы, и вернулась к нам.
- Да, наверно, это было бы прекрасно…
- А вы? Вы замужем, Маргарита?
- Была. Но недавно мой муж умер. Так что, теперь я тоже вдова…
- Отчего он умер? Его убили?
- Нет, он умер за границей от сердечного приступа. К сожалению, его сердце не выдержало наших неприятностей.
- У вас были неприятности?
- Да, и  ещё какие. Из-за них-то мы и вынуждены были уехать из страны на некоторое время.
- И именно из-за них вы  вооружились пистолетом?
- Можно сказать, что  так. В принципе, если бы не он, мы бы сейчас вряд ли разговаривали  с вами…
- Даже так? Что, пришлось пострелять? – удивился мужчина. Честно говоря, от своей жены он такого не ожидал…
- К сожалению, мне не оставили выбора. Но это не тема для разговора за ужином. Что  ещё вы хотели бы узнать, Михаил Егорович?
- Теперь меня очень интересует, откуда вы узнали моё отчество! Я точно помню, что, когда представился вам, назвал только имя - Михаил.
- Не знаю, - растерянно пожала плечами Маргарита.…
На лице молодой женщины выступили красные пятна – кажется, она прокололась на таком пустяке, и растерялась, не зная, что ответить!
- Может быть, я запомнила имя вашего отца, когда он представлялся мне во время моего визита в ваш дом?
- Да, скорее всего, так оно и есть, - ответил Михаил, но отметил её смущение. Румянец на её щеках выступил не просто так! И не зря он навестил этот дом.
- Ну, что? Если вы уже закончили ужин, может быть, выпьем чаю, и попробуем ваши конфеты и мои пирожные?
- Выпить чашечку чая было бы неплохо.  Моя жена очень любила эти конфеты, я специально купил именно их. Попробуйте! Может, и вам понравятся.
- Я тоже люблю шоколад. В детстве я иногда мечтала наесться его досыта – так, чтобы больше уже не хотелось. Представляете, он мне даже во сне снился.
- Что, туго вам пришлось?
- Да, моё детство счастливым никак не назовёшь.
- Вот и моя бедная жена жила с чужими людьми, где каждый мог обидеть её, и часто ложилась спать голодной. Наверно, поэтому и не захотела такой жизни для своего сына, и пожертвовала собой, оставив нас. Вероятно, она нашла себе богатого спонсора, потому что сразу после её исчезновения на наш счет стали приходить  деньги, на которые мы жили. Иначе, туго нам пришлось бы! Сами знаете, какие сейчас пенсии и зарплаты… Впрочем, вам-то откуда знать? Кажется, жизнь улыбается вам во все тридцать два зуба!  – улыбнулся Михаил, обводя взглядом богатые интерьеры квартиры Маргариты.
- Согласна. Но иногда пытается очень больно этими зубами укусить.
- Ну, так… Жизнь - она такая… Полосатая… А что же мучает вас сейчас? Вроде, всё в порядке. Всё плохое, что могло случиться, у вас уже случилось…
- Представьте себе, сейчас меня угнетает моё одиночество.
- Может быть, вы зря обрекли себя на него? Почему бы вам не вернуться?
- Вернуться? Но куда я могу вернуться, Михаил?
- Ко мне, конечно! И к своему сыну. Не могу сказать, что я смог узнать вас, врачи хорошо поработали над вашим лицом, но я почти уверен, что вы – моя жена Кристина. И сейчас попробую найти доказательства…
На груди у Кристины были две маленькие темные родинки. Вряд ли она избавилась и от них… Вот они-то и станут доказательством, что это именно она, его дорогая Крис.
Михаил подошёл к молодой женщине, поднял её со стула, и стал расстёгивать пуговки на её блузке.
- Что вы делаете? – ахнула молодая женщина, стараясь вырваться из рук мужчины.
- Простите… Но мне обязательно нужно найти доказательства! Если я окажусь неправ, я принесу вам тысячу извинений, поверьте! – сказал Михаил, и, расстегнув следующую пуговицу, увидел две родинки на груди женщины.
- Ну, вот и они… Зачем это представление, Кристина? Я не понимаю…
- Представление… Знаешь, Миша, в одну реку нельзя войти дважды. Боюсь, ты не сможешь  простить меня. Хотя, изо всех сил будешь стараться  делать вид, будто тебе всё равно, что я полгода спала с другим мужчиной. Любила я его, или нет – это уже неважно. Но каждый вечер я ложилась с ним в постель. Конечно, исключая те дни, которые он проводил в кругу своей семьи. А за это он купил мне   квартиру, машину и надолго обеспечил деньгами. Он был очень богатым человеком, и мог себе это позволить.
- Ты говоришь глупости! В жизни можно исправить всё, кроме смерти. Главное – ты жива, Крис! И я снова могу обнять тебя! Если бы ты знала, как я мечтал об этом всё то время, пока тебя не было рядом!
- Можешь считать, что твоя мечта осуществилась. Я жива, и ты обнимаешь меня. Дальше что?
- Как бы то ни было, ты остаёшься моей женой, Кристиной Булычёвой! И я смогу доказать это!
- Тебе хочется, чтобы у меня возникли большие проблемы? Да, ты легко можешь это устроить! Одно твоё заявление, и «органы» вцепятся в меня мертвой хваткой. Они же понимают, что тут пахнет легкой и очень неплохой добычей. И, вместо того, чтобы отдать деньги сыну, я должна буду тратить их на взятки чиновникам, чтобы вылезти из тех неприятностей, в которые ты меня втянешь. Ведь сейчас я живу под чужим именем не просто так… Ну, а если моё настоящее имя всё-таки выплывет, и об этом, не дай Бог, узнают те люди, что охотились за нами, то мне вообще не жить. Уж тут мой пистолет вряд ли поможет мне. Разве что, самой застрелиться, чтоб не мучиться под пытками.
- Вот уж последнее, чего бы я хотел, это доставить  неприятности своей любимой женщине!
- Спасибо, милый. Я уверена, что ты порядочный человек, и не сделаешь мне зла.
- Поверь, я по-прежнему люблю тебя, Крис!
- Тогда давай, выпьем ещё по бокалу вина! Ты ведь не собираешься ехать сегодня домой, и тебе не придётся садиться за руль. Я права?
- Да. Сегодня я останусь у тебя.
- Тогда звони своим, чтобы они не волновались. У наших стариков и так полно причин для волнений, незачем устраивать им ещё одну бессонную ночь.
Михаил  взял мобильный, и набрал знакомый номер. Трубку взяла мать.
- Мам, вы не ждите меня сегодня, ладно?
- Хорошо, сынок. Ты только скажи – мы оказались правы, это она?
- Да.
- Ну, слава Богу! Нашлась! Я так рада за тебя, Мишенька…
- Об этом мы поговорим потом, мама.
- Значит, есть какие-то трудности…
Михаил нажал на кнопку отбоя, оставив мать в растрёпанных чувствах. Вот те на! Значит, не так уж всё хорошо между супругами… Ну, самое главное, что она оставила его у себя на ночь. Как знать! Может быть, там, в постели, он сможет доказать, что она по-прежнему дорога ему!
Они вошли в спальню Марго, которую по приказанию генерала дизайнер отделал  зеркалами.
- О, Боже! Зачем здесь столько зеркал, Крис? – удивился Михаил, оглядываясь.
Она не стала говорить о том, что её любовнику нравилось смотреть на неё со всех сторон.
- Это задумка дизайнера, - пожала плечами Маргарита. - Сама я ничего не сделала в этой квартире.  Если тебе не нравится, мы можем выключить свет.
- Нет, я так хочу увидеть, каким оно стало – твоё тело! Ведь я полгода не видел его!
- Надо сказать, что за это время я немного прибавила в весе.
- Но тебе идёт. Ты стала ещё красивее! Только зачем ты остригла свои чудесные золотые волосы?! 
- Чтобы не бросаться в глаза тем, кому не надо. Мои волосы были слишком заметны, ты же знаешь.
Марго всё-таки выключила верхний свет, оставив гореть только настольную лампу, и нырнула в постель, на атласные простыни, накинув на себя легкое одеяло. Следом за ней лег в постель и её муж.
- Ну, наконец-то! – сказал он, заключая её в свои объятия.
Он получил её тело, и наслаждался им, как и прежде, но где-то, на самом краю сознания билась мысль – а вдруг тот, другой мужчина, был лучше его? И теперь, занимаясь любовью с мужем, жена с грустью вспоминает своего  любовника, и тоскует о том времени, когда жила с ним…
…Наконец, он откинулся на подушки – кажется, сегодня он отдал этой женщине все свои силы…
- Спасибо. Ты был великолепен, дорогой, - вдруг услышал он шёпот жены.
- Я рад, что услышал от тебя эти слова… Честно говоря, иногда меня охватывало чувство, будто я сдаю экзамен, и от результатов этого экзамена будет зависеть вся наша дальнейшая жизнь.
- Вот глупый! Свой экзамен ты сдал уже давно – там, на берегу нашей речки. Помнишь?
- Конечно, помню. Как я могу забыть тот день, когда смог завоевать самую красивую девушку в городе?
Он был уверен, что теперь им остается только уснуть, крепко обняв друг друга, но вдруг почувствовал, что губы жены покрывают поцелуями его лицо, потом шею, потом грудь, продвигаясь всё ниже и ниже…
- Что ты делаешь, Крис?
- Хочу доставить тебе удовольствие. Ты ведь не сможешь отказаться? Или мне перестать?
- Нет, пожалуйста… Это так приятно…
Вскоре он уже стонал от наслаждения, которое доставляла ему Марго. Потому что Крис никогда не сделала бы этого! Она была так застенчива и так скромна, его жена! Не то, что Маргарита, которая знала, как заставить мужчину стонать от страсти…
- Ну, как? Я сумела доставить тебе удовольствие? – спросила женщина.
- Да, это было что-то умопомрачительное… Ты многому научилась за то время, что мы не виделись, Крис.
- Пришлось. Иначе, мой генерал не стал бы держать меня около себя целых полгода. А мне надо было продержаться как можно дольше, чтобы иметь возможность помогать  своей семье. Я не хотела, чтобы моему сыну шоколад снился только во сне! И я добилась своего. Теперь вы ни в чем не нуждаетесь, ведь, правда?
- Да. После того, как получили твоё наследство, мы стали очень обеспеченными людьми.
- Вот и славно! Значит, всё это было не напрасно.  Ты уже знаешь, куда вложишь деньги?
- Пока нет, они просто лежат в банке, и я снимаю проценты.
- Если решишь открыть своё дело, сообщи. Может быть, я смогу что-нибудь посоветовать тебе. И дам ещё денег, если этих не будет хватать. У меня их много.
- О, Господи! Он был так богат?!
- Ты даже не представляешь, как… Поэтому за нами и охотились мальчики с пистолетами подмышкой. Им нужны были его кредитки и номера счетов. Но сейчас совсем не время вспоминать об этом.
- Тогда скажи -  твой генерал не хотел ребенка от тебя?
- Нет. Я не была его любимой женщиной. Я была для него просто красивой игрушкой. А что это за игрушка, которая чуть ли не на год выходит из строя? Да и потом, зачем он ему, незаконнорожденный ребенок? Правда, один раз я всё-таки забеременела от него, но он заставил меня сделать аборт. Честно говоря, я тоже не хотела иметь от него детей. С какой стати? Детей рожают от любимых мужчин, а не от обычных постельных игр с мужчиной, которому нравится твоё тело и твоя рабская покорность любому его капризу. Правда,  я здорово заработала за эти полгода! Надо отдать ему должное, он не был скуп, и любил повторять, что деньги для него – это мусор. Вот и сорил ими направо и налево, не считая, а я не гордая – я наклонялась,  подбирала то, что упало, и прятала, чтобы потом передать по назначению… Ну, пожалуй,  хватит воспоминаний! Ты, наверно, хочешь спать? Ведь это я могу завтра валяться в постели до обеда, а тебе надо рано вставать, и ехать на работу!
- Да, я решил, что работу бросать пока всё-таки не стоит. Может быть, когда-нибудь вспомнят, сколько лет я отдал служению нашей стране!
- Трудно сказать… Может быть, ты и прав.  Хоть пенсию себе заработаешь. Ну, что? Будем спать?
- Пожалуй, пойду на кухню, покурю! Мне не уснуть. Столько эмоций… Надо немного успокоиться.
- Можешь курить здесь! В доме принудительная вентиляция, весь дым сразу уйдёт.
- Как-то не привык курить в комнате.
- Ну, как хочешь!
Михаил встал с постели, пошел на кухню, и, приоткрыв окно, щелкнул зажигалкой и зажёг сигарету.
Марго встала, взяла свой халат, и, тихонько подойдя к Михаилу, накинула ему на голые плечи.
- Вот, Миш, я принесла тебе свой халат. Ночи сейчас прохладные, можно простудиться…
Михаил кивнул головой, но ничего не ответил. У Маргариты появилось впечатление, что он настолько ушёл в свои мысли, что даже не услышал её слов, и кивнул просто автоматически. Судя по выражению лица, мысли мужчины были не слишком весёлыми…
Марго не стала расспрашивать мужа ни о чём. Она поняла, что вряд ли эта ночь будет началом новой жизни в их семье. Скорее всего, она так и останется единственной. Он разочаровался в ней. Это понятно, как дважды два. Такая она ему не нужна. Чистоплюй хренов! Запачкаться боится… Ну, что поделаешь?! Выше головы не прыгнешь. Главное, она ему в жёны не набивалась. Как там, в фильме Гайдая, кричала Светличная в номере гостиницы?
- Не виноватая я! Он сам пришёл…
…В общем, когда Михаил выкурил свою сигарету и вернулся с кухни, Марго уже спала, отвернувшись от него. Так, по крайней мере, ему показалось. А она не стала его переубеждать. Зачем? Ведь знала, что всё будет именно так, и вдруг поверила его словам о любви. Дура, чего ещё скажешь! Надо было чаем напоить, да и выпроводить подобру-поздорову, убедив Михаила, что он ошибся в своих умозаключениях. А  теперь вот, вставай рано утром, готовь завтрак, провожай мужа на работу… Бывшего мужа…
…Утром Марго, и правда, проснулась рано, и до пробуждения супруга нажарила блинчиков, которые так любил Михаил, и достала сметану, красную и черную икру – что захочет.
Вскоре встал и Михаил. Он принял душ, побрился станком генерала, в который Марго заранее вставила новое лезвие, и теперь пришёл на кухню, чтобы выпить чашечку кофе.
Увидев то, что стояло на столе, он удивился.
- Ты можешь позволить себе есть черную икру в будни? – спросил он.
- Да. А ты нет?
- Я считаю, что это баловство, и что не стоит тратить на неё бешеные бабки.
- А мне, кроме себя, любимой, баловать больше некого. Так что, имею право на безумства. А если тебя черная или красная  икра не устраивает, вон, сметану бери – с блинами тоже вкусно, и совсем недорого!
- Да, я, пожалуй,  сметаной побалуюсь!
- Так, клади блины, не стесняйся! Если мало будет, я ещё напеку!
- Нет-нет, спасибо, того, что есть, вполне достаточно!
- Вот и прекрасно! Ты бутерброды с чем будешь? С ветчиной, с колбасой или с сыром?
- Нет-нет, мне только чашку чёрного кофе, и достаточно.
- Тебе заварить, или растворимый сойдет?
- Лучше растворимый. Привык на работе…
- А ты всё так же майор, или, может, подполковника дали?
- Ну, да! Дождёшься от начальства подполковника, как же! Не знаю, как и майора-то дали!
- Так мой генерал позвонил, вот и дали. Вроде как, утешительный приз…
Она понимала, что не надо этого говорить, и своими словами она рвет последние ниточки, которые ещё связывают их судьбы, но уже не могла остановиться. Её душила обида. Ну, хоть бы раз обычное спасибо сказал, что ли,  за то, что с голодухи сдохнуть не дала! Просто «спасибо», и ничего больше! А то, что собственным телом за всё платила… Так, кроме красивого тела у неё ничего  не было! Разве что душа. Только кому она сейчас нужна – наша душа-то! Кто будет  разглядывать её достоинства и недостатки?!
Съев блинчики, и выпив чашку крепкого черного кофе, Михаил поцеловал жену (или уже не жену?!) в подставленную щёку, и, сказав: «Я позвоню!», отбыл на работу.
А Маргарита, тоже позавтракав, села в автомобиль, и поехала в «Детский мир», чтобы скупить там все игрушки для своего маленького сына. Раз её инкогнито теперь открыто, имеет право побаловать малыша подарками…
Итак, накупив всевозможных игрушек, она оформила доставку – не самой же ей везти их в дом, куда её не приглашали – и поехала домой. Время неумолимо двигалось к обеду. А звонка от Михаила, кстати, так и не было. В принципе, она и не ждала. Всё. Как говорится, «С глаз долой – из сердца вон!». В конце-концов, не долгие двадцать лет вместе прожили, а всего-навсего один год, да и тот не полностью. А разве за год человека можно всего, до самого донышка узнать? Тут и через двадцать лет можно такое получить от  любимого супруга, что всю оставшуюся жизнь в себя не сможешь прийти. Так  что ж ей горевать-то? От платьев красивых и шуб дорогих шкафы ломятся, драгоценностей столько, что шкатулка с трудом закрывается – не скупился генерал на наряды и украшения для своей лапушки. Вот, наряжайся, да иди куда-нибудь! Чего дома-то сидеть? Успеешь ещё насидеться в старости, когда ноги артрозные болеть будут, и каждый шаг станет похож на пытку средневековой инквизиции… Конечно, если до этой старости сумеешь дожить…
А пока молодая и здоровая, можно и по магазинам прошвырнуться, ещё платьев прикупить. А почему нет? Говорят, шопинг очень хорошо дамские нервы успокаивает, даже психотерапевт не понадобится…
Кстати, и в парикмахерскую  зайти тоже не помешает – вон, уже светлые корни у волос появились. Сразу видно, что шевелюра у дамочки крашеная. А ей поостеречься надо - мало ли что? Конечно, все знают, что генерал умер от инфаркта, и похоронен во Франции. Но ведь кредитные карты-то где-то остались, а на них денег прорва. Может, и ищет кто, у кого они могут быть…
…В тот вечер родители с нетерпением ждали сына с работы. Очень уж хотелось узнать, как прошла встреча супругов. Хотя, судя по всему, не всё там получилось гладко, иначе уже сегодня обнимали бы они свою дорогую невестку Кристиночку, а Мишутка, увидев мать, прыгал бы от радости чуть ли не до потолка.
Наконец, у ворот остановился автомобиль Михаила, и отец кинулся его встречать.
После ужина все остались сидеть за столом, разве что Мишутку из комнаты к себе отослали – рано ему ещё слушать разговоры взрослых. Хотя, вряд ли  ребёнок, которому нет ещё и двух лет, поймёт, о чем тут толкуют папа и дедушка с бабушкой.
- Ну, что скажешь, сынок? – спросила Агния Петровна. – Есть у нас шансы Кристину в своём доме увидеть, или как…
- Понимаешь, мам, совсем другая она стала, Кристина -  почти ничего в ней от прежней моей жены не осталось. И теперь она мне просто чужой человек. Ну, вроде как прохожий на улице…
- А зачем же ночевать у неё остался? Чайку попил бы, да ехал домой. А ты, небось,  всю ночь с ней прокувыркался, с чужой-то…
- Так разве от такой уйдёшь, мам? Кристинка моя застенчивая была, она  дотронуться до себя лишний раз не позволяла, я её и голой-то практически не видел – стеснялась она своей наготы. А теперь… Что творила! Развратил её любовник за эти полгода – сказать стыдно…
- Что, зацеловала тебя всего – с головы до ног, так, что ли? – спросил отец. – Я правильно понял?
Михаил промолчал, только голову наклонил.
- А может, это ты от жизни отстал, сынок? Ты телевизор-то смотришь? Там ведь всё своими именами теперь называют. И не считают  такие ласки извращением.
- Ну, не знаю…
- Ты хоть удовольствие-то получил, или только терпел её издевательства над своим телом? – усмехнулся Егор Кузьмич, и переглянулся с супругой.
Михаил ничего не сказал, только нахмурил тёмные брови, и уткнулся глазами в пустую тарелку, как будто увидел там нечто очень интересное для себя.
- Она аборт от любовника сделала, - вдруг сказал он.
- А ты хотел, чтобы она с ребенком к тебе вернулась, да? – подала голос мать.
- Я не понял – вы все за неё, что ли?
- Мы все за то, чтобы ты был счастлив, сынок, только и всего, - тихо сказала мать. - У меня такое чувство, что она без тебя не пропадёт. А вот ты-то как без неё?
- Ничего! Баб свободных кругом полно, найду кого-нибудь… Подумаешь, проблема!
- Значит, чужой она для тебя стала. Понятно. Тогда, я считаю, деньги Кристине надо вернуть, - сказал Егор Кузьмич. - А то, нехорошо как-то получается! Выходит, она чужих людей на свои деньги содержит! С какой такой стати, позволь узнать?
- А сын, Мишутка, что – чужой ей человек? – возмутился Михаил, который уже привык считать себя обеспеченным человеком.
- Тогда открой счет на его имя, пусть он своими деньгами и распорядится, когда вырастет!
- А сейчас как нам жить прикажешь?
- А сейчас у него отец есть, который должен о нём заботиться! Вот пусть у него голова и болит, как нам жить!
- Да уж, на мою зарплату не разбежишься… Кстати, Кристина сказала, что и звание майора мне присвоили только потому, что моему начальству позвонил её высокопоставленный любовник!
- Значит, и тут она о тебе позаботилась! Или, думаешь, тот сам, своим умом дошёл  - о тебе хлопотать? Да ты для него так – особь, не больше блохи…
- Я всё понял. Вы во всём обвиняете меня! Как будто это я не плачу вовремя зарплату и задерживаю пенсию пенсионерам, и вообще, сделал жизнь в стране невыносимой! Эх, вы бы посмотрели, в какой квартире живёт Кристина! Это сколько ж надо украсть денег, чтобы купить любовнице такие хоромы, да ещё и себя, любимого, не обидеть!
- Вот и поедем, посмотрим. А почему нет? Имеем право! Мы-то ей не чужие люди. Правда, Агняша? И Мишутку с собой возьмём. Почему бы матери своё дитя не увидеть?!
- А оно ей надо? – усмехнулся Михаил.
- А то нет! Она же мать… Ты нам телефон её дай. Надо же предупредить Кристину о визите! А то неудобно так вот, неожиданно, являться. Да и дома можно не застать. Она же, наверно, дома не сидит.
- Не знаю. Делами её не интересовался! – сказал Михаил.
- Ну, да. Ты только телом…
Михаил вдруг вспомнил, какую ночь провёл он с женой, и голова закружилась от желания снова оказаться там, с ней, и сжимать своими руками её нежное тело, слышать её дыхание, её тихие стоны от того удовольствия, которое он дарил ей, а потом получить такое же удовольствие самому от её ласк, и заснуть, крепко прижав к себе женское тело – такое близкое и родное, ближе которого у него нет, и никогда не будет…
…Он с трудом стряхнул с себя это наваждение, и пошёл к себе, твердо решив, что никогда не сделает этого. И в то же время знал, что его решение не стоит и ломаного гроша. В любую минуту он может забыть о нём, и кинется туда, к ней… Да только будут ли там рады его визиту? Вот в чем вопрос! Он сам всё испортил… Ревнивый, недалёкий дурак – вот он кто!
Наконец-то он нашёл причину, по которой всё раздражало его в жене! Ну, конечно, он ревновал её! И именно ревность помешала ему наслаждаться её обществом, и не дала произнести фразу:
- Ты всегда была, и остаёшься моей любимой женой! Возвращайся ко мне и к сыну, пожалуйста! Мы очень ждём тебя!
Как бы она обрадовалась этим словам! И какое счастье он увидел бы в её глазах! Только что теперь говорить об этом… Теперь собрать бы те крохи чувства, что, может быть, ещё остались у неё, и, встав на колени, попросить прощения. Конечно, не факт, что простит, но попытаться можно…
А тут, как назло, начальство командировку придумало! Да не на несколько дней, а на пару месяцев. Надо, понимаешь, инспекцию провести в войсках дальневосточного округа! А что там проводить, что искать? И так всё ясно, как день! В войсках никакой дисциплины, дедовщина, молоденькие лейтенанты с горя пьют горькую - им не до службы, а высшие чины тащат всё, что можно утащить, и  по-дешевке вооружают всех, кого ни попадя… Но ехать придётся всё равно, а потом писать многочисленные отчёты, создавая видимость работы. Так что, его поездка к жене надолго откладывается. А за два месяца в жизни женщины многое может произойти. Особенно, если женщина эта молода, свободна,  красива, как греческая богиня, да ещё имеет достаточно денег, чтобы быть независимой ни от кого…
…А Агния Петровна позвонила Маргарите, и напросилась к ней в гости.
- Очень уж Миша расхваливал твою квартиру, девочка. Хотелось бы нам с дедом её увидеть! Ну, и тебя в ней, конечно, тоже!
- Буду рада видеть вас у себя, Агния Петровна! Вы когда хотите приехать?
- Да вот, хотя бы завтра. Чего тянуть?
- Тогда жду вас к обеду. Адрес пишите…
Агния Петровна записала адрес, и решила, что они поедут на такси. Мало ли что? Всё-таки, с ребенком едут. А дед наверняка примет за обедом рюмочку-другую, и побоится вести машину подшофе…
А Марго быстро оделась, и поехала по магазинам, чтобы купить свежие продукты, и приготовить свёкру и свекрови что-нибудь вкусненькое на обед.
Подумав, она купила на десерт мороженое, да ещё взяла лишнюю пачку. Как будто знала, какой сюрприз готовят ей родственники…
На следующий день, одевшись попроще -  зачем удивлять людей дорогими нарядами – она ждала дорогих гостей, и не забывала о том, что на кухне у неё готовится мясо, и стол в столовой надо сервировать понаряднее.
Вскоре послышался звонок в дверь, и она кинулась открывать, по привычке сначала посмотрев в глазок.
Распахнув дверь, она увидела Агнию Петровну, Егора Кузьмича и своего сына Мишу, который, попав в неизвестное ему место, испуганно жался  к деду.
Перецеловав всех, Марго присела на корточки, и обняла мальчика.
- Ну, здравствуй, мой дорогой!
А дед сказал:
- Ты чего испугался-то, малыш? Это же твоя мама!
Тогда мальчик протянул руки, и тоже обнял её.
- Вот оно, моё маленькое счастье! – думала женщина, прижимая к себе детское тельце. – И большего мне не надо!
Сев за стол, они вкусно поели, и дамы выпили шампанского, которое дожидалось их в серебряном ведёрке. Егор Кузьмич отведал дорогого марочного коньяка.
Потом Агния Петровна сказала:
- Помнишь, Кристиночка, кольцо я тебе старинное подарила? С сапфиром и бриллиантами. Тяжело жилось нам в то время, пришлось его в ломбард заложить. Но как только деньги появились, я тут же выкупила его. Вот, оно твоё, забирай!
Женщина вытащила из сумочки крошечный бархатный мешочек, и достала из него перстень, который когда-то, ещё до свадьбы сына,  подарила невестке.
Марго встала из-за стола, и принесла из спальни шкатулку с драгоценностями.
- Как видите, Агния Петровна, драгоценностей у меня больше, чем достаточно. Так что, оставьте это кольцо у себя. Думаю, оно вам ещё пригодится. Вот, женится ваш сын во второй раз - он ведь теперь вдовец, тогда его жене и подарите. А я  умерла. Нет больше Кристины Булычёвой! Так что, не возьму я вашего подарка, извините...
- Зря ты так, Кристина! Я ж от чистого сердца!
- А вы думаете, я не от чистого сердца вам миллионы евро подарила? Живите, радуйтесь, сына моего растите… А мне от вашей семьи ничего не надо. Разве что, иногда хоть издалека увидеть своего дорогого мальчика…
- О, Господи! Что же натворил наш сын! – схватилась за голову Агния Петровна. - Он разрушил свою судьбу…
- Он уже взрослый человек, и знает, что делает. Значит, без меня ему лучше, чем со мной, вот и всё. А я навязываться не привыкла. Не надо мне этого…
- Наверно, замуж скоро выйдешь? Молодая, красивая… Такие долго в одиночестве не живут.
- Не знаю. Ещё не думала об этом. Пока мне и одной неплохо.
- А Мишу в командировку отправляют, на два месяца.
- Что ж! Пожелайте ему от меня удачи. Он знает, что вы ко мне поехали, или это вы по секрету от него меня навестили?
- Знает, конечно! Это же он нам твой телефон дал…
…Гости пробыли у неё до позднего вечера, и Мишутка успел похвастаться матери, сколько игрушек принёс ему зайчик из леса.
- Ну, значит, мою покупку доставили вовремя, - улыбнулась Марго, и сказала: - Зайчики всегда дарят подарки хорошим мальчикам, которые слушаются папу и бабушку с дедушкой!
- Пожалуй, нам пора, - сказала Агния Петровна. – Дед, вызывай такси!
- Зачем такси? Сама вас отвезу.
- Не надо, милая! Ещё Миша увидит…
- А… Тогда понятно.
- Ничего тебе не понятно! Он и сам себя не понимает. Ревнует он тебя сильно, так, что иногда зубами скрипит от боли.
- Да теперь, вроде, не к кому ревновать! Нет больше рядом моего генерала, и не будет никогда. Он теперь там, откуда не возвращаются.
- А с памятью как быть? Её со счетов не скинешь, - тяжело вздохнула свекровь. - Пусть он немного перебесится, тогда посмотрим…
- Знаю, я перед ним виновата. Но прощения просить, и в ногах у него валяться не собираюсь. Я с ним встречи не искала, и в свою постель не тащила. Сам приехал… А не нравлюсь – так я это как-нибудь переживу. Главное, сына своего увидела, и он свою мать узнал.
- Неужели только о сыне думала, а о муже душа не болела? Значит, не любила ты его вовсе?!
- Знаете, я, как из Парижа вернулась, частенько в ваш посёлок приезжала. Думала, Мишу или Мишутку хоть одним глазком увижу. Вот и увидела один раз. Михаил домой приехал, да не один, а с дамой. Он её под руку взял, и домой к себе повёл. Так что ж мне о нём думать? Он сам о себе подумал, нашёл, кем жену заменить…
- Да не было у него никого, кроме тебя, здоровьем своим клянусь! – воскликнула свекровь.
- Ну, я ещё галлюцинациями не страдаю, и с глазами у меня всё в порядке…
- А когда это было, не припомнишь?
- Да весной, где-то в конце марта, наверно…
- Так это он помощницу мне нашёл, няню для Мишутки! Не по силам мне одной справиться с твоим сорванцом. Уж такой боевой парень растёт – ни минуты не посидит на месте…
- Весь в отца, - усмехнулась Марго.
Тут зазвонил телефон, и таксист сообщил, что  через десять минут будет ждать их у подъезда.
- Ты звони нам, Кристина, не забывай! И приезжай, если надумаешь. Миши два месяца не будет, так что…
- Ладно. И вы звоните. У меня ведь никого из знакомых тут нет. Хотя, настроение такое, что видеть никого не хочу.
- Это тоже не дело! Съездила бы куда, отдохнула. Лето, жара, что в Москве сидеть?
- Может, и съезжу куда. Только светиться мне особо нельзя…
- Значит, не просто так деньги-то достались! – вмешался в разговор дам Егор Кузьмич.
- Где деньги – там всегда есть желающие их отнять. Это закон…
- Ты будь поаккуратнее, девочка! Такие люди шутить не будут!
- Знаю, познакомилась уже!
- И что?
- Как видите, победа осталась за мной… Правда, генерал мой стресса пережить не смог – сердце не выдержало у мужика. А я, как видите, ничего – двоих шлёпнула, и ни в одном глазу!
- Ничего себе! – ахнула свекровь. – Вот ведь как бывает…
- А там так! Или ты, или тебя, и третьего не дано.
- Да… Достались тебе эти деньги!
- А зачем об этом вспоминать? Не стоит… Иначе, я сегодня заснуть не смогу. Всё будет мерещиться, как нас в машину сажают, и в затылок генералу упирается ствол пистолета, а я достаю из сумочки своё оружие, чтобы убить людей…
- Господи, как страшно то, что ты говоришь! – покачала головой свекровь. – Криминальные разборки, кровь, смерть…
- Не без того. Только уж вы об этом никому не рассказывайте.
- Ну, как же мы можем тебя так подвести?! Ты же мать нашего внука, и что бы там ни решил наш сын, ты всё равно будешь нам родным человеком!
Они распрощались, поцеловавшись на прощание, и уехали. Маргарита осталась одна в своей огромной пятикомнатной квартире, обставленной дорогой мебелью, и украшенной бесценными произведениями искусства.
У неё было всё – заграничные счета с огромными деньгами, эта уютная квартира, дорогие украшения, модная одежда. К тому же она была молода и красива. Ну, и чего же ей не хватало? А не хватало ей такой малости, как обычное бабье счастье, и чтобы муж любил именно её, а не  счета в банке… Много это, или мало? Для кого-то – так, пустяк – вон, пошла в ресторан, познакомилась с приличным парнем, да и вышла за него замуж. А для кого-то это почти невыполнимая задача –  в безбрежном человеческом море отыскать свою половинку, и соединиться с ней – так, что ни разорвать, ни разрезать. Вот, думала, что Михаил и есть её половинка, любила так, что жизнь за него готова была отдать. Но пришлось отдать не жизнь, а честь. А он не простил…
В общем, после этого визита родственников настроение молодой женщины, и так не слишком радужное, стало ещё хуже. Её уже не прельщала возможность посетить салон красоты или бутик, не хотелось сходить на нашумевший спектакль или провести вечер в ресторане. Хотелось просто лечь, и лежать, тупо уставившись глазами в экран телевизора, где без конца слышались выстрелы и лилась кровь – и настоящая, которую показывали в новостях, и киношная, в бесконечных сериалах дешевых боевиков, которые месяцами показывали каждый день, приучая людей к тому, что правды у нас не найдёшь, что в стране правит криминал, и для того, чтобы выжить, надо сидеть тихо, как мышка в норке, и пореже высовывать нос на улицу – как бы не отстрелили невзначай…
- А не поехать ли мне куда-нибудь? – подумала вдруг Марго. – Ведь есть же страны, где у людей нормальная жизнь, где при встрече  незнакомцы улыбаются друг другу, а не прячут глаза, как будто провинились перед вами чем-то. – Всё! Решено! И пусть сама судьба выберет страну, где я проведу ближайшие месяцы своей жизни!
Она нарезала из бумаги ровные квадратики, вписала туда наименования стран, где ей хотелось бы побывать, и, свернув квадратики в трубочки, сунула их под подушку, собираясь вытащить одну из них утром.
- И пусть  судьба распорядиться, куда мне заказывать билет, - подумала молодая женщина, и вздохнула.
Судьба распорядилась так, что она вытащила квадратик с надписью «Швейцария».
- А что? Очень даже неплохая страна, - усмехнулась Маргарита. – И я с удовольствием пробуду там пару-тройку месяцев, особенно, если учесть, что один из банков, в котором лежат мои деньги, находится именно в этой стране. Можно будет навестить его, и узнать хотя бы сумму, которой я владею. А то, хозяйка, блин - даже не знаю, сколько у меня денег на счету! Может быть, уже пора начинать экономить, и перестать есть чёрную икру по утрам, как посоветовал мне муж!  Впрочем, если мало денег на этом счету, то, может быть, есть на других? Наверняка, Виталик обеспечил себе безбедную старость!
Не откладывая, она поехала в посольство, и, предъявив там кредитную карту  крупного швейцарского банка, сразу получила визу на полгода.
С билетами на самолёт тоже проблем не было, поэтому она уже через несколько дней оказалась в Швейцарии, и остановилась в маленьком отеле в Берне. Потому что именно в этом городе находился нужный ей банк.
Перед тем как уехать из Москвы, она позвонила в дом Булычёвых, и сказала, что на некоторое время покидает страну.
- И надолго ты уезжаешь, девочка? – спросила Агния Петровна.
- Ничего не могу сказать. Это уж как мне понравится.
- Но ты звони хоть изредка, чтобы мы знали, что с тобой всё в порядке!
- Спасибо за заботу. Я обязательно позвоню!
Но в чужой стране это обещание как-то быстро забылось. Тем более что она не сидела на одном месте, а ездила по разным городам. Правда, больших трат себе не позволяла, и останавливалась в не слишком дорогих гостиницах. Ей ни к чему было привлекать к себе внимание. Хватит с неё того взгляда, который кинул на неё клерк в банке, когда увидел, сколько денег у неё на счету!
Когда после той памятной ночи, что она провела с мужем, прошло немногим более двух месяцев,  Марго почувствовала недомогание, но сначала не придала ему значения – перемена климата, частые переезды с места на место, обилие впечатлений – от этого может появиться слабость и закружиться голова даже у вполне здорового человека. Но время шло, и к головокружению и слабости добавилась утренняя тошнота. Вот тут-то  она и поняла, что пора обратиться к врачу, но, прежде всего, следует решить для себя, нужен ли ей ребенок, у которого не будет отца. А то, что его не будет, она знала точно.
Проведя в номере несколько бессонных ночей, Марго решила, что родит этого ребенка, и воспитает его сама. И тогда она уже не будет чувствовать себя такой одинокой в этом мире. Ведь  рядом с ней всегда будет родной человечек. И он будет любить её, свою маму, а она будет любить своего малыша. А с семьёй Булычёвых она прервёт всякую связь, чтобы никто из них никогда  не узнал о том,  что теперь у них уже не один, а двое внуков. Это ей совсем ни к чему! Если об этом узнают старики, то они, конечно, не утерпят, и поделятся новостью с сыном, и Михаил приедет к ней выяснять отношения. А ей это надо? И безо всяких объяснений ясно, что ни она, ни  её будущий ребенок ему не нужны. Ещё, чего доброго, будет требовать провести генетическую экспертизу, чтобы подтвердить своё отцовство… Как будто это сможет что-то изменить в их отношениях! Ну, разве что, в худшую сторону… Впрочем, куда уж хуже-то! Хуже, вроде, некуда…
А Михаил, у которого, наконец, закончилась командировка, приехал домой с твердым намерением ещё раз поехать к жене, и попросить её вернуться к нему и сыну, которому очень нужна мать. И попросить прощения за то, что не сделал этого в прошлый раз. Всё ревность проклятая… Ну, не может он делить жену ни с кем! Это его женщина! И ничья больше.
- Только бы она простила! – думал он, подлетая к Москве, а потом садясь в автомобиль, который за ним прислали, чтобы отвезти домой.
А дома его ждали взволнованные родители. И, несмотря на то, что шел уже второй час ночи, не спал даже Мишутка – он тоже соскучился, и с нетерпением ждал папу.
Крепко обняв и перецеловав всех, Михаил выпил чашку чая на кухне, и хотел, было, идти спать – он очень устал в дороге, к тому же их рейс задержали в аэропорту на три часа. Но тут отец спросил, как прошла его командировка.
- Ничего нового, пап. Пока у власти стоит этот пьяница и самодур, в армии всё так и будет продолжаться – воровство и мздоимство высшего командования,  и повальное пьянство младшего командного состава. Да ты сам знаешь, рыба тухнет с головы. Впрочем, хватит об этом…  Ну, а у вас какие новости? Кристина звонит?
- Звонит, только очень редко.
- Что, занята сильно? Может, на работу устроилась? Медсестрой? – усмехнулся Михаил своей шутке.
Да на те деньги, которые ей оставил любовник, она наверняка может запросто купить себе клинику, да ещё и не одну. Видно, просто ещё не поняла толком, насколько  богата… Ну, это дело времени. Скоро войдёт во вкус…
- Да нет. Уехала она, сынок. Теперь в другой стране живёт. И возвращаться назад, кажется, не собирается…
- Как же так?! Но почему?!
- Кто ж знает об этом, кроме неё самой?
- И где  она теперь? Не сказала?
- Почему же не сказала? В Швейцарии.
- Неслабо.
- А что ей дома  сидеть – ни родных, ни знакомых, ни друзей – кругом одна.
- Когда я обратно летел, думал, завтра к ней поеду, и привезу её к нам, навсегда...
- Так это ты так думал. Она-то об этом ничего не знала! А если бы и знала, то неизвестно, как поступила бы. Эта женщина свою гордость имеет! Непросто тебе будет теперь убедить её в своей любви. Тут, пожалуй, джентльменского набора - букета цветов, коробки конфет и бутылки  шампанского - маловато будет…
- Сам знаю, пап. И этой встречи больше, чем настоящего  боя боюсь… А ведь в бою никогда не трусил, сам знаешь…
- Тогда, может, оставишь всё так, как есть? Ты – сам по себе, и она – сама по себе. И не надо будет ничего бояться.
- Не могу без неё. Каждую ночь мне снится! Это же просто наваждение какое-то!
- Что ж делать, Миша? Судьба дала тебе шанс, ты им не воспользовался. Теперь жди, когда приедет. Может быть, она даст тебе второй шанс. И уж тогда не подведи, сынок! Хватай её за руку, да в ЗАГС тащи.
- Боюсь, силком не получится. Не тот она человек, чтобы делать что-то против своей воли.
- Да любит она тебя! И ребенок у вас… Просто обидел ты её сильно. А за это не грех и прощения попросить.
- Ну, да… Ещё и в ногах валяться… Можно подумать, это я от неё к любовнице ушёл, а не она от меня…
- Вот, ты опять о своём! Ну, как ты не понимаешь! У неё выбор  был - жить впроголодь, экономя на всём, видеть, как недоедает  ребенок,  и погибает свекровь, или… И она не устояла! Её можно понять и простить…
- Тебе хорошо говорить, а мне каково?
- Тяжело, я знаю. Ладно. Закончим этот разговор! Тебе отдыхать пора. А завтра, на свежую голову, может, и свежие мысли придут…
- Хоть бы она приехала побыстрее! Надоело жить в подвешенном состоянии.
- Вернётся! Успокоится немного, и вернётся. Ведь её дом тут…
…Но Марго вернулась домой только через четыре долгих месяца.  Так что, вернувшись из командировки, Михаил прождал  ещё целых два месяца, чтобы попытаться увидеть её. Он каждый день набирал номер её домашнего телефона, который знал теперь наизусть, и долго слушал длинные гудки, говорящие о том, что хозяйки нет дома.
И вот однажды, набрав её номер, он услышал голос жены:
- Слушаю вас!
- Крис, ты? Наконец-то я слышу твой голос! Здравствуй, дорогая!
- Миша? Честно говоря, я не ожидала твоего звонка. Ну, здравствуй!
- Вот, два месяца назад вернулся из командировки, и с тех пор каждый день набираю твой номер.
- Что ты говоришь? А зачем я тебе, Миша?
- Нам надо поговорить!
- О чём поговорить? Кажется, мы всё выяснили ещё в прошлый раз. Лично я всё поняла, и приняла к сведению.
- Но всё совсем не так, как ты думаешь!
- Правда? Очень интересно! Могу я узнать, что же изменилось за эти месяцы?
- Я не хотел бы говорить об этом по телефону…
- Ну, приезжай, поговорим. Заодно заберешь  сувениры, которые я привезла из Швейцарии. Там есть кое-что и для тебя.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Так, когда мне ждать тебя?
- Я приеду завтра.
- Ну, что ж! Приезжай. Вечером я буду дома. Правда, роскошного ужина не обещаю. У меня завтра очень много дел.
- Мне вполне достаточно чашки кофе.
- Ну, чашку кофе и бутерброд я тебе гарантирую.
- Тогда завтра сразу после работы я еду к тебе!
- Хорошо, я буду ждать.  Только, прошу тебя, не траться на цветы. Честное слово, мне они совсем не нужны.
- А вот это уже позволь решать мне, - сказал Михаил, и положил трубку…
…На следующий день у Маргариты было много дел. С утра она должна была сходить в женскую консультацию, и попасть к своему врачу, а потом ещё сделать ультразвуковое исследование, которое определит, кто у неё родится – мальчик или девочка. Честно говоря, Марго хотелось бы родить дочку. Ведь сын у неё уже есть… Хотя, что значит, есть, если она не видится с ним месяцами, и ребенок толком на знает, как выглядит его мать, и может просто не узнать её в толпе? А те подарки, которыми она заваливает его… Наверно, ласка матери была бы для него намного приятнее всех этих игрушек, которые аккуратно сложены бабушкой в углу его комнаты.
 После посещения женской консультации молодой женщине надо было зайти в магазин, и купить что-нибудь на ужин. А потом прийти домой, и приготовить  ужин к приходу мужа.
Мужа… Вот, она опять мысленно назвала Михаила мужем… Господи, ну, когда она отвыкнет от этой привычки?! Вроде, пора бы уже…
…Эту ночь Марго почему-то спала плохо. Она часто просыпалась, а когда молодой женщине удавалось забыться хоть ненадолго, то снились ей исключительно ужасы, от которых она просыпалась в холодном поту, с сильно бьющимся сердцем и слезами на глазах.
- Господи, да что же это! – в сердцах воскликнула Маргарита. – Не хватало ещё, чтобы у меня поднялось давление, и меня положили в больницу!
Она включила торшер, встала с постели и пошла на кухню, чтобы принять успокаивающие капли – перспектива попасть в больницу, и провести там несколько недель её никак не прельщала. Но капли совсем не помогли, ей становилось всё хуже и хуже. Сердце стучало так, что, казалось, хотело разорвать грудную клетку, и выпрыгнуть из груди,  и затылок горел огнём. Марго поняла, что, если она хочет сохранить своего ребенка,  без «Скорой помощи» ей никак не обойтись.  Она взяла телефон,  набрала короткий номер «ноль-три», и с трудом продиктовала свой адрес.
- Врач сейчас будет, - сказала ей девушка, и отключилась.
То время, что осталось до приезда медиков, Марго потратила на то, что собрала в сумку кое-что из вещей. Ведь в больнице её никто не будет навещать, и никто не принесёт ей даже расческу или зубную щетку, не говоря уже о какой-нибудь еде или фруктах.
- Ну, а Михаилу я позвоню утром. Значит, не судьба нам встретиться  с ним завтра вечером.
…На следующий день, проснувшись утром в отдельной палате, которую она оплатила, Марго взяла свой мобильный телефон, и набрала номер Михаила.
-  Слушаю тебя, Крис! – услышала она голос Михаила, который в это время сидел за компьютером в своём рабочем кабинете.
- Ты извини, Миш, но я не смогу сегодня встретиться с тобой. Как-нибудь в другой раз. Ладно? Надеюсь, твоё дело ко мне может немного потерпеть.
- Не сможешь встретиться? Но почему? Что случилось?
- Да ничего. Просто сегодня я очень занята…
В это время дверь палаты распахнулась,  в неё вошла девушка с медицинским чемоданчиком в руке, и громко спросила:
- Дегтярёва Маргарита Павловна?
- Да, это я, - ответила Марго, прикрыв трубку ладонью.
- Я должна взять у вас на анализ кровь из пальца!
- Да-да, я сейчас…
Марго сказала в трубку:
- Извини, ко мне пришли…
- Да что у тебя случилось?  Ты можешь объяснить толком?
- Может быть, и объясню, но только не сейчас. Извини…
В трубке послышались гудки отбоя, а Михаил задумался. Судя по тому, что он услышал, его жена оказалась в больнице. Но почему?! Вчера она была в полном порядке, а сегодня уже сдает анализ крови… Что же у неё могло произойти?!
Немного подумав, он углубился в свой компьютер, и через несколько минут уже был на сайте «Скорой помощи», где фиксировались все вызовы, и среди них нашёл то, что ему было нужно – вызов машины «Скорой» по тому адресу, где жила его Крис.
- Так, и куда же отвезли мою жену? Не понял…
Адресом, куда отправили его жену, было гинекологическое отделение больницы номер 12.
- Гинекологическое отделение… Очень интересно! Что же у неё случилось? Пожалуй, надо ехать, причем, прямо сейчас, и поговорить с лечащим врачом. Сама она вряд ли скажет мне правду. А мне просто необходимо её узнать!
Отпросившись у руководства на пару часов, он сел в автомобиль, и  через полчаса уже входил в приемное отделение двенадцатой больницы.
- Сейчас не приемные часы, - сказала девушка в справочном окошке, увидев перед собой лицо посетителя.
- Девушка, мне нужно узнать фамилию лечащего врача Маргариты Дегтярёвой, только и всего. Я должен выяснить, что случилось с моей женой! А навестить её я приду вечером, как положено…
Посмотрев на экран компьютера, девушка сказала:
- Виноградова, Ольга Валентиновна,  пятый этаж.
- Спасибо большое!
- Не за что! – сказала та.
Ну, не могла она отказать  в такой малости симпатичному майору, на груди у которого  были боевые награды!
Поднявшись на пятый этаж, он увидел надпись: «Гинекологическое  отделение», и толкнул застеклённую дверь.
Идя по коридору, Михаил разыскал кабинет с надписью «Ординаторская». Он постучал, и, услышав в ответ «Войдите!», открыл дверь.
В кабинете сидела женщина средних лет.
- Здравствуйте! Мне нужна доктор Виноградова.
- Ну, я доктор Виноградова. Чем могу служить?
- Дело в том, что вчера к вам положили мою жену, Дегтярёву Маргариту Павловну. И я очень хотел бы узнать, почему. Боюсь, сама она не решится сказать  мне правду.
- Это почему же? – удивилась женщина. - Что  криминального в её заболевании?
- Понимаете, после контузии мне нельзя волноваться. Вот она и старается щадить мою нервную систему, скрывая свои неприятности и недомогания.
- Понимаю… Значит, повоевать пришлось!
- Да, пострелял немного.
- Ну, что я могу сказать? Вчера вашу жену привезли с сильнейшим гипертоническим кризом. Сейчас она под капельницей, ей стало немного лучше. К счастью, ваш ребенок не пострадал – мы вовремя пришли на помощь.
- Ребенок?! – удивился Михаил.
- Ну, да, ребенок! Иначе, зачем бы её положили в гинекологию? А что – ваша жена так жалеет вашу психику, что не сообщила о своей беременности? – усмехнулась уголком губ Ольга Валентиновна.
- Тут всё так сложно, доктор…
- Я вижу, что сложно, - тяжело вздохнула женщина.
- И последний вопрос, если можно – какой у неё срок?
- Четыре с половиной месяца. Так что, ни о каком аборте не может быть и речи!
- А кто здесь хоть слово сказал об аборте?
- Ну, если женщина не говорит своему мужчине, что беременна, даже когда ребенок уже шевелится у неё в животе – это говорит только об одном – она хочет воспитывать его одна. Вы уж извините, но я не первый год здесь работаю, всего насмотрелась. Кстати, в карте Маргариты Павловны записано, что она не замужем, - пожала плечами врач. - Так что, делайте соответствующие выводы, господин майор. Может, вам не стоит влезать в это дело, и следует в очередной раз пожалеть свою нервную систему, и так сильно пострадавшую после контузии?
- Нет-нет, я обязательно навещу её вечером, в часы посещений.
- Послушайте, молодой человек! Если она бережёт вашу нервную систему,  может быть, и вы побережёте её нервы? Ведь просто так, на ровном месте, гипертонические кризы не возникают. Этому обязательно предшествуют или крупные неприятности, или просто какой-то стресс, который усугубляется беременностью. Ведь, когда женщина ожидает ребенка, её организм работает с двойной нагрузкой. Так что, вы имейте это в виду, когда будете посещать её. Второго такого приступа  ребенок может и не выдержать. А гибели своего ребенка она вам  никогда не простит. Вы уж хорошенько подумайте, прежде чем входить в её палату.
- Да я только о ней и думаю! Я должен увидеть свою жену, и поговорить с ней!
- Ну, как хотите. Я вас предупредила.
- До свидания, доктор!
- До свидания, майор! Я очень надеюсь на ваш здравый смысл!
- Не беспокойтесь. Я не заставлю свою жену страдать. Я люблю её…
Михаил вышел из кабинета, а женщина-врач долго смотрела ему вслед, покусывая дужку своих очков. Ничего хорошего от встречи этих странных супругов она почему-то не ожидала…
…С трудом дождавшись конца рабочего дня, Михаил поехал в больницу к жене, попутно купив в магазине кое-что из фруктов и сладостей, которые любила Кристина. Потом остановился ещё раз возле цветочного магазина, и купил ей букет роз. Кстати, пока они были женаты и жили вместе, цветов он ей не дарил – не те были времена … В кармане не всегда была мелочь, чтобы купить хлеба по дороге домой, не говоря уже о большем…
…Итак, он приехал в больницу, и уже через несколько минут стоял около двери палаты, в которой лежала Кристина. Честно говоря, Михаил сильно волновался.
Немного справившись с волнением, он постучал в дверь.
Услышав сказанное голосом  жены «Войдите», он открыл дверь, и вошёл в палату.
- Ты?! – искренне удивилась молодая женщина, и чисто автоматическим жестом натянула на себя одеяло повыше.
- Я. Не ожидала?
- Конечно, нет. Я же никому не сказала, что меня увозят в больницу… Как ты узнал, Миша?
- Ну, просто, если ты дружишь с компьютером, и краем уха слышишь, что у жены берут анализ крови, то нетрудно найти сайт «Скорой помощи», а всё остальное уже – дело техники…
- Понятно.
- Вот, это тебе! – сказал Михаил, и положил на кровать букет из красных роз.
- Боже мой! Опять цветы! Ну, зачем, Миш? Здесь, в больнице, я совсем не расположена любоваться розами.
- Я хотел, как лучше, честное слово! Здесь ещё фрукты, сок и сладкие булочки, которые ты любишь.
- Спасибо. Это приятно, когда есть человек, который заботится о тебе!
- Ну, а как же иначе? Ты же моя жена!
- А вот  об этом, пожалуйста, не будем.
- Ну, почему?
- Тебе обязательно надо всё объяснять?
- Да уж, пожалуйста, будь добра!
- Я больше не люблю тебя, Миша.
- Ну, судя по той ночи, которую мы провели с тобой, я не был тебе  безразличен!
- Это было очень давно. Теперь я решила, что буду жить одна - мне никто не нужен. Конечно, если бы не обстоятельства, я бы забрала у тебя Мишутку.  Но ведь по документам я умерла, а добровольно ты мне сына не отдашь, я понимаю…
- Да. Боюсь, судья этого не поймёт. Родной отец отдает ребенка на воспитание  чужой женщине… Но врач сказала мне, что ты беременна, и скоро родишь.
- И это будет только мой ребенок, и ничей больше!
- Ну, почему, Крис?! Я так хочу, чтобы ты жила вместе с нами! Чтобы у Мишутки была мать, а у нашего будущего ребенка – родной отец!
- А почему ты решил, что это твой ребенок?
- Ладно. Пусть не мой! Но я с удовольствием усыновлю его, и буду считать родным. Только, пожалуйста, возвращайся ко мне! Или, может быть, ты до сих пор не можешь забыть своего генерала? Так он умер, его больше нет! А я тут, с тобой, и я люблю тебя!
- Да зачем тебе всё это, Миша?! Ведь ты в ту ночь понял, что я стала совсем другой женщиной и эта женщина явно не понравилась тебе. И что случилось теперь? Ты поменял своё мнение обо мне? Из гулящей бабы, которая бросила тебя, и сбежала к другому мужчине, я опять превратилась для тебя в трепетную простушку Кристину, краснеющую от каждого твоего прикосновения? Так вот, запомни – её больше нет! Она умерла. Ты теперь вдовец, и можешь найти себе молодую девушку по вкусу. Ну, зачем тебе я?! Ведь я  никогда не смогу стать другой. И что за семья у нас с тобой будет?
В это время в палату вошла процедурная медсестра, и сказала, что время посещения больных заканчивается, а больной необходимо поставить очередную капельницу.
- А вы, молодой человек, приходите завтра вечером. Вашей жене и вашему ребенку необходим отдых. Слишком уж тяжелый день выдался у них вчера!
- Хорошо. Я приду завтра.
Он наклонился над постелью жены, и хотел поцеловать её губы, но вместо губ она подставила щёку, отвернувшись к окну.
- До свидания, дорогая!
- До свидания, Миша! И… Не трать своё время понапрасну – не приходи больше, не надо. Лучше побудь с сыном. А я как-нибудь сама… Мне не  привыкать!
- Как-нибудь ты не будешь. Понятно? Так что, до завтра…
…Он приехал домой, когда родители стали уже волноваться.
- Ты что так поздно сегодня, Мишенька? И не позвонил… Мы же волнуемся, сынок!
- Я был у Кристины.
- Тогда почему вернулся? Она прогнала тебя, да?!
- Крис в больнице.
- О, Боже! – воскликнула Агния Петровна, прижав руку к сердцу. – Что она с собой сделала? Наглоталась таблеток? Вскрыла вены в ванной? Ну, говори же…
- Ты что, мам? В своём уме? Просто, у неё поднялось давление, и её положили в больницу.
- В таких случаях обычно приезжает «Скорая помощь», делает сосудорасширяющий укол, и отправляет лечиться в поликлинику  по месту жительства. Ей что – было совсем худо?
- Это не тот случай. Она беременна, мама!
- Беременна?! – ахнула женщина. - Ты узнал, какой у неё срок?
- Да. Врач сказала, четыре с половиной месяца.
- Четыре с половиной… Так, это наверняка твой ребенок!
- Я в этом не сомневаюсь.
- А что она говорит?
- Говорит, что хочет воспитывать его сама, и больше ей никто не нужен!
- О, Господи! Ну, как же убедить её, что ребенка лучше воспитывать в полной семье! Да и Мишутке родная мать нужна, а не мачеха…
Агния Петровна подумала немного, и сказала:
- Вот что, дед! Завтра мы с тобой едем в больницу к Кристине. И Мишутку  с собой возьмём.
- Так ведь не пустят туда с ребенком, Агняша!
- Это как попросить… Если с умом, то пустят!
- А я как же? Я же тоже обещал приехать! – воскликнул Михаил.
- И ты приезжай. Всей семьёй упрашивать будем. Если надо, на колени перед ней встанем!
…Вечером на следующий день кто-то тихонько постучал в дверь палаты Марго.
- Войдите! – сказала она, ожидая увидеть Михаила.
Но дверь отворилась, и в неё вошёл… Мишутка!
- Мишенька, сынок! Ты как тут оказался? – спросила Марго, крепко обнимая сына. -  Кто тебя привёз?
- Деда и бабуля.
- Значит, они тоже здесь, за дверью?
Мальчик кивнул головой, и улыбнулся.
- Господи, как же я соскучилась по тебе, милый мой!
- И я, - сказал мальчик, и крепко обнял мать за шею.
В это самое время и вошли в палату Егор Кузьмич и Агния Петровна.
- Ну, здравствуй, дорогая! Как ты тут?
- Нормально. Миша, наверно, всё рассказал вам?
- Да. Скоро будем дед и бабка в квадрате!
- Мне сегодня УЗИ сделали.
- И кто у нас родится?
- На этот раз девочка… Хочу Алисой назвать.
- Вот и славно! – сказал Егор Кузьмич. – Мишутке сестрёнка очень нужна… А мать ещё больше! Ты бы соглашалась, дочка, а? Мучается мужик, ночей не спит… Понял, какую женщину потерял. А уж теперь, когда второй ребенок на подходе, он тебя никому не отдаст, и не думай даже! Сказал, на коленях просить будет, чтобы ты простила его. Всё ревность проклятая! Очень уж он тебя ревновал тогда. Теперь, наконец, понял, что ревновать не к кому. Ты бы пожалела его! Столько ночей не спит! Осунулся даже…
- Я заметила…
В это время в палату вошёл Михаил.
- А теперь, дорогие родственники, я прошу вас на пять минут покинуть эту палату. Мне нужно поговорить с Маргаритой.
- Конечно, сынок! Мы же понимаем. Мы там, в коридоре, на лавочке посидим, - сказал дед. – Пойдём, Мишенька! Папе надо что-то важное сказать твоей маме!
- Ну, вот. Все ушли. Что ты хочешь сказать мне, Миша? – спросила Маргарита.
Михаил встал на колени перед её постелью, и сказал:
- Ты прости меня, Марго! Я просто ревнивый дурак. Но теперь я всё осознал. Вот, не могу без тебя совсем!
С этими словами он вынул из кармана коробочку с кольцом.
- Выходи за меня, пожалуйста!..
…А за дверью Егор Кузьмич посмотрел на часы.
- Ну, что, мать, пять минут истекли! Пошли, что ли?
- Пошли…
…Открыв дверь, они увидели, что Михаил целует свою невесту, а на пальце её блестит подаренное им кольцо.
- Эй, да вас, кажется, можно поздравить? – воскликнул довольный Егор Кузьмич.
- Да, Мише всё-таки удалось убедить меня, что он любит меня по-прежнему. И я согласилась стать его женой. Надеюсь, теперь, наконец, закончатся те сумерки, в которых я жила в последнее время, и на горизонте опять покажется солнце. Я так соскучилась по нему! Ведь нельзя же всю жизнь прожить в потёмках! Я очень хочу стать счастливой…
…Через несколько дней Маргариту выписали из больницы, и Михаил отвёз её в ту квартиру, где она жила до сих пор. Было решено, что в коттедж семьи Булычёвых она переедет сразу после свадьбы, когда станет законной супругой Михаила.
Марго хотела расписаться после того, как родится ребенок. Михаил же настаивал на том, чтобы идти в ЗАГС в самое ближайшее время.
- Ну, пожалуйста, Марго! Сделай это для меня!
- Да куда ты торопишься, Миш? Ну, не  убегу же я от тебя с крошечным ребенком на руках! К тому же я не беру назад своих обещаний. И потом, в ЗАГСе нам наверняка дадут три  месяца на размышления. И как будет выглядеть твоя невеста на восьмом месяце беременности? Ты подумал об этом?
- Очень хорошо будет выглядеть! Все мужики станут завидовать мне, вот увидишь!
- Но имей в виду - нам придётся отказаться от пышного банкета. Мне просто не вынести большого количества гостей, и долгого застолья!
- После венчания мы вполне можем посидеть у себя дома, в кругу семьи, пригласив нескольких наших родственников и друзей. Этого будет вполне достаточно! А если ты вдруг устанешь, и захочешь отдохнуть, то вполне можешь подняться наверх, и прилечь. Никто из нас не осудит тебя за это!
- Ты хочешь, чтобы мы обвенчались в церкви?
- Да, обязательно! И дали друг другу клятвы верности.
- По-моему, после того, что мы с тобой пережили, это уже лишнее. А, впрочем, делай, как знаешь…
- Тогда мы идём в ЗАГС завтра же. Зачем терять драгоценное время?
- Ну, хорошо. А как же твоя работа?
- Я отпросился на три дня. Хочу побыть с тобой. Ты не против?
- Я столько времени провела в полном одиночестве, что сама готова была просить тебя об этом! Оставайся со мной, Миша! А то я тут совсем одичала. А сейчас я пойду на кухню, и приготовлю что-нибудь на обед.
- Мы сделаем это вместе, так будет быстрее, и мне не придётся ни на секунду расставаться с тобой!
Они быстро пожарили мясо и сделали овощной салат.
Пообедав, Марго сказала:
- А теперь мне надо немного отдохнуть. Сказывается больничный режим!
- Я не буду тебе мешать, если прилягу рядом?
- Нисколько…
Михаил надеялся, что сегодня, вот сейчас, обняв тело жены, получит от неё удовольствие, граничащее с восторгом. Да и она наверняка с нетерпением ждёт его крепких объятий. Но, когда через десять минут вышел из душа, то увидел, что его Марго спит, свернувшись калачиком под одеялом, и не нуждается в его ласках.
Он был удивлён и обижен. Они не виделись столько времени! Неужели трудно было потерпеть десять минут, и дождаться его? Или этот просто уловка, чтобы не заниматься с ним сексом? Может быть такое? Да вполне. И то, что она под нажимом семьи согласилась стать его женой, ещё ни о чём не говорит. Вполне вероятно, что ему придётся приложить максимум усилий, чтобы добиться от неё прощения. И только тогда она подарит ему такую же волшебную ночь, какую подарила тогда. А он не оценил…
…Проснувшись часа через полтора, Марго вспомнила, что опаздывает на прием к врачу, и стала быстро натягивать на себя одежду.
- Ты ведь отвезешь меня, Мишенька?
- Конечно, и отвезу, и подожду, и назад доставлю.
- Спасибо. Хоть здесь и совсем недалеко, а ходить мне уже тяжеловато. В последнее время ноги сильно отекают, и слабость совсем замучила…
- Господи, так вот оно в чем дело! – подумал Михаил. - Моя бедная беременная Марго плохо себя чувствует, и ей сейчас совсем не до постельных игр, а я уж, было, подумал чёрт знает что! Хорошо ещё, сдержал себя, и не стал выяснять отношения, а то бы…
Он очень ждал дня свадьбы, и особенно венчания, которое, наконец-то, поставит точку в их отношениях. Он считал дни, которые отделяли его от этого события, и в глубине души боялся, что произойдёт что-то, что помешает им быть вместе… Почему-то были нехорошие предчувствия. Правда, непонятно, на чём они  основывались, и всё-таки, на душе было тревожно.
…За несколько дней до свадьбы, когда платье невесты заняло своё место на плечиках в гардеробе, как и смокинг жениха, а обручальные кольца ждали своего часа в коробочке, лежащей в кармане пиджака будущего мужа,  в дверь квартиры Марго кто-то позвонил. Михаил в это время уже уехал на работу, и молодая женщина была дома одна. Она потихоньку приводила квартиру в порядок после того, как ушел Михаил – застилала постель и мыла посуду на кухне.
- Интересно, кто это может быть? – удивилась Марго неожиданному визиту.
Конечно, это вполне могли явиться в гости свекор и свекровь  - они любили приезжать к ней. Но те, прежде чем ехать, обязательно созванивались со своей невесткой по телефону, выясняя, удобно ли будет ей, если они приедут тогда-то или тогда-то. А тут никакого звонка не было. Да и рановато, вроде, для визита – вряд ли они стали бы поднимать маленького Мишутку в восемь часов утра, чтобы ехать в гости…
Подойдя к двери, и поглядев в глазок, Маргарита увидела  скромно одетую женщину лет тридцати или, может, чуть больше. Лицо этой женщины показалось ей смутно знакомым. Хотя, вряд ли кто-то знакомил их – уж тогда-то она обязательно  запомнила бы её. И, хотя стоящая за дверью дама была ей не знакома, и Марго ничего  не знала о цели её прихода, она могла точно сказать, что та пришла, чтобы сообщить ей что-то неприятное. Она была просто уверена в этом!
- Кто там? – спросила Марго, и на всякий случай вытащила пистолет из ящика тумбочки,  сунув его в карман своего халата. Кто знает, не за её ли  жизнью пришла эта простоватая на вид бабёнка, чем-то смахивающая на курьера?
- Я Варвара Новикова. Мне нужна Маргарита Дегтярёва!
Марго распахнула дверь, и сказала:
- Ну, что ж! Проходите, если я вам нужна. Только не помню, чтобы мы были с вами знакомы.
- А мы и не знакомы. Зато я неплохо знаю вашего будущего мужа, Михаила Булычёва.
- Ах, вот оно в чём дело… Тогда раздевайтесь, и проходите в гостиную. Чувствую, разговор у нас с вами будет непростой…
Женщина сняла плащ, и прошла в комнату, по пути разглядывая квартиру соперницы. Что и говорить! Интерьеры её впечатлили. Жить в такой квартире – одно удовольствие.
- Вот на эту квартиру, наверно, и повелся Михаил! - подумала Варвара. – Ничего не скажешь - неплохо устроилась эта девица!
- Так что вы хотите рассказать мне о моём будущем муже? – спросила Марго.
- Дело в том, что я служу в его доме, присматриваю за сыном Михаила, Мишуткой.
- Понятно. Значит, вы работаете у него няней.
- Да. Но постепенно я стала не просто няней его мальчика… Мы с Михаилом полюбили друг друга, и давно спим вместе. Так что, вам надо отказаться от своих планов выйти за него замуж. Я же со своей стороны гарантирую вам компенсацию морального ущерба в размере скажем… сто тысяч долларов. Вы скоро родите вашего ребенка, и деньги вам очень понадобятся. Так что, подумайте хорошенько, прежде чем дать ответ!
- Да… Всё это было бы смешно, если бы не было так печально. А позвольте узнать - и откуда же вы, бедная няня, работающая в небогатом доме, получающая за свой труд грошовую зарплату, собираетесь взять столько денег, чтобы дать мне такие крупные отступные?
- Конечно, у Михаила. С некоторых пор у него появились деньги, и я думаю, что он не пожалеет этой суммы, чтобы отменить помолвку, и тем самым избежать роковой ошибки, которую собирается совершить.
- А как же быть с нашим вторым ребенком, который совсем скоро родится? Вы станете няней и для него, или как?
- Скажете тоже! С какой стати? – возмутилась Варвара. - Ваш ребенок, конечно, останется с вами…
- Но ведь это ребенок Михаила.
- Такого не может быть! – возмутилась женщина. - Он не мог так поступить со мной!
- Вы хотите сказать, что он сделал вам предложение стать его женой, так же, как и мне? Не так ли?
- Нет, но это подразумевалось. Ведь не будет мужчина просто так приходить ночью в комнату молодой женщины!
- Варвара! Ау-у! Вы в каком веке живёте? Это в восемнадцатом столетии, если мужчина протанцевал два-три танца на балу с одной дамой, он обязан был на ней жениться, чтобы не скомпрометировать её в глазах родственников и знакомых. А сейчас молодежь знаете, как считает? «Ночь, проведенная наедине, ещё не является поводом для знакомства»! Разницу ощущаете?
- Вы говорите глупости! А я знаю одно – мы с Мишей любим друг друга.
- В таком случае, пусть он сам приедет, и скажет мне об этом. Потому как мне он говорит то же самое.  И  если он сделает это, я отпущу его. Не хочу разрушать ваше счастье! Кстати, для сведения… Те деньги, которые появились в семье Булычёвых, дала я. Так что, ваши отступные мне не нужны. Вы всё поняли?
- Да.
- Тогда прощайте, милочка! И не будьте настолько… простодушной женщиной. Потому как другие люди  назвали бы вас несколько иначе…
- И как же?
- Вы очень хотите знать?
- Да.
- Дурой, милочка. Непроходимой, сверхнаивной дурой! Такое было бы ещё простительно пятнадцатилетней тинэйджерке, но никак не женщине далеко за тридцать…
- Мне всего тридцать два…
- А мне двадцать два. Так что, пошла отсюда вон, невеста без места…
- Ах, ты…
Далее из уст Варвары полился поток брани, который не принято повторять в приличном обществе, и женщина кинулась на Марго, стараясь расцарапать ей лицо, если не сделать что-нибудь похуже, потому как в правой руке её вдруг блеснул нож.
Но Маргарита не растерялась. Она сделала шаг назад, и достала из кармана пистолет.
- Ещё одно движение, и я стреляю! Я не могу позволить какой-то ненормальной бабе убить меня и моего ребенка!
Увидев оружие в руках своей противницы, перепуганная женщина хотела, было, ретироваться, кинувшись к двери, но вдруг услышала окрик:
- Стоять!
Она замерла возле двери, и повернулась лицом к Маргарите.
- Садись на стул, руки назад! – сказала ей та, показав пистолетом на стул, стоящий неподалёку.
Варвара исполнила приказание. А что поделаешь? Кто ж знал, что эта девчонка вооружена, и ни капли не испугается ни её угроз, ни даже ножа?
Да и вообще, женщина уже жалела, что затеяла всё это.  Ну, чего бы она достигла, исцарапав лицо этой девице, или пару раз двинув её носком сапога по её огромному животу? Та заорала бы, сразу сбежались бы соседи, потом приехала милиция… Чего доброго, она сама попала бы под суд… А дальше что? Даже если  у этой красотки случился бы выкидыш, Мишка сразу сделал бы ей ещё одного ребенка. Дурное дело не хитрое! Хотя, как сказать… Уж как она сама старалась забеременеть, когда Миша изредка навещал её комнату, будучи подшофе, а вот, не получилось! А то не пришлось бы ей сейчас сидеть на этом стуле, и с ужасом ждать, чем закончится это дело!  Она сразу предъявила бы свои права, и стала законной супругой своего обожаемого мужчины…
В это время Марго скотчем связала  свою гостью, и взяла свой мобильный телефон.
- Слушаю тебя, Марго! – сразу откликнулся Михаил, который в это время уже подъезжал к месту своей работы.
- Очень тебя прошу, Миша, приезжай немедленно, и забери свою ненормальную любовницу! Она сейчас чуть не убила меня!
- О, Боже! Ты о чем, Марго? Какую ещё любовницу?
- Так мне ещё надо объяснять тебе, какую из твоих любовниц ты должен забрать?! Мило! В общем, так. Если через полчаса ты не будешь здесь, у меня, я вызываю милицию! Потому что эта ненормальная напала на меня с ножом. И я не знаю, что было бы со мной и моим ребенком, если бы не пистолет!
- Но это невозможно! Я смогу приехать к тебе не раньше, чем через час…
- И что – этот час я проведу наедине с неадекватной женщиной, которая  на всю улицу орёт нецензурные слова?!
- Скажи мне, кто это? Ведь она  представилась, когда пришла…
- Ну, конечно! Это та женщина, которой ты доверил воспитание нашего сына!
- Господи! Варвара совсем съехала с катушек!
- Похоже на то. Надеюсь, ты не давал ей никаких обещаний? И все её слова – это просто мечты выйти замуж за любимого мужчину?
- Да о чём ты? Конечно, нет! Впрочем, это мы обсудим потом. А сейчас я еду к тебе. И, пожалуйста, не надо милиции! Это просто несчастная женщина, которая не сделала бы тебе ничего плохого! Ну, разве что наговорила разных гадостей…
- Ты уверен? А нож у неё был настоящий… Впрочем, ты прав – кажется,  я совсем не разбираюсь в людях…
…Автомобиль Михаила, так и не доехавший до места работы, круто развернулся, и помчался назад. Сейчас самым важным для него было успокоить Маргариту, и убедить её в том, что ничего серьёзного между ним и Варварой не было – так, переспал несколько раз с няней своего сына за неимением лучшего, вот и всё. Самое ужасное во всей этой истории будет, если Марго откажется выходить за него замуж. Вот, кажется, и сбываются его самые нехорошие предчувствия! Она оставит его, и он никогда не увидит свою маленькую дочку, свою дорогую Алису. И никогда больше он не обнимет свою жену, которую любит тем больше, чем труднее ему завоевать её!
Наконец, он остановился около дома, где жил с Марго, и, не дожидаясь лифта, на одном дыхании взбежал на шестой этаж.
Открыв дверь своим ключом, он увидел в холле стул, на котором сидела привязанная к нему Варвара. Она плакала. И, кажется, давно. Слёзы сделали её и так не слишком привлекательное лицо ещё некрасивее – всё оно было покрыто черными разводами от потёкшей косметики и красными пятнами от вполне понятного волнения.
- О, Боже, Варя! Ну, зачем ты здесь?!    
- Я хотела… откупиться от неё. Ну, зачем ты ей? Ведь один раз она уже бросила тебя, и вполне может сделать это ещё раз. А я… Я люблю тебя, Миша! Ты должен жениться на мне!
- Откуда ты знаешь, что мы уже были женаты?
- Подслушала как-то разговор твоих родителей. Кстати, у меня очень тонкий слух.
- Имей в виду, что если моя свадьба с Марго расстроится из-за того, что ты сделала, я сам, лично, убью тебя!
- Что ты говоришь, Миша! И как же ты будешь жить, взяв такой грех на душу?
-  Я тоже не буду жить. Ты не оставила мне выбора…
- Но я  хотела, как лучше!
- Да. Как лучше… Не напрасно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад… Знаешь, Варя, ты успокойся. Ничего плохого тут с тобой не произойдёт. А я пойду, поговорю с Маргаритой. Может быть, ей требуется медицинская помощь…
Михаил вошёл в комнату с замиранием в сердце. Он ожидал увидеть здесь всё, что угодно, вплоть до Марго, лежащей в глубоком обмороке. Но его будущая жена сидела на диване в гостиной,  грызла морковку, и, включив плеер, слушала музыку. Лицо её было абсолютно спокойно.
Увидев это, Михаил вошёл в комнату, закрыл за собой дверь, и обессиленно привалился к ней спиной.
- Ну, слава Богу! С тобой всё в порядке! – с облегчением вздохнул мужчина.
- Да. А ты что подумал?
- Всё…
- Ну, и напрасно. Неужели ты считаешь, что я позволю себе расстроиться из-за таких пустяков?
- А ничего себе – пустяки! За несколько дней до свадьбы к моей невесте является моя любовница, и начинает качать права, да ещё угрожает ножом! Тут и здоровый человек может не выдержать, а уж беременная женщина, недавно перенесшая гипертонический криз…
- А давай, отпустим эту тётку на все четыре стороны! Только сначала ты объяснишь ей, что не собирался становиться её мужем. А то, она возомнила себя владелицей вашего дома под Москвой, и мачехой моего Мишутки! Да, кстати, она знает, что мы один раз уже были супругами. И это не есть хорошо. Может быть, дадим ей сто тысяч баксов, и пусть она исчезнет с глаз долой? Как ты считаешь?
- Было бы здорово. Только кто теперь будет ухаживать за нашим сыном?
- Да уж никак не Варвара! Я и на пушечный выстрел не подпущу её к ребёнку! Ладно, бери нож, и иди, развязывай пленницу!  Хватит ей уже пускать сопли и слёзы по поводу несостоявшейся свадьбы. А на полученные деньги она вполне сможет устроить свою судьбу!
Итак, через полчаса Варвара была отпущена. Она должна была поехать за город, чтобы собрать вещи, и исчезнуть из дома Булычёвых. В сумке у неё лежала солидная сумма денег, о которой она не могла и мечтать ещё этим утром.
- Даже Мишка не стоит таких денег, - думала женщина, крепко прижимая к себе ридикюль с сотней тысяч баксов, чтобы никто не мог вырвать его из рук,  быстро идя к метро. Родители Михаила были предупреждены обо всём…
Итак, через полчаса Марго и Михаил остались в квартире одни.
- Скажи, ты нисколько не ревновала меня к этой женщине? – спросил Михаил, сидя на диване рядом с невестой, и обнимая её за плечи.
- Ревновала, конечно. Но что поделаешь? Природу не переиграешь, она берёт своё. Ты же не мог хранить мне верность всю оставшуюся жизнь!
- А я думал, тебе всё равно – где я, с кем, и почему!
- Так бывает только в том случае, если люди совсем равнодушны друг к другу. А я люблю тебя, Миша. И, между прочим, скоро рожу тебе второго ребенка! Так что, меня очень интересует, где ты, с кем и почему! И если ты теперь изменишь мне, я тебя убью! Веришь?
- А почему бы и нет? У тебя же есть пистолет! – засмеялся мужчина.
- Причем тут пистолет? Да я просто задушу тебя в своих объятиях!
- Может, прямо сейчас и потренируешься?
- А почему бы и нет? – пожала плечами Марго, и крепко обняла будущего мужа.
- Пожалуй, я позвоню на работу, и скажу, что не могу сегодня приехать, потому что у меня дома образовались форс-мажорные обстоятельства!
- Какие же, интересно?
- Это я придумаю потом! А сейчас продолжим тренировку, - сказал мужчина, и, схватив жену на руки, понёс её в спальню.
- Я очень соскучилась по тебе, Миша!
- И я тоже. Очень…
- Тогда ты не будешь возражать, если наш медовый месяц начнётся немного раньше, чем мы станем, наконец, настоящими супругами?
- Нет, не возражаю. Ты всегда была, есть и будешь моей женой. Я люблю тебя!
- И я тебя люблю. И никогда не переставала любить, веришь ты мне, или нет.
- Конечно, верю.
- Тогда обними меня крепко-крепко. Знаешь, иногда так хочется оказаться в сильных мужских объятиях, и на время забыть обо всём, что не касается только нас двоих, и никого больше.
- Я хочу того же самого – стать с тобой одним целым.
- На всю оставшуюся жизнь?
- Да, на всю жизнь.
- А знаешь, когда любящие друг друга люди хотят одного и того же, это и есть человеческое счастье…
…Пожалуй, на этом месте мы и оставим своих героев. И пусть это прекрасное состояние  влюблённости продлится у них, как можно дольше. Они заслужили своё право быть счастливыми…

*          *          *