А что ты умеешь?
Или
Исповедь молодого специалиста.
Вряд ли кто из выпускников вуза ставит себе подобным образом вопрос. Это после почти шести лет учебы в престижном московском вузе? И у кого-то могут быть сомнения в том, что он умеет все? Начертить схему блока атомной станции? - пожалуйста! Определить мощность в любой точке разветвленной электрической цепи? - проще простого! Уважать мнение начальника? - вот это только по взаимности. Что такое профсоюз? - возможность получить различные блага вне очереди как молодой специалист. Ну, хватит, пожалуй, сомневаться в моей компетентности. Могу вас уверить, что через пару лет я где- то вырасту если не до директорского кресла, то уж главным буду точно! Спорим! А что пока? Пока грязь по колено, снег, размешанный с этой грязью и потому доживающий последние свои дни под весенним солнцем, а оттого, грязи с каждым днем все больше. Дойти до вагончика, в котором обитает заместитель директора по кадрам, не имея охотничьих сапог — вот вопрос! А у тебя? - туфли сорок первый размер, нечищенные бог знает сколько и уже побывавшие в местных передрягах. Стоп! А что это за «местные», где это «местные»? Секрета сразу открывать не буду, может потом и проговорюсь, а пока могу авторитетно заявить, что это может быть в любой точке великой страны, куда по распределению приехал молодой специалист. Даже если это комсомольская стройка, а слова «комсомол» и «молодой специалист» - одного поля ягоды.
Дошел до вагончика? Только не надо демонстрировать студенческие привычки здесь. Там за пять с половиной лет в условиях отсутствия непосредственного начальства (в лучшем случае- староста группы, реже- начальник курса, которая у костра рядом с тобой пела под гитару студенческие песни) и отношений, в основе которых твои личные качества, тебе стало позволяться многое. А вот здесь!.. Словом, если ты не после духовной академии, то не набрав воды и грязи в ботиночки, до вагончика не дойти. Разуваться перед дверью не надо — входи, в чем бог послал. Просто, если войдешь босиком, то тоже не поймут. Дверь к заместителю директора закрыта (та, что налево). Та, что направо — открыта и ты прямо физически ощутил, как все твое тело, всю твою сущность обшарили четыре пары женских глаз, стреляя как из бойницы, из открытой двери. Ты и теперь готов поклясться, что каждая пара, независимо от цвета и глубины, прямо кричала: какого черта и откуда ты свалился в нашу обитель перед обедом?! На твой вопрос:- А где?- и красноречивый жест руки в сторону закрытой двери, все четыре хозяйки каре- сине- зеленых глаз одновременно пожали плечами. Вроде как «кто ж его знает!» Отсюда вывод: глупо задавать любые другие уточняющие вопросы, типа «а когда он появится?»
; А, собственно говоря, что вам нужно?- спросила та, что сидела в дальнем уголке вагончика. По возрасту и по количеству бумаги на столе я понял, что она старшая и по должности на территории этой половины.
; Да я, собственно говоря, молодой специалист, вот мое направление к вам. В отделе кадров я уже побывал, теперь нужно решать вопрос с жильем. Потому я здесь.
; Где вы сейчас остановились?- спросила все та же дама, разглядывая мое направление, диплом и прочие документы, которыми обрастает каждый, едва успев вылупиться из институтской скорлупы и успевший обзавестись семьей.
; А где... на привокзальной площади. Правда, там сыро, холодно и много желающих на эту же жилплощадь. Вот ваш начальник придет, может, куда- нибудь переселит.
; А если серьезно? Вы ведь не местный, по документам с семьей приехали. Значит, где-то устроились? Гостиниц тут пока нет, ну так, где?
; Давайте так: вот я, вот мое направление, вот все остальные документы, в том числе и требование о предоставлении жилья, что нужно еще, чтобы вы ответили мне- а где жить? (Мне просто не хотелось вдаваться в подробности моего временного устройства у своего коллеги по институту, который приехал на это место год назад и временно приютил нас у себя в однокомнатной квартире).
; Без начальства мы такие вопросы не решаем, а начальника нет. - Дама сняла телефонную трубку и стала набирать номер.
; Алло...але...але,- гудки, гудки...
; Ну вот видите, работать не с кем.- Она взяла листок бумаги, написала: «Клавдия Петровна, устройте временно в какую- нибудь пустующую комнату молодого специалиста с семьей. Сегодня начальника не будет, появится- будет решать проблему». Расписалась, поставила число.
; Я ваши данные переписала, зам. директора подъедет, я ему передам, вот наш телефон, позванивайте. А пока возвращайтесь на свою площадь, там недалеко общежитие строителей, подойдете к коменданту. Это все, что пока можем. До свидания!
...Сколько прошло... Всего-то два года. Ну не стал ты директором! И даже до главного не добрался. Чепуха все это. Зато не далее, как вчера, перебрался вместе с семьей в четыре человека из рабочего общежития в комнату с подселением в десять квадратных метров. Квартирная система! Туалет всего на три семьи, больше получаса в очереди обычно не стоишь. Можно держать аварийную посуду типа «утки» в комнате (если что). Зато ванная есть, правда, там время ожидания может быть несколько больше- это тебе не туалет, где пшик- и все. Но можно налить воды в тазик из крана на кухне, если тазик тоже в это время находился в комнате, а не в ванной, где он должен находиться по определению. Кухня вообще прелесть! Вошло три холодильника, три столика, три подвесных шкафчика и вообще, все, что нужно для семьи, помноженное на три. Ну и что с того, что с похмелья (все же мы люди!) залезешь не в свой холодильник? Если хозяина в этот момент нет в кухне, то и проблемы нет. Да и трудно войти в кухню, где уже кто-то есть, с учетом застройки кухонной утварью. Еще через три года даже и не вспомнишь, были ли недоразумения на этой почве. И — двери! О, этим дверям межкомнатным можно петь дифирамбы бесконечно! Картонные, позволяющие присутствовать незримо при любых событиях, разворачивающихся у твоих соседей! Даже и уточнять не стоит — всё, что происходит за стенкой и в коридоре, слышно. Остальное довершает собственный опыт жизни и свойство человеческого мозга рисовать картинки. Конечно, жаль, что до главного инженера не дорос. Может, и подселения бы не было. А старшим инженером был. Но — не долго. До первой зарплаты в сто десять рублей. Начальник цеха сказал: - пойдешь в рабочие, да как начнешь сдавать экзамены по ступенечкам вверх (а голова у тебя, мол, есть), вот тут и зарплата пойдет до трех сотен, а? Схемы- то ты научился корректировать, подписывать и утверждать, и даже неплохие инструкции сочиняешь! Теперь тебе прямой путь поработать по своим же инструкциям, а? Как не согласиться на подобное предложение. Тем более, что учась на дневном отделении института, я имел доход выше. Там, кроме стипендии, зарабатывал на кафедре — дежурил по ночам в лаборатории кафедры АЭС, занимался учебно- исследовательской работой (УИР) с определенным денежным пособием, ну и, наконец, работа в студенческих отрядах, дающая оч-чень приличный довесок (чуть ли не по сотне на месяц, если распределить стройотрядовские денежки) к всем прочим доходам.
Вот так я и ушел из загадочного сословия «инженер». Кстати, это практика всех выпускников, которых я наблюдал вокруг себя. Были, конечно, исключения. Тут или звонки из министерства, или личная приязнь власть на местах предержащих — и тогда товарищ просто переползал по инженерной иерархии и по кабинетам в зависимости от прочности и уровня поддержки. У меня не было ни того, ни другого. По этой причине и «подселение».
Я за два года научился: ориентироваться в сложной системе боксов, в которых находилось оборудование с радиоактивной средой, крутить арматуру (задвижки и регуляторы) различного диаметра, которая по проекту должна была приводиться в действие электродвигателями, заполнять и опорожнять системы, подключать горячее на холодное и наоборот без разрушения систем, отключать и расхолаживать оборудование. Я научился бегать в подреакторном пространстве при ремонтных работах, не допуская превышения годовых доз облучения. Я начал считать нормой, когда не работают приборы и регуляторы, бегал с нулевых отметок до заоблачных — на нулевых смотрел уровни, а на заоблачных крутил регуляторы и снова бежал на нулевые посмотреть тенденции роста или падения этого уровня, и потом опять бежал по металлическим трапам вверх, чтобы скорректировать положение регуляторов. Однажды случилась занимательная история связанная с этими стеклянными трубчатыми уровнемерами. Сутками велись промывки оборудования, а при нашей сплошной автоматизации процессов как-то этот вопрос был не доработан. Представьте себе сто пятидесяти кубовую бочку в которой нужно было держать уровни по стеклу. Напротив стекла тускло горела лампочка, единственная в боксе. Все остальное скрывала абсолютная темень. Под стеклом на полу валялась телогрейка для создания хоть каких либо удобств для дежурного. Обязанности были проще простого: смотреть за мениском уровня, при его понижении крутнуть задвижку на открытие, при его повышении чуть прижать. Где-то далеко за бетонными стенами работали насосы, промывали смонтированное оборудование, режимы работы менялись, производились в схемах какие-то переключения... И вот как-то я попал на эту самую точку контроля уровня в ночную смену. Ну и что?- меня хватило не больше, чем на пару часов. Представьте себе обстановку: легкое гудение (прямо ласкающее слух) трубопроводов, тепло, мягко сидеть на телогреечке с опорой на стену, тусклый свет лампочки и ненавязчивый объект наблюдения в виде стеклянной трубки с водой, где болтается уровень- вверх — прижать, вниз- приоткрыть. Я и не заметил, как закрылись глаза, но мне все чудилось, что я отчетливо наблюдаю процесс в стекле. Проснулся я от пинка ногой в бок, потом уже услышал шум стекающей откуда- то сверху воды и грубый голос:- Ты что же, паразит, воду льешь на !.. Да, внизу, этажом ниже, находился вычислительный центр. Металлические полы после монтажа требовали их проливки и устранения дефектов, но этого сделано не было, как и не был включен центр, как не работала автоматика... Словом, вода полилась из бочки, потому, что не работала автоматика, автоматика не работала, потому, что не был готов вычислительный центр, вычислительный центр не работал, потому, что на него периодически сверху попадала вода, вода лилась вниз, потому, что не были устранены недоделки монтажа пола. Почему не были должным образом выполнены монтажные работы — ежу понятно. Словом, все было связано в кучу недоделок, но команда пускать оборудование поступила. А пострадал я. Каюсь- тоже виноват. Но, помнится, из всех, причастных к данной истории, только я был примерно наказан. Значит ли это, что грехи были отпущены всем?
Наконец, когда я добрался до оперативной инженерной должности, я научился спать у пульта с открытыми глазами. Проклятый вечный недосып в десятиметровой комнате с двумя грудничками делал свое подлое дело. И вот однажды я попался, и не кому- нибудь, а заместителю главного инженера по эксплуатации. Он пришел на пульт, занимался своими распорядительными делами, я спал с открытыми глазами. Сработала сигнализация, а реакции оператора нет. Он встал, подошел и спросил меня:- почему не снимаешь сигнал? В ответ- тишина. Толкнул в плечо и я засуетился. Все стало ясно. Кто- то из пультовиков рассказал ему об условиях моего проживания. Через месяц я получил однокомнатную квартиру как лицо, обеспечивающее ядерную безопасность. Спасибо хорошему начальнику, коих вокруг по пальцам пересчитать! Вот в квартире можно было уже спать на кухне (ноги под стол), в ванной, не боясь что начнут ломиться соседи, а если постелить доски на края этой эмалированной посуды, то вообще будешь чувствовать себя на седьмом небе. Единственное неудобство — ванная и туалет были совмещены, что называется — в одном флаконе. Мы, конечно, разделили шторой столь различные технологические объекты, но все равно было крайне неудобно слышать урчание воды в унитазе при созерцании романтических снов. Но это уже детали.
А что же работа? Шла своим чередом, как и положено. Пуск, испытания систем, постепенное приведение к требованиям проекта всего оборудования. Правда, эта работа бесконечна. В том смысле, что недоделки останутся даже после выхода объекта на заслуженный отдых. Шли своим чередом реконструкции, модернизации, короче, все то, что после соответствующих затрат материальных и людских ресурсов увеличивает число проблем и недоделок. Вот простой пример, чтобы не быть голословным. Прибор показывает расход воды. Раньше: оператор видит шкалу, по шкале ползает стрелка и на шкале обозначены цифровые данные расхода. За определенный промежуток времени оператор органами зрения определяет примерное положение стрелки, которое соответствует нормальному процессу и сама цифровая величина стоит как бы на второй ступени его внимания к процессу: уточнить отклонение в цифре, если отклонение положения стрелки вызывает эту необходимость. То есть, в наличие два органа, задействованные в процессе контроля, причем, основной — зрительная память. И вот прошла модернизация, результатом которой стала замена стрелочных показывающих приборов цифровыми. Оператор должен держать в голове цифры, определяющие допустимые пределы контролируемого параметра. При любом переходном процессе вы не определите скорости изменения параметра, и даже имея всего три прибора контроля, запутаетесь в трех соснах, вероятность ошибки многократно возрастает. А если таких параметров тысячи?! А если автоматика отказывает? А если это процесс, в результате которого меняется сотня параметров? А если в это время прилетают команды или громко кричат информацию об изменениях на соседних пультах и надо на нее реагировать? Однако, деньги вложены, модернизация проведена, где-то под эту модернизацию прошла реконструкция на заводе приборов, учили персонал... Если просуммировать все затраты и учесть вероятность аварийных ситуаций, то чье-то сильное желание освоить бюджет приведет к таким потерям, которые и не снились компетентным органам. А жаль, неплохо бы и проснуться. Самое интересное то, что никаких обоснований подобным модернизациям нет, в том числе, и психологической экспертизы реакции персонала на изменение параметра после внедрения подобных систем измерения. И это ведь только один пример.
А как жизнь? Да нормально. Было много хорошего и в однокомнатной квартире. Правда, обещали после пуска дать жилье в соответствие с законами, но... но это случилось только через тринадцать лет. Старшенький наш так и не попал в садик — очередь не подошла. Сразу пошел в школу.
А работа? Вот не надо бы себе задавать такие вопросы! Иногда кажется, что их задает тот, кто не работал на предприятии любого профиля. Кроме, конечно, такого, где он сам организовал производство. Сам критик, сам деньги считает, отделы не плодит, замов не тиражирует... А вот бюджетные! А вот государственные! Они почкуются с такой быстротой, какой в природе не бывает. Каждая почка содержит в себе структуру той же почки, от которой она отскочила: директор, зам (или штук семь), главный (или штук семь), бухгалтерия, отдел кадров и тд. Возникают несчетные количества высокооплачиваемых администраций в каждой такой почке, а вот основное производство так и тянет дядя Петя и дядя Вася. Более того, скоро новорожденным уже не хватает бабла для удовлетворения своих нужд. И тогда приходит простая мысль: а не много ли мы (мы!) платим дяде Пете? А что там делает дядя Вася? Если сократить дядю Васю и пересмотреть соцпакет дяде Пете — не много ли у него льгот? Тогда, глядишь, и новорожденным на молочко прибудет... А дядя Петя хрипит, задыхается от тяжести этого развесистого дерева — тунеядца, но тащит, тащит... Немного погодя аппетиты зажравшихся почек растут, и уже нужно в стольном городе иметь свой центральный офис... А как же — оттуда видно больше и дальше! Нет, не хочу я спрашивать про работу, не нравится мне этот вопрос. И никому не советую — себе дороже.
Нет, не стал я директором, даже главным не стал. До сих пор считаю это обстоятельство самым главным достижением в своей жизни. Иначе, боюсь, перестал бы уважать самого себя.