Ты вечно новой, век за веком,
За годом год, за мигом миг,
Встаешь - алтарь пред человеком,
О Библия! О книга книг!
(В.Брюсов)
Часть 1. Букашка
В Советское время найти Библию невозможно было даже днем с огнем. Перед самой перестройкой я купила ее в православном храме "из-под полы" (так называется продажа недозволенного товара) за две моих месячных зарплаты. Книга потрясла меня мудростью, простотой и глубиной! Захотелось приобрести такую и для брата. Но нигде не купить. Нету. Нету, да и все тут.
Для поисков ее пришлось обойти "моря и сушу" и, наконец, добраться аж до самого издательства Патриархии. Обратиться туда мне посоветовала та самая пожилая женщина, у которой я купила первую Библию. Она работала "свечницей" в храме - продавала свечки в церкви Ильи - Пророка Обыденного, что во 2-м Обыденском переулке. Позже я узнала, что свечница эта - академик с мировым именем, в 70 лет оставила науку, ушла с работы и пошла служить в храм. Видя мою настойчивость, и проникшись ко мне сочувствием, академик - свечница участливо сказала мне: "Не знаю, как вам помочь. Попробуйте попросить в издательстве Патриархии, вдруг вам повезет". И написала на бумажке их адрес. Хлебом не корми, дай мне только идею: схватив ноги в руки, я тут же помчалась по указанному адресу, и минут черезз 40 минут была уже на месте.
Прошла я в это "сверхсекретное заведение" не иначе, как чудом. На входе грозно, как полки, выступали пропускные кордоны, у которых дежурила милиция, проверяя у всех входящих специальные удостоверения. Наблюдая в сторонке за происходящим у турникетов и стараясь оставаться незамеченной, я быстро усвоила, что вход во "святое" доступен исключительно для избранных с какими - то особыми бумажками. А я тут кто? Букашка без бумажки - никто и зовут никак, да и за душой никого и ничего, кроме огромного желания приобрести Библию. Желать оно, конечно, не вредно, да вот только как его, это желание тут в дело запустить? Все свидетельствовало в пользу дохлого номера: проскользнуть не дадут, а просить бесполезно. Одним словом - букашка! Однако уходить оттуда я не собиралась. Даже не знаю почему. Продолжала стоять, наблюдать и желать. "Попадая в темноту, ждешь, пока глаза к ней привыкнут". И не молилась тоже - не знала как. Но Бога, все же, искала, раз уж неотступно стояла за воротами издательства Патриархии в чаянии чуда, как Пенелопа в ожидании Одиссея.
"Очи Господа обозревают всю землю". Бог увидел букашкино волнение и ее непреодолимое желание заполучить Библию (даже не для себя). Но, оказывается, какая-то там вредная бумажка, водрузившись на пьедестал и торжествуя, вот-вот победит и столкнет букашкину ось мира (надежду) в тартарары. Бог решил вмешаться, хотя Его об этом и не просили (по незнанию). "Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него" (Мф.6:8). Оставив все Свои дела, Он начал сражаться с бумажкой, чтобы помочь букашке. (В наше время бумажка имела огромную силу, без нее никуда и никак, а уж победить ее - даже не мечтай!). И вот как начали развиваться события.
Неожиданно милиционеры на какое-то мгновение повернулись к проходному турникету спиной. Недолго думая - либо пан, либо пропал ("либо Цезарем, либо ничем"), я в тот же миг шмыгнула через турникет, и как невидимка в одну секунду оказалась внутри помещения. Вот это была реакция! А какие скорости! Ракета отдыхает! До сих пор удивляюсь случившемуся. Пройдя по коридору, я подошла к первому попавшемуся мне на пути солидному мужчине в гражданской одежде и наивно как первоклассница спросила: "Где тут можно Библию купить?" Нормальный вопрос для религиозного издательства. Но его ответ приподнял волосы на моей голове:
- Вообще-то, я столько лет тут работаю, и у меня ее еще нет. Это, во-первых. А вторых, гражданочка, как вы сюда попали?
Слова эти прозвучали как барабанная дробь. Известно, кто задает такие вопросы подобным железным тоном и со сталью в голосе. Спецслужбы никогда и нигде не дремали, и по сей день зорко глядят в оба. Все издательства в стране, а тем более религиозные, были под неусыпным контролем КГБ. Даже на обычных предприятиях, имеющих в отделе кадров печатную машинку, были люди, ответственные за нее (как правило, начальник отдела), которые обязаны были не выпускать сей важный предмет из поля зрения. Перед каждым праздником машинку прятали в железный сейф, который в свою очередь запирали на специальный ключ и опечатывали сургучной печатью. Так делалось на моей работе в Москве (Трест столовых Ленинского района). Не сомневаюсь, что это была повсеместная практика.
Хорошо, что еще не заставляли ежедневно в конце рабочего дня приковывать бедную машинку цепью к столу, как это было в коммунистической Румынии: утром машинку спускали с цепи, а вечером - опять на цепь сажали. Спасибо тебе, Родина, за облегчение! Власти страсть как боялись самиздатовской печатной продукции, особенно листовок, рассказывающих правду о любимой партии и ее вождях. Потому и контроль за издательствами был особый - пропускная система с проходными турникетами, спецпропусками, бдящей милицией - все продумано так, что и мышь не проскочит.
Часть 2. Паук
Если мышке и букашке не проскочить, то паук может. "Паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах". Это про меня и Издательство Патриархии. Вовне беззащитная букашка, а внутри, глядишь, уже смелый паук - аж к чертогам царским пробрался! Удастся ли мне к самому "царю"?
На вопрос того дядьки, как я к ним попала, не моргнув глазом, ответила: "Меня сюда пригласили". И пока этот товарищ не проявил своего профессионального интереса к "пригласившим", решительно направилась по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж, не зная куда идти. В моей голове постоянно свербело: "Нужно встретить кого-нибудь в рясе, это все же, как-никак, духовное заведение. И те, что в рясе, должно быть, единственные, кто не "кэгэбешники" в этом религиозном издательстве" (наивняк и простофиля!).
А к гражданским подходить рискованно, уже попробовала, того и гляди заметут и увезут в "черном воронке". Страхи эти были оправданными. Кто жил в мое время не понаслышке знает, как "воронки" эти частенько забирали и увозили людей ни за что и ни про что, наводя панический страх на окружающих. Так и жили мы все, трясясь как осиновый лист в ожидании, что в дверь вот-вот постучат: "тук, тук, тук". "От сумы да тюрьмы не зарекайся" - только у нас могла родиться такая пословица. Но общаться людям все же как-то хотелось, и самые интересные обсуждения обратной стороны жизни в СССР происходили на кухне. Советская кухня поистине стала сакральным местом для граждан страны, бесконечно строящей коммунизм. Эту большую державу - свое отечество - люди шепотком справедливо называли большой тюрьмой. Тюрьмой народов.
Итак, проходя по коридору второго этажа, я думала только об одном - мне позарез нужно встретить кого-нибудь в рясе. Эх, если бы это удалось! Разного убранства всевозможных ряс висело там предостаточно: вместе с поясами, набедренниками, стихарями, палиями, клобуками, скуфьями и богатыми, как из алмазного фонда, митрами, а заодно с разукрашенными всевозможными дорогими каменьями крестами и сияющей церковной утварью, они красовались в витринах огромных стеллажей и шкафов второго этажа. Эти роскошные витрины укоряюще смотрели на меня, мол, кто ты такая, и как посмела сюда прийти? Величие их было неприступным, и страх они наводили, пожалуй, больше, чем милиционеры. Мама дорогая, куда я пришла? "Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову".
Какая слава на земли.
Стоит тверда и непреложна?
(А.Толстой)
Часть 3. Клещ
Все под стеклом горит и сияет, а "живой" рясы - ни одной. В длинном коридоре ни души, возможно, это было намеренно, и этот этаж особо охранялся, или случайное совпадение - не знаю.
В народе не зря говорят, что зверь на ловца бежит. Иду я одна-одинешенька по этому коридору в окружении богатых витрин и неожиданно натыкаюсь на то, что ищу: в небольшом проеме одной из приоткрытых дверей болтается черная ряса, и, кажется, в ней есть человек. Вот оно! То, что мне надо! Это мой шанс! Думать было некогда: я наотмашь открыла дверь и тут же оказалась рядом с пожилым мужчиной с очень длинной - почти по пояс - седой бородой. (Он стоял у чуть приоткрытой двери, видимо, собираясь выйти, и что-то говорил секретарше).
Ворвавшись как ураган, и ухватившись за его рясу, я взволнованно прокричала ему в лицо: "Мне Библия нужна, продайте, пожалуйста!" Откуда же мне было знать, что ворвалась я, оказывается, в кабинет не абы кого, а самого председателя и главы этого издательства - епископа и митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, правой руки Святейших Патриархов Московских и всея Руси - Пимена и Алексия II. Митрополита сего я тогда увидела впервые и понятия не имела кто он такой. Для меня главной была его ряса.
Секретарша Питирима мгновенно сорвалась со своего места и, подбежав ко мне, стала отрывать мои руки от него. Но не тут-то было. Вцепилась я в митрополита как клещ - намертво. Еще бы! Зря что ли я продиралась и прорывалась через все эти, сердце колотящие от страха кордоны, чтобы сейчас вот так просто сдаться, когда я уже у цели? Ни за что!
Питирим приветливо, и даже, кажется, восхищенно начал успокаивать меня:
- Не волнуйтесь, приобретете вы Библию.
Я тут же к нему с вопросом:
-Где? (имея ввиду где конкретно, на каком этаже)
Он нараспев отвечает:
- У на-а-ас.
Я опять:
- Когда?
Он всё также с распевом:
- Сейча-а-ас.
После сего заверения я освободила из своих "клешней" рясу. Питирим с любопытством расспрашивал меня, кто я и откуда. Похоже, что больше всего его интересовало, как же мне все-таки удалось прорваться к его "телу". Он об этом даже прямо спросил. В ответ я стала нести какую-то околесицу, из коей не трудно было догадаться, что я букашка. Однако, митрополит проникся ко мне большим расположением. Еще бы! Что уж там говорить, председатель и глава прекрасно был осведомлен о всех службах своего заведения, потому и удивлялся, что простому смертному с улицы удалось обойти все их заслоны и даже проникнуть в кабинет самого "царя". И паук бывает в царских чертогах! "Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас?". Питирим выглядел доброжелательным и все время улыбался. Высокий, широкоплечий, могучий, словно дуб, с длиннющей белой бородой - таким он запомнился мне.
На прощание он благословил меня. Потом выписал две бумажки. Одну - на разрешение купить у них Библию (цена в шесть раз дешевле той, что была в храме) и вторую - на выход из Издательства Патриархии. Оказывается, не только войти, но и выйти оттуда было весьма мудрено - исключительно по пропускам. Помню, когда я купила там Библию и вернулась к Питириму по его просьбе, чтобы попрощаться, он спросил у меня: "Как вы выйдете отсюда?" "Что?- молнией пронеслось в моей голове - Опять бумажка?! Неужели воскресла?" И тут до меня дошло, что я в ловушке. По моему растерянному виду Питирим все понял. Он улыбнулся и выписал мне бумажку на "освобождение".
Не знаю, как закончилась бы эта история, не попади я тогда в кабинет митрополита Питирима. Вручив милиционеру пропуск с подписью главы издательства, я с радостью выпорхнула оттуда на свободу. Правда, потом часа два плутала по городу, наивно заметая следы. Меня там так напугали, начиная с порога, вопросами и бумажками, что, казалось, за мной по пятам всюду следует "хвост". Однако, все эти переживания с лихвой окупались переполняющей сердце радостью: в моей сумке лежала (дышала) долгожданная Библия!
"Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от Солнца" (Роберт Бойль).
……
То Библия была. Иное непонятно
Казалось нам, но все так веяло приятно!
И больше, больше все ребяческой душой
Вникать в святой рассказ входило нам в привычку,
С тем ощущением, как будто бы рукой
Мы нежно гладили по перьям Божью птичку".
(В. Гюго).
Увлекательное путешествие закончилось. Побывав в "одеждах" букашки, паука и клеща, мне все же удалось достать Книгу Жизни - Божью птичку. Спасибо Тебе, Господи! Спасибо и вам, мои маленькие друзья - букашка, паук и клещ, - за ваши жизненные уроки.
"Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым".