- Значит так, - уже в офисе, пребывая в человеческом состоянии, начала Татьяна. - Сегодня же езжай на Казанский вокзал, какая-нибудь небольшая сумка есть? - Алёна отрицательно помотала головой. - Значит купи по дороге. Приедешь на вокзал, положишь сумку в ячейку автоматической камеры хранения. Номер ячейки и код запомни. Завтра будем неподкупного мента сподвигать на благотворительность.
А вот Алёна пока что не очень понимала о чём это говорит Татьяна, впечатления от увиденной кучи денег были настолько сильными, что почитай затмили всю действительность, во всяком случае в её звуковой части. Разумеется Алёна и по телевизору, и в Интернете видела материалы о чиновниках-взяточниках, и как наворованные деньги показывают тоже видела. Тогда, увиденное, услышанное и прочитанное, если честно, не очень-то затрагивало Алёну в плане праведного гнева, телевизор он и есть телевизор, а Интернет, это тот же телевизор, разница небольшая. А вот сегодня, когда она увидела точно такую же картину своими глазами, более того, в любой момент могла бы потрогать все эти пачки руками, нет, праведного гнева тоже не было, а вот впечатления были чуть ли не на уровне наркоманской передозировки.
- Гражданка, вы сейчас выходите?! - вдруг услышала Алёна.
- Чего?! - совершенно автоматически переспросила она и также автоматически посмотрела по сторонам, неужели она и правда в автобусе?
- Того! - заливаясь счастливым смехом и краем салфетки вытирая выступившие слёзы ответила Татьяна. - Ишь ты какая впечатлительная! - продолжила она наконец-то вытерев слёзы и чуть успокоившись. - Это, Алён, ерунда, я однажды раз в десять больше видела. Вот там действительно картина. Ладно, не отвлекайся, слушай дальше…
***
Помимо вечера пятницы Виктору Павловичу Макарову, да-да, тому самому, из полиции, очень нравилось послеобеденное время, приблизительно с час. А что, сам только что вкусно пообедавший, причём пообедавший в небольшом, но с очень хорошей кухней ресторане, это как бы два в одном: приятно, когда обед приготовлен специально для тебя, а не выбран из меню, ну и конечно же организму приятно, потому что вкусно, плюс коньячка грамм двести. Ну и конечно чуть ли не круглосуточно гудящее бестолковым гудом и суетящееся здание районного отдела полиции тоже приблизительно на час слегка затихает и даже замирает, и полицейским надо время, чтобы обед прижился, неважно какой, ресторанный или же в виде пары беляшей.
- Что, гад, нажрался?! - Виктор Павлович аж подскочил в своём кресле, настолько это было неожиданным.
К тому же голос был мало того что очень громким так ещё каким-то неестественным, гнусавым каким-то, и не понять каким, мужским или женским. Виктор Павлович осмотрел кабинет вытаращенными от удивления глазами, но кроме его самого больше никого не было. Он даже подошёл к окну и выглянул на улицу: может там кто охренел, мало ли у нас дураков?
- Это ты охренел! - в голове снова прогремел гнусавый голос. - Сядь!
Ошалев в первую очередь от такого тона к которому не привык Виктор Павлович послушно вернулся к рабочему столу и уселся в кресло.
- Возьми лист бумаги, ручку и пиши. - чуть тише сказал голос.
- Простите, что писать? - наконец сообразил он, с ним разговаривают, а если разговаривают значит можно отвечать и даже задавать вопросы.
- Явку с повинной, что же ещё! - теперь уж точно во всю мощь рявкнул голос.
- С повинной? А в чём? - нет, Виктор Павлович не придуривался, слишком уж он был удивлён и даже испуган, чтобы придуриваться. - Я ничего противозаконного не совершал. - на всякий случай добавил он дежурное алиби.
- А кто, гад, торгует должностями, а потом выхаривает ежемесячную дать с тех, кто заплатил за должность, а?!
- Это не я, меня заставили! - Виктор Павлович сам испугался своего крика.
- Ага! - ну если голос гнусавый, противный, то и смех тоже гнусавый, и ещё противнее. - Ты ещё скажи, что ссильничать грозились. Пиши давай!
- Кто вы? - вдруг для самого себя неожиданно спросил Виктор Павлович.
Если честно, тон которым он спросил неизвестного или неизвестную, непонятно, очень и очень отличался о тона и тонов которыми он привык разговаривать. С вышестоящим начальством Виктор Павлович разговаривал тоном пусть и не такого знатного как собеседник как бы дворянина, но очень и очень знатного, и разумеется благородного. А для нижестоящих у Виктора Павловича была всего лишь одна интонация в разговорах — царственная, а тут такое.
- Конь без пальто! - рявкнул голос.
«Что за сука подставила? - Виктор Павлович тем временем мысленно лихорадочно перебирал всех возможных как противников, так и друзей. - Найду, уничтожу!».
- Не уничтожишь. - ответил гнусавый голос. - Уничтожалка не прорезалась. - и опять засмеялся.
«Разговор. Разговор, так, оно со мной разговаривает. - мысли в голове Виктора Павловича метались как те черти внезапно попавшие на раскалённую сковородку. - А если разговаривает, значит есть шанс договориться».
- Верно мыслишь, гадёныш. - опять чуть тише прозвучало в голове Виктора Павловича.
- Чего вы хотите?
- Прямо сейчас ты поедешь на Казанский вокзал. - ещё тише вещал голос. - Найдёшь ячейку в автоматическое камере хранения, номер и код ты уже знаешь. - и правда, неизвестно откуда и каким образом в памяти Виктора Павловича появились номер и код ячейки. = В ячейке лежит сумка. Положишь в сумку шесть миллионов рублей.
- Это не серьезно! - скорее инстинктивно, чем ведомый разумом воскликнул Виктор Павлович. - Откуда у меня такие деньги?
- У тебя, гад, в подземном гараже, в комнатке за стеллажами, на столе лежит миллионов триста, а может и больше. Жалко шести, ну что ж, я заберу все деньги, ну и в виде премии спалю твой коттедж. Как тебе альтернатива?
«Гранату взорвали. - успел подумать Виктор Павлович прежде чем потерял сознание. Вспыхнувшая головная боль и правда была подобна взорвавшейся гранате».
Очнувшись Виктор Павлович был уверен в том, что малость задремал после сытного обеда и что ему приснился какой-то дурацкий кошмар:
- Задолбала эта работа. - будучи уверенным как в кошмаре, так и в том что он один в кабинете вслух сказал Виктор Павлович. - Надо бы в отпуск. Точно, в отпуск и в круиз по Амазонке, давно хотел.
- Лучше по Нилу! - опять прогремел в голове Виктора Павловича противно-гнусавый голос. - Там крокодилы размерами побольше, за один присест сожрут, я позабочусь. - и опять этот противный, гнусавый смех.
- Я согласен. - обмякнув в кресле пролепетал Виктор Павлович, потому что понял: рыпаться бесполезно, хрен с ними с деньгами, да и не такая уж большая сумма.
- Вот и молодец. - голос опять заговорил чуть тише. - А сумма и правда небольшая, тем более с учётом, сколько ты ещё успеешь выхарить покуда не посадят.
Голос затих, помолчал наверное с минуту как бы давая Виктору Павловичу время привыкнуть к мысли о неизбежной разлуке с деньгами, а после этого уже совершенно спокойным тоном добавил:
- После того как положишь деньги в сумку и закроешь ячейку ты навсегда забудешь как сам наш разговор, так и номер, и код ячейки. Вперёд, гадёныш!
***
Алёна с Татьяной сидели в зале ожидания, причём совсем недалеко от той самой ячейки и прекрасно видели, как к стойке дежурной по камере хранения подошёл мужчина, да, Виктор Павлович, только одетый в цивильное, спросил что-то и направился к нужной ячейке. Вокзал, он и есть вокзал, тем более железнодорожный. Это к тому, что никто не заметил, а скорее всего всем было наплевать на то, что мужчина вёл себя как-то не совсем так: то ли пьяненьким был, а может обкуренный, кто его знает?
Мужчина подошёл к нужной ему ячейке, набрал код, открыл её, затем достал из своей сумки небольших размеров пластиковый пакет и положил его во что-то находившееся в ячейке, со стороны не определишь. После этого он точно также набрал код ячейки, захлопнул дверцу, вот и всё. Да, правда этого тоже никто не заметил, а скорее всего просто не обратил внимания: стоило мужчине сделать пару шагов в сторону как его будто бы подменили, он как бы проснулся. Остановился, вздрогнул всем телом, затем, тоже заметно было, с удивлением осмотрелся, мол, где это я, ещё немного постоял, видать что-то там себе соображал и после этого быстрым шагом, будто спешил куда-то, направился к выходу из зала ожидания.
- Да тебе, Алён, и правда главные роли в театрах играть! - Татьяна откровенно веселилась. Они находились не на вокзале, а у себя в офисе. - Талантище! - чмокнула она Алёну в щёчку и тут же салфеткой вытерла отпечатавшуюся губную помаду.
В ответ Алёна не стала ни благодарить, ни смущённо краснеть и бормотать: ерунда, мол, а как сидела, так и продолжала сидеть в кресле.
- Это надо отметить! - Татьяна вскочила с кресла, подошла к холодильнику, открыла его и достала бутылку шампанского. - Открывать умеешь? - спросила она Алёну.
- Давай. - протянула руку Алёна.
Ловко, словно всю жизнь только тем и занималась, что откупоривала шампанское Алёна открыла бутылку и разлила его в подставленные Татьяной фужеры.
- Ну, давай, с дебютом тебя! - произнесла тост Татьяна. - Конфеты будешь? - спросила Татьяна выпив шампанское.
Алёна, пригубив шампанского, отрицательно помотала головой, поставила на стол фужер и придвинула к себе невзрачную, дешёвенькую сумку лежавшую на столе. Открыв её Алёна вытряхнула содержимое на стол. Содержимым сумки, а другого и не ожидалось, оказались двенадцать пачек с пятитысячными купюрами в банковской упаковке.
- Неплохо для начала. - похвалила Татьяна и добавила. - Скажи. А почему именно шесть миллионов, а не пять или же не семь?
- Не знаю. - пожала плечами Алёна. - Какая в тот момент цифра на ум пришла такую и сказала.
***
На следующий после осмотра тайных закромов кристально честного офицера полиции день Алёна приехала в офис к обеду, как и договаривались. Это, вернее, послеобеденное время было выбрано не случайно. В рабочем дне почитай любого более-менее значимого чиновника, обладателя личного кабинета, существует три времени, когда его можно застать в кабинете с наибольшей вероятностью: утром, сразу же после начала рабочего дня, сразу же после обеда, и перед самым окончанием рабочего дня. Выбрали послеобеденное время, потому как посчитали его наиболее реальным и не ошиблись.
Какого-либо конкретного инструктажа, в плане: что можно говорить, а чего говорить нельзя со стороны Татьяны не было. Она лишь порекомендовала Алёне соблюдать одно, самое главное условие разговора: называть собеседника, если его можно так называть, на «ты», в остальном почти полная свобода творчества. Татьяна, наверное чтобы приободрить и успокоить, сказала Алёне, что будет находиться рядом, но вмешиваться не будет — это твой клиент, ну разве что в крайнем случае, если вдруг что-то пойдёт не так. Но всё пошло так, более того, пошло так, что Татьяна и не могла себе представить как.
- Как ты умудрилась всё это придумать? - глядя как Алёна перебирает пачки с деньгами спросила Татьяна.
- Ничего я не придумывала. - равнодушно ответила Алёна и принялась складывать деньги в сумку.
- Как это не придумывала? - удивилась Татьяна.
- А зачем? - блеснув зелёными глазами вопросом на вопрос ответила Алёна. - Придумаешь, начнёшь волноваться, ну чтобы не забыть чего-нибудь, будешь сама себя одёргивать. А так, как видишь и что видишь, так и говоришь. Нормально.
- Ишь ты, нормально. - восхищённо проговорила Татьяна. - Да у тебя, говорю же, талант! Немного опыта и ты…, и мы с тобой такие дела прокручивать будем, ужас!
- Будем. - кивнув, равнодушно ответила Алёна. - Обязательно будем.
- А теперь, Алён, - перейдя на деловой тон начала Татьяна. - здесь пока что у тебя опыта нет, я о том как лучше распорядиться деньгами. Все не трать, хотя бы половину отложи на покупку квартиры. Хата, это первое, и поверь мне, самое главное, что тебе надо будет сделать.
- Тань, не переживай, я знаю что мне надо будет сделать. - глядя на Татьяну улыбнулась Алёна.
***
И снова волшебницы. Думать об иваниванычах было утомительно и неприятно, поэтому мысли Аркадия Аркадьевича сами переключились на таинственных женщин. Чем дольше размышлял Аркадий Аркадьевич, тем дальше и дальше отдалялись от него дела служебные. Бумаги, над которыми и с которыми до звонка Александра Николаевича он работал как лежали так и продолжали лежать, и похоже нисколько не протестовали насчёт внезапного отдыха от рук и глаз человеческих. Аркадий Аркадьевич решил оставить всё как есть на столе до завтра, ничего не убирать. Пусть себе лежат как лежат, завтра будет легче вспомнить на чём остановился и с наименьшими потерями времени продолжить начатую работу.
Итак, волшебницы. Что о них было известно Аркадию Аркадьевичу? Да почитай ничего кроме того, что они существуют, что это исключительно женщины и что дамы они серьёзные, лучше не связываться и уж тем более не переходить им дорогу.
Что ещё? У Андрея сначала одна девушка — Алёна, была из волшебниц, а теперь другая и тоже из волшебниц, кажется Варей зовут. Всю собранную на них информацию, включая фотографии, Аркадий Аркадьевич держал в своём кабинете, в пансионате, увы, такого доверия как к Александру Николаевичу к министерскому зданию у него не было. Впрочем там, в тех материалах, ничего такого и не было. Ну разве что у теперешней девушки Андрея, у Вари, глаза очень редкого цвета — ярко зелёные, но это вряд ли связано с её волшебством.
Итак, это плюсы, хотя какие к бесу плюсы, так, крохи информации, не более того. Единственный плюс, и то пока что призрачный, это знакомство и похоже более чем знакомство Андрея с одной из волшебниц, Варей. Но Варя пока что запасной вариант, как говорится, всякий пожарный. А какой основной, не пожарный? Да никакого!
Уж кого-кого, а себя Аркадий Аркадьевич не обманывал, да и других тоже предпочитал не обманывать: лучше промолчать, чем соврать, приблизительно так. И вот теперь размышляя над основным вариантом Аркадий Аркадьевич пришёл к выводу: его не существует, вообще не существует! Всё на что сейчас надеялся Аркадий Аркадьевич, так это на случай. Но случай, он и есть случай — товарищ крайне необязательный. Он может представиться и через минуту, и через год, а времени мало если оно вообще есть. А что если эта Варя и есть тот самый случай, а он сидит и мечтает неизвестно о ком или о чём, по типу: найти на улице тысячу рублей, когда в кармане рублей двадцать. Скорее всего придётся пользоваться двадцаткой, никуда не денешься, какой-никакой а шанс.
Но и это не всё, не основное. Судя по самому их названию — волшебницы, эти дамы должны быть по максимуму самодостаточны и по минимуму зависимы от не волшебников, тем не менее считающих себя сильными мира сего.
Что он, Аркадий Аркадьевич Павлов, заместитель министра железнодорожного транспорта может предложить волшебницам? Чем и в чём он и только он сможет им помочь? Чем может облагодетельствовать? На поезде или на электричке бесплатно прокатить? Можно конечно, вот только надо ли оно им? В случае чего, да к бабке не ходи, они и без его помощи смогут бесплатно ездить на поездах и на тех же электричках, причём по всей стране. Всё, хватит, хватит попусту мозги терзать, а то вон, дурь всякая наружу полезла.
Аркадий Аркадьевич нажал кнопку селектора и попросил секретаршу зайти. Через считанные секунды перед замминистра стояла не ахти какая привлекательная женщина лет сорока пяти. А всё просто. В отличии от новомодных течений в виде ног от ушей, больших хлопающих ресниц и губ, любой негр позавидует, Аркадий Аркадьевич, да уже почитай лет десять, не расставался с секретарём, Людмилой Степановной, следовавшей за ним из кабинета в кабинет, из учреждения в учреждения. Глупо? Может быть. Не модно? Тоже может быть. Вот только за эти десять лет их совместной работы Людмила Степановна ни разу не воспользовалась блокнотом для того, чтобы записать какое-либо распоряжение Аркадия Аркадьевича, не говоря уж о том, чтобы какая-либо просьба или его распоряжение не было выполнено или же было выполнено плохо. Вот так-то.
- Людмила Степановна, принесите мне, пожалуйста, ещё кружку чая, покрепче. - попросил он секретаршу. - И идите домой, хватит на сегодня, да и время уже, скоро рабочий день закончится.
Людмила Степановна кивнула, только непонятно насчёт чего: насчёт чая или насчёт идти домой, но тут же с нотками неравнодушия в голосе спросила:
- А вы как же?!
- А я ещё поработаю. - ответил Аркадий Аркадьевич. - Видите сколько навалили? - и показал на разложенные на рабочем столе бумаги.