(реконструкция)
Вновь снежинками падали звёзды
из созвездий и мимо погон
и Щелкунчику в Happy Birthday
не сдержать у застрельщиц тот гон.
Ни одна не боится ожечься,
так уж стелется в узкой тропе,
окаянством линчует блаженство
всех статисток, как жор сколопендр,
а у честных в питании крохи,
в городишке том душно им жить
и мещанский вай-фай, как те сроки,
в том узилище всех тошнота истощит.
Отшатнуло к окну, сквозь решётки,
за больничным забором тюрьма.
- Вновь по стенам Мышильды ошмётки
разбросало, как брызги дерьма...
а она всё ж вселилась в принцессу,
звездочёта расчёты верны,
ничего-ничего, соберут и причешут,
исступлённо лишь натиск прерви.
Только точен в груди жук-точильщик,
ничего... исцелит излечив
послевкусье Штальбаум морильщик,
он не зря так разительно льстив.
Ведь смывала вода штукатурку
и помады зелёной секрет,
и телесную рвал хлад тужурку,
леденел деревянный хребет.
А в ночном медляке проплывает
над тюрьмою вновь пассии лик,
облаками примерила платье...
завести что ль в горшке базилик.