"Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд..."
Есть русские народные сказки, которые начинаются так:"Было у отца три сына..." Только у нас не сказка, а неприкрашенная быль. Братья Егорычевы - мои дядья по материнской линии, и в моём рассказе нет ни слова вымысла - это всё происходило на самом деле. Факты из их детства и юности сохранились в моей памяти по рассказам мамы.Низкий поклон всем, кто защитил нашу Родину и другие страны Европы от фашизма в годы Второй Мировой Войны.
ВАСИЛИЙ,старший. Синеглазый,как василёк в поле,светлые кудри, отливающие золотом, озорной, весёлый, атаман деревенских мальчишек, он совсем не был похож на своих темноволосых и кареглазых братьев и сестёр не только внешностью, но и характером...
Пропала ли берданка у сторожа колхозного сада (её потом обнаружили привязанной к яблоне) или входная дверь у вредной бабки, которую на деревне звали колдуньей,оказалась припёртой, или... Да частенько наказывал Васятку строгий отец, но бывало и такое, что понапрасну...
Как-то раз мать послала его в соседнее село в лавку, за нитками. Пришёл он в этот сельский "супермаркет" и говорит продавцу: "Афоня, дай мне, пожалуйста, чёрных ниток, мамка велела..." Надо было видеть разъярённое лицо продавца, когда тот заорал на мальца: "Что-о-о? ...Да я тебя...". С этими словами продавец выскочил из-за прилавка... Сообразительный пацан понял , что ему надо поскорее уносить ноги...Дома мать выслушала рассказ Васятки и объяснила ему, почему так рассвирепел продавец. Настоящее имя продавца было Степан, а Афоня - прозвище. На сей раз отец просто пожурил незадачливого покупателя, а потом этот случай и в семье, и в деревне вспоминали как анекдот.
Время шло. Василий взрослел, с годами становился серьёзнее. Пришло время идти на службу в Красную Армию. Служил он пограничником в Брестской крепости. к радостному удивлению семьи, служил хорошо, был отличником боевой и политической подготовки, за что родителям командир части присылал благодарственные письма. И закончил бы службу Василий в Июне 1941года, и вернулся бы домой, да не пришлось - началась война...
Больше года не было о Василии ни слуху, ни духу, затем пришло нерадостное известие, что Василий Михайлович Егорычев пропал без вести в первые же дни войны...
НИКОЛАЙ,средний.Злые языки называли его "счастливчиком", мол, не пришлось воевать. Действительно, эшелон, в котором Николай был отправлен на фронт, разбомбили немцы. По рассказам Николая, многие погибли тогда, не доехав до фронта, ещё больше было раненых - пикирующие бомбардировщики на бреющем полёте расстреливали беспомощных новобранцев, и он был ранен и контужен. Провалялся три месяца в госпитале, вышел с обожжённым лицом, висящей плетью правой рукой, плохим слухом,и был признан непригодным к военной службе...
ФЁДОР, младший. Крепыш, обладавший большой физической силой,отличник в школе,особенно легко ему давались точные науки, за что в школе его прозвали "знаменитым математиком". Школа находилась за несколько километров от дома, и каждый раз, возвращаясь домой, проголодавшийся Фёдор, едва перекинув ногу через порог,громко кричал: "Мама, есть хочу!" И мать старалась поскорее накормить его, доставая из русской печи горячие щи... В июне 1941 года Фёдор закончил десятилетку и осенью того же года в свои неполные восемнадцать лет ушёл на фронт.
Автоматчик "первый номер", а это значит, что в атакующей цепи он всегда должен быть первым, и всегда был им. Фёдор "всем смертям назло" прошагал свой нелёгкий путь от Москвы до Берлина, дважды был ранен. Домой, в деревню Вежино Нерехтского района Костромской области, вернулся только после советско-японской войны, в сентябре 1945 года. Его заветная мечта - встретить на фронте брата Василия - не сбылась. Василий так и пропал без вести...
Деревня Вежино, откуда братья были родом,
Лет двадцать, как её уже на карте нет...
Всё гуще зарастает лесом с каждым годом,
Уходит в вечность память прошлых лет...
И всё же хочется, чтоб верили потомки,
Чтобы гордились подвигом солдат,
Чтобы умели говорить негромко,
О той земле, в которой предки их лежат