В следующую субботу Володя ждал ее возле общежития, и они пошли в Эрмитаж.
Они ходили, держась за руки, и Марина вся таяла от внезапно свалившегося на нее ощущения счастья. Вот если бы так всю жизнь – держать друг друга за руки, и никогда не отпускать.
Она первый раз была в Эрмитаже – даже не представляла, насколько он величественный. Висевшие на стенах великолепные старинные картины внушали священный трепет перед грандиозной силой искусства.
Володя рассказал ей байку – как различать полотна великих мастеров.
— Марина, если ты видишь на картине темный фон и всяческие страдания на лицах – это Тициан. Видишь мужчин, похожих на волооких кучерявых баб – это Караваджо. У Рубенса – даже у мужчин огромные попы и целлюлит. Если на картине много маленьких людишек – это Брейгель. Много маленьких людишек и маленькой непонятной ерунды – это Босх. Красиво, все голые и фигуры, как у культуристов, – это Микеланджело.
У Дега – балерины, у Эль Греко – тощие бородатые лица. Если на картине много ярких красок – Ван Гог. Моне – это пятна. Мане – это люди!
Марина долго смеялась:
— Откуда ты так хорошо разбираешься в искусстве?
— Моя мама – великий общественный деятель, она знает всех великих художников мира сего. Многие мастера даже в прошлом веке завещали ей свои картины, — серьезно сказал он.
— Я восхищаюсь твоей мамой, — сказала Марина. — Она такая красивая, интеллигентная и возвышенная!
— Да, и ты вполне можешь ей понравиться, — ласково сказал Володя.
— Ты думаешь, это возможно?
— Если хочешь сделать маме приятное, глядя на картину в нашем доме, произноси фразу:
— О, это же он! — и она сама дополнит, рассказав историю создания полотна и биографию художника. После чего она будет считать тебя великим ценителем настоящего искусства.
— Володя, хватит! — взмолилась Марина, — у меня от смеха уже колики в животе начались!
За несколько недель они обошли почти все музеи и галереи Питера.
С Володей можно было говорить обо всем на свете – об искусстве, о литературе, о поэзии. Он знал множество интересных историй, говорил на нескольких языках.
— Вот что значит – учиться в Академии! — сказала она, восхищенно на него глядя.
— Конечно, в профтехучилище такого не расскажут, — поддел он ее.
После встречи Володя провожал Марину, немного не доходя до ворот общежития. Не сговариваясь друг с другом, они оба старались, чтобы никто не увидел их вместе.
Да и как было рассказать Лене, что они с Володей тайно встречаются? Марина не могла нанести такой удар подруге, с которой вместе выросла. Она старалась как можно дольше оттягивать тяжелый и невыносимый для нее разговор.
Вечером в воскресенье Лена забежала в гости, и начала хвастать, как у нее все замечательно. Она была необыкновенно хороша в шубке из кролика, волосы ее красивыми локонами обвивались вокруг беленького мехового капюшона, отсвечивая красивыми блестками под светом обычной желтой лампы. Казалось, что она совсем из другого мира, и какая-то нелепая случайность занесла ее в это забытое Богом фабричное общежитие.
— Ну, а как у тебя, дорогая подруга? Всё сидишь под одеялом? — изволила Лена поинтересоваться, когда ворох новостей об артистах кино и телезвездах наконец иссяк.
— Лена, присядь, пожалуйста. Я должна тебе кое-что рассказать, — Марина всё никак не могла решиться разрушить хрупкий мир подруги, уверенной в своей красоте и неотразимости.
Услышав правду о ее отношениях с Володей, Марина несколько минут молчала, стиснув зубы, а затем гневно набросилась на Марину:
— Да как ты могла?! Это же удар ниже пояса! Никогда ничего подобного от тебя не ожидала!
Марина молчала.
— Значит, я для них не была хороша – птушница, не умею вести себя за столом, — снова взвилась Лена, — а тебя они признали?
— Нет, не признали, — тихо сказала Марина, — мы стараемся, чтобы никто не узнал о том, что мы встречаемся.
— Дура! – взорвалась Ленка, — я тебе говорила – поматросит и бросит! Какое тебя ждет будущее? Он никогда на тебе не женится.
— А я и не думаю об этом, — тихо ответила Марина, — я просто люблю его.
— И?! — Ленка посмотрела на нее, как удав на кролика.
— И всё. — Добавила Марина.
У Ленки началась настоящая истерика:
— Вот почему одним все, а другим ничего? Вот скажи мне, что он в тебе нашел? — повторяла и повторяла она, размазывая слезы по нарумяненным щекам. Тушь потекла, оставляя черные бороздки на красивом личике подруги.
— Да за мной сейчас такие мужчины ухаживают, что Володя к ним в подметки не годится! — рыдания перемежались у нее с негодованием и злостью.
— Монашка чертова! Скромница! Чужого мужчину увела! — Лена злилась и осыпала Марину ругательствами.
Марина понимала, что сейчас подруга во всех своих бедах обвиняет только ее, и не знала, чем можно искупить свою вину. Она чувствовала себя гадкой предательницей.
книга на ридеро Марина Орфан Обреченная