Описание сеанса ЭОТ - эмоционально образной психотерапии
При руководителе я всегда так веду себя — смущаюсь, краснею, говорю невпопад. Стоит только на заднем плане возникнуть мысли «ой, только бы не сбиться, что за чушь я несу?». Сразу — все пропало. Сбивчивая речь, роняю блокнот, ручку, спотыкаюсь, сажусь мимо стула. А мне нужно быть эффективной! Я лидер по своей природе, профи, рычаги дергать, людей обучать продажам, а не мямлить перед аудиторией! Сразу все видят мою слабость, смущение. Ладно, была бы я мышкой! Так нет же! Наедине начальник видит меня истинную, умную, находчивую! Но если собеседников больше, чем один — все насмарку! Хоть плачь! Но я умею! Я вкладываюсь в развитие, красиво продать товар - легко!
На людях кроме негативного мнения о себе, ничего в голову не приходит. Мне нужно сначала раскритиковать себя, чтобы потом оправдать свою неудачу. Если подумаю «вот бы голос не дрожал!» он сразу предательски начинает трепещет. Неотвязно крутиться мысль, что я тупая проститутка! Неистово колотится сердце, стучит колоколом в голове, руки дрожат. В горле огромный ком, который я пытаюсь проглотить, вид такой, что подавилась будто, часто сглатываю. Вывод напрашивается сам собой «Уж лучше молчать, чтобы все быстрее закончилось.
Я превращаюсь в тупую проститутку, как только надену мало мальски симпатичную одежду. Вся легкая, воздушная, к поцелуям зовущая, легкая сердцем, жаль люди ее такую не любят! Все женщины вокруг завидуют. Вот самый первый образ, что пришел в голову из тех, презирающих меня женщин. Классически выглядящая 45-летняя тетушка. Слегка располневшая, темноватые вьющиеся волосы, очки. Жесткий характер, в социальных рамках застряла. Темная длинная юбка, классическая кофта тетушек, такая, с серебристым люрексовым отливом. Сидит она, все знающая, за письменным столом, смотрит на меня и думает. «Зачем эта проститутка ко мне пришла?». Сейчас я сделаю ей жизнь потруднее, небо с овчинку покажется, а то все порхает, стрекоза. Я ей улыбаюсь. Она смотрит поверх очков «ты дура?».
Гадюка
Стойкие ощущения, что это моя мама! Это она меня считает проституткой! И выглядит мама так же, как та тетушка. Мне нужно мамино одобрение, важно! Мне нужно знать, что я хорошая девочка! Я пришла к маме за этим.
я одобряю тебя, мама. Я никогда не буду тебя осуждать и называть проституткой!
Реакцией на эти слова понеслись в голове воспоминания. Когда мама с папой развелись, я осуждала ее, вполне возможно до сих пор, считаю ее виноватой.
Только полегчало, отпустило, в груди стало теплее, спазм ушел. Как тут же змея проскочила. Худая, длинная, черная гадюка. До чего же мерзкая, маленькая, хитрая тварь! Не успела я испытать истину освобождения, как она под грудью шмыгнула, ехидно ухмыльнувшись «ну ну, давай, давай! Все равно вернешься к исходному состоянию! Никуда не денешься!»
я не буду тебя, змея обманывать, хитрить
стала серой, ползает медленно, как в стоп-кадре. Я испытываю некую растерянность. Я настолько привыкла к этой змее, что она стала частью меня! Не знаю, смогу ли без нее жить, и как?
Сцена
Ах, вот ты откуда взялась! 1 класс, я стою на сцене перед всеми. Мне нужно прочитать стих, полный зал людей, я ищу глазами маму … и не нахожу. Поддержки взять не откуда. Я забыла, что нужно говорить, все на меня смотрят! От страха хотелось раствориться в пространстве.
жаль смотреть на эту бедную девочку. Но я не могу дать ей поддержки и тепла. Она мне, как не родная. Я зову ее - «подойди ко мне, спускайся со сцены». Она с опаской, недоверчиво, спотыкаясь идет навстречу.
Тогда та девочка была собой, настоящей, естественной. А я приняла форма иную, надела маску. «Казаться улыбчивым быть и простым — самое высшее в мире искусство» - эти слова стали моим девизом с детства. Нацепить образ счастливой, легкой, беззаботной девочки, чтобы облегчить маме жизнь! Она и так не простая! Маме так трудно живется, ее нельзя огорчать, а то у нее сердце лопнет. Та она мне постоянно говорит. Разве я могу сделать маме плохо и быть виновной в ее страданиях? Конечно нет! На любой стресс я начинаю беззаботно смеяться.
Серый вакуум заполонил голову. Как же ломит, зачем я про этот смех вспомнила, что то сейчас не весело совсем. Вакуум сменила пустота — это когда нет меня. Вот прикол! Пустота с маской вместе тусуются, они заодно!
Для этого есть пустота, чтобы показывать - все норм! Не быть собой, носить маску и жить с пустотой внутри!
Я снова зову девочку со сцены к себе. Она спускается, белая рубашка, темная юбка. Подозрение в ее взгляде не рассеялось, приближается с опаской.
я буду тебя поддерживать, я это ты, ты это я. Чужое мнение не имеет значение. Я часть тебя, ты часть меня.
Все равно она мне чужая, параллельно с моим внутренним ребенком, хотя внешне выглядит, как я. Надо же, глядя на нее сейчас, понимаю, что своему настоящему сыну в реальной жизни нужно то же самое от меня, но он не получает необходимой ласки, тепла и заботы. Я хочу испытывать к своему внутреннему ребенку любовь, но ее нет во мне. Ее вообще нет. Спазм в горле от этого чувства есть, а любви нет. Ах да! Было дело! Когда то маленькая я плакала, а мама не поверила в искренность моих слез. Тогда было очень жестокое разочарование. Сейчас бы поплакала от этого с радостью!
Перед моим внутренним взором идет дождь. Я смотрю на его крупные капли, падающие с крыши. Протягиваю руку — холодный! Наблюдаю. Надоел, так долго ждать пришлось! На второй день закончился, сохнет асфальт в лучах встающего солнца.
Мой внутренний ребенок. Интересно смотреть на нее, изучаю. Теперь она счастлива, потому что я есть у нее. Внутри меня тепло, хочу заботиться о ней, восхищаться ею, подбрасывать над собой, пусть летит высоко, а потом ловить. Если это любовь, то да, это она. Испытываю огромную потребность дарить радость. Покупать разные красивые платьица, как принцессе. Мы идем держась за руки.
она растет от любви и заботы? Вы разрешаете ей расти? Или она останется навечно маленькой принцессой, как кукла?
Мы этот вопрос с ней не обсуждали.
А почему естественные процессы надо обсуждать? Вы со своим сыном разве обсуждаете это? Вы с собой обсуждаете изменения в вашем теле?
Нет. Но я вижу ту принцессу маленькой, а другую часть себя отдельно, старшей школьницей. Та, маленькая осталась со своими страхами. Да и кто я такая, чтобы разрешать ей?
Чей голос произнес эти слова? Кому он принадлежит?
Это мама говорит так.
Оказывается сейчас на сцене стоит фотография моя, не я живая, а всего лишь изображение.
разрешите ей быть собой, проявляться так, как ей хочется.
Она дурачится! Ведет себя не как обычно! Шутит со всеми. А мне стало тепло, комфортно в теле, наступило освобождение. Легкие расправились, грудь наполнилась воздухом, могу свободно дышать!