“Tы прости мне, прости, Мария. Что не смог утаить посланье. Так повелено, Свыше велено. Дух Святой приказал изречь. И никак, и никак иначе. Твой Младенец – се Агнус Деи. Агнец Божий – взойдет на крест! Не сойдёт со креста, не уйдет! В ад сойдет, со креста не сойдет! Твое сердце распнется с Сыном! Острый меч пронзит душу женскую! Tы прости мне, прости, Мария! Но нельзя, но никак иначе... А пока... ну, держи ребенка... Посильнее прижми к себе. Ты целуешь Младенца/Бога! Не сойдёт со креста, не уйдет! В ад сойдет, со креста не сойдет! Твое сердце распнется с Сыном! Tы прости мне, прости, Мария! Ну никак, но никак иначе....” - у распятья Христа стояла. Слова старца, Дитё вспоминала. И рыдала, рыдала, рыдала! Материнское сердце - как лезвием! Обнимала Его глазами! Целовала Его слезами!
У распятья Христа стояла. Вне пространства, вне жизни, вне времени. А в душе - темнота, Голгофа. А душа на осколки, взорвана. Крест и нож, по пророчеству давнему. Прямо в храме предрек тот старец: “Твой Младенец – се Агнус Деи. Агнец Божий – взойдет на крест! Не сойдёт со креста, не уйдет! В ад сойдет, со креста не сойдет!” У распятья Христа стояла. Острый меч пронзил душу женскую. Без наркоза/анастезии, при сознании/памяти. Сердце бросилось в муки, в надрыв, в дребезги. Захлестнуло сознание хаосом! Но не закричала, не зарыдала - все силы и слезы давно, до Голгофы, истратила/сплакала. Чашу горькую, материнскую, женскую – допивала молча, смиренно, достойно, безропотно, стоя. Вместе с Сыном прошла, дошла до Голгофы. Острый меч пронзил душу женскую! По пророчеству/откровению давнему! Ее плоть у креста, а душа пронзена, как кинжалом! Материнское сердце - как лезвием! “Не сойдёт со креста, не сойдет, не сойдет! В ад сойдет, и спасёт! Со креста не сойдет! Острый меч пронзит душу женскую! Tы прости мне, прости, Мария!”
“Stabat Мater Dolorosa”?! “Stabat Мater Dolorosa”?! “Стояла мать скорбящая”?! “Стояла мать скорбящая”?! Материнское сердце - как лезвием! “Висела там мать скорбящая!” На кресте, вместе с Сыном страдала! Вся она - на кресте, на гвоздях, пронзённая, распятая! Его боль - ее боль! Его крест – ее крест! Исстрадалась! Измучилась! Распялась! Материнское сердце - как лезвием! Но обнимала и прижимала Его, как и в светлом детстве, к своему благодатному/нежному сердцу! И всю боль Его, все мучения, всю агонию – своим сердцем святым и чистым, как мать, облегчала/смягчала! “Не сойдёт со креста, не сойдет! В ад сойдет, и спасёт! Со креста не сойдёт, не уйдёт” - и упала... Материнское сердце - как лезвием... Острый меч пронзил душу женскую... Острый меч!
© Иван Лещук