Затихнет день уставший и помятый,
Загнёт небрежно край половичка,
И под едва заметный запах мяты
Наступит время песен для сверчка.
Его концерт тихонько будут слушать
Густые шторы мрачного окна,
Простой мотив, но, как же лечит душу
Наивных нот прозрачная стена.
Александр Кунин
“Что же ты выстраивала всю свою жизнь, Жанна Эдуардовна, волшебный замок или лабиринт, из которого нет выхода? Какая чудовищная нелепость, так исковеркать судьбу, так обмануться, так запутаться!”
“Бред! Казалось бы, имею всё... и совсем ничего. Кто, как и чем может заполнить эту гнетущую пустоту? Ведь я всё ещё красива, стройна, внешним видом и общительностью привлекаю мужчин. Сорок лет... Это ничтожно мало и чудовищно много. Правда, не настолько, чтобы поставить на себе крест. Не настолько!
Если разобраться, именно я сценарист, режиссёр, и создатель разрушения своей же судьбы. Стою, смотрю на себя в зазеркалье. Посмеяться бы над собой, над глупостью, которую упорно считала счастьем и безмерной свободой.
Наслаждайся! Греби блаженство абсолютного рая хоть лопатой, ешь, пока не лопнешь от злости.
Что, не хочется… аппетит пропал? Так тебе и надо!”
Наперсник и вдохновитель, единственный в жизни любовник и муж, взял и переобулся, изменил, походя, своим же жизненным установкам и принципам.
Терпеть не мог детей, её убедил, заставил поверить в то, что материнство и отцовство не приносят счастья, мешают карьере, и жизни в целом.
Когда случайно забеременела, уговорил сделать аборт, чтобы не прерывать блаженную сладость беспечной жизни исключительно для самих себя.
Какие сказочные перспективы рисовал, дух захватывало, сам же и разрушил идею счастливой жизни без детей. Было удобно – жил так, теперь неожиданно решил стать папой, а жену, как напоминание о глупости, списал в утиль.
Надо же, нежданно-негаданно воспылал страстным желанием оставить после себя потомство, но не от супруги. Она уже вышла в тираж, утратила былую привлекательность.
И ведь получилось, в лучшем виде воплотил в жизнь задуманное злодейство. Взял и забыл годы, прожитые вместе в любви и согласии, возвёл вокруг жены забор, выставил часовых. Теперь счастлив. И ведь не икается ему, душа не болит, сердце не стонет.
Нашёл себе премиленькую шалунью, лёгкую как тростиночка, почти невесомую девчушку с запахом молока на устах, наивным детским личиком, и упругой грудью размером чуть больше средней величины яблочка.
Да, простушка, да, глупышка. Девушка без изюминки – угловатая, прыщавая, бледная и бесцветная, как моль, но молодая, полная сил, готовности безоговорочно подчиняться в обмен на возможность жить в комфорте и достатке.
Взяла и родила ему прелестного малыша. Не жена, с которой половину жизни строил фантастические планы на будущее, добивался, опираясь на её заботу, материального благополучия, транжирил молодость, а она, обыкновенная самка, молодая плодовитая особь, единственным достоинством которой является фертильность, способность приносить потомство.
Пришла на всё готовенькое, присвоила разом всё то, на что у супругов ушли годы усилий. За что он так с ней? Ведь всю жизнь говорил, что ненавидит женщин, которые рожают, презрительно называл их свиноматками.
А ведь это её муж... да-да, теперь бывший, ныне законный супруг этой неприметной тли, испускающей сладкие для стареющего мужика возбуждающие соки, дающие ему надежду на вторую молодость, на продолжение себя любимого, на сохранения в потомстве уникального генетического кода.
На чувства бывшей супруги ему плевать. И ведь не считает это предательством. Говорит, что по-прежнему любит, но, вынужден прекратить общение, чтобы не волновать милую девочку.
Это как!
Жанна Эдуардовна стоит перед зеркалом, любуется остатками привлекательности, переживает, боится не понравиться, готовится к приходу бывшего мужа, ждёт, на что-то призрачное надеется. На что, интересно?
Неужели всё ещё любит, мечтает о близости, надеется соблазнить, возбудить, ожидает выражения привычной страсти, безудержной ласки, даже лживых признаний в любви?
Да-да, девочка, именно так. Тебя выдаёт дрожь во всём теле, ускоренное биение сердца, томление в груди, пульсирующее тепло внизу живота, навязчивые мысли о нём, не дающие покоя и равновесия, несмотря на коварное предательство и измену, которую не желает скрывать.
Эта мышка тебя не стоит, любимый. Жаль, что я постарела, что не способна дать тебе то, чем с лёгкостью необыкновенной делится эта дрянь. Рожать мне уже поздно, я очень жалею о том, что всю жизнь не позволяла себе иметь собственное мнение.
Откуда она взялась, эта вертихвостка? Ах, да... бабочки всегда летят на огонь. Эта, не исключение. Она ещё не знает, на какое коварство способен её мужчина, что считать его своим она будет лишь до тех пор, пока будет дозволено.
Не удивлюсь, если выкормив дитя, девочка получит расчёт. Кто предал однажды... подлость даётся с трудом лишь в первый раз. Позднее мерзость воспринимается иначе, как необходимые действия.
Не мы такие, любит говорить он, жизнь такая. Мол, я вообще не причём, обстоятельства сложились подобным образом, заставили лгать и лицемерить.
Ему легко удаётся убедить себя в необходимости быть циником. Так лучше. Убедительный довод, не правда ли? А как эффективно он успокаивает совесть и нервы.
Увы, вопреки элементарной логике, наперекор ревности и брезгливости. Ведь этот мужчина целует меня после того, как недавно пил сок другой женщины, когда тело ещё помнит её интимное тепло, сохраняет особенный, индивидуальный аромат.
Бывший муж ласкает меня, проникает в моё лоно, не испытывая при этом отвращения. Люблю и презираю его, хочу и ненавижу, жду очередного свидания, сгораю от неудовлетворённой страсти. Это ненормально, неправильно. Скорее всего, я больна.
Надо же, когда он сообщил, что хочет встретиться, я чуть не сошла с ума от счастья, сама не веря в то, что такое возможно.
К этому нелепому свиданию я готовилась с самого утра: парилась в ароматической ванне, делала маникюр, педикюр, эпиляцию, придирчиво выбирала комплект белья, делала причёску, купила за баснословные деньги это замечательное платье от кутюр... тьфу!
Как можно так низко пасть? Разве мало вокруг хороших и разных мужчин?
Есть. И что с того? Других, кроме Андрея, Андрея Константиновича Круглова… круглого как колобок, такого же лживого и изворотливого, для меня просто не существует.
И от бабушки ушёл...
Вот именно, от бабушки. К внучке.
Полюбила монстра себе на погибель, за что и расплачиваюсь.
За всё, за всё приходится платить, Жанночка Эдуардовна, в моём случае одиночеством и неприкаянностью. Кстати, я ведь тоже Круглова, теперь, считай родственница разлучнице по её нынешней фамилии.
Нет, Андрюша меня не выбросил, благородно дал расчёт, обеспечил материально. Полный, так сказать, пансион. Что есть, то есть. Песни из слова не выкинешь.
Благородно. Обозначил степень порядочности размером отступных, превратил предательство в благодеяние. Иногда посещает. Правда, на жизнь жалуется. Но, это по привычке. Всегда так было.
Славно-то как! Сделать человека калекой, чуть-чуть, слегка, причём намеренно, осознанно, затем купить ему инвалидную коляску на электроприводе, и открыть счёт, чтобы ни в чём себе не отказывал.
Всё же я хороша до сих пор. Куда уж до меня его костлявой пассии, не имеющей ни попы, ни талии…
Неужели она действительно ему нравится?
Сегодня тебе, Жанна, тоже достанется толика удовольствия от его щедрот. Должно же хоть что-то в жизни радовать. Запаздывает, однако, любовничек.
Интересно, сегодня от него самим собой будет пахнуть, или Инной?
Неважно! Для порядка сморщю носик, и отправлю мыться. Хоть чем-то попытаюсь ущемить его властную маскулинность, поколебать самоуверенность.
Что бы ни предлагал, буду гнуть свою линию: сначала секс, потом ужин, если на застолье время останется. Уж я сумею выжать его до капли. Он ведь к сыночку, к жёнушке торопиться будет, но не факт, что это желание осуществится. Есть идея.
Забавно, что он своей Инночке говорит, когда ко мне бегает, или реально исповедуется? Врёт наверно, как мне брехал, когда с Инкой подпольно кобелировал. Чем она его взяла, чем?
А ведь он и её предаёт, негодяй! Но мне не должно до этого быть дела.
Бред, почему я его жду, по-че-му?
Потому что сама его выбрала, позволила судьбой своей единолично распоряжаться. Одного ведь на всю жизнь выбрала, не изменила ни разу, дура!
Что же получается, на этом жизнь закончилась? Зажилась, выходит, пора уступать место молодым?
Ну, нет, не дождёшься Андрюшенька, дудки! Я ещё сумею хлопнуть дверью, так закручу, что Инка твоя слезами умоется, про сына забудет.
Жанночка, милая, очнись же ты, наконец, найди достойную пару, влюбись по уши, окунись в омут неподдельных чувств. Эх, кто бы научил…
Не способна перелюбить. Когда-нибудь потом…
Дежавю. Такое уже было. Аборт, любовь, всё потом, может быть когда-нибудь, если…
Как же всё сложно, грубо, жестоко, несправедливо, неправильно…
Только не реветь… ты сильная, Жанна, справишься!
В дверь постучали. Жанна Эдуардовна вздрогнула.
Насколько бы ни был ожидаем визит Андрея, она была смущена, что моментально отразилось безобразными красно-белыми пятнами на груди и шее.
Женщина ещё раз придирчиво осмотрела себя в зеркало, послала отражённому двойнику воздушный поцелуй, подмигнула, подобралась, распрямила спину, вытянула шейку, и степенно двинулась, стараясь успокоиться, чтобы Андрей не сумел понять, насколько она возбуждена и взбудоражена.
На спокойном внешне лице застыла наигранная благожелательная улыбка с напускной наивностью. Жанна пыталась изобразить равнодушие.
Андрей не должен заметить, насколько она раздражена, как ей одиноко и плохо.
Всё-всё. Сосредоточилась, напряглась, слёзы и сопли потом, для этого будет достаточно времени, ещё настрадаюсь вдоволь. Изображаю праздник плоти, показываю, на что способна.
Пусть испытает душевный восторг, экстаз от слияния, блаженство и трепет. Может, поймёт, кто для него я, и кто эта скороспелая выскочка, Инка. Хотя, про восторг весьма сомнительно. Он уже не в том возрасте, когда от хорошего секса теряют голову.
Всё равно нужно постараться.
В створе открытых дверей стоял импозантный, довольно дорого и стильно одетый мужчина с распростёртыми объятиями. На его лице светилась то ли блаженная, то ли похотливая улыбка. Жанна последнее время перестала различать оттенки страсти, наверно слишком много думала про Андрея.
Тяжёлый букет из множества тёмно-бордовых роз не помешал бывшему мужу тесно прижаться, обнять одной рукой, нежно прикоснуться губами.
Три лёгких поцелуя в щёку обожгли кожу. Жанна задрожала, прикрыла глаза.
Андрей слегка отстранился, показал выражением лица и жестом желание избавиться от букета.
Жанна засуетилась, её трясло.
Мужчина небрежно бросил цветы на тумбочку, избавился от пальто. Просто расстегнул его и скинул на пол.
Терпкий аромат Андрея, родной и в то же время совсем незнакомый, вызвал мгновенное возбуждение, настолько сильное, что Жанна готова была отдаться ему немедленно, прямо здесь, в прихожей, на тумбочке.
Андрей зарылся лицом в её волосы, провёл губами по шее, уверенно отыскал самую чувствительную эрогенную точку и целовал, целовал, именно так, как она мечтала.
Было невыносимо приятно, немного щёкотно. Совсем как прежде!
Жанна поплыла, растворилась в нахлынувших эмоциях, позволила Андрею самому выбирать, что и как произойдёт дальше.
Любимый шумно, с наслаждением вдыхал аромат её тела, нетерпеливо, совершенно бесстыдным образом ласкал спину, плечи, живот, бёдра, отчего Жанне стало невыносимо жарко.
Прошло лишь несколько мгновений долгожданного свидания, а женщина чувствовала, что вот-вот наступит разрядка. Хотелось остановить волшебство момента, растянуть его навсегда, желательно до конца жизни.
Насладившись запахом и вкусом нежной кожи на шее, Андрей продолжил облизывать лицо, уши. Жанна сжалась, зажмурилась, едва не потеряла сознание.
Андрей подхватил безвольное тело на руки, впился сладким поцелуем в губы и понёс. Легко, как пушинку. Женщина обхватила его за шею. Любовник был неотразимо красив, во всяком случае, для неё.
Мужчина знал, куда и зачем увлекает Жанну. Он тоже завёлся не на шутку, тоже ничего не соображал. Единственным желанием любовников было немедленное слияние.
Женщина ждала сладкое продолжение. Парочке не нужна была прелюдия, изощрённые ласки, чтобы довести себя до исступления и оргазма. Они уже впали в мистический транс.
Ещё бы, ведь они прожили вместе почти двадцать лет, вынашивали и упорно реализовали общие планы, которым, увы, не суждено было сбыться.
А причина... основание для того, чтобы расстаться, была немыслимо банальна: Жанна не способна была родить после нескольких абортов.
Когда Жанне было двадцать, а Андрею на год больше, она забеременела в первый раз. Это было так естественно, так прекрасно, ведь они были отчаянно, неудержимо влюблены.
Она не понимала, хочет ребёнка или нет. Материнский инстинкт не успел взрасти в её юном организме. Девочка была беспредельно счастлива, безоговорочно доверяла любимому, готова была на всё, чтобы быть всегда вместе.
Андрей был несказанно рад... внешне.
Вряд ли он притворялся. Спонтанная реакция юноши на отцовство, восторженное движение души, влюблённость, романтические переживания, радость единения вызвали бурю эмоций.
Андрей кружил любимую по комнате, шептал нежности. Потом было шампанское, целые сутки страстного слияния…
Протрезвев от первого возбуждения, юноша задумался.
Попытавшись разложить все “за и против” по полочкам Андрей сумел обстоятельно доказать любимой, что иметь детей слишком рано, что сначала нужно пожить для себя, воплотить в жизнь мечты, осуществить задуманное, попробовать всё, что можно, и чего нельзя.
Поначалу Жанна сопротивлялась, пыталась разобраться в собственных желаниях, приводила аргументы, не лишённые логики.
Андрей был настойчив, упрям.
Жанну он любил беззаветно, был верен ей, не мог представить раздельной жизни. Если бы она настояла, если бы проявила настойчивость и волю, всё могло получиться иначе.
Могло, но не стало.
Девчонка не обладала даром предвидения, способностью убеждать, не умела просчитывать последствия безответственных действий. Зато была искренняя, наивная, до чёртиков влюбленная в Андрея, первого и единственного мужчину.
Она видела события в ярких позитивных красках.
Кому, если не Андрею, можно довериться, когда весь мир сосредоточен в объятиях этого обожаемого человека?
Пусть весь мир подождёт! Счастье, его так много, хватит на всех! Какая разница, когда она станет мамой: немедленно или через десять лет? Когда бы это радостное событие ни произошло, оно непременно случится.
– А ребёнок, Жанка, зачем он нам именно сейчас, когда у меня есть ты, а у тебя я? Жизнь щедра и бесконечна. Давай наслаждаться тем, что имеем!!!
– Но…разве дети мешают испытывать радость. Наши дети, Андрей. А!
– Разве возможно расти как личность, радоваться жизни в полной мере, когда ты намертво прикован к пелёнкам, к детской кроватке, кричащему младенцу. Где взять столько энергии, чтобы хватило на всё? Существует принцип приоритета. Необходимо уметь выбирать самое важное. Всё прочее может подождать. Если распылять силы и возможности, отвлекаться на второстепенные цели, невозможно чего-то существенного достичь.
– Но ведь мы обсуждаем судьбу нашего будущего, которое живёт во мне. Уже живёт. Разве тебе не страшно избавиться от собственного сына, или от дочки? Может даже двух сразу. Если вдуматься, мы решаем, убить или помиловать собственного ребёнка.
– Ты бредишь Жанна. Какой ребёнок, какой человек. Это всего лишь горстка клеток, эмбрион в зачаточном состоянии, зародыш. Можно сказать, что его нет вовсе, потому, что даже он сам не догадывается о собственном существовании. Забудь! Его не было, и нет. Завтра проснёшься, и не вспомнишь.
– Заметь Андрей, ты сказал он. Тем самым признаёшь, что внутри меня нечто живое. Не имеет значения, как ты назовёшь зачатый плод: это крохотная живая частичка меня. И эту жизнь мы хотим уничтожить, обнулить возможность беззащитной клеточки стать человечком.
Разве не так, любимый? Я в панике. Согласна, мы слишком молоды, пока не научились нести ответственность даже за себя. Папа и мама тоже были молодые, когда у них появилась я, ведь они тоже могли испугаться, передумать.
Тогда жизнь была намного труднее, а возможностей преуспеть гораздо меньше. Они тоже решали и выбирали. Вот она я, можешь потрогать. Андрей ты же любишь меня, разве можешь не любить общее дитя?
Ты отец, можешь гордиться. У тебя всё получилось, ты мужчина на все сто процентов. А я женщина. Тебе и мне дана привилегия, создавать новую жизнь. Магия, волшебство. Как это происходит, любимый, мы не знаем.
Мы говорим о нашем ребёнке, который может никогда не родиться, если мы решим, что карьера, комфорт, удовольствия и свобода, важнее.
– Представляешь, какое блестящее будущее могло ожидать твоих родителей, если бы они не совершили глупость, когда сами ещё были никем?
– Андрей, ты меня пугаешь. А я, неужели непонятно, что меня не было бы. Никогда.
– Ну и что? Родился бы кто-то другой, у кого детство могло стать сплошным праздником. У него было бы всё. Представляешь, всё! Чтобы получить образование, тебе приходится тяжело трудиться, иногда по ночам. Мы с тобой молодые, способные, жизнерадостные. Зачем нам дети?
Скажи, Жанна, ты реально любишь детей, их капризы, крики, согласна не спать ночами, рисковать здоровьем? Роды, между прочим, опасны для женщины. Они портят эстетику тела, искажают формы, растягивают кожу, ослабляют мышцы, убивают нервную систему.
Скажу больше, после родов вагина становится растянутой, менее чувствительной. Ты забудешь про оргазм. Для мужчины это очень неприятные трансформации. И вообще, рожать, между прочим, больно.
– Хочешь сказать, что аборт – сплошное удовольствие?
– Во всяком случае, организм не успеет перестроиться под ребёнка и навредить тебе. Мы поженимся, заработаем денег, посмотрим Мир, съездим за границу. У меня от перспектив дух захватывает. Во всяком случае, до сорока точно нужно подождать. Дальше, как срастётся.
В крайнем случае, возьмём чужого ребёнка на воспитание. Или... учёные не дремлют, мало ли чего к тому времени придумают. Всего и дел-то, аборт сделать. Нам наука, впредь предохраняться нужно. Ну, не дураки же мы с тобой, право слово... ну, Жан! Я тебе шубу куплю. Честно-честно. У меня есть деньги. Нисколько не вру.
– Я подумаю. Честно говоря, мне не по себе. Плакать хочется.
– Не о чем горевать. Во мне сомневаешься? Давай распишемся завтра. Я тебя так люблю, не представляешь!
– Да, конечно. В смысле, я тоже тебя люблю. Я согласна. Проводи меня домой. Что-то голова разболелась. Нужно побыть одной.
Люди в современном Мире стремительно теряют желание и навыки иметь детей. Они склонны подолгу и часто заниматься чистой любовью, не обременяя себя заботами. Секс в его бескрайнем разнообразии, свобода во всём, наслаждение, и конечно деньги...
Как без них!
Жить в своё удовольствие, жадно, без меры прожигать жизнь, оставаясь при этом независимым, вот чего хотел Андрей.
Скажете, эгоизм? Конечно он, что же ещё. А кто сказал, что любить себя плохо? Человек рождается в одиночестве и неотвратимо уходит в небытие, тоже один. Разве смысл состоит жизни лишь в продолжении рода?
Вскоре после аборта сыграли свадьбу, скромную, но в ресторане.
Андрей не обманул, купил невесте шикарную норковую шубку.
Родители жениха подарили молодым двухкомнатную квартиру. Немного погодя появилась машина, затем дача.
Жизнь как жизнь. Ничего особенного: не лучше, но и не хуже, чем у других.
Забот и хлопот было предостаточно. Многое, о чём мечтали, так и не сложилось. В Европу съездили. Один раз. Несколько раз отдыхали в Болгарии, Польше, Венгрии по путёвкам молодёжного бюро туризма "Спутник".
О праздничных вечеринках и встречах с друзьями надолго пришлось забыть: на первом месте в списке приоритетов стояли работа и карьера, забирающие время и силы без остатка.
Их считали успешной, счастливой семейной парой.
Жизнь постепенно превратилась в рутину, растворила в однообразных буднях вдохновение и чувства, которые незаметно превращались в раздражение и усталость. Андрей привык к размеренной жизни, но она перестала радовать. Чего-то очень важного не хватало.
Одно он знал точно, что не хочет детей. Беременные женщины и мамочки с детьми раздражали его безмерно. Андрей презрительно называл их свиноматками.
Жанна много раз пыталась настоять на материнстве. Муж был непреклонен.
– Считаешь, что без спиногрызов мы несчастны? Жанночка, радость моя, зачем тебе такая обуза? Радуйся жизни, у тебя есть всё.
– Мне одиноко.
– Не выдумывай. Сходи в театр, заведи любовника.
– Ты серьёзно?
Мужчина ценит женщину как сокровище лишь до тех пор, пока не совсем уверен в том, что она принадлежит исключительно ему, пока она сохраняет ореол загадок и тайн.
Когда все карты раскрыты, право собственности подтверждено, запретные плоды надкушены, а чувства испытаны, стоимость драгоценности становится призрачной: за неё теперь не нужно платить.
Но всегда найдётся поблизости некто или нечто уникальное, чем захочется обладать.
Это уже зрелый, сформированный опытом эгоизм сытой личности.
В близких отношениях необходим баланс интересов, наработанная система сдержек и противовесов. Уступать и договариваться жизненно необходимо, но отнюдь не потакать желаниям и прихотям партнёра.
Получая больше, чем отдаёт, он потребует увеличить дозу, считая удовлетворениие прихотей исконным правом. Рано или поздно его перестаёт устраивать даже полная самоотдача супруга.
Неудовлетворённость, привычка брать без меры, толкает на поиск нового счастья. Ведь общение и близость не обещают больше никаких открытий. Совместная жизнь превращается в пресную обыденность.
Вместе с тем боль, чувства и желания спутника, предательство и измена ему, больше не причиняют неудобств.
Можно абстрагироваться, отодвинуть потребности и чаяния партнёра в дальний угол, смотреть как бы со стороны: безучастно, равнодушно, отчуждённо.
Чтобы заглушить позывные совести, можно убедить себя в том, что она сама во всё виновата. “Нечего было… Ничего страшного, она сильная, переживёт. Опыт имеется. В конце концов, не под дулом пистолета Жанна сделала аборт”.
Когда прятать больше нечего и лень, когда вывернул перед супругой гнилое нутро наизнанку, а ненасытная натура требует новизны, неожиданно приходит прозрение.
“Ребёнок, наследник! Вот что мне нужно, чего не хватает. Хочется оставить собственный след на Земле. Я же мужчина”.
Когда Жанна принимала гормональные препараты для предохранения от беременности, у неё были серьёзные осложнения. Она советовалась с Андреем, просила перевязать семенные протоки, раз уж решил навсегда отказаться от рождения детей.
Муж отказался, сослался на то, что не желает быть евнухом. Мол, мужчина должен до гробовой доски оставаться мужчиной.
“Отчего всё вышло так мерзко? Получается, он уже тогда допускал мысль о потомстве. Возможно, переживал по этому поводу или даже строил планы. Ведь знал, что после пяти абортов я потеряла возможность стать матерью”.
Контрацептивы, несмотря на эффективность, тоже не всегда работают, случались сбои. Любимый снова и снова отправлял Жанну под нож мясника, который кромсал живую плоть не рождённых ей младенцев.
Андрей не считался ни с чем.
Понятно, что её вина не меньше, значительно больше. Чего не сделаешь ради любви?
А он загорелся вдруг. В глазах появился охотничий азарт, воодушевление, возбуждение, одержимость. Мужчина может стать отцом практически в любом возрасте. Разве возможно остановить поезд, когда он разогнался и мчится на всех парах?
Жанна видела, как он мучается, понимала, чем это может закончиться для неё.
Тогда материализовалась Инна. У него похоть, деньги, и желание получить наследника, у неё – молодость и алчность.
Жанну Андрей вычеркнул из жизни сразу.
“Вычеркнул, тогда для чего приходит?”
К сорока годам Андрей неожиданно и вдруг изменился, начал интересоваться детьми своих друзей, дарить им подарки, разговаривать с ними, брать на руки.
Жанна глядела на него с изумлением. Она-то уже давно распрощалась с мыслями о детях, погасила материнский инстинкт, приучила себя к мысли о несбыточности желания иметь полноценную семью и вот…
– Андрей, может быть нам взять приёмыша?
– Я об этом не думал. Давай, оставим этот разговор на потом.
– Как скажешь. Просто мне показалось…
– Не бери в голову. Наверно возраст. Становлюсь сентиментальным, только и всего.
– А если…
– Оставь, Жанночка. Нам ведь с тобой и так хорошо. Какие дети, зачем они нам? Тем более приёмные, с неизвестной наследственностью. Я как-то интересовался, с приёмышами бывают такие неприятные сюрпризы. Плюс психологическая совместимость. Если нет своих детей, никаких не нужно.
– Значит, всё-таки думал? Поговори со мной, не держи в себе. Мы ведь семья, единое целое.
– Да нет. Просто на глаза случайно попался сайт, так… побродил. Обыкновенное любопытство.
– Так я и говорю…
– Оставь, любимая. Ты же знаешь, как я не люблю, когда лезут в душу. Дети, это не моё.
Жанна уже стала забывать о том коротком разговоре, когда некая доброжелательница, не без ехидства, поведала о том, что видела Андрея в дорогой гостинице, где встречалась с партнёрами, с некрасивой, плохо одетой, но весьма молодой леди.
– Не может быть! Наверняка ты ошиблась. Это не мог быть Андрей. Когда, говоришь, это случилось?
– Неделю назад. Кажется… да, точно, в пятницу.
– Ну вот, так и знала. В этот день он летал в Тольятти по делам бизнеса.
– Дело твоё. Можешь не верить. Но это точно был он, я уверена. Мы поздоровались. Андрей тогда сильно смутился.
Спустя несколько месяцев сведения подтвердились. Андрей сам признался, что несколько раз встречался с девушкой по имени Инна, с которой якобы договорился о суррогатном материнстве.
– Зачем нам ребёнок с неизвестной наследственностью, если я сам способен оплодотворить женщину. Прости, прости, родная! Конечно, тебе неприятно, но этот ребёнок точно будет мой.
Извини, так получилось, Инна уже беременна. Я с ней обо всём договорился. Она родит, выкормит малыша до трёх месяцев, и передаст нам. Правда, здорово?
– Но почему нужно было делать из этого секрет? Ты с ней спал. Это обидно, унизительно. Ставишь меня перед фактом, когда дело сделано. Скажи ещё, что у вас чисто деловые отношения, что трахался с ней по необходимости, исключительно в целях производства эмбриона.
Почему бы в таком случае не сделать ЭКО? Ребёнок был бы твой и мой. У тебя будет ребёнок, а у меня никого не будет. Тебе не кажется, что это предательство, измена?
Андрей, ты решил от меня избавиться?
– Ну что ты, Жанночка! Я переживал, сомневался в результате. Всё получилось как нельзя лучше. Не ревнуй. Инна тебе не конкурентка. Девочка совсем не красавица, хотя миленькая. Зато физически и генетически безупречно здорова. Я проверил. У нас с тобой будут замечательные дети.
– Ты сказал дети?
– Оговорился. Не представляешь как я рад. Сама понимаешь, волнуюсь.
– Ты был в восторге и тогда, когда мы могли иметь общее дитя. Но передумал, испугался трудностей. Отчего так?
– Не будь букой. Порадуйся вместе со мной. Я без пяти минут отец. Это так здорово!
– Всю жизнь ты убеждал меня, что не любишь, не желаешь иметь детей. Я тебе верила. Что изменилось… я стала другая, или ты изменился? Считаешь меня безнадёжной старухой!
– Вовсе нет. Хочу сделать тебя счастливой.
– Да уж, сюрприз однозначно удался, чего нельзя сказать о счастье, в которое отчего-то совсем не верится.
Весь период беременности Андрей пребывал в эйфории: ежедневно ходил к Инне, возил её на обследования, переживал, радовался, накупил тысячу мелочей для новорожденного и для будущей мамы.
Родилась девочка, которую назвали Регина. Мнение Жанны в выборе имени не участвовало. Она старалась не показывать вида, но интуиция подсказывала – надвигается нечто трагическое.
Жанна оказалась права.
В один из дней Андрей, отводя в сторону взгляд, сказал, что у дочки должны быть оба родителя, что он решил жить с Инной.
– Так будет правильно, Жанночка, извини!
Квартиру Андрей оставил Жанне, приобрёл для неё бизнес: маленький, но жизнеспособный, раскрученный салон красоты.
Несмотря на то, что развод состоялся и был оформлен, раз или два в неделю Андрей посещал Жанну, иногда даже оставаясь у неё до утра.
Бывший муж признавался ей в вечной любви, пенял на непреодолимые обстоятельства, иногда пускал слёзы…
И неистово любил.
Теперь как любовницу: нежно, страстно, азартно.
Иногда Жанна ловила себя на мысли, что таких бурных соитий она не помнила со времён медового месяца и конфетно-букетного периода.
Женщина страдала и улетала в нирвану от чувственного восторга одновременно, не понимая себя. Кляла и ненавидела Андрея и Инну, мечтала о праведной мести, а когда приходил Андрей, вновь впадала в некий чувственный анабиоз, завидуя сама себе.
Была ли она счастлива? Ну, это вряд ли.
Есть любовь необходимая, которая предназначена жене, матери детей, и страсть, которую щедро дарят любовнице, и тут же о ней забывают.
После сеанса безудержного секса с Жанной, Андрей неизменно спешил домой, к дочери и к серой мышке, которую называл женой, оставляя разгорячённую подружку остывать в одинокой постели, и давиться слезами.