Действо 12.
Ситуация 1.
Кабинет Николая Александровича (Александра П1 в Аничкове). Николай П, дежурный флигель – адъютант Константин Константинович.
Николай П: Костя, великий князь Алексей Александрович, главный начальник флота и морского ведомства, то есть дядя Алексей, и морской министр Чихачов Николай Матвеевич ждут приёма?
Константин Константинович: Ждут, Ваше Императское Величество. Кажется, они волнуются не меньше, чем Вы.
Николай П: Надо мне мою первуо официальную встречу как-то обставить. (Перекладывает на столе папки.) Зови, Костя.
Константин Константинович: (Открывает дверь и кромко говорит.) Великий князь Алексей Александрович и мосрской министр Чихачов Николай Матвеевич, вас ожидает Император.
Ситуация 2
Николай П: (Встаёт со стула, пожимает руки и приглашает садиться за стол.) Судя по всему, вы пришли говорить о месте строительства военно-морского порта? Или в Либаве, или на Кольском полуострове?
Великий князь Алексей Александрович: Ники, извини, Ваше Императорское Величество! Для нас всё давно ясно. Порт надо строить в Либаве.
Николай П: Алексей, мой отец и Ваш брат склонялся больше в сторону Мурмана.
Алексей Александрович: Государь, подумайте. Надо строить железную дорогу от Питера до Мурмана. Это больше тысячи гилометров. По смете на строительство Транссибирской магистрали от Челябинска до Владивостока надо затратить приблизительно 350 милионов золотых рублей. На каждую тысячу километров будет затрачено 50 милионов золотом. Приблизитедьно столько же будет стоить железная дорога от Питера до Мурмана.
Николай П: А ваше мнение, Николай Матвеевич?
Чихачов: Ваше Императорское Величество, нам придётся построить дополнительные пути к Либаве, но на это будет потрачено несравненно меньше средств, чем на дорогу до Мурмана.
Николай П: Но Балтийское море у Либавы мелкое. Кроме того наш флот может быть легко блокирован противником на Балтике.
Чихачов: Фарватер можно углубить, можно построить дамбы. Это не дорого тоже.
Алексей Александрович: Ники, кто наш флот может заблокировать? Флот Франции или Великобритании, как на Чорном море в Крымскую войну? Их не пропустят наши друзья - ни Дания, ни Германия.
Николай П: Вы меня убедили. (Встаёт, за ним встают все.) Я попрошу флигель-адъютанта направить мой указ о строительстве военного порта в Либаве для опубликования в «Правительственном вестнике» 6-го декабря. (Открывает дверь, выпускает Великого князя и министра.) Флигель-адъютант, пригласите пожалуйста, министра иностранных дел.
Константин Константинович: (За дверью слышен голос.) Министр иностранных дел Гирс Николай Карлович, вас ожидает Император.
Входит Гирс .
Ситуация 3
Николай П: Любезный Николай Карлович, проходите, садитесь.(Гирс садится за стол и достаёт бумаги. Николай П тоже садится.) Николай Карлович, дорогой, прежде всего я хотел бы вас просить не подавать прошение об отставке, так как я не могу без вас обойтись. Я ничего не знаю, покойный государь не предвидел своего скорого конца и не посвящал меня ни во что. Более того, отец до последнего дня своей жизни избегал наставлять меня в моих будущих обязанностях. Он предоставлял действовать мне как вздумается. От такой свободы мне было и легче и труднее.
Гирс: Ваше Императорское Величество, я с удовольствием выполню Вашу просьбу, если только Бог не положит предел моему земному существованию. Вам наверное будет интересно мнение британского посла о Вашем батюшке?
Николай П: Конешно.
Гирс: Посол сказал: «Какая судьба! Император Александр П1, бывший для Европы страшилищем при восшествии на престол и в первые годы царствования, исчезает как раз в тот момент, когда ему обеспечены всеобщие симпатии и доверие.» Теперь я Вам представлю наши секретные соглашения с Францией.
Николай П: (Читает бумаги.) Я об этом не имею ни малейшего представления. Кто ещё посвящён в эти дела?
Гирс: Полтора человека: советник граф Ламздоф, с которым я занимаюсь, и наполовину Николай Павлович Шишкин, которому пришлось сообщить кое – что во время моей болезни.
Николай П: Да…, теперь понятно, почему торговый договор с Францией составлен так, что он больше выгоден Франции, чем нам.
Гирс: Вы о чём, Ваше Величество?
Николай П: Это я так, мысли вслух. Что происходит на востоке ?
Гирс: Самое тревожное – это японо - китайская война. Япония хочет захватить Корею и часть территории Китая. Япония в августе навязала Корее договор о вечном союзе, по которому корейские власти обещались проводить реформы только после обсуждения их с японским правительством.
Николай П: Есть ещё важные сообщения, или мы на этом кончим?
Гирс: Я, как шведский прибалтийский дворянин с российским гражданством, всегда заботился о стабильности российской власти.
Николай П: Это и моя забота.
Гирс: Ваш тесть Датский король Христиан 1Х сказал нашему послу в Дании Моренгейму, что императрица-мать должна остаться в России, хотя есть люди, старающиеся заставить её уехать. По мнению нашего посла в интригах подозревается великая княгиня Мария Павловна.
Николай П: Николай Карлович, меня интересует один внеслужебный вопрос. Моя жена очень довольна фрейлиной Мэри, которую ей нашла моя мама. Какова степень родства между Мэри и Ламздорфом.
Гирс: Она его племянница. У меня, Ваше Величество, тоже внеслужебный вопрс. Дамы во главе с моей женой мадам Гирс, готовятся к встрече с Вашей женой и просят её согласия на преподнесение ей иконы Казанской божьей матери.
Николай П: Я думаю, что это вы решите сами, Николай Карлович. Вы мне оставьте эти секретные документы, я с ними поработаю и верну вам через неделю. До свидания.
Гирс: До свидания, Ваше Величество.
Выходит, входит Константин Константинович.
Константин Константинович: Ники, приглашать Филиппова?
Николай П: Да, Костя, будь любезен.
Константин Константинович: Государственный контролёр Тертий Иванович Филиппов, вас ожидает Государь.
Входит Филиппов, выходит Константин Константинович.
Ситуация 4
Никлай П: Проходите, садитесь, уважаемый Тертий Иванович. Рассказывайте, что привело вас в этот кабинет?
Филиппов: Очень нездоровая обстановка в недрах министерства железнодорожного транспорта.
Николай П: Кривошеин уже 6 месяцев, как у нас с отцом был на замечании.
Филиппов: Его моральный облик, коррумпированность и манера обращения с подчинёнными общеизвестны и ни у кого не вузывают сочувствия.
Николай П: Тертий Иванович, по поводу коррумпированности нельзя ли подробнее, тем более, что эта история угнетающе действует на меня.
Филиппов: Он за счёт министерства роскошно отделал свою служебную квартиру, существенно расширив её за счёт соседних помещений и даже устроив в ней домовую церковь. Одна из железнодорожных веток Ярославль – Архангельск была спроектирована таким образом, чтобы пройти через поместье Аполлона Кривошеина, разумеется с выплатой соответствующих компенсаций. Из его владений поставлялись шпалы железной дороге по льготным (завышенным) расценкам. Это всё я отобразил в докладе.
Кладёт доклад на стол.
Николай П: Я попрошу заведущего моей канцелярией Константина Карловича Ренненнкампфа объявить Аполлону Константиновичу, чтобы он подал в отствку. До свидания Тертий Иванович.
Выходит Филиппов, входит Константин Константинович.
Ситуация 5
Константин Константинович: Ники, ты больше никого не ждёшь?
Николай П: Костя, мой первый самостоятельный рабочий день на сегодня 4-ое ноября 1904 года окончен, и, кажется, я натворил мало чего непоправимого. Костя, я приглашаю тебя позавтракать.
Константин Константинович: С удовольствием принимаю приглашение.
Николай П: Будет мама и Алики с фроляйн Шнейдер.
Вызывает камердинера Волкова, нажав кнопку звонка на рабочем столе.
Ситуация 6
Император и Константин Константинович передвигают круглый стол в центр комнаты и приставляют к столу стулья.
Волков: Я принёс чай на 5 персон. Я угадал? Переставляет с подноса чайник и всё остальное на стол.
Николай П: Было ли такое, чтобы ты мог чего –то не угадать?
Волков: Разливать чай будет Императрица Мария Фёдоровна?
Николай П: Ты угадал, Волков. Можешь идти.
Волков уходит.
Ситуация 7
Входят Императрица Мария Фёдоровна, следом Александра Фёдоровна и фроляйн Шнейдер.
Константин Константинович: (Встаёт из-за обеденного стола) Рад приветствовать вас, дорогие дамы.
Всем целует руки.
Николай П: Садитесь за стол. Мам;, ты, как всегда, возьмёшь на себя разлив чая?
Мария Фёдоровна: Саше чай казался вкуснее, есль я его разливала.
Разливает чай по чашкам.
Константин Константинович: Милая Алексанра Фёдоровна, как Ваши успехи в русском языке?
Александра Фёдоровна: Я сегодня хорошо училась, и фроляйн Шнейдер мной довольна.
Екатерина Адольфовна Шнейдер: Я всегда довольна моей ученицей. Но сегодня особенно, так как утром она выучила стих на русском языке.
МарияФёдоровна: Алики, может быть ты прочтёшь нам его?
Аликс: Я стесняюсь, но прочту, хотя стих и не по погоде: «Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой
Из-под куста лишь ландыш серебристый
Приветливо качает головой.»
Мария Фёдоровна: Я прошу прощения, но мне трудно побороть тоску. Поэтому я ухожу, чтобы в тихом одиночестве предаться траурным воспоминаниям.
Мария Фёдоровна и все остальные встают; император и Александра Фёдоровна целуют вдовствующую императрицу в щёку, Константин Константинович и фроляйн Шнейдер целуют её руки; Мария Фёдоровна уходит.
Ситуация 8.
Николай П: Мам; ещё долго будет приходить в себя.
Александра Фёдоровна: Бабушка за 33 года после смерти моего деда не успокоилась.
Константин Константинович: Не могу за этим столом не прочесть свой стих, ибо у всех у нас траур в душах:
«Когда креста нести нет мочи,
Когда тоски не побороть,
Мы к небесам возводим очи,
Творя молитву дни и ночи,
Чтобы помиловал Господь.
Но если вслед за огорченьем
Нам улыбнётся счастье вновь,
Благодарим ли с умиленьем
От всей души, всем помышленьем
Мы Божью милость и любовь?»
Николай П: В спокойное время нам божья милость кажется естественной. Но ослабление власти после смены императора пробуждает бесовские, по Достоевскому, силы сеять смуту в простом, тёмном люде. В Петербурге, как мне сказали, полиция срывала возмутительные прокламации. А проттивоположному примеру мы, вероятно, сами были свидетелями: вдоль пути следования колесницы с гробом Пап; стояли с одной стороны войска, а с другой толпы сочувствующего народа, который благоговейно снимал шляпы, шапки и крестился. Но сопровождающий полицмейстер, считая, что этого недостаточно, периодически громко повторял: «на колени, на колени». Публика с горечью и раздражением исполняла приказ.
Константин Константинович: Я тоже был огорчён этой выходкой полицмейстера.
Николай П: Вероятно, подобное своевольное исполнение своих обязанностей вызывает у народа сочувствие к таким пословицам как «жалует царь да не жалует псарь».
У меня предложение – после ланча, согласно давней традиции, пойти погулять. Я думаю, это предложение ни у кого не вызовет отторжения. Поэтому мужчины ждут дам через 15 минут в саду Аничкова дворца.
Все встают и выходят.
Действо 13.
Ситуация 1.
Сад местами заснеженый с дорожками и редкими голыми деревьями. Ограждён постройками Аничкова дворца. Вдали справа решётчатые ворота с караульной будкой для охранника. Николай П и Константин Константинович в шинелях. Они ждут Александру Фёдоровну и Екатерину Адольфовну Шнейдер.
Константин Константинович : Ники, мне рассказывал Епанчин, что ты, будучи Царевичем, высказал ему совершенно определённое убеждение, что в России всё внимание должно быть направлено на образование и воспитание народа. «Главное – воспитание, воспитание и воспитание» - твои слова.
Николай П: Походим, а дамы к нам присоединятся. Да, вскоре после смерти Пап; Епанчин мне подал записку о необходимости озаботиться образованием и воспитанием народа.
Появляются императрица Александра Фёдоровна и Екатерина Адольфовна Шнедер. Они идут на некотором расстоянии от мужчин, которые ,беседуя, проходят на задний план сада, а женщины идут за ними на переднем плане.
Шнейдер : Ваше Императорское Величество, Вам будет, очевидно, интересно узнать о некоторых сторонах общественной деятельности вашей сестры?
Александра Фёдоровна: Selbstverstendig, Екатерина Адольфовна.
Шнейдер : Ваше Императорское Величество, мы говорим только по русски. Под председательством Великой Княгини в Москве был учреждён Дамский комитет и склад для сбора пожертвований, объединивший труды многих женщин в помощь пострадавшим от неурожая. К 1-му сентября 92-го года было собрано более миллиона рублей.
Женщины уходят на второй план. На первом плане появляются мужчины.
Николай П: Ты, Костя не только Президент Академии наук, но и попечитель Женского Педагогического института в Петербурге.
Константин Константинович: Я понял тебя, Ники. Ты считаешь, что на наши журфиксы, которые я и моя супруга Елизавета Маврикиевна устраиваем в Мраморном дворце, следует приглашать не только свитских лиц, но и учёных, педагогов.
Николай П: Да, Костя. Компетентные люди тщательно изучат этот вопрос в кружк;х и дадут свои обоснованные заключения.
Мужчины останавливаются ; к ним присоединяются женщины.
Шнейдер: В 92-ом году вышел трёхтомный отчёт московского комитета помощи голодающим. Кроме того Ваша сестра приветствовала раздачу бесплатных обедов в Рябушинской народной столовой.
Никола П: Костя, я тебя прошу сделать всё это частным путём не от моего, а от твоего имени.
Константин Константинович: Кивает головой.
Николай П.: Алики, как ты себя чувствуешь? Не замёрзла?
Александра Фёдоровна: Хорошо, Ники. Мы можем пойти в церьковь к обедне.
Николай П: Костя, когда твоё следующее дежурство в качестве флигель-адъютанта?
Константин Константинович: Приблизительно через месяц.
Николай П: Подготовь, пожалуйста, для меня какие-нибудь материалы, кои сможете выработать на ваших журфиксах.
Константи Константинович: Постараемся, Ваше Императорское Величество.
Все идут в подъезд, у которого стоит охранник – казак.
Ситуация 2
Николай П и Константин Константинович сидят за столом напротив друг друга в бывшем кабинета Александра П1.
Константин Константинович: Ники, рад передать тебе предварительные материалы по поводу воспитания и образования народа, кои были выработаны на наших журфиксах.
Николай П: Спасибо, Костя.
Константин Константинович: Но Ваше Императорское Величество, я должен перед Вами покаяться.
Никлай П: Я слушаю, Великий Князь, командир Преображенского полка.
Константин Константинович: Как-то меня посетил Победоносцев, и я выразил сожаление, что он и его жена давно не были на вторниках, на что получил ответ, что нынче вторникики будто изменили свой характер, что на них собираются педагоги, обсуждают вопрос о народном просвещении. Я возразил, что всегда интересовался этим вопросом и рад, что на наших журфиксах вместо бессодержательных разговоров гости обмениваются мнениями по такому серьёзному вопросу.
На это Победоносцев ответил, что это дело не такое невинное, что, очевидно, что-то затевается и добавил: «Ваш батюшка был красный, а Вашему Высочеству этого совсем не нужно». Тут я имел неосторожность сказать, что я это делаю по желанию Государя. «Ваше Высочество,- заяви Победоносцев мне,- Государь молод и неопытен, наш долг помогать ему». Кстати и Витте высказал мнение, что «пока народ тёмен, им управлять легко».
Николай П: Да, Костя, если такие два опытных государственных деятеля, как Победоносцев и Витте высказывали такое мнение, то как я, при моей неопытности, могу его не учесть. Костя, дядя Сергей должен был приехать из Москвы. Если он пришёл, то позови его вместе с Константином Петровичем Победоносцевым.
Константин Константинович: (Открывает дверь и приглашает посетителей.) Великий князь Сергей Александрович и обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев, вас ожидает Государь.
Приглашённые заходят, Константин Константинович выходит.
Ситуация 3.
Николай П: Великий Князь и Обер-прокурор, садитесь за стол. Вы, очевидно догадываетесь, зачем я вас пригласил.
Сергей Александрович: Не знаю как Константин Петрович, но я догадываюсь: у тебя 17-го января в Николаевской зале Зимнего дворца встреча с представителями дворянства, земств и городов.
Константин Петрович Победоносцев: Я это знаю, и мы готовы помочь нашему Государю составить речь к делегациям различных сословий.
Николай П: Я дам каждому из вас черновик моей речи. Вы прочтёте и исправите, как считаете нужным.
Победоносцев: Ваше Высочество Сергей Александрович, я буду читать всдух и буду отмечать то, что по моему мнению следует исправить, а Вы отмечайте то, что следует исправить по Вашему мнению. (Читает).
«Со времени приглашения на престол Михаила Романова между народом и царём, вступающим на престол, установился обычай давать взаимную клятву в верности друг другу – царь клянётся заботиться о народе, народ клянётся в верноподданнических чувствах царю. Я рад видеть в этой зале представителей всего народа – дворянства, земств и городов - с изъявлениями верноподанических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекающихся пока ещё преждевременными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охраняли его все Романовы и мой незабвенный покойный родитель Александр П1.»
Сергей Александрович: Я думаю, Ники, что слова «людей, увлекающихся пока ещё преждевременными мечтаниями» следует заменить на «людей, увлекающихся бессмысленными мечтаниями».
Победоносцев: Или на «людей, увлекающихся беспочвенными мечтаниями».
Сергей Александрович: Константин Петрович, я думаю это одно и то же.
Победоносцев: Да, Сергей Александрович , я согласен.
Сергей Александрович: Ники, предлагаю тебе следующий окончательный вариент: «Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданнических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекающихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель.»
Николай П: Согласен, получилось компактнее, всего на две-три минуты. Спасибо, Сергей Александрович и Константин Петрович. Я отдам напечатать этот вариант в «Правительственном вестнике». Не имею право вас дольше задерживать, тем более, что Сергею Александровичу надо срочно возвращаться в Москву.
Великий князь Сергей Александрович и Обер- прокурор Константин Петрович покидают кабинет, Великий Князь Константи Константинович возвращается.
Ситуация 4.
Константин Константинович: Можно? (Берёт со стола написанную речь, читает про себя.) Ты не находишь, Ники, что после твоей речи и, особенно, после её опубликования в газетах появится очень много недовольных?
Николай П: Что делать, Костя? У дяди Сергея и Победоносцева огромный опыт, его надо учитывать.
Константин Константинович: Ники, и ты скоро приобретёшь опыт после напряжённых размышлений.
Николай П: Приобрету, если Иов Многострадальный не порушит мои надежды.
Вспыхивает свет; на сцене стоят спириты – муж и жена. Они озираются. Спиритоманы сидят вокруг стола и тоже озираются. На отдельном стуле сидит незнакомый человек спиной к залу.
Ситуация 5.
Спирит: Опять сбой?
Спиритка: Опять думали о чём угодно, только не о Царе Батюшке? Кто-то из вас пригласил ещё одного незнакомого нам спиритомана. (Показывает на человека сидящего на стуле.) Вы хоть незнакомца предупредили о цене сеанса?
Анатолий, Алла, Владимир, Людмила переглядываются.
Людмила: (Не выдерживает молчания и поясняет.) Хозяева, мы не знали, что ваш стол напишет так быстро «Конец. 07.03.2019». Поэтом и в карманах у нас пусто. Только завтра, например, у меня зарплата и следовательно:
Иду я на работу, в кармане ни рубля,
и ни одна забота не тяготит меня.
Не надо брать мне сахар, ни хлеб, ни молоко,
Шагаю на работу свободно и легко.
Спирит: И у вас, сударь незнакомец, пусто в карманах?
Незнакомец: Нет, с деньгами у меня сносно. Я привык за свои увлечения платить. Вот уже много лет моё увлечение – Николай П. И конечно, чтобы удовлетворить интерес к царям, нужна информация. Её добыть лет пятндцать назад было ещё очень трудно, теперь легче, хотя я и пе вхож в Государственный Архив Российской Федкрации. А за информацию надо платить. Кому? Всем, кто по тем или иным причинам решился её выложить. Смотрите литературу. Вот и спиритам причитается хотя бы за первую ступень. Этих ступеней 23, и все они ведут вниз, как утверждает Касвинов [3]. Первую ступеньку, как мне кажется, я осилил вместе со спиритами и спиритоманами. Должен ли я разбираться в оставшейся непройденной лестнице?
А может быть я ничего ни кому не должен? Нет, должен! А почему? Ответ времён диктатуры КПСС: «Кто не должен, тот занять должен, и тоже будет должен.» Так я стал должником, потому что окружённый забором дом Ипатьева с закрашенными окнами часто морочил мне голову своей близостью к дому моего деда и тайной своих закоулков. Должен несомненно, но отдать всё не реально из-за невозможности «объять необъятное», да ещё в моём-тозрасте.
Понять бы за оставшееся время, почему Николай П и Александра Фёдоровна так верили предсказаниям теопророков? А что литератор Лермонтов разве не пророк? Это же он в 19 лет предрёк:
Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пищей многих будет смерть и кровь,…
Вот кладу на стол деньги за моё некудышнее увлечение и за увлечение спиритоманов. (Кладёт на столешницу.) Всего хорошего! С Богом!
Свет на сцене гаснет и загорается в
зрительном зале.