Андрей Кержкнцев. Встречи
Когда в гости приглашает такой персонаж, как Папаша Ся, ему не то что не отказывают – на цырлах поспешают. Но меня-то словно черт за язык тянул – а может, просто хотелось проверить, как далеко я могу зайти, коли уж меня считают важной персоной:
- На данный момент я не готов к встрече с господином Ся. Мне просто нечего ему предложить.
- Это неважно, - мягко произнес Бао. – Сейчас именно он может предложить вам… нечто.
- Предложение от которого невозможно отказаться, а?
Бао невозмутимо кивнул:
- Полагаю, что-то в этом роде. Дело в том, что вы, скорее всего, сами не захотите отказаться – даже если к тому есть возможность.
Его грамматически безукоризненная речь, нарочито правильная, без китайских словечек и местных жаргонизмов, прямо-таки подталкивала к дальнейшим провокациям.
- Бао, дружище, присядьте-ка на пару минут и дайте мне вводную. Прежде всего – почему вы все так уверены, что я смогу разрулить эту ситуацию?
- А мы не уверены, - Бао позволил себе минимальный намек на улыбку. – Уверен противник, и этого достаточно.
- А если все это – здоровенный блеф? Если на самом деле я – пустышка, которую вам старательно подсовывают?
- Я думаю, в ваших интересах, чтобы это оказалось не так.
- Это что – мягкая угроза такая?
- Ну что вы. Если допустить, что вы одна из ключевых фигур, отрицательные стимулы сработают против нас. Если мы ошибаемся, они лишены смысла, но в этом случае и поддержка диаспоры оказывается неоправданной. Мы не альтруисты, Андрей. Совсем не альтруисты.
- Кто бы сомневался, - проворчал я. – Кстати, как это вы меня так лихо вычислили?
- Это было наименее сложной задачей. Просто держать под контролем определенные каналы… и районы. Пойдемте? – сказано было без нажима, но охота спорить у меня как-то сразу пропала. Я поднялся, направился к стойке, аккуратно положил перед барышней кредитку – ну отвык я от налички… Уже на выходе как бы между прочим поинтересовался:
- А добираться-то как будем, по объездной? А то в самом Городе, говорят…
- Нет необходимости, - невозмутимо сообщил укурыш-Ба, а потом неторопливо направился по направлению к эстакаде. Я почувствовал себя сопляком, важно влезшим в разговор взрослых и получившим беззлобный, безболезненный, но обидный щелбан. А вот так тебе и надо, Гоблин! Но вместе с тем проснулось и любопытство: по слухам, Папаша Ся пределы Чайна-тауна не покидает никогда, а тут вдруг на тебе – решил перебраться в какую-то иную норку, да не где-то, а в Шанхае. Ради встречи со мной, таким крутым и неповторимым? Не смешите мои берцы! Что-то старого лиса из привычной норы выгнало, и то, что мне его новое обиталище этак с готовностью засвечивают – честь сомнительная и опасная.
И в то же время на ходу меня разбирал горький смех: ну надо же, приехал в Город инкогнито, ревизор хренов! И тут же: Сарториус уже в курсе, где я и на каком канале сижу, Папаша Ся в курсе, и даже какие-то левые малолетние отморозки из Шанхая – кстати, случайно ли они именно в той кофейне образовались и именно на меня целили? Интересно, сколько еще народу в подробностях знает о моих дальнейших планах?
Я уже говорил, что после Децентрализации Город как-то вдруг оказался очень четко зонирован? То есть, старый Город – это отдельный мир, отдельный космос со своей историей, со своими легендами, со своим ритмом. Модуль – мир совсем другой, он вроде и часть Города, но уже не Город, Бантустан – еще один микрокосм со своей атмосферой, законами и психологией, про Чайна-таун уже молчу… А теперь вот Шанхай. По первому впечатлению, это не мир даже, а так, что-то вроде пояса астероидов.
Выглядит все это дело так, словно кто-то забавы для лепил модельки микрорайонов, жилых мини-модулей, офисных кварталов, бросал на полдороге, комкал и выкидывал в корзину, а потом по какой-то прихоти взял да и перевернул ее, вывалив содержимое на пустошь за монорельсом. Здесь строились мелкие частные подрядчики – одни банкротились, и тот или иной райончик доводили уже другие, по другим проектам и технологиям. Я вспомнил, как перед самой Децентрализацией тогдашний губернатор соловьем разливался, что здесь будет город-сад, район инноваций и чуть ли не город Солнца… ну и что в итоге? Нет, на классические трущобы не тянет, но есть нечто близкое – какая-то общая запущенность, засранность, что ли. Городские коммунальные службы эти кварталы не обслуживают, разве что те же мелкие частники подвизаются.
И вот чем-чем, а опасностью здесь четко тянет – не какой-то конкретной, а разлитой в воздухе густой и терпкой микстурой, тянет круче, чем газовым душком а Бантустане. Не любят здесь чужих. Не любят таких, как я. Считают добычей. Но не сегодня – сегодня меня сопровождает шишка из Чайна-тауна, шишка самого нелепого облика, какой только можно представить. И этот деятель здесь определенно больше, чем просто свой – его боятся, хотя китайских мигрантов я пока здесь не видел. Что ж, берем на заметку и думаем, что нам все это дает… если вообще что-то дает.
Комнатка напоминала гостиничный номер: типовой уют без обжитости, радушие без тепла. Низенькие кресла, легкомысленный столик на точеных ножках, обои в мелкий цветочек – как-то не тянет на резиденцию серьезного человека, даже на временную. Я мешком развалился в одном из креслиц – слишком мягко, чтоб его! – и приготовился ждать. И тут в приоткрытую дверь с видом хозяина вошел роскошнейший черный котяра, прошествовал ко мне, задрав хвост, обозрел, счел годным и сиганул ко мне на колени – килограмм на шесть с лишним туша! Делать нечего, я принялся чесать наглую зверюгу за ухом, отчего она разразилась громким урчанием. И тогда уже вошел Папаша Ся.
Я никогда не видел его ни воочию, ни на фото – сами понимаете, такие люди себя не стремятся афишировать – но как-то сразу догадался, что это он. Не татуированный во все оттенки CMYK бандюган и не благостный китайский старичок, каким, бывало, я его представлял – невысокий коренастый мужичок неопределенного возраста с лицом не то партийного функционера «новой формации», не то заслуженного инженера. Но вот аура властности вокруг него казалась почти видимой, несмотря на мешковатый летний костюмчик и мягкие теннисные туфли. Сарториус рядом с ним показался бы дешевым пижоном.
Я дернулся было вставать, но он, углядев кота у меня на коленях, замахал руками: сиди, мол, чувак – и сам опустился в кресло. А я почувствовал себя малость спокойнее: если человек любит кошек, то с ним, скорее всего, можно договориться…
- Гуй вообще-то соответствует своему имени, - сообщил он мягким, поставленным голосом без малейшего акцента. – Характер у него отвратительный. Но, кажется, вы с ним поладили…
Я вежливо кивнул в ответ и выжидательно уставился на него, ожидая продолжения. Котяра счел за благо покинуть меня и взгромоздиться в соседнее кресло с видом председателя нашей сходки – а Папаша Ся не спешил продолжать, разглядывая меня с истинно восточной непроницаемостью.
- Хотите чаю? – неожиданно предложил он. – Настоящий темный улун, в ваших магазинах вы подобного не найдете.
- С удовольствием, - не стал отнекиваться я. И тотчас, словно только моей реплики и ждал, Бао вкатил в комнату сервировочный столик с чайником и пиалами (три штуки, машинально отметил я), поднос с какими-то причудливыми печенюшками, разлил чай и скромно разместился на банкеточке. Коту не предожили, отчего вид у него сделался явственно оскорбленный.
По части чаев из меня тот еще знаток, но сделав первый глоток, я понял: темный улун – это действительно вещь: терпкий, ароматный, с легкой горчинкой… Папаша Ся все так же задумчиво изучал меня, глядя поверх пиалы.
- Что ж, кот иногда стоит дюжины советников, - изрек он наконец. Бао иронически поднял бровь, но промолчал, а я вежливо улыбнулся. Невеселый смешок подавить удалось не без труда: еще недавно я примерно по тем е соображениям подписал Кристи в телохранители. Впрочем, резоны есть: двое кошатников скорее поймут друг друга… Так что и я не торопил события, молча ожидая продолжения.
- Итак, вы гадаете, что же мне от вас нужно, - Ся аккуратно поставил на стол свою пиалу. – Не будем ходить вокруг да около: я считаю, что в данный момент наши цели свопадают. И вам и мне нужно получить максимум сведений о вашем… работодателе.
Мысленно я пометил галочкой многозначительную паузу – и пожал плечами:
- Что касается меня, то сведений у меня меньше меньшего.
- Это вам так кажется, - вкрадчиво произнес Бао. – Если вы попытаетесь систематизировать свою деятельность за последнюю, скажем, пару лет, вас многое удивит. Не всегда приятно, признаю.
- Скажите, - я постарался мило улыбнуться, - а вы на всех посетителей и клиентов Чайна-тауна заводите досье?
- Только на значимых и перспективных, - Папаша Ся улыбнулся одними губами, глазки у него превратились совсем уже в щелочки, смотрели пристально и колюче.
- И как меня занесло в этот список?
- Вы хотите прослушать курс лекций по методикам анализа?
- Избави боже! Поверю на слово. Итак, я, значимый и перспективный, должен систематизировать свои дела и выявить некие закономерности? И все? Это так важно? Вы настолько в этом заинтересованы?
- Мы в этом заинтересованы, но как понимаете, это далеко не все. Вы хотите знать наши мотивы? Что ж. Как вы понимаете, мы – диаспора, изгои. Ни цзилиньцам, ни Сычуани, ни гегемонии Гуаньчжоу, ни тем более Пекину и более мелким игрокам на родине мы ничем не обязаны, но заботиться о том маленьком Китае, что мы построили здесь – наш долг.
Я выжидательно промолчал, и Бао (вне поля зрения Папаши Ся) одобрительно кивнул – ну как есть консильери в китайском исполнении. И в плаще под Коломбо. Папаша Ся испытующе разглядывал меня чуть ли не минуту, потом улыбнулся:
- Вы ждете каких-то роковых тайн? Напрасно. Я могу дать вам лишь самые общие рекомендации, исходя из того, что известно нам, и обеспечить некоторое содействие.
- Пока не понимаю, зачем вам это? Где ваша выгода?
- Наша выгода – в том, чтобы ваши силовые структуры – официальные или нет – не связывали нас ни с бывшей родиной, ни с иными корпоративными структурами, определяющими политику той же гегемонии. Наша выгода – возврат прежнего статус-кво. Если хотите, сохранение своей экологической ниши в структуре города и анклава.
- И как вы представляете мою в этом роль?
- Я примерно догадываюсь, какое предложение сделал вам тот субъект… кажется, он именует себя доктором Сарториусом? И хочу, чтобы вы за эту работу взялись – но уже на своих условиях. В масштабах Города как минимум.
Я подавил желание крепко почесать в потылице:
- То есть, хотите, чтобы я создал некую искусственную реальность…
- Почему же искусственную? – улыбка Папаши Ся стала жесткой и довольно неприятной. – Тот… прибор, что вы нам оставили на хранение, позволяет воздействовать и на самую реальную реальность. теми же методами, что и этот ваш молодежный кумир…
- Свищ, - негромко подсказал Бао, и мне захотелось в голос выматериться. Семиэтажно как минимум.
- То есть, вы этот прибор исследовали?
- Ну разумеется, - без тени смущения подтвердил Папаша Ся.
- Без особого успеха, - уточнил Бао. – Уже сам по себе уровень защиты заставляет отнестись всерьез к прибору… и его владельцу. К вам.
- И вы хотите, чтобы я этот цирковой номер проделал на своих условиях? Не на ваших?
- Никакого альтруизма в этом нет. Просто… когда вы используете прибор, мы вас не сможем контролировать, все будет зависеть от ваших решений и талантов – возможно, на подсознательном уровне. И любые попытки давления могут привести к непредсказуемым результатам.
- Гладите меня по шерстке, а?
- Да, - просто ответил Папаша Ся. – Мы в вас заинтересованы и не стараемся казаться лучше, чем мы есть. Кстати, в качестве бонуса могу предложить эту хижину как временную базу для операций.
Похоже, мой взгляд получился ну очень красноречивым – он тихо рассмеялся:
- Вы считаете, что вам придется работать… как это у вас называется… «под колпаком»? Но это ведь бессмысленно – я имею в виду, для нас. На оперативном уровне вы полностью свободны, более того – никак не связаны с нами. Ни для кого. мы можем обеспечить вам определенное прикрытие – в том числе, электронное, но ни один из наших людей не может быть привлечен, если вы вдруг задумаете… нечто.
Подумав, я решил не уточнять. Ну его на фиг.
- Хорошо. Допустим, я поверил. перейдем к рекомендациям?
- Перейдем, - покладисто согласился папаша Ся. – Скажите, вы хорошо помните Децентрализацию?
- Не сказал бы, - осторожно ответил я. Можно подумать, ушлые китаезы предварительно не собрали на меня досье и знать не знают, что чуть не вся Децентрализация мимо моих проспиртованных мозгов пролетела!
- Просто то, что происходит сейчас в Городе, по некоторым признакам напоминает то время. Попробуйте копнуть в этом направлении. Это всего лишь совет, конечно. Подкрепленный как опытом, так и интуицией. насчет всего остального можете обращаться к господину Бао в любое время дня и ночи…
На место встречи я подъехал часа за полтора, зачалив «кролика» во дворе в трех кварталах отсюда. Никаких романтических развалин, в которых так удобно прятаться, поблизости не наблюдалось, так что я обосновался в скверике метрах в ста от входа в столовку, так, чтобы просматривались подходы к ней. Бинокль – далеко не такой шикарный, как у Ежи – был, в общем, под рукой, в спортивной сумке, временно заменившей рюкзак, так и оставшийся в «пансионате» Сарториуса, но я всерьез подозревал, что сидя на лавочке и пялясь в него, буду выглядеть идиотом. Не то что бы обидно, но идиоты привлекают совершенно ненужное внимание…
Девятый скрупулезно выполнил все, что обещал, так что внутренний карман приятно отягощала «котлета» разного достоинства купюр – не сказать, что шибко толстая, а «кролик» был под завязку заправлен бензином. Номера на нем поменяли, конечно – не лишняя предосторожность – но уж байкер-то всегда свой аппарат узнает, даже не заводя движка. И даже полубайкер, то есть, я.
А вот поговорить с ним толком так и не склеилось – то ли своей утренней откровенности он стеснялся, то ли худые вести ему прилетели, но как-то ушел в себя мужик, изъясняться стал односложно, пару-тройку раз я ловил на себе его взгляды – испытующие, тревожные… В общем, все к тому, что не ко двору я в Бантустане пришелся. А в таких случаях общение лучше не навязывать, по себе знаю.
В общем, чтобы никого не напрягать, я по-быстрому слинял от него, набрался наглости и двинул в Город. Осторожности ради еще и шлемак с затемненным забралом нацепил – но никаких ужасов не узрел пока. То есть, попалась на пути парочка броневиков вроде того, что нас подвозил – но они как-то не огнем бунтующие толпы поливали, а чинно-благородно приткнулись у бордюров, как обычные легковушки. Патрулей как-то тоже не слишком много видел – разве что они поголовно в штатское переоделись. То есть, внешне-то тишь да гладь, но все равно неспокойно, не так, как обычно в Городе – а прожив здесь сорок с лишним лет, такие вещи начинаешь ливером чуять.
На Горку и к Старому пруду я соваться не стал – просто во избежание. Не поехал и в Модуль – если мою хату пасут, я просто окажусь в ловушке. Ну не приспособлен Модуль для ухода от погонь хитрыми дворами – вот чисто в силу своей планировки не приспособлен. Вместо этого заехал в знакомый по прежним временам компьютерный салончик, уповая на то, что рожу мою там вряд ли помнят, и прикупил бэушный ноут по вполне сходной цене – уж все не тот хлам, каким Девятый меня разодолжил, вполне такая рабочая лошадка.
С этим приобретением зарулил я в интернет-кофейню где-то на окраине нового Города, в плохо знакомом районе. Половина посетителей, похоже, сидела где-то в чатах – зрелище сюровое: кто в видах, кто в шлемаках, сидят, как зомби, и знай что-то там бормочут себе под нос, и сливается бормотание в монотонный, почти что грозный гул… Для моих целей – самое то.
С настройкой я управился быстро. Почесав репу минут пять, решил не пытаться с кем-то связаться, а прямиком двинул на «Всемвсемвсем», не утруждаясь регистрацией – не как модератор, понятно, а как посетитель. Orcus-анонимус без права голоса и вообще без каких-либо прав и обязанностей.
То, что участник, случайный посетитель и модератор воспринимают видеочат по разному – вообще-то аксиома, но я как-то не ожидал, что разница окажется столь велика. Ну, то есть, полное ощущение, что наблюдаешь за «обезьянками» через толстое стекло террариума, и не то что причастности к происходящему не чувствуешь – а словно про какую-то иную цивилизацию книжку читаешь. Причем не особо интересную книжку.
И я-то ждал как минимум грандиозный срач с матюгами и клочьями виртуальной шерсти, а тут вдруг какая-то, мать ее, фиеста! То есть, даже застарелые враги друг дружку не обкладывают и сосать не посылают, а вполне так беззлобно подкалывают. Полное ощущение, что всех их происходящее в Городе по тем или иным причинам обрадовало несказанно и радует до сих пор.
Ну и Кракозябра, понятно, находился (находилась?) в центре внимания. Витийствовал. В саму речь я как-то не вникал толком, чтобы ненароком не сблевать, но без очков видно – что-то он там торжествовал, за что-то возвышенное пропихивал, каким-то боком к этому кровавому безобразию светлые идеалы подцеплял… Вспомнилась как бы случайная реплика Химика – что этот деятель на самом деле засланный казачок. А если уж быть точным и плюс-минус честным, нормальный такой сетевой наемник. Вроде меня самого.
Отвращение к себе оказалось таким сильным, что я быстренько отключился и вымелся из кофейни под блекло-серое небо Города. Посмурнело, накрапывал противный, маслянистый какой-то дождичек, ощутимо припахивало… в общем, тем ржаво-химическим ароматом, что я впервые учуял в день похорон Хрюнделя, и впервые за восемь лет смертельно хотелось не то что выпить – просто нажраться в хлам и учинить какую-нибудь беспримерную, ни в какие ворота не лезущую пакость. Чтобы потом было стыдно – хотя бы настолько, чтобы нынешнее чувство беспомощности и позора перешибить.
А в Старом Городе меня ждал-таки неприятный сюрприз. Ничего фатального, просто уж там-то всю дорогу была целая куча едальных забегаловок на любой вкус – китайских, вьетнамских, узбекских, арабских, хохляцких… И жалюзи на всех почти оказались наглухо задраены, столики с открытых веранд как корова языком слизнула. Симптоматичненько… В общем, в итоге пришлось удовольствоваться говнопиццей с какими-то субпродуктами и говнокофе с синтетическими сливками и ненеренным количеством сахара. Так что на эту самую лавочку я приземлился полуголодный и злющий, как мокрый кот.
Баночка энерджайзера – отвратного, терпко-приторного – закончилась как-то в момент, оставив по себе гнуснейшее послевкусие и жуткий сушняк, но с лавочки я покуда не трогался. Просто сидел, пялился на стеклянные двери безликой блочной двухэтажки – и совершенно не представлял, что же я тут высиживаю. И что мне, к бесу, делать, если никто так и не появится? Возвращаться к Девятому откровенно не тянуло – не понравился он мне по возвращении, так и жди какого-нибудь закидона. Под крылышко к Папаше Ся и верному консильери Бао? Стремный вариант однозначно. А какой-нибудь посуточный хостел остатки моей налички сожрет почти мгновенно. Ну и куды хрестьянину податься?
А почему, собственно, не в Модуль, к себе? В общем-то, об охоте за мной я знаю исключительно с чужих слов: Химика, Сарториуса, Папаши Ся… а какой им резон говорить мне правду? Если подумать, задачи каждого из них сводятся к тому, чтобы максимально удерживать меня под контролем, да еще с тем расчетом, чтобы я им, благодетелям, себя обязанным чувствовал и что-то там такое с этим шлемом-подарочком запилил – в их интересах, а не чьих-то еще…
- Кс-кс-с!.. – тихо произнес кто-то за спиной – и я чуть было не подпрыгнул. А Кристи – я с трудом ее узнал: размалеванная, как та кукла Барби, в каких-то моднявых поляроидных очках, из-за которых она сделалась похожа на очередную девушку Бонда, в проклепанной новодельной косухе – как ни в чем не бывало, обогнула лавочку и плюхнулась рядом, закинув ногу на ногу.
- Ну ты артист, одинокий ковбой! Ничего поумнее придумать не мог, чем торчать одинокой сосной на горке?
Я судорожно перевел дыхание и утер выступивший на лбу пот:
- Смерти моей хочешь? Так подкрадываться…
- А ты чего хотел? Чтобы я подплыла к тебе под звуки танго? – несмотря на испуг, я все же отметил неправильности в ее поведении. Девочка явно отыгрывала какой-то голливудский штамп – старательно, не очень умело и… нарочито. По зрелом размышлении я решил задвинуть ребусы и шарады вместе с прочими фантами на потом и просто ей подыграть.
- А что, занятно. Давненько ко мне под звуки танго не подплывали. Никогда, если быть точным.
- Вот и перетопчешься, чтобы не привыкать, - она довольно-таки вульгарно приобняла меня, придвинулась, что-то довольно увесистое скользнуло в карман моей куртки, а Кристи прошипела на ухо совсем другим тоном:
- За талию меня обними, тормоз!.. Тебя давно срисовали.
- А тебя? – почти не двигая губами, так же тихо спросил я.
- И меня… теперь. Расслабься, ты девушку дождался… - она положила голову мне на плечо, прижалась. Ничего похожего на влечение я в ней не чувствовал, да и в себе тоже. Прикидывая, как все это выглядит со стороны – ох и наигрыш! – я склонился к ее ушку, почти не шевеля губами, прошептал:
- Кто пасет?
- Не знаем. Пятеро. Профессионалы, в девайсах по уши…
Видимо, молчание у меня вышло достаточно вопросительное – она нетерпеливо зашептала:
- Все, вопросы – потом, надо сваливать. Если что – не отобьемся.
Я продолжал молча внимать.
- Короче, сейчас идем направо, в конец аллейки… а там – увидишь.
- Что увижу? – мрачно осведомился я. Что-то мне крепко не нравилось – не в поведении Кристи, в ситуации в целом – но что именно, никак не удавалось ухватить.
- Хватит, пошли, - за условную талию ее придерживал я, и как получилось, что это она меня с лавочки подняла, даже не врубился. Так что пришлось покорно тащиться с ней рядом – ощущение вроде того, когда в танце ведет женщина, только на порядок похуже. А уж когда при этом буквально хребтиной чувствуешь на спине точку лазерного прицела, и вовсе невесело.
Но палить в спину нам никто не спешил, и пуста была аллейка, ни милующихся парочек, ни вездесущих собачников, ни мамаш с колясками, ни даже торчков с алконавтами, словно все разом куда-то попрятались… Это почему-то особенно напрягало, да к тому же я никак не мог разобраться с дурацкими несоответствиями, в которые таки вляпался, так что Кристи пришлось весьма чувствительно ткнуть мне в бочину острым локтем:
- Разделяемся. Ты налево, я направо. Быстро, только не беги.
- А… - попытался я сформулировать какой-то вопрос, но она уже шустренько отвалила через узенький лаз в живой изгороди, почти незаметный с дорожки. Напротив, по левую руку, обнаружился еще один, и я, мысленно пожав плечами, двинул туда.
Он ждал меня уже в седле на неприметной боковой тропке, нетерпеливо постукивая носком мокасина по гравию – похоже, молодой (физию скрывал шлем), в косухе и джинсах. А вот байк приметный, явно авторская сборка: задранный непомерно руль (не люблю такие), толстые колеса диаметром меньше стандартных, затюненный по самое «не балуйся» - и тебе языки пламени, и бронзовые накладки-крылышки на бензобаке, и в довершение всего – рельефное изображение какой-то жуткой волкоподобной морда под фарой. Он молча протянул мне шлем – копию своего – и кивнул на сидение позади себя – залезай, мол. Я послушался без лишних вопросов – накатило давно забытое ощущение: не надо взвешивать последствия и размышлять о причинах, рефлексию засунуть в жопу, отключить все тормоза и системы безопасности – и только вперед, только экшн, прах его побери!
- Пока, мальчики! – походной трубой на высокой ноте пропел из-за зеленой стены голос Кристи, мотор взревел раненой пумой – и мы рванули с места, лишь гравий из-под колес брызнул.
Я мертвой хваткой вцепился в скобу сидения – и очень вовремя, иначе меня бы просто снесло, да и бултыхало нас на этой долбанной дорожке нещадно. Потом вырулили на боковую улочку – и мой «извозчик» газанул, распугивая воем двигателя все живое на пути. Чувствовалось, что ему смерть как охота выкинуть какой-нибудь лихой номер – например, поднять аппарат на дыбки – и он с трудом сдерживается, памятуя о старпере позади него. Да, ребята, наездник – не мне чета. Так я не гонял уже лет пятнадцать… да и тогда, если подумать, из моего старенького «Ижака» такой скорости не выжал бы ни в жисть.
А старый Город парняга знал неплохо, крутился какими-то переулочками, дворами, подворотнями – даже я минут уже через десять перестал соображать, где мы едем. Движок пел победно, чахлая зелень, дома, возмущенно рявкающие сигналами тачки – все это оставалось позади раньше, чем успеешь вглядеться, и я в кои-то веки чувствовал себя помолодевшим и почти что счастливым.
Мы пересекли какой-то незастроенный пустырь у речки, смерчем влетели в тесный проходняк и резко остановились – я чуть не воткнулся носом в широкую спину впереди. Метрах в десяти нас поджидал другой байк – винтажный, чуть не времен мировой войны, BMW, выкрашенный черным, всего декора – только серебристая блямба с «адамовой головой», присаженная на сей раз поверх фары. Парень за рулем вскинул ладонь в приветствии, затем приглашающее махнул рукой. С седла позади него неторопливо слез и вразвалочку направился к нам чувачелло в кожаной куртке и таком же (не сразу сообразил!) как у меня шлемаке. А недурно придумано. Люблю классику… Я без особой спешки слез, хлопнул гонщика по плечу – мол, спасибо, братан! – и так же, вразвалочку, направился к «бэхе».
На сей раз, если сравнивать с предшествующей гонкой, ехали, можно сказать, чинно и вальяжно – я даже начал узнавать знакомые улицы. И как-то совсем не удивился, когда мы вкатили во двор, где я запарковал своего «кролика» и там остановились.
- Твой? – мотнул головой водила.
- Угу,- подтвердил я, возюкаясь с застежкой шлема.
- Классный аппарат… если кто понимает. Мне сказали, ты, типа, без него затоскуешь.
- Ну, как-то так, - согласился я. – И что дальше?
- Твои вот буквально сейчас подъехать должны. Ты извини, мне валить надо, Они специально сказали, чтобы я не светился.
- Да без бэ, старый. Спасибо, что подбросил, - мы с ним стукнулись кулаками, и он неторопливо покатил куда-то в душный полумрак пасмурного и сухого вечера, а я – руки в брюки – потопал к своему агрегату.
Уже достал шлем из багажника из закрывал его, когда сзади молодой, ломкий голос нагловато вопросил:
- Мужик, бухнешь с нами?
Я нарочито неторопливо обернулся. Так. Трое. Все молодые, только из тиннейджеров вышли, довольно рослые, да и мышцой не обижены, спиртным от них флажет за километр, но пьяными не выглядят – знаем этот фокус… Те самые, «шанхайцы»? Только вот не торчит сейчас (за левым, чтоб его, плечом!) укурыш-Бао в мятом своем плаще.
- Спасибо, парни, сами видите, за рулем.
- Ты чё, мужик, такой борзый-то? – подал тот, что чуть правее меня. – Мы, понимаешь, от чистого сердца…
Точно не «шанхайские» - уж те точно разбирают, когда надо бить сразу, а не увертюры разыгрывать, да еще столь бездарно. Даже на нормальных гопников не тянут… Но все-таки трое… А, ладно!
Вот чего никогда не умел – так это красиво, со свистом, рассекать воздух конечностями. Если уж приходится драться – дерусь грязно. Я позволил тому, что по центру, ухватиться за отворот моей куртки, качнулся ему навстречу, хватая за борт ветровки – и со всей дури вбил каблук тяжелого говнодава на подковках в его жиденькую кроссовочку. Он тонко, по-заячьи, заверещал, а я на развороте залепил шлемом на ремешке в рожу тому, что справа. Попал удачно – на ногах он, конечно, устоял, но отступил на шаг, из носа обильно потекла юшка. На какое-то время вне боя…
Я крутнулся к тому, что слева, принимая низкую стойку, но тут из-за дерева вышагнул еще один, повыше и явно постарше троицы неудачников, сверкнув прыгнувшей рыбой, разложилась «бабочка» - дешевенькая, из паршивой нержавейки, сувенир из чайна-таунской лавки. Обращался с ней этот деятель не особо умело, скорее понтовался, как привык – но впороть этот хренов сувенирчик мне в ливер, похоже был способен, да еще при поддержке как не успевшего огрести левого, так и оклемавшегося правого. Я перекинул шлем в левую руку, на манер щита, прикидывая, кого бить первым…
Рев моторов прозвучал райской музыкой. Они влетели во двор всадниками Апокалипсиса – черный с серебром «Харлей», чуть отстав – серебристая «Хонда», а с другого конца – вызывающе красный АВМ и белоснежный литровый «Уфан» сычуаньской выделки – даже с цветом угадали, вяло удивился я – и не сбавляя скорости, ринулись на деморализованную гопоту. Нервишки у тех оказались ни к черту, а может, здравомыслие возобладало – так или иначе, на ногу они встали просто любо-дорого. Только тот, которого я достал первым, скорчился на асфальте и тихонько скулил – похоже, качественно я его повредил…
Сэмэн стащил шлем, стукнулся со мной кулаками, Ежи скромно оперся задницей о сиденье «Хонды». На АВМ обнаружился Саксаулыч, вдребезги бухой и счастливый, радостно помахал мне. А всадником «Уфана» оказался – вот уж кого не ждал – Гриша Кабанчик, этот с достоинством кивнул бритой башкой.
Сема, расставив ноги, остановился над поверженным, критически его обозрел, затем без всякой жалости сгреб за ворот и поставил на ноги – тот придушенно вякнул, но орать не осмелился.
- Ну так что, вторую ногу мудаку ломаем? – деловито осведомился Сэмэн, я тут же подыграл:
- Для симметрии. А то будет на одну ножонку хромать – неаккуратно…
- Ну что вы, в самом деле? – подал голос Ежи, явно играя «доброго следователя». – Ну зачем мальчонку уродовать? Не сам же он придумал на нашего друга наехать? Вот, сейчас он нам и расскажет, кто, как и зачем.
- И не крутить мне, сучонок! – Сэмен закатил пленнику оплеуху вполсилы. – Или в лес хочешь прокатиться? В багажнике, а?
Я чуть челюсть не отвесил – ну Ежи артист! Легкий акцент и полонизмы испарились из его речи как по волшебству, говорил он как коренной уроженец Города. Саксаулыч пьяно лыбился во всю щербатую пасть – уберите от экрана детей и беременных женщин! – а Кабанчик наблюдал экзекуцию с хмурым удовлетворением. Помнится, он по молодости несколько лет в ментовке работал… Оба молчали, чтобы не портить нам дивертисмент.
- Гоча сказал, пива поставит… - простонал парнишка.
- Это который с «бабочкой»? – я выдал паскуднейшую улыбочку. – Что за Гоча, где живет, чем дышит?
Вторая затрещина оказалась посильнее – голова недоделанного гангстера ощутимо мотнулась.
- Ну не знаю я, - заныл он. – Гоча – из старшаков, его на районе все знают, а где живет… Вон в тех дворах где-то. С бабочкой, да, - заторопился он, видя, что Сема снова заносит ручищу.
- Трындит, опарыш, - холодно бросил Кабанчик, доставая телефон. – Короче, вызваниваю тачку, грузим пидорка…
- Не, ну я в натуре не знаю, - заныл этот щенок. Выглядел он сейчас не мальчишом-крутышом, как пять минут назад, а перепуганным мальчонкой, готовым обделаться. – Знаю, что Гоча – он крутой…
- Вроде тебя? – ядовито ввернул Саксаулыч. Ну в самом деле, что, блин, за молодняк пошел – совершенно удар не держат… Я демонстративно потянул воздух ноздрями:
- Народ, ну его в пень, а? Сто пудов, он в багажнике обосрется, мыть потом… Нехай себе шкандыбает.
- А попинать?.. – огорчился Сема.
Ежи выразительно постучал двумя пальцами по левому запястью – мол, цигель-цигель… Сэмен выпустил ворот парнишки – тот качнулся, взвизгнул, но устоял:
- Короче так, ушлепок мелкий: в следующий раз попадешься – точно раком прилажу. ****уй, пока я добрый.
Повизгивая и прихрамывая, несостоявшийся боевик поплелся к арке. Семка сплюнул и с невыразимым отвращением протянул:
- Крутой, стало быть, Гоча… А ты, Гоблин, тоже хорош – у тебя ствол на кармане, а ты сопли жуешь…
- То у пана кукушку оборвало? – поднял бровь Ежи. – Пальбы и вашей ментовки нам только не хватало…
- Ствол? – я не сразу вспомнил про тот увесистый предмет, что Кристи опустила мне в левый карман. Пальцы нащупали рубчатый пластик накладок на рукояти, кургузый ствол… Ну точно, мой «таурус»!
Кажется, жизнь потихоньку налаживалась.
Поврежденный файл 11
…Почему я уверен, что объект появится вновь? Что он не случайный гость в моем пространстве, в пространстве Великой Нелюбви? Предчувствие? Но эта опция в меня не заложена. Логические обоснования отсутствуют Но я уверен: появится – и не поймет меня снова. Надо, чтобы понял. Нужен какой-то иной язык, кроме языка Великой Нелюбви…