В ленинградские мои времена жила я весьма небогато, как и все люди моего круга.
Вообще большинство людей в стране небогато жили. Лучше всех, то есть, богаче всех, жили начальники, работники торговли, учёные со степенями от кандидата наук и выше, популярные писатели, которых печатали, артисты, которым давали хорошие роли.
Ну, некоторые категории рабочих тоже. Шахтёры, например, очень недурно зарабатывали. Да и на предприятиях в каждом цеху была какая-то группа привилегированных рабочих, которые всегда получали и выгодные наряды, и хорошие станки, и инструменты исправные. Ну, и зарабатывали соответственно, не в пример прочим.Но остальные, так же, как и я, перебивались от аванса до получки и обратно, перехватывая иногда у соседей или друзей трёшки-пятёрки, а то и рублики, чтобы дотянуть. Всякие предметы роскоши, в том числе и цветы, стоили немало, поэтому украшать свои дома цветами было дороговато. По праздникам если только...
Но люди обычно любят своё жилище, и они правы. У человека должно же быть место такое, где можно, образно говоря, снять латы, в которых ты воевал с целым миром за своё личное существование, единственное твоё, неповторимое,хотя только для тебя и дорогое; снять латы, отложить в угол или просто уронить на пол оружие, вздохнуть и сказать: ну, вот я и дома... Разные вещи бывают для человека символами того, что вот это ограниченное потолком и стенами пространство - его дом. Дом хранительный, дом тёплый, дом любимый... Для меня символ дома - это книги на полках и цветы в вазе на столе.
Однако, повторюсь, цветы стоили недёшево. Поэтому летом я приносила домой какие-нибудь ромашки-елевер-колокольчики-чертополох и всякий цветущий бурьян (сама рвала, где увижу); а весной ломала где-нибудь бесплатную бузину, черёмуху, сирень или жимолость. Но это поздней весной, когда всё в Ленинграде цветёт. А самой-самой ранней весной я ставила в банку веточки ивы. Иногда даже до того, как она начнёт просыпаться - просто голые коричневые прутики. Когда ещё снег и морозы... На улице, понимаете, снег и мороз, а у меня дома ива расцветает. Банка стеклянная, и видно сквозь стекло, как к веточкам в воде прилепились маленькие пузырьки, бисерные такие. Это и само по себе красиво. Ну, а кроме того, видишь, что веточки-то отогреваются, оживают - в домашнем тепле, под электрическим домашним солнышком. И жизнь становится куда как хороша!
Я могу день за днём следить, как расцветают мои прутики, как они превращаются в шикарный букет перламутровых цветов. Особенно радует это зрелище в воскресенье. Лежишь себе под тёплым одеялом, лежишь ленишься, нежишься. На работу идти не надо. Поздно уже, а ты в постельке, с книжкой под рукой. В окошко сквозь шторы солнышко пробивается - вот уже поздно как! А тебе никуда...
Ива на столе цветёт в своей прозрачной банке и думает, что весна. Ну, раз есть водичка и есть солнышко. Вон уже и тычинки золотые. И какая-то мушка, притворяясь пчелой, вьётся вокруг... Пора и листики выпускать. Зеленеть пора...
(окончание следует)