В ЖИЗНИ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕСТО ЭКСТРИМУ!
Голосовать не пришлось, «попутка» сама нагнала её и любезно предложила подвезти.
Два мотоцикла поравнялись с нею, обдав пылью, проехали мимо, потом замедлились, развернулись и резко притормозили около Элис.
Один из парней откинул шлем – на Элис глянуло весёлое, открытое лицо, голубые глаза под жгуче-чёрными ресницами и мохнатыми бровями вразлёт.
- Как зовут?
- Всё вам докладывай. Обойдётесь! – однако, Элис было приятно, что они не проехали мимо. Может быть, подвезут до следующего пункта?
- Я своего имени не скрываю - Гертран, - сказал черноволосый. – А это – мой друг, Мосолыга. А тебя, не иначе, Алиен?
- Почти угадал. Элис.
- Так вот, Элис, - Гертран усмехнулся. – В одиночку опасно бродить по Равнине. Могут поймать, выкуп потребовать. А выкупы бывают разные. Например…
Элис развернулась и зашагала прочь, досадуя, что у неё нет оружия. На открытом месте, да в одиночку - и впрямь не защитишься. Гертран соскочил с мотоцикла и догнал её.
- Ты тоже любительница экстрима? Что-то я тебя раньше тут не видал.
- А меня раньше тут и не было.
- Значит, ты первый раз на Фест-Экстриме?
- А почему я должна идти именно на Фест?
- Куда же тогда здесь ещё топать, если не на Фест? – искренне удивился Гертран. – Соревнование года! Только почему пешком? Наши пешком не ходят. Или с парнем поссорилась по дороге?
- Потому и пешком, что не ваша. Это мой собственный экстрим – пешком гулять. И парня у меня нет. – Элис отчаянно захотелось в большую, тусовку, в веселье, тепло, шум, танцы!
- Значит, не на Фест.
- Представь себе. Мне надо до ближайшего города.
- До ближайшего города километров сорок. Осилишь до вечера?
Элис только вздохнула: ноги гудели, по всему выходило, что ночевать ей под открытым небом.
- Зато до нашего городка лишь двадцать. Сядешь? Всего за один поцелуй.
Он взял её за плечи.
- Отвали, не клейся, - Элис хотела отбросить его со своего пути, но Гертран оказался подкованным в области единоборств. Элис вмиг оказалась крепко зажата его руками. «Мне конец», - подумала она. – «Если будет приставать – я его укушу!»
- Погоди-ка, девочка, - сказал Гертран и развернул Элис лицом к себе. – Я хочу тебя поцеловать.
- С какой стати?
- Ты мне по кайфу.
- Только и всего?
- Раз ты пёхаешь в одиночку, значит, ты и впрямь в некотором роде экстремалка.
Элис ещё раз попыталась оттолкнуться. Но Гертран уже приложился к её губам крепко и настырно. Элис не сумела уберечь губы: поцелуй Гертрана нечаянно взволновал её, и она вспомнила поцелуй Ули. А затем поцелуй Клоя...
- Ты что, не умеешь целоваться? – удивился Гертран.
- Нет, - Элис почему-то обиделась.
- Почему?
- Опыта нет! – отрезала Элис. - И даже не училась.
- Так ты ни с кем не целовалась ещё?
- Нет, нет, нет, чего прилип, как репей?
- Это мне тоже в лёт, – парень хмыкнул и пригласил: - Садись, полетим дальше вместе.
- Куда?
- В Сойдисполль, на соревнования. Будешь за меня болеть.
- Это ты – спортсмен? И в каком же виде спорта?
- В экстремальных гонках. Слыхала о таком?
- Класс! Мне это нравится. Значит, ты – гонщик? Здорово!
- Тогда понеслись. Тебе ведь нравится скорость, да? Тебе никогда не хотелось лететь по полю, всё быстрее и быстрее – быстрее ветра! – неважно, на чём. В детстве я катался на лошади, потом оседлал авто-лошадь. И не жалею. Ничто другое не даёт такого ощущения свободы!
И они помчались быстрее ветра.
Около ручья Гертран заложил крутой вираж и притормозил, они напились чистой степной воды.
- Смотри, - сказал он. – Видишь, какая даль? Вон там, на горизонте – река, она течёт с гор к заливу, там много трав и пасутся быки – ты отведаешь сегодня жаркое из бычатины. Справа – Гальтаранта и предгорья Типанакуаны, в горах свой экстрим. Ты никогда не занималась скалолазанием? Раз в год мы устраиваем соревнование на вершине Дурианга. Чуть левее – энергошпили, сосновые боры и Деревянные Башни Мапа. А прямо по курсу – Сойдисполль. Нам туда!
… Сойдисполль оказался небольшим туристическим полустанком, состоящим из пары мотелей и одной крошечной трёхэтажной гостиницы. А также довольно глубокого и обширного котлована, заполненного вертикальными и горизонтальными треками в несколько параллельных рядов. Треки испещряли металлические и пластикатовые конструкции, изображающие то двойную петлю, то трамплин, то сложный узел, то ступенчатый подъём, то водный тоннель, то – пульсирующую пропасть и так далее. Гертран объяснил, что препятствия являются мобильными, то есть – способны в течение гонки менять конфигурацию, что заставляет гонщиков не просто бороться за скорость, а просчитывать возможности очередной преграды.
Поле между котлованом и посёлком было запружено автомобилями и мотоциклами: чуть ближе расположился палаточный городок, чуть дальше – ряд ангаров и гаражей для спортивной техники.
Гертран и Мосолыга притормозили у самой большой палатки, где шла регистрация.
- А вот и главные претенденты! – встретили их возгласами юноши и девушки. На шею Гертрану бросились две высокие, белокурые, похожие друг на друга как две капли воды девушки в кожаных комбинезонах – и расцеловали его.
- Браво, Гертран! Мы тебя заждались!
- Ты всегда заставляешь себя ждать! Не иначе, загордился!
- Горбатый внёс тебя в списки на свой страх и риск.
- Да чтобы я не прибыл на главное соревнование года? Обижаешь, Люсьена.
Гертран, ведомый под руку близняшками, отправился засвидетельствовать почтение Горбатому, давнему устроителю соревнований, затем расписался в гостевой книге и в списке участников, удостоверяя свой участие. А потом Гертран с Мосолыгой отправились к ангарам, к своей технической команде, которая прибыла на день раньше - чтобы отбуксировать свои всемобили: на профилактику оставались ровно сутки. Элис осталась у палаток, наблюдая за оживлённой суетой, беготнёй, сияющими девочками, крутящимися подле своих кумиров, за Горбатым, неизвестно, чем обязанным своему прозвищу – скорее всего, только тем, что, как и все его подопечные, был одержим экстремальными гонками на мотоциклах-всемобилях.
Гертран вернулся: - А сейчас мы пойдём в жилуху, номера участникам забронированы и оплачены Горбатым, по номеру на пару – так что придётся тебе жить вместе со мной и Мосолыгой в одном номере. Сечёшь?
- Ну, секу.
- Что-то ты не слишком радостная по этому поводу. Два мужика в расцвете сил – а ты куксишься.
Мосолыга, высокий, жилистый, носатый, с гладко обритой растатуированной головой, коротко хохотнул.
Элис только вздохнула и подумала: «Я буду защищаться, что есть сил. Ты меня больше не подловишь на слабости».
И они отправились в симпатичную гостиницу, весело разукрашенную снаружи и изнутри светящимися плакатами, воззваниями, шутливыми обращениями и всевозможными эмблемами и сериями рисунков из жизни гонок на манер комикса, нарисованными от руки из распылителя краски – иномирный вариант настенного граффити. Рисунки были великолепны, а цвета переливались таким количеством оттенков, что куда там павлину! «Должно быть, на эти росписи ушёл не один час, а может – и не один день», - подумала Элис, вставшая, как вкопанная, перед рисунком стилизованного под Пегаса мотоцикла с крыльями, на котором вдохновенный гонщик взлетал над пропастью прямо в небеса.
- А что же будет с этими рисунками после соревнования? – спросила очарованная Элис.
Гертран безразлично пожал плечами: - Ритуально смоют, конечно, до следующего года.
- Такую красоту?
- К следующему июлю ребята из группы поддержки новые нарисуют, ещё чумовее.
- Новые?
– Абсолютно. Представь себе, они ещё ни разу не повторились. Профессионалы!
Номер на третьем этаже оказался неплох – крохотный, зато есть всё, что нужно: прихожая с зеркалом, две узкие койки, шкаф и столик, а главное – отдельный санузел.
- Собственно, вещей у нас нет. Элис, можешь принять душ. У нас в запасе два часа перед отборочным туром.
Элис опять подчинилась. Она давно не мылась, и приняла душ с наслаждением, вышла посвежевшая и приободрённая. Гертран глянул на неё с одобрением:
- Отлично выглядишь, девочка. А теперь пойдём в кафе, передохнём и выпьем.
- Ты будешь пить перед соревнованиями?
- Конечно, нет. Я никогда не пью перед соревнованиями. Пить будешь ты.
Они посидели за столиком, Элис отведала неплохого пива, запивая им бифштекс с картофелем. Гертран и Мосолыга заказали двойные порции омлета из яиц степных птиц и по литру айрана – перед соревнованием у них была своя диета.
Потом они танцевали на маленьком танцполе под мелодичную музыку с тяжёлым ритмическим рисунком. Гертран двигался легко и изящно, несмотря на долгий путь и усталость.
- Хочешь быть моей подружкой? Каждый гонщик имеет подружку. Так положено. Иначе незачем возвращаться с поля боя под щитом. Зарегистрируйся у жюри – и мы получим один приз на двоих!
- Ты так самоуверен?
- Я уверен, всегда уверен в себе. Хочу быть уверенным и в тебе тоже. Так как?
«Что я теряю?» - подумала Элис. – «Почему бы ни поддержать такого крутого парня? Он симпатичный, не вредный и не такой уж приставучий, он честный парень и он мне нравится. Мы станем друзьями!»
И Элис официально зарегистрировалась у устроителей соревнования как ПоПСЭ - Подружка и Поддержка Свободного Экстремала, сокращённо – «попсэшка», получив жёлто-фиолетовую кепочку и такой же флажок с буквами «ГГ».
Отборочный тур являлся, по существу, командным, парным соревнованием. Зрители заняли места задолго до начала, Гертран лично отвёл Элис в ложу первого ряда, чтобы она не теряла из виду их мотоциклы.
Прозвучал торжественный гимн гонок – гонщики стояли подле своих мотоциклов-всемобилей неподвижно, салютуя Горбатому. Затем оседлали «коней». Взревела сирена, ударил гонг, начались соревнования.
И рёв машин обрушился на гигантский стадион, смешавшись с рёвом болельщиков. Элис замерла. Зрелище оказалось волнующим и острым, точно кинжал Гелинор или нижнемирский меч, истончённый от времени. Прошло всего немного времени, считанные минуты, а Элис уже орала вместе со всеми, поддерживая своего «подопечного», и бешено размахивала руками, хотя гонщики не могли ни слышать, ни видеть отдельных зрителей. Даже из своей «ложи» Элис было не разглядеть некоторых тонкостей. Разноцветные резвые «букашки» запрыгивали на горы и летели через пропасти, ныряли в воду и скакали по ступенькам, ввинчивались по спирали в небо – и срывались в пропасть, делали мёртвую петлю и бешено вырывались на финишную прямую. Элис казалось, что это она летит на мощном всемобиле, и сердце замирало, как у гонщика, когда машина совершала головокружительный прыжок.
«Опаньки! Опаньки!» - вопила тогда она, подбадривая и себя, и машину.
Два мобиля сшиблись на склоне, когда один вылетел на чужую полосу. Один завяз в тоннеле, один не успел перескочить через щель, неожиданно возникшую на вершине ступенчатой пирамиды – и повис на краю, чудом зацепившись одним колесом – второе отчаянно вращалось. И ещё один заметно притормаживал перед препятствиями, что могло объясняться как неопытностью участника, так и неожиданно возникшим чувством страха – что тоже иногда случалось.
Таким образом, после отборочного тура выявились недостатки и слабинки отдельных мобилей и их водителей, из соревнования выбыло сразу пять машин, осталось десять.
- Из этой десятки угрозу представляют только трое, - сказал Гертран Элис. – А по-настоящему – один Исмаил Оффенди. Но если ты будешь за меня болеть, я утру нос и надеру задницу всем без исключения!
- Без проблем, – весело ответила Элис. – Похоже, я уже безнадёжно больна! Мне кажется, что я сама бы села за руль и прокатилась с ветерком по твоему маршруту.
Вечер прошёл всё в том же тихом кафе. Блондинки-близняшки в шортах и цветных сетчатых маечках подсели за их столик, потом к ним присоединилась высокая брюнетка в кожаном комбинезоне, и Элис позволяла им обнимать и целовать Гертрана, хотя крохотная капелька ревности шевелилась на самом дне – ведь это она была его подружкой! Но Гертран был не юношей-мальчиком, но мужем, и Элис понимала, что ему требуется не девочка, а женщина. А она не готова была стать женщиной – даже ради гонщика.
Более всего к Гертрану ластилась брюнетка – она села к нему на колени, лицом к лицу, и целовала его без стеснения, ни на кого не обращая внимания. Потом близняшки увели Мосолыгу, а Гертран ушёл куда-то с девицей – было непонятно, то ли она увела его, то ли он – её. Элис сразу стало скучно и тоскливо: её бросили, она здесь лишняя. Потом она зевнула – ну вот, всё объясняется элементарно: она просто устала и хочет спать! Пойти разве в номер, или прикорнуть в коридорчике? Но Гертран вернулся, вернулся один, взял Элис за руку и повёл в номер.
- На тебе лица нет, – сказал он. – Ты так устала? Или ревнуешь? Это хороший знак.
Они вошли в номер, и Элис приготовилась дать отпор, но Гертран сказал ей: - Я отвернусь, а ты залезай под одеяло. Мосолыга сегодня ночует у девочек – это его проблемы, но он ас в своём деле, я ему доверяю, зато не доверяю себе. Ты спи тут, а мне лучше уйти в каморку…
- Гертран, ты должен спать со всеми удобствами! Если ты не выспишься перед гонками, я себе не прощу. Лучше я уйду в прихожую, чтобы не смущать тебя.
- Какая чепуха. Ты моя гостья, и ты девушка, и ты устала. Но кажется, в нашем номере две кровати? Как это я раньше не заметил?
Они спали крепко и сладко до самого утра, и кому какие сны снились – про то нам неизвестно. Зато известно наверняка, что ас Мосолыга провёл бурную и весьма продуктивную ночь с двумя блондинками.