Это было в те времена, ещё при царе, когда деньги были такими дорогими, что на один рубль можно было, целую живую корову купить. А на пять копеек, в трактире покушать досыта, да ещё и, пряников сладких да конфет, с собой в карманы набрать. Однажды, на проезжей дороге, у её обочины, лежали; шпилька, пуговица и копейка. Шпильку случайно обронила молоденькая девушка, полячка, возвращавшаяся домой после праздника. Пуговица оторвалась у прохожего, пожилого еврея, шедшего в синагогу, на шабат. А копейку случайно обронил, проезжавший по той дороге, богатый Русский купец. Лежали эти вещи на обочине дороги, лежали… да и заспорили промеж себя, кто из них, из вещей, важнее. Шпилька заявила о себе самая первая:
- Я нужнее и важнее всех вещей. Без меня, у девушек, гардероб не гардероб, без меня и причёски не сделать, на праздник не выйти, мужчинам не показаться. Не одна принцесса, генеральша, или фрейлина, без меня не обойдётся.
Постаралась не отстать от шпильки и пуговица:
- А я, между прочим, не менее важна. Так как без меня, ни рубашку, ни пальто не застегнуть. А то и вовсе, меня используют, как украшение… покроют меня златом, или серебром, да и нашьют на свои богатые одежды.
И время от времени, обе брезгливо поглядывали в сторону маленькой, медной копеечки, которая, слушая своих соседок, лишь грустно и молча вздыхала.
В этот момент, по дороге, мимо них, на гужевой повозке, проезжал крестьянин – Белорус. Он ехал на рынок, чтобы продать излишки продуктов, со своего огорода, и мечтал купить корову. Крестьянин, накопил уже девяносто девять копеек. А корова стоила целый рубль. Заметив при дороге копеечку, тот слез с телеги, поднял её и, подержав в ладони, за тем, бережно, убрал в свой кошелёк, со словами :
- Ты самая нужная. Ибо, без тебя, копейка, и рубля не бывает.
И обрадовавшись такой удачной находке, отправился дальше, и за рубль купил лучшую корову, которая давала молока более других. Вот так, копейка оказалась самой нужной. А шпильку и пуговицу так никто и не подобрал. Они зря поспешили сами себя расхваливать. Поди, так и валяются, до сей поры, при дороге. Тут и сказке конец.