15. О потерянных сказках
Время раздвинулось безбрежной водной гладью, и два дня друзья отчаянно скучали. Был вычищен туалет, вымыты окна на кухне и в Светкиной комнате, также полы во всей квартире были подметены и отмыты. Дошло и до чтения книжек, подобранных давеча в нижней квартире. Это были "Потерянный рай" Мильтона, "Мастер и Маргарита" Булгакова и, почему-то, "Тихий Дон" Шолохова. Роберт листал Шолохова, не видя строчек, Михалыч перечитывал стихи Мильтона. Только приход Светки с работы вечерами освещал их тоскливую жизнь. На третий день Светка явилась в возбужденном настроении, накормила население "Вороньей слободки" вкусным гуляшом, терпеливо выслушала нытьё и стенания, она понимала, что вынужденное заключение разлагает дух, потом стала говорить сама. Друзья навострили уши.
- Два раза в неделю, среда и пятница, в пищеблок приходит машина с продуктами, обычно тонн пять-шесть. И в помощь грузчику Мерси вызывает двух алкашей, из уволенных. Люди ненадёжные, сегодня уже напились и устроили свинарник на складе в подвале. Это реальная работа. Вы согласны?
- Подробнее можно? Что платит, что за груз?
- В среду, сегодня то-есть, овощи, картошка, морковка, капуста, свекла, по тонне примерно, плюс банки с соками, фрукты в ящиках, стеклянные банки в упаковках. В пятницу молочка, творог, сметана, мясо в блоках, консервы рыбные, мясные, сыр, масло, яйца. Мерси платит тут-же, наличкой, тысяча человеку, и продуктов, сколько унесёшь. Наши трое ковыряются четыре-пять часов. Груз нужно спустить в подвал и разнести по холодильникам, складам, там недалеко, десять-пятнадцать метров. Всё под наблюдением заведующей. И она постоянно проклинает работников, заявляются уже бухие, себя не видят. Я могу договориться, она уже намекала, что хорошо-бы найти трезвенников, да где их сейчас найдёшь!
- Во сколько приходят машины?
- Обычно после двух, надо приезжать к двум, а лучше к часу, покормят обедом, потом ужином. Ну, и часов до шести-семи работа. Подумайте, это надёжные деньги и продукты. А пока у меня будет просьба на завтра. С утра я посещу Кировский рынок. Одна. А потом, уже в вашем сопровождении, мы прогуляемся на рынок на Большой Подьяческой, что за Троицким собором, мне на Балтийском рассказали про него, только названия не знали. Любопытно будет посмотреть и послушать.
- Послушать? Там какой-то митинг?
- Почему митинг? Слушать можно не только ушами.
- Светка, что бы ты ни задумала, или собираешься делать, сто раз подумай. Поделись, мы тебе не враги, живём вместе, семьёй, можешь смеяться, но это уже так. Мы тебя поддержим, но голова дана не просто так. Тебе виднее, мы в эти тайны не посвящены. Мы не хотим тебя потерять.
- Я не смеюсь, Михалыч. И, конечно, вы всё будете знать. Когда я сама разберусь. Давайте уже отдыхать, завтра будет много беготни.
Светка ушла к себе, а Геннадий опять потянулся за Мильтоном.
- Странная книжка. Я пробовал читать, но этот парадный архаичный слог сразу меня завернул. О чём там?
- Понятно и объяснимо, рационалистическое мышление. Книжка действительно странная. А сюжет прост и полностью на совести Мильтона, видимо, он так видел. Несмотря на отсутствие зрения. Сатана, понимаешь, восстал из Хаоса, Рая ещё не было, как и Ада, но они были на повестке дня. И Сатанюга задумал завоевать грядущий Рай, не пойму, на кой бес ему это понадобилось, ради славы вящей, надо полагать. Ну и чтобы испоганить души людские, а заодно безраздельно властвовать на Земле. Поднял он из Хаоса войско своё и пошёл воевать Рай. Однако наткнулся на войско Божье и спасовал. В Рай он, однако, проник, и людей сбил с пути истинного. Таким образом люди стали смертны и вообще в полном ауте:
- ...не говоря
Ни слова, обнажённые, они
Сидели, добродетелей навек
Лишась, ошеломлённые стыдом,
С растерянными лицами. Но вот
Адам, хотя не менее жены
Смущённый, принуждённо произнёс:
"— Вняла, о Ева, ты в недобрый час
Лукавцу-гаду, — кто б людскую речь
Подделывать его ни научил.
Он был правдив, о нашем возвестив
Паденье, но, суля величье, лгал.
Воистину глаза прозрели наши,
Добро и Зло познали мы; Добро
Утратили, а Зло приобрели..." *
Вот такие пироги. Светка решила, что может вернуть Добро в души людские? Не знаю, по силам ли это человеку. Задача апокалиптическая.
- Но ведь это сказка.
- Всё может быть, Кардинал. В последнее время мне и кажется постоянно, что мы живём в сказке. К чорту, ничего в голову не лезет!
Кинув книжку на стол, Михалыч удалился в спальную. А Роберт, подумав, открыл книжку на первой странице, закурил и стал читать. Спать он попал уже под утро.
***
К десяти часам Светка собралась в поход. Уловив обеспокоенные взгляды, улыбнулась, постаралась успокоить:
- Не волнуйтесь, и никаких страстей. Всё будет гладко, обещаю в драки не лезть, ни с кем не связываться. Пока-пока. Часа через два буду.
- Не нравится мне это, - угрюмо сказал Роберт ей вслед.
- Не каркай, я ей верю. А Мильтона, смотрю, ты до пятой книги одолел? Титан! Как впечатление?
- Не заговаривай зубы. А Мильтон, он слишком очеловечивает высшие силы, не находишь? Бог, Дьявол, Архангелы, они действуют методом тыка, ошибаются, что-то не могут решить, что-то у них не срабатывает, планы постоянно меняются, отношение к людям не определено. Понять трудно, а речь Мильтона сбивает с толка, как Джеймс Джойс. Слишком размазано, много лишних слов. Мы привыкли к конкретике, витиеватость раздражает.
Как обещала, Светка вернулась через два часа.
- Видимо, всё прошло спокойно? Не зря прогулялась?
- Не зря. Сейчас попью кофе, и пойдём дальше. Можете собираться, обедать будете?
- Можно.
Минут через пять Светка вдруг насторожилась, подняла руку, за столом замолчали:
- Тихо, ни звука. За дверью чужаки. Не шевелитесь.
Беззвучно она поднялась, по кошачьи прошла в прихожую, замерла у двери, прислушалась. Там в пол голоса переговаривались.
- Дверь не бедная, может быть добыча. Открываем?
- А, то! Впрочем... Подожди. Ничего не чувствуешь?
- Там тихо. Чорт, голова болит.
- Я что-то слышал, не понятное.
- Рваный, у тебя глюки, наверное, на улице что-то.
- Не на улице, близко. Надо уходить.
- Д-да, мать твою, мне тоже показалось...
- На улице, слышишь, не сирена?
- Патрульная машина, я ведь чуял, меченый дом, под присмотром, верняк, нас увидели и позвонили. Рваный, драпать надо!
- Не туда, осёл, на чердак и в последнюю парадную. Пошли, тихо!
Светка вернулась на кухню, улыбнулась презрительно:
- Обычные синяки, искали место, где выпить, чего-то испугались и ушли. Думаю, не вернутся. Доедайте и пойдём.
- Слава Богу, - перекрестился Гена. - Как думаешь, Робот?
- Согласен.
Пошли пешком, решив, что триста рублей на транспорт будет дорого.
- Размяться не помешает.
По дороге, заметив, что Гена отстал, Светка спросила:
- Скажи, Роберт, Михалыч постоянно обзывает тебя разными именами. Роберт звучит слишком официально, это понятно, вы друзья и официоз смущает. А вот Кардинал, Робот, это к чему?
- Так, смешная нелепость. В зоне всем давали прозвища, по той-же причине. А в клубе часто крутили "Три мушкетёра". Вот кто-то решил, что я похож на кардинала Ришелье. Но Ришелье, это не по русски. Потом показали новый фильм "Я, робот", по Азимову, знаешь? И Ришелье переделали на Робота. Так и пошло. А Гена, он не любит официальности, это ты правильно заметила, ему претит постоянность, нравится мозаика, разноцветность. Это он с виду такой... правильный. Узнаешь поближе, ещё удивишься.
- Я заметила, творческая личность, интеллигент.
- Жизнь его здорово ушибла. Но он держится... Всех нас жизнь кинула.
Когда пришли на рынок, подкрадывались сумерки. Полюбовались на чистые синие купола собора, в отблесках фонарей, казалось, плывущие над головой, прошли по рядам. Светка крутила головой, морщила лоб. Один раз отошла в сторону, быстро вернулась, пряча что-то в карман. Неожиданно пошёл снег, тяжёлый, сырой, крупные кружащие хлопья. Вдруг услышали оклик:
- Уважаемые! Да, вы трое!
Им делал знаки рукой бородатый человек в полушубке.
- Не поможете? Здесь немного, а снег мокрый, всё засыпет, овощи пропадут.
Они увидели ящики, числом около двадцати, пикап "Газель" с открытой задней дверью. В кабине, видимо, сидела хозяйка.
- Помогите, я заплачу, немного, но на литр хватит.
Роберт оглянулся на друзей:
- Поможем, здесь делов на пятнадцать минут. Михалыч, полезай в кузов.
- Да, встряска не повредит, лень уже отдыхать.
Светка тоже подключилась, стали подавать ящики.
- Вы меня извините, люди, ревматизм прихватил, я не работник, - сказал хозяин ящиков, отошёл в сторонку.
- Эй! Дегенераты! - кто-то из сумерек обращался явно к ним. Из снега выдвинулись две фигуры, похожие на книжные шкафы, с налётом снега на плечах. Один имел прическу панк, другой под Иванушку-дурачка.
- Вы откуда такие нарисовались? Порядка не знаете? Прежде чем деньгу делать, платить надо.
Всё было понятно, обычный рэкет.
- Продолжайте, - тихо сказала Светка. - Не вздумайте суваться, я с ними разберусь.
Приклеив заискивающую улыбку, она приблизилась к шкафам на уважительное расстояние:
- Ребята, не обижайте, мы случайно проходили, а тут возможность сделать денег на еду подвернулась. Это муж мой и папа, не ели уже вторые сутки. Нет у нас денег, давно нет.
Глаза её при этом оставались спокойными, но вдруг потемнели и будто покрылись серебристой фольгой, в какую заворачивают шоколад. Отразились в них лучи фонарного света, и подошедшие, заинтересованные странным оптическим эффектом, пригляделись.
- Может, хрен с ими, - неуверенно сказал Чингачгук. - Что с них возьмёшь?
- В самом деле, натурально, пусть живут, - согласился Иванушка-дурачок, и фигуры отодвинулись в завесу снега, который падал всё плотнее.
- Вот тебе и Светка. Лихо она... - пробормотал Михайлыч.
- Всё в порядке, люди? - подошёл временно исчезнувший хозяин груза. - Я этих дурней знаю, всем печёнки прогрызли, всё им мало, сколько ни дай, а что сделаешь? Их территория, и закона здесь нет. Вот вам за беспокойство.
Он протянул Геннадию три сотенных и ушёл к кабине.
- Все довольны? Возвращаемся до дому?
- Рынки в современном состоянии, это язвы общества, - Светка осторожно ступала на уже толстое покрывало нападавшего снега. - И на эмоциональной карте города они горят красным огнём. Здесь только два закона: "Продать дороже" и "Купить дешевле". Причём, продать дешёвое, а купить дорогое.
- Это закон мира торговли. Это система, и система самая мощная. На этом стоят государства.
- Любая система пожирает сама себя, и в конце концов деградирует, или становится чем-то другим. И при этом проливается кровь.
А когда уже подходили к дому, Светка сказала, вроде, без всяких предисловий:
- Ребята, вам не кажется, что пора подумать о постоянном жилье? Мне нравится здесь, место не плохое, но это временное, не надёжное, могущее исчезнуть в любой момент, и это не зависит от нас. Пока у нас время есть, может быть, до весны. Но думать надо уже сейчас.
16. Ницше и мешки с горохом.
- Не люблю сказок, заканчивающихся раньше времени, - заметил Роберт, откладывая книжку Мильтона, и широко зевнул.
- А такие существуют? - спросила Светка, заваривая кофе.
- Конечно, - самоуверенно заявил Роберт и кивнул Гене. - Ты ведь знаешь?
- Например, наша цивилизация? Странно, что она всё ещё есть.
- В детстве мне очень нравилось, что они жили долго и счастливо. Теперь-то я понимаю, что это сказка. Хотя, в нашей деревне такие случаи были.
- А долго у вас люди жили? Всё-же свежий воздух, еда без химии?
- Как обычно. Семьдесят - восемьдесят. Были и по сто лет. Болели мало.
- Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, - Роберт закашлял, виновато посмотрел по сторонам. - Извините, я наверное не по теме? Чорт за язык потянул.
- Niaiserie! - изрёк Геннадий.
- И что сие означает?
- Глупость, вздор. На французском.
- Где вычитал? - с завистью поинтересовался Роберт.
- Это из арсенала Ницше.
- Ясно. Сверхчеловек, майне кляйне ауфвидерзеен, идут по Украине солдаты группы "Центр".
- Повторить ещё раз? Ты говоришь о сказках для гитлерюгенда. Фашисты использовали популярность Ницше, естественно, модернизировав его учение под свои цели. Сверхчеловек, это сверхволя, но не воля к завоеванию мира, не воля к власти над людьми. А воля над своими желаниями, воля над своим телом, воля к самосовершенствованию, воля к истине, хотя над последней он покуражился в "По ту сторону добра и зла". Сверхчеловек, это Заратустра.
- Воля хорошая, воля плохая, не слишком заумно?
- Ницше придерживался мнения о единстве противоположностей. Добра и зло имеют один корень. Нет чистого добра, как и зла.
- Но Светка...
- Она говорила не о зле в людях, это не то зло, которое люди творят по глупости, или от чрезмерного ума. Это космическая энергия. И получается, что она направлена, она имеет цель. Но "вещь сама в себе" не может иметь цели, она самодостаточна.
- Да, - сказала Светка.
- Значит, кто-то, или что-то направляет её?
- Здесь, на Земле, возможно.
- А может быть так, что именно мы, люди, управляем этой энергией?
- На это у меня нет, чего сказать.
- А это серьёзно, противостоять космической энергии? Ведь это даже не Дон Кихот с его мельницами.
- С космосом воевать никто не собирается, - пояснила Светка. - Никаких звёздных войн не будет. Но что реально, найти проводника его воли. Это может быть сообщество, группа, секта...
- Реально, "Аум сенрикё".
- Не фиглярствуй, тут не пати долбанутого комеди клаба, - одёрнул Гена.
- Почему-же? Сколько в мире самодеятельных церквей. А фанатов публичных людей, связанных сетями?
- Нам нужен ноутбук, - Светка пожала плечами, - с телефона прочёсывать сети не очень удобно.
- Обрастаем хозяйством, - сказал ехидный Геннадий.
- Послушайте, - вдруг оживился Роберт. - А если подумать, кто ближе всех стоит к злу?
- Ты говоришь о банкирах?
- Это тоже идея, но я имел в виду ведьм. - Он вдруг смутился. - Конечно, я не говорю о присутствующих...
- Я это поняла, - кивнула Светка. - И я тоже думала о такой возможности. Эти деятели наделены реальной властью, но проследить их не просто, они умеют скрываться.
- Но вот вырисовывается вопрос, нуждается-ли космическое явление в людях, проводниках, исполнителях, поклонниках?
- Нуждается. Без людей любой процесс нейтрален, только люди с их этикой придают ему смысл, оценку, эмоциональную окраску. Ураган злобным, или проводником зла не назовёшь.
- А меня интересует такой аспект. Мы говорим - "космическое явление, природный процесс", то-есть всего-навсего химия и физика. Обыденность для космоса. И пытаясь вмешаться, не посягаем-ли мы на естество? Право имеем? И где здесь свобода выбора?
- Если вмешаются ведьмы, не будет никакого выбора, решать и вершить будут только они, - задумчиво произнесла Светка. - Может быть, пришло время решать за других?
- Делов пирогов! Вся история демонстрирует насилие и принуждение, любое государство стоит на том.
- Но тогда люди решали свои, человеческие дела без постороннего вмешательства.
- Это как сказать, - Роберт ткнул пальцем в книгу Мильтона, лежащую в углу. - Что-то здесь я не заметил, чтобы человек что-то решал, или чтобы что-то зависело от его левой ноги. А Гомер? А Распутин и первая мировая? Вот кто точно был проводником зла, и не скрывал этого.
- Не притягивай за уши беллетристику. А Распутину сделали рекламу, тот-же Пикуль. - покачал пальцем Геннадий. - Есть объективные законы развития цивилизации. А литература вся на этом стоит - действие и противодействие. И всегда это волюнтаризм.
- Попрошу не выражаться! - оскорбился Роберт. - Нахватаются тут страшных слов. Волюнтаризм!
***
Утром, около десяти задребезжал звонок телефона Светки.
- Звонила Мерседес, приглашает грузчиков. Собрались, сконцентрировались, сегодня у вас смотрины. Я в вас верю, и согласна поскучать. Главное, слушайте, что вам говорят, и не стесняйтесь переспрашивать. Думаю, хлопот не будет. Поедете в час, успеете к обеду. Хорошо, мне сегодня готовить не надо. Почитаю "Мастера и Маргариту", загляну в интернет. Возьмите сумки, пригодятся.
- Учти, Светка, ты гонишь нас на погибель ради презренных тугриков. Стоит оно того?
- Я провожаю вас на подвиг, как матрона. И жду со щитом. Валите, не заставляйте сомневаться в вашей мужественности. Помните, я вас люблю. Чего расплылся? Как сестра люблю.
После ухода друзей, Светка улеглась на кровать, открыла Булгакова, томно погрузилась в мир Пилата и Иешуа, но что-то не давало сосредоточиться. Это точно был происшедший разговор, это не давало покоя, мешало, давило, звало сосредоточиться.
Мерседес была ведьмой, но не рождённой, а самозванной, и поэтому в ней могла таиться угроза. У новичков всегда так, непрофессионализм заставлял сомневаться в очевидном, последствием были непродуманные действия, чрезмерные усилия, и ошибочные решения. Проблема требовала действий. И Светка, быстро собравшись, последовала на работу. Спешка совсем не нужна была, и больше не спеша, Светка на Балтийском вокзале, поздоровавшись с уже знакомой узбечкой из киоска, попила кофе, он был здесь не дорогим, горячим и крепким, с любопытством смотрела на толпы дачников, куда они все спешат? ведь зима, сезон явно не дачный? Потом сообразила - это Рождество! Хотя... вряд-ли здесь было много католиков. Просто повод для встречи друзей, отдохнуть, расслабиться.
К больнице она подошла в начале пятого, зашла в приёмное отделение, присела, посмотрела в фейсбуке, в контактах последние новости, ничто не привлекло её внимания. Покурила на крыльце. Теперь ужин кончился, скоро из пищеблока все уйдут, останутся только грузчики и Мерси.
"...Выделение этики как особого аспекта философии связано со сделанным софистами (V в. до н. э.) открытием, что установления культуры существенно отличаются от законов природы. В отличие от природной необходимости, которая всюду одна и та же, законы, обычаи, нравы людей разнообразны и изменчивы. Появилась проблема сопоставления различных законов и нравов с целью выяснить, какие из них лучше. Выбор между установлениями культуры, различающимися у разных народов, а также меняющимися от поколения к поколению, оказался зависимым от их обоснования. Источником их оправдания оказывался разум..." Википедия.
Ей нужно было самое простое, воздействие на материю, но это требовало напряжения сил, и Светка постаралась отключиться от всего земного. Мерси сейчас была занята, крутилась у задней двери, контролировала работников, распределение продуктов, одновременно заполняла реестры, слушала маты и анекдоты грузчиков, волочащих по бетонным коридорам тяжеленные мешки, и не могла помешать ей. Нужна была только сосредоточенность. Замок главного входа поддался легко, дверь оффиса тоже. Но Светке нужны были контакты Мерси, а в рабочем компьютере этого не было. Была ерунда, телефоны поставщиков, риэлторов, подрядчиков. Сокровенное она хранила в своём телефоне, и пришлось подключать вай-фай. Главное, чтобы Мерси не обратила внимания на входящие подключения. Всё получилось успешно. И этому отчасти было вдруг излишнее внимание Мерседес в сторону Геннадия. Что-то между ними проскочило, ну, вы знаете, как это бывает: одинокая, немолодая, неудовлетворённая женщина, и на что её мозги повернутся в следующее мгновение, никто, в том числе и она сама, не знает. Хорошо это, или плохо, обычно показывает будущее развитие событий. Но фикус в том, что и Михайлыч почувствовал некую эманацию, несмотря на свой саркастический настрой, и он даже задумался на мгновение, но встряхнул головой, и всё продолжал таскать мешки с крупой, как-бы освободив себя от ненужных проблем. Но проблема осталась, и повисла в воздухе чёрным вопросительным знаком, рождая недоумение и занимая внимание.
Быстро вставив флешку, Светка перенесла на неё контакты и последние звонки. Скачала также и голосовые сообщения. Дело было сделано, и она решила подождать друзей, их работа, кажется, тоже приближалась к концу. Через пол-часа они подошли к проходной, и Светка под туш вручила им по бутылке пива, которое и было выпито тут-же, на лавке под навесом, в сопровождении вяленой тараньки. Они шли по ночному городу, Рождество давало о себе знать, вспыхивали фейерверки, шипели петарды, праздничные компании весело шумели, и друзей тоже охватило беззаботное веселье. Казалось, что до конца света всё будет хорошо.
Под настроение в электричке решено было отпраздновать первый рабочий день, и до Нарвской проехали в метро. На площади взяли пару коньяка, ветчины и мандаринов. И три оранжевые витые свечи, Рождество всё-таки!
И это было лучшее в их жизни Рождество, что все и отметили за столом, после разговоров о Мастере и Маргарите, о Ницше и Дон Кихоте, о запахах тайги и скалах над Японским морем. Под шампанское и клетчатый шоколад. Как часто лучшие мгновения жизни остаются единственными в памяти, иначе они не были-бы лучшими, а мы этого не замечаем. Мы просто живём этими мгновениями.
* Дж. Мильтон "Потерянный Рай" книга четвёртая.