И на этой вдохновляющей ноте они и разошлись по домам.
А Кирилл возвращался к себе и думал:
«Как здорово, что мы снова все вместе, как одна большая семья! Опять Нелли всех соединила, хоть на этот раз и без своего присутствия… Но она была бы рада нам, я знаю».
Затем мысли его перекинулись на спутниковую тарелку. И не могли не перекинуться, ибо это был вопрос вопросов. Всё остальное представлялось ему сравнительно легко: Луноход спаяет то, что надо, а он примет от Феликса недостающую детальку. Но вот тарелка…
«Конечно, трудно будет раздобыть эту штуку, - думал он. – Но попытаться стоит – где наша не пропадала!»
Но до этого предстоял ещё очень долгий и сложный путь…
И для Катьки он начался, когда настали, наконец, выходные, и в городе состоялась та самая ярмарка, о которой она говорила. Как и планировали, они с мамой направились туда, чтобы продать большую кипу варежек из пуха ангорских кроликов, клетки с которыми и осматривала когда-то Нелли, едва только познакомившись с ребятами. И половина этих варежек была связана девочкой лично и, надо сказать, весьма неплохо! Что очень нравилось Катенькиной маме, и она похвалила её:
- Ты у меня просто молодчина, доча! – сказала она, шагая рядом с ней, и с нежностью тепло прижала её к себе. – Старательная такая, прелесть просто!
Девочка смущённо зарделась, а мама продолжила:
- Поэтому обещаю: если у нас получится удачно продать эти варежки, большая часть этих денег, Катя – твои. Можешь распоряжаться ими, как угодно.
- Ух ты!.. Правда, мам? – с надеждой взглянули на неё снизу вверх синенькие глазки Катеньки и, причём, с надеждой не ради себя. Уж она-то знала, для чего ей нужны были эти деньги!
- Ну, конечно, правда, доча! – чуть потрепав её за плечо, сказала мама. – Я когда-нибудь врала тебе?
- Никогда, мам, - качнула головою девочка и, конечно, воодушевилась ещё больше, бодро шлёпая на ярмарку в розовых резиновых сапожках по майским лужам.
«Вот мама у меня, так мама! – думала Катька. – Всем мамам мама!»
За этими мыслями, а также непринуждённой болтовнёю с мамой (а щебетала Катька обычно без умолку), время в пути пролетело незаметно и, придя на ярмарку, они принялись располагаться за прилавком, раскладывая принесённые ими варежки.
Но народа на ярмарку всё прибывало и прибывало, а их варежки почему-то никто не замечал, как они не старались предлагать их. И это очень удручало и маму, и дочурку, но ничего дельного придумать у них не получалось.
- Да-а… Не идёт как-то продажа у нас, Катя, - с сожалением развела руками Катенькина мама и, посмотрев на дочь, кисло пошутила: - Не знаю уж, на голову мне встать, что ли?
«Да что же это я! – мысленно вознегодовала на себя Катя. – Сама ж ведь в шутку сказала тогда ребятам, что сделаю всё, чтобы варежки пошли, как говорится, нарасхват, а сама тут просто так стою, да?! Нужно ж что-то делать и сейчас же!»
И, собравшись, наконец, с духом, девочка решила взять «бразды правления» в свои руки.
Совершенно неожиданно для всех – а особенно для собственной мамы, которая, издав испуганный сдавленный возглас, схватилась от неожиданности за сердце и резко отпрянула в сторону («О, боже! Вот так выходка!») – она, прямо как была, в розовых резиновых сапожках, вскочила разом на прилавок рядом с варежками и, сложив ладони рупором, звонко прокричала в толпу бродивших поблизости посетителей ярмарки:
- Эй, взрослые дяди и тёти, ну что же вы?! Неужели никто не видит варежки-то ка-ки-е!!! Ну вы посмотрите только!
Она указала на крупную стопу варежек рядом с собою, и взрослые, улыбаясь, обратили, наконец, внимание на эту часть прилавка.
- Катенька, цыц! – опомнившись, строго и даже чересчур грубо для самой себя прошипела на неё мама. – Слезь оттуда!
Мама попыталась стянуть дочку за ногу с прилавка, но торговавшая чем-то по соседству женщина остановила её руку.
- Да ладно вам! – прошептала она вполголоса. – Пусть делает, что хочет. Может… может это вам поможет.
- Вы так думаете? – удивлённо посмотрела на неё Катенькина мама.
- Конечно, - как-то по философски спокойно кивнула женщина. – А что вы теряете-то? У вас вон какая замечательная девочка… Мне б такую!.. А у меня, к сожалению… два парня-лоботряса.
Женщина с какой-то безнадёжностью махнула рукой, сетуя, видимо, на полную безответственность своих сыновей, а Катьку тем временем было уже не удержать! Девочка буквально «вошла в раж», и, схватив не глядя пару варежек, она соскочила с прилавка и побежала по ряду столпившихся полукругом людей.
- Вот… Вот, вы посмотрите – варежки-то какие! – тараторила она, показывая их всем. – Я сама вязала их вместе с мамой. Ага, меня мама научила… А тёплые, мягонькие какие! Вы пощупайте только! Правда ведь, классно?
Все улыбались, кивали, одобрительно щупали варежки, а девочка неслась дальше, нахваливая без умолку:
- Ну это ж… Это ж из шерсти ангорских кроликов – вы представляете?! Это ж вам не просто так!.. Не кошки какие-нибудь…
- Но-но, ты поаккуратней там! Насчёт кошек-то! – грозно надвинулась на неё какая-то необъятного вида любительница этих животных.
Катенька сразу побледнела и, похолодев внутри, испуганно отшатнулась на шаг назад.
«Ах, какой кошмар! – с ужасом подумала она, чувствуя, как душа уходит в пятки. – Я здесь эти несчастные варежки или продам… или меня прибьют прямо тут же».
- Не-не, что вы, я против кошек ничего не имею, - струхнув, конечно, пролепетала она, покачав туда-сюда рукой. – Кошки – они тоже ничего. Но, согласитесь… ведь кролики… они же тоже классные, правда? И пушистые.
Она посмотрела на внушительную даму с такой убедительностью, что та, продолжая сурово взирать на неё, сначала ухмыльнулась, а потом, повеселев, улыбнулась еще больше и кивнула:
- Ну да. И пушистые тоже.
- Во-от! И поэтому у нас получились вот такие вот замечательные… - Катька, улыбаясь, выдержала небольшую паузу, пока натягивала на руки варежки, и зажигательно похлопала ими: - …ва-реж-ки!!!
И тут её буквально осенило, и она прошлась по образовавшемуся свободному пространству, как по импровизированной сцене, в искромётной русской плясовой, хлопая задорно в ладоши (в этих самых варежках, конечно), и заведя вдруг всем известную песню о валенках, легко переиначенную ею в «Песню о Варежках»! Так, что у неё получилось:
- Варежки, варежки,
Ой, да не подшиты, стареньки.
Впрочем, нет! Не совсем. И здесь не обошлось без изменений, так как, дойдя до этого места, девочка быстро сообразила, что это слово здесь как-то не совсем уместно, потому что варежки-то у неё были не старые, а самые что ни на есть новенькие! И чуть споткнувшись на мгновение, она пропела вместо «стареньки» - «новеньки».
Затем, когда дело в песне дошло до «за ворота босиком к милому ходила», Катька быстро сорвала с одной руки варежку и, повертев ладошкой без неё, весело пропела:
- …за ворота вот так вот
к милому ходи-ила
Ва-арежки, варежки-и,
Ой, да не подшиты, новеньки!
Взрослые вокруг улыбались, смеялись – Во, мол, даёт, девчонка! – и поддерживали её хлопками в такт её песенки. И Катенька тоже хлопала без конца, высоко подняв руки над головой, чтоб все видели её варежки.
- Варежки, варежки,
Ой, да не подшиты, новеньки! Во как! – закончила она, наконец, свое выступление, широко разведя руками и залихватски отставив в сторону ножку в резиновом сапожке, как и положено в народном танце.
«Эх, как жалко, что я не в сарафане! – подумала она при этом, продолжая улыбаться своим зрителям. – Сарафан бы тут в самый раз был… Ну, да ладно… Так тоже ничего».
Публика, конечно, восторженно зааплодировала ей, а пуще всех это делал, смеясь, как ребёнок и ободряюще показывая два больших пальца, какой-то не очень приметный с виду человек, в вязаной шапочке клинышком с надписью «Спорт»; в старинного вида стройотрядовской штормовке с эмблемой БАМа на предплечье, и с удивительно приятным, добродушным лицом с небольшой бородкой. Что-то в его облике показалось девочке неуловимо знакомым, но она никак не могла вспомнить, где именно она могла его видеть…
- Браво, браво, детка, - сказал он, ещё раз слегка поаплодировав ей, когда волна зрительских восторгов стихла. – Как зовут-то тебя, певунья?
Катенька проворно подбежала к нему, не переставая приветливо улыбаться, с очень большой надеждой на то, что этот-то уж точно должен приобрести у неё что-нибудь!
- Здравствуйте, дядя! – бодро протянула она ему руку.
- Привет-привет, - кивнул он, ответив ей рукопожатием.
- Я-то кто? Я Катя.
- Вы смотрите! – сделав как бы «пораженный» вид, качнул он в её сторону головой, глядя при этом на зрителей. – Тут у нас Катя, оказывается!
Затем он легонько щёлкнул девочку по носу, и добавил:
- А я-то, грешным делом, подумал, что ты у нас Клава, наверное.
Катька сперва не поняла, почему он так подумал, но тут по толпе прокатился смешок, а какой-то парень в чёрной кожаной кепке, хохотнув, коротко пробасил:
- Шульженко номер два.
Тут уж даже Катьке всё стало ясно и, хихикнув в ладошку в своей варежке, девочка сказала, повертев головой:
- Не-не, дядя, я не Клава – я Катя. Точно Катя.
- Да я верю, верю, - улыбнувшись, кивнул незнакомец.
- А Вы, простите, кто будете? – пытливо спросила она.
- А я буду… лесник, - ответил он, пожав плечами, и как-то развёл руками, как будто несколько стесняясь, что он лесник. И махнув рукой в сторону, добавил: - Вон там, за городом моё лесничество.
- Лесник?! – удивлённо посмотрела на него девочка. – А где же ваша зелёная фуражка? Я видела в фильмах лесников – у них у всех зелёные фуражки. Красивые такие! Но зато сразу видно, что лесник. А у вас нету…
- Да, есть, есть у меня фуражка, конечно! – улыбнувшись, небрежно махнул рукой незнакомец. – Только дома я её оставил. Потому что на выходном я сегодня. В выходной-то и без фуражки можно.
- А-а! – понимающе протянула Катька. – Ну да, точно. Можно конечно, раз выходной.
- А у тебя отличный номер получился, - снова похвалил её дядька с бородкой. – Мне очень понравилось.
- А варежки? Вы купите их? – быстро проговорила Катя, стянув с себя варежки и протянув их ему.
- Ну вот поскольку я лесник и у меня в лесу частенько бывает бр-р как холодно, дорогая, - он «для наглядности» поёжился, - то я, пожалуй, и приобрету у тебя парочку. А также для жены и детей, наверное.
- Пожалуйста, у нас их много, - улыбнулась Катька, приглашающе показав в сторону прилавка.
- Сколько ты возьмёшь с меня за них? – поинтересовался незнакомец.
А Катька от волнения всё забыла и, обратившись к своей маме, по-прежнему остававшейся там же, где она и была, рядом с варежками, девочка вопросительно взглянула на неё:
- А, мам, сколько?
- Д… д-двести п-пятьдесят… - еле слышно, сдавленно пролепетала та ей плохо уже слушающимся языком, будучи совершенно ошеломлённой от всего произошедшего.
- Двести пятьдесят, - повторила Катька, вернувшись к разговору со своим, возможно, первым покупателем.
- Хм… А не слишком ли много?..
- Эвон, мужчина! – фыркнув, укоризненно-насмешливо проронила необъятная любительница кошек, переместившись на сторону девочки. – Да за такое выступление я и добавила бы рублей полсотни!
- Да. Пожалуй, вы правы, - кивнув, согласился с нею лесник без фуражки и, выудив из кармана свой кошелёк, полез за деньгами.
Катька, увидев этот жест, обомлела и едва не ахнула! Она узнала и эту решительную, уверенную в себе руку, и кошелёк, и небрежный жест этот… Вспомнилось ей и добродушное, весёлое лицо с бородкой тоже. Без сомнения, это был именно он – тот самый, удивительно добрый и щедрый человек, что помог им, когда они были с Нелли на аттракционах, и какая-то мошенница и лгунья пыталась облапошить их в тире. Но к неожиданному счастью для них и, видимо, не без удовольствия для него, он дал им тогда свои деньги и они с Нелли оставили её с носом! И вот теперь по какому-то странному, почти мистическому совпадению, будто Сами Боги Космоса послали его сюда, он снова был перед Катькой и извлекал тем же жестом купюры.
- На, вот, держи, тебе все триста! – бодро шлёпнул он денежными бумажками в её узкую ладошку.
Катенька оторопело, чуть приоткрыв от некоторого удивления рот, посмотрела сначала на него, потом на деньги в своей руке и, просияв, поблагодарила его:
- Спасибо, дядя!
- Не волнуйся - у меня всегда всё по-честному, дорогая, - сказал он с успокаивающим жестом. – Раз я сказал «куплю», значит, куплю.
С этими словами он взял у Кати варежки и направился к той части прилавка, где стояла её мама, чтобы сделать, как он и сказал, и остальные покупки.
Катенька посеменила за ним, а сзади послышался одобрительный басок любительницы кошек:
- Ну вот! Совсем другое дело! Это я понимаю – эт по-нашему!
- Здравствуйте. Скажите, а на мою вот руку есть у вас что-нибудь? – поздоровавшись с Катенькиной мамой, протянул свою ладонь вперёд незнакомец назвавшийся лесником.
- Да, конечно, вот, по-моему, как раз ваш размер, - улыбнувшись, ответила она, вытянув из стопы одну из варежек.
Незнакомец натянул на свою руку варежку, несколько раз сжал и разжал кулак, проверяя, хорошо ли она на нём сидит и, с пониманием поджав губы, произнёс:
- М-м, а варежки-то действительно чудо как хороши!
Затем, обращаясь уже к толпе зрителей, добавил:
- Рекомендую всем, Друзья! Давайте поддержим отечественного производителя-то! – Он дружелюбно приобнял стоящую рядом Катю за плечи, и сказал с улыбкой: - Зря, что ли ребёнок старался?
- Хе! «Не подшиты, новеньки»… - усмехнулась точь-в-точь как товарищ Сухов обширнейшая любительница кошек и направилась к прилавку, спокойно покачивая головой: - Ну, пойдём, пойдём… Поддержим, конечно, отчего ж не поддержать-то?...
Это словно бы послужило сигналом для остальных, и они тоже двинулись за ней.
В итоге всё пошло как Катька и хотела и варежки, быстро и успешно, стали расходиться по рукам, обретая своих хозяев.
В числе прочих подошел и молодой парень в кожаной кепке, голос которого Катя слышала во время своего диалога с лесником. Несколько вальяжно облокотившись о прилавок, и меланхолично пожёвывая в зубах зубочистку, он небрежно поддел и перекинул пальцем пару варежек, и с ленцой процедил, глядя куда-то мимо её мамы:
- Ну мне-то варежки-то эти по барабану. Я так – из принципа куплю. Действительно, зря, что ли старалась у вас девчонка?
Он коротко кивнул с сторону Кати и так же лениво сообщил:
- Племяшке своей куплю. Думаю, рада будет.
Выбрал подходящую пару, и ушёл, всё так же жуя зубочистку.
Всего в этот день Катенька получила от своей мамы на руки что-то около 2800 рублей.
И по какому-то тоже довольно интересному совпадению – всё у них, видимо, складывалось один к одному! – в этот же день и Луноход явился в свою школу с большим металлическим ящиком с двумя ручками, раскрывающимся словно саквояж (с такими обычно ходят слесари), заполненном всевозможными радиодеталями и парой паяльников.
Изобретательный парень начал с того, что тщательно осмотрел вверенный в его распоряжение радиоцентр школы, прикинул намётанным взглядом фронт предстоящих ему работ, и начал свою кипучую деятельность. Причём, настолько кипучую, что он не только отремонтировал там всё, что не устраивало директора школы, но и внёс ряд собственных, очень классных новшеств.
О чём он и доложил директору, когда тот пришел туда через некоторое время.
Директор со знанием дела тщательно и придирчиво осмотрел там всё вокруг, сдержанно произнёс: «Ну, неплохо, неплохо…» и ни слова больше не говоря, удалился.
Через некоторое время он вернулся и сказал:
- Ты явно превзошёл все мои ожидания, Илья! Я слышал, что ты здорово в этом разбираешься, но не думал, что настолько! Поэтому позволь мне от имени школы и от себя лично вознаградить тебя тут кое-чем…
- Вознаградить? – удивлённо поднял на него взгляд Илья Громов, оторвавшись от укладывания своих паяльников обратно в ящик. – И чем же?
- Ну, вот этим вот, Илья, - улыбнувшись, сказал директор школы и, сунув руку во внутренний карман своего пиджака, вынул оттуда сложенный вчетверо лист бумаги.
Мальчик развернул его и прочёл, что это, оказывается, есть именной чек на получение учеником данной школы Ильёй Громовым единовременного вознаграждения в количестве трёх тысяч рублей за помощь в обустройстве школьного радиоцентра. За, соответственно, датой, печатью, и росписью директора школы, конечно.
- Трёх тысяч рублей?! – неверяще переспросил он. – Вы серьёзно, Степан Максимович?
- Конечно. Серьёзней не бывает, - спокойно кивнул в ответ директор школы. – Хотя со строго педагогической точки зрения не все, наверно, одобрили бы это, но я считаю, ты вполне заслуживаешь этих денег, Илья. Парень ты нормальный, прилежный, учишься дай Бог каждому. Поэтому я верю в тебя и не думаю, что они как-то испортят тебя.
- Ну… Я ж просто школе помочь хотел, - смущённо развёл руками с бумагой мальчик. – Если ещё что-то понадобится, Степан Максимович – вы только скажите, и я мигом прибегу.
- Непременно, Илья, - с улыбкой качнул головой директор. – Теперь я всегда буду иметь тебя в виду.
- Спасибо, Степан Максимович, - поблагодарил его Луноход и, сворачивая лист обратно, улыбнулся и добавил: - И за это, кстати, тоже.
Уходя, директор, пожал ему руку на прощание и сказал:
- Ступай, Илья, сейчас вниз, на первый этаж, в бухгалтерию. Я там всех предупредил, покажешь им эту бумагу, и они выдадут тебе деньги.
- Хорошо, Степан Максимович.
Вскоре после этого ребята снова собрались в Космоклубе. Не хватало только Мишки и Дениски, а Кирилл немного подзадержался по дороге и появился, когда все пришедшие уже были там.
- Привет, ребята, - поздоровался он с ними, снимая свою куртку и проходя к большому столу в центре помещения, вокруг которого некоторые из них расположились. – Ну, как дела у вас? Что новенького?
Он уселся на табурет возле стола, а с кровати поднялась сияющая, как солнце Катька и, подойдя ближе, сказала:
- Вот, Кирилл, мне всё-таки удалось добыть некоторую часть денежек! – Она положила на стол свои 2800 рублей.
- Варежки продала, да?
- Продала, Кирилл, да ещё как! – с улыбкой кивнула девочка, но, вспомнив про маму, тут же поправилась чуть смутившись: - Ну… не я, конечно, одна, со мной мама ещё была… Но продали удачно!
И счастливо улыбаясь, она пересказала ребятам, как прошла продажа варежек и о своём «выступлении» тоже.
-,Ну, я и не сомневался, что в тебе живёт прирождённая артистка, - усмехнувшись, сказал Кирилл.
Всё, включая и саму юную «виновницу торжества», рассмеялись.
- А знаете, ребята, кто первым у меня купил варежки-то? – продолжила потом Катька. – Вы не поверите, но это оказался тот самый дядька, который помог нам тогда на аттракционах. Помните, он денег нам ещё дал дополнительных, и Нелли выиграла там всё подряд!
- Да ну? – удивился Кирилл. – Серьёзно?
- Ага, Кирилл, точно, он самый, - утвердительно покивала Катька. – Я хоть и не сразу, но узнала его.
- Да-а… - впечатлившись, задумчиво протянул Кирилл, медленно побарабанив пальцами по столу. – Вот ведь как бывает…
- Не иначе, как сама Нелли «послала» его к Катьке свыше, - улыбнувшись, произнёс Славка, многозначительно воздев палец вверх.
- Ну да, - чуть ухмыльнувшись, сыронизировал Игорь. – Инопланетяне послали к нему какой-нибудь особый сигнал, который он воспринял и пошёл на ярмарку, я сам даже не понял, что он воспринял.
Единственная в доме комната снова огласилась их дружным смехом, а Андрей, сидя за столом, смеясь, ломано и ритмично подвигал ладонями, как в брейк-дансе, и несколько гнусавя, пропел, изображая машинный голос робота:
- Днём или но-чью, после рабо-ты, ты принима-ешь сигнал… Папка мой любил когда-то эту песню.
- Ну, а почему бы, мальчики, и нет? – как ни в чём ни бывало, простодушно пожала плечами Катька, устраиваясь обратно на нижней части двухъярусной кровати. – Всякое бывает. Тем более если говорить о Нелли и инопланетянах… Кто знает, что они там могут?...
- Нелли… - вздохнув, тихо проговорил Кирилл, отстранённо постукивая пальцами по столу, и, как он ни старался это скрыть, а голос его дрогнул. – Знать бы хоть где она теперь?.. Что с ней?...
- Кирилл… - робко подала свой голос Катенька.
- Что, Катя? – медленно повернул он к ней голову.
- Скажи… а она больше ничего не просила тебя передать нам? Ну, кроме той схемы для него, - Она кивнула в сторону Лунохода.
Кирилл поднялся из-за стола, пересёк комнату и, присев рядом с девочкой на кровать, сказал, утвердительно кивнув:
- Просила, Катька. Она просила передать, что сильно-сильно всех нас любит и никогда не забудет, что бы с ней не случилось.
- Мы её тоже, - подняв на него невероятно грустные глаза, сказала за всех девочка.
- Ещё, ребята, она сказала, - продолжил Кирилл, - что её родной Торун стал теперь совершенно чужим для неё, а она – чужой и непонятной для него. Для его жителей, то есть.
- Получается, Кирилл, - развёл руками Андрей, - что она чужая дома, и своя здесь – в гостях, на Земле.
- Да, получается, что так, - вздохнув, кивнул Кирилл. – Она сказала, что попытается ещё что-нибудь сделать на своей планете, попытается… ну, показать им как-нибудь, что они живут не совсем так, как надо бы, но если у неё не получится, то она будет проситься к нам на Землю насовсем.
- Ну, наверно, и правильно, - подумав, сказала Катька. – Если бы я там была… я, наверно, не смогла бы так жить.
- Я тоже, - хмуро качнул головой коренастый Славка.
- Вот и Нелли там тяжело, - снова грустно вздохнул Кирилл.
- Ну, о Нелли мы ещё успеем поговорить, - нетерпеливо произнёс до этого молчавший Луноход, которому давно уже не терпелось поделиться с друзьями собственной новостью. – Но у меня ведь тоже есть, что вам сказать, ребята.
С этими словами он расстегнул «молнию» на своей куртке и, запустив за отворот руку, вытянул оттуда бумагу и протянул её им с важным видом.
- Вот, глядите! Не каждый школьник может похвастаться такой, - сказал он, широко улыбнувшись.
Ребята с интересом впились в неё глазами и принялись читать.
- Да-а… Серьёзная бумага, - качнув головой, произнёс Игорь
- Офец… Ой!.. Официальная! – чуть ошибившись в слове, многозначительно и торжественно подняла пальчик вверх Катенька.
- Ну, бумага, ребята, это так – для важности, - небрежно отмахнулся Луноход. – Самое-то главное – вот – деньги я принёс.
Он снова запустил руку в свою куртку и положил на стол выданные ему в бухгалтерии деньги.
Кирилл подошёл к столу, быстро пересчитал их, перебрав в руках, и с удовлетворением произнёс:
- Отлично! Не обманул, значит, директор!
- Ага, всё честь по чести, - улыбнувшись, сказал Луноход.
- Ну что ж, ребята, это хорошо, что у нас теперь есть деньги, - сказал Кирилл, садясь обратно на свой табурет. – Постарались вы неплохо, спасибо вам обоим.
Эти слова он адресовал, конечно, Илье и Катеньке, и те, переглянувшись, весело подмигнули друг другу и улыбнулись, чрезвычайно довольные тем, что у них всё получилось.
Однако, на лице Кирилла радости особой не читалось.
- Всё это хорошо, конечно… - медленно проговорил он, задумчиво и озабоченно постукивая пальцами по столу. - …однако, по моим подсчётам, на спутниковую тарелку нам надо ещё примерно столько же… Где нам взять остальные деньги, а? Есть у кого какие предложения?
Он обвёл ребят вопрошающим взглядом, но предложений особых у них, видимо, не было.
- Так вон же у нас два шахматиста-то сидят, - усмехнувшись, кивнул в сторону Славки и Андрея Игорь, не придумав ничего лучшего. – Пусть устроят этот… сеанс одновременной игры, или как он у них там?.. Или турнир какой.
- Угу. На деньги, да? Со входными билетами? – насмешливо произнёс Славка.
- Как Остап Бендер? Чтоб «Нью-Сосновка» у нас в будущем была? – добавил в том же духе Андрей и все ребята рассмеялись.
- Это который стулья-то всё резал? – улыбнувшись, сказала Катька, чиркнув своим пальчиком в воздухе крест-накрест. – Ну так он ж… если я по фильму правильно помню, всего лишь один ход знал, а вы-то ведь побольше знаете, правда?
- Да ну, Кать, чё мы – гроссмейстеры что ль какие? – возразил, небрежно махнув рукою, Андрей.
- Катя, ты много видела в нашей школе, кто сидел бы за шахматами, кроме них? – спросил Кирилл, переведя взгляд на Катьку,
Девочка призадумалась и, пожав плечами, неуверенно ответила:
- Да нет, Кирилл… Никого вроде не видала.
- Вот и я не видал, - спокойно качнул головой Кирилл и, поднявшись с табурета, принялся в задумчивости бродить по комнате туда-сюда.
- Нет, ребята, шахматы – это не то, - не останавливаясь, отрицательно повертел он головой, словно бы размышляя вслух. – Никто не придёт просто – вот и всё.
Славка кивнул в знак согласия с ним.
Кирилл молча отправился размеренно по комнате дальше, размышляя, что им делать, и ребята тоже молчали, опасаясь сбить его чем-нибудь с мысли.
Наконец, что-то ему всё же в голову пришло, он прекратил бродить и вернулся к столу.
- Вот что, ребята, - сказал он, садясь обратно на табурет, решительно припечатав ладони к коленям. – Я думаю, мне следует навестить профессора Немова и рассказать ему всё.
- А ты его найдёшь? – спросила Катька.
- Найду, - кивнув, ответил Кирилл. – Он оставлял мне где-то свой новый адрес. Человек он умный, надёжный – может и придумает что-нибудь.
- Правильно, - согласно произнёс Славка, и на том они и порешили.