— С тех пор, как в нашем городе, перевернулась пирамида...
Ах да, надо же объяснить ей, что это за пирамида такая —Ты там меня хорошо слышишь?
Я несусь по главной улице и разговариваю со своей бабушкой по телефону. Бабушка у меня долгожительница и говорить с ней надо осторожно. Она, видите ли, большой почитатель традиций.
— Алло, бабуль, слушай внимательно.
Мраморная пирамида стоит на центральной площади. Говорят, она всегда олицетворяла стабильность и традиционность, а потом случился, какой-то бунт. Горожане заявили, что всё старое уже себя исчерпало, и надо жить по новому.
Вот тогда её и установили вверх ногами.
— Пересылаю тебе фотку. На чём держится? Ну я же не архитектор. Ты только не нервничай, слушай меня спокойно - береги здоровье.
Власти с бунтовщиками пришли к соглашению месяца через три. Всё наоборот не стало. Хотя, мы знаешь, как волновались. Вдруг придётся всем на голове ходить или, что ещё лучше, на себе транспорт носить. Всякое в голову приходило.
— Остановились только на ином проведении некоторых традиционных праздников. Конечно, Новый год был на первом месте. А ты, молодец, на лету схватываешь. Ой, я ненадолго отключусь. Добежала до пункта сдачи подарков. Какого пункта? Расскажу, когда перезвоню.
Закончив разговор с бабушкой, вошла в контору. Очередь небольшая. Заполнила, как обычно, бланк возврата. С каждым годом всё труднее. Сдаёшь, ведь и давние подарки. Вот, сегодня пришлось серёжки золотые нести — мамин подарок на крестины. Плюс то, что получила здесь же в прошлом году. Кто-то сдал, а мне отдали. Не подарили, а передали для последующей сдачи подарков, если своих уже не хватит.
Выйдя из конторы, снова набрала бабушку. Долго объясняла про эту новую традицию.
— Ну, что ты так волнуешься? Можно подумать я всех вас сразу забуду, как только отдам ваши подарки. Я же не вас отдаю и не свою память. Ну полагается теперь так. И что ужасного? Ты не понимаешь? На самом деле, это очень весело, а ещё помогает не привязываться к вещам - пользы вагон. Давай о чём-нибудь другом. Есть ли у меня ёлка? А как же без неё в Новый год? Зачем тебе фотография? Ёлок никогда не видела? Ах, хочешь посмотреть мою. И лучше бы по видеосвязи? Ну какая ты дотошная. Ладно-ладно! Уже почти дошла до дома. Перезвоню.
Вот незадача. Долгожительницу тоже может кондрашка хватить, если она вместо ёлки пальму увидит. Надо, что-то срочно придумать.
— Ой, ты мой хороший! — я полезла доставать кактус — Ты же хоть зелёненький, не так шокируешь, как эта южная монстриха.
Прекрасно. Бабушке демонстрируем кактус, а пальму не показываем.
Кактус — на тумбочку, сама встаю рядом и включаю видео звонок.
— Бабуль, ты там ещё не спишь?
Состарилась моя бабушка. Может было лучше, что покрупнее выбрать, а то как я вижу, у неё и слов нету, и губы дрожат, и вены на висках пульсируют часто-часто.
— Бабулечка, - вот и наша ёлочка... Не дав ей даже слова сказать, затарахтела:
— Она, то есть, он — чудесный. Во-первых рубить не надо. Сажаешь в горшок и растёт, крепнет. Зелёненький колючий, между прочим. Ещё и цветёт. Примета есть такая ( вру, не краснея) Если в канун Нового года зацветёт — в следующем будет много удачи. Видишь, на моём сколько бутонов? Утону в счастье.
— Да не переживай ты так. Он пока маленький, а года через три, знаешь, как вымахает. Что? Чем украшать? А зачем такую красоту украшать-то? Всё природное, естественное. В полночь, если очень захочется, полью и побрызгаю водичкой, можно даже протереть, чтобы пыли прошлогодней не осталось, как и всех плохих событий. Фууу и унеслись, вслед за уходящим.
Ой, бабуленька, подожди я дверь открою. Это друзья за мной заскочили. Я тебе минут через пятнадцать перезвоню. Ладненько?
С друзьями, точно, накладка. Все с птичками в клетках. Еле уговорила оставить в коридоре. Им хорошо: в семьях живут с бабушками, ко всему привыкшими. Это моя за тридевять земель и до сих пор из старых традиций вылезти не хочет. А наш нетрадиционный город так обзывает, что повторять стыдно.
Отправляю друзей на кухню и лечу в комнату договаривать с бабулей. Не отстанет же.
— Алло, бабушка. Это опять я. Где друзья? На кухне сидят, ждут пока я с тобой наговорюсь. Какой стол? Бабушка, ты почему к доктору не сходила, как я тебе советовала. Склероз это не штука. Сколько лет объясняю, что с тридцать первого на первое — день лечебного голодания. Оздоравливает. Воду можно. Еды никакой. Это вы там себе здоровье подрываете, а мы наоборот.
— Зачем планшет? Что тебе увидеть хочется получше? Комната, как комната.
Но спорить с бабушкой — дело бесполезное. Обречённо включаю планшет.
— На, рассматривай. Это ты про что? Какая такая гадость у меня повсюду висит? Какое у тебя зрение, однако. А всё плачешься, мол, очки не подобрать. Не гадость это, а гирляндочки. Разумеется, у тебя они горят и светятся, а у нас их делают из засушенных трав и цветов. Ты хоть знаешь сколько одна такая стоит? Вот и не ахай. Пол года коплю, чтобы фирменную новогоднюю купить. В отпуске бегаю по лесам и полянкам, дабы побольше нарвать, засушить, заплести и в коробочку до Нового года сложить Правильный у них вид — засушенный. Кому хорошо от постоянного мигания? Невротиком станешь — сам моргать автоматически начнёшь, когда на ваши насмотришься. А тут, между прочим, ещё и лекарственные венки есть из валерианы, пустырника, чистотела. Опять польза, а не одно веселье, как было раньше.
— Подожди, бабусь. Не пугайся я её сейчас поймаю.
Положив планшет на тахту, схватила сачок и полезла ловить, вырвавшуюся птичку. Только тут услышала, как друзья на кухне ржут. Вот гады — они подстроили. Мол, выпутывайся, как хочешь, если врёшь. А я не буду. Пусть летает. Скажу правду.
Не я же пирамиду переворачивала, и не бабушке в этом городе-наоборот жить.
— Алло, бабулечка. Нет, не поймала. Да, вижу я — летает. Сейчас я тебе всё объясню. Раньше петарды, салюты... Грохота, треска и никакой пользы. Один дым и уши закладывает. Угробил деньги на петарду и радуешься непонятно чему, да и не так долго.
Теперь, мы в новогоднюю ночь птиц на волю выпускаем. Где берём? Есть места. Приносят люди пичуг со сломанными крыльями, лапками или совсем птенцов, из гнезда выпавших. Не нам приносят, а в специальную клинику. Их там лечат и продают желающим на Новый год. Берёшь клетку, птичку и едешь в лес выпускать на волю. Если городские, так и того проще — можно прямо во дворе выпустить, и заранее кормушек понавешать. Чем тебе такое не нравится? Хорошая же традиция. Замёрзнут? Нет, бабуль. К каждой птичке инструкция прилагается: где обитает, куда полетит, что ест...
— И на что ты теперь крестишься? А кто тебя просил к углам присматриваться? Да, чёрненькие, а какими им ещё быть? Ах, нормальные люди снежинки вещают? Вполне верю, это ты забыла, что у нас не очень нормальные, особенно не люди, а аксессуары праздника. По стенкам, углам и окнам положено не снежинки, а летучих мышей вешать во всей их красе. На худой конец паучков на паутине, как символ сплетения нитей судьбы. Нет, не ошиблась - это так называется. Подумаешь, паук там. И что? Уговорила — погуглю. Когда в следующий раз созвонимся, я всё точно выясню и тебе расскажу.
— И я тебя поздравляю и обнимаю. Сейчас побегу, а как вернусь ещё позвоню. Какой ещё у тебя последний вопрос? Говори быстрее. Есть ли Дед Мороз?
Ну как тебе сказать. Есть, конечно, тот, кто тут весь праздник главный, что ли...
— Никто его не назначал. Сам появился. Ещё бы знать откуда. Бабуленька, милая, — это Пьеро. Он такой грустный с длинными-длинными рукавами. Он приходит в город под Новый год. Грустный со скорбью на узких плечах. Бабушка, все несчастные влюблённые такие, а у него совсем беда. Он потерял девочку с голубыми волосами и глазами цвета неба. И теперь, каждый год ищет её у нас, а может и не только у нас. Мы объясняли, что не бывает натуральных голубых волос — не верит. Улыбается печально, качает головой и твердит, что мы просто ещё ничего не понимаем.
— Ну ты-то хоть не плачь. Вовсе, это не грустная сказка, а чистейшая правда и ещё не вся. Подожди, дверь прикрою, чтобы не слышали, как я тайны тебе выбалтываю.
Я закрыла дверь и на цыпочках подошла к книжной полке. Там то, что несколько лет назад, отдал мне Пьеро. Никому не рассказывала, как он и просил.
— Смотри, бабуля, только это очень большая тайна - я поднесла к планшету старинный, потемневший от времени, ключ. Бабушка, с экрана, удивлённо разглядывала то меня, то его и молчала.
Склонившись пониже, я стала говорить совсем тихо
— Понимаешь, этот ключ, какой-то секретный. С его помощью можно легко повернуть пирамиду обратно. Тогда город перестанет встречать праздники наоборот и вернётся к тому, что было раньше. Но никто кроме Пьеро не знает, как это сделать. А ещё, как он сам говорит, ключ правильный, но повернуть пирамиду предопределено только им двоим: ему и его любимой — девушке с голубыми волосами. Пока они не будут вместе ничего не изменится.
Вот так то, дорогая моя, единственная в мире бабуля. Не плач, мы найдём эту девчонку.
***
Ночной снежный лес встретил нас серебристым лунным светом.
Мы по очереди открывали клетки, и радостные птицы улетали, прячась на ветках.
Мы смеялись им вслед — летите, вы свободны.
Ребята ещё затеяли играть в снежки, а я подошла к Пьеро.
Он улыбнулся мне навстречу.
— Прости, я рассказала твою тайну своей бабушке.
Было неловко и, опустив глаза, я смотрела на серебристый снег под ногами.
— Не страшно. Только объясни мне почему ты так поступила.
— А вдруг моя бабушка нам поможет. Ведь все бабушки знают очень много секретов...
— И всё?
— Нет, не всё. Просто, я очень хочу, чтобы в следующем году, выпустив птиц на волю, мы все бы поехали ко мне домой. Там, ждала бы бабушка, накрытый стол, ёлка с горящими огоньками гирлянд... - почувствовав, как мой голос начал дрожать, я замолчала.
— У тебя есть с собой зеркало? - мне показалось, или Пьеро говорил с нежностью?
— Есть - полезла в карман и достала маленькое зеркальце...
Сначала в нём отразилось звёздное небо и серебристо-голубая полоса лунного света. Потом я увидела своё лицо, в обрамлении таких же серебристо-голубых волос...
— А вы меня убеждали, что голубых волос не бывает - он взял меня за руку, и мы пошли, не разбирая пути, прямо по снегу.
— Но я не она.
— Разве? Дело не в цвете волос, хотя и в них тоже. Всё дело в сердцах, соединённых тоненькой нитью, ищущих друг-друга по всему свету.
— А когда находят?
— Когда находят, — начинают вспоминать друг-друга и то, что им дорого.