Он еле-еле дожил до отпуска. Сколько он ждал. Как он ждал! Сколько раз он вспо-минал ночь, ту волшебную ночь когда она была в его объятиях. Как потом явно представлял ее снова и снова. В своих мыслях, видениях. Он сохранил бокал, с отпечатком ее губ. Теперь его ведет инстинкт. К ней. Он потратил много времени, прежде чем снова увидел ее.
Вот уже 5 дней, как ведет за ней слежку и наблюдение. Знает примерно все ее расписание. Утром, он стоит на лестничной площадке в ее доме. Вместе со шлейфом ее духов, провожает до остановки. Потом предоставлен себе. Она никуда не денется. У нее точный график работы. Встречает с работы. Тайно, конечно. Еще не время. В выходные у нее был мужчина. Это уже перебор. Завтра она станет его, навсегда.
Понедельник. Она не любила этот день. Начало рабочей недели. Прощай выходные. День скуки. Вчера у нее был любовник. Сегодня ей некого ждать. Одинокий, как она понедельник, не радовал ее. Она шла с работы, но ей никак не хотелось домой. Прошлась по магазинам. Прогулялась по улицам города. Надо будет принять ванну. Поскорее лечь спать, прогнать этот тяжелый день.
Она была в халате, когда в дверь позвонили. На вопрос «кто», ей ответили – «дос-тавка цветов». Наверное, ни одна женщина не устоит перед этим. Она открыла дверь.
С букетом цветов вошел мужчина лет 30. лицо ей показалось знакомым. Он рылся в бумагах. Она почувствовала себя неловко в халате, замешкалась, его одергивая. Чтобы сгладить неловкость решила отнести цветы в кухню. В одно мгновенье ее дверь оказалась захлопнутой. Сильные мужские руки схватили ее. Одной рукой он закрыл ей рот, резко опрокинул на стол и второй задрал подол халата. Затем он стянул все ее волосы в один хвост и намотал себе на руку. Ей пришлось схватится за голову руками, чтобы не было так больно. А тем временем он насиловал ее, чувствуя небывалое удовлетворение и свое превосходство. Сегодня она была в блестящей форме. Сопротивлялась с силой, тело напряжено, а не как в прошлый раз. Немного податливо, плавно даже. Сейчас ее можно было бить. Даже нужно. Ведь она сопротивляется своему хозяину. Тело было свежим, приятно пахнущим после ванны, чистым. В него было просто необходимо кончить. С великим удовольствием он оставил в ней свои следы.
Улучив момент, она рванулась к ящику с ножами. Достала самый большой и нацелила на него. Он улыбнулся. Медленно снял с себя одежду. Подошел к ней. Уперся грудью в острие ножа.
- Артемида. Просто Богиня. Разве твой удел убивать? Твой раб сделает это за тебя. Только скажи. Прикажи.
- Ты больше не тронешь меня. Я убью тебя.
- Посмотри на себя. Ты вся дрожишь, твои силы иссякли когда ты сопротивлялась. Признайся, что ты тоже кончила. Я больше тебя не трону. Мое сердце твое, - возьми его. Ну же. Давай.
Она бросила нож. Ей действительно хотелось унять дрожь. Отмыться от этого сума-сшедшего. Затем она рванулась к телефону. Но сигнала не было. Он перерезал провод. Она не успела опомниться, как с ножом в руках он вновь накинулся на нее.
- Я смотрю, у тебя достаточно еще сил. Прыткая богиня. Схватив ее на руки, дота-щил до кровати. Поясом от халата связал руки. Ножом изрезал весь ее халат, сделал кляп, и запихал ей в рот. Он водил лезвием по ее коже, лизал ее, нюхал, кусал, целовал, бил. Что-то шептал на ухо. Про то, что она сводит его с ума. Что он не может жить без нее. Он ее безумно любит. Что только он с ней не делал. Он закрыл ей глаза. Она вообще перестала что-либо понимать. Голова кружилась, она не успевала сосредотачиваться, где его руки, где губы, где нож, где его член. Что-то непонятное творилась в ее голове. Ужас и страх, дрожь и усталость вдруг взяли верх, и она просто отключилась.
Да он не зря ждал столько времени. Он просто опустошил ее тело, лишил чувств и сил. Он приготовил ей ванну. Она не в силах была сопротивляться, ни пока он ее мыл, ни пока вытирал. Затем отнес на кровать, оделся и ушел.
Будильник, казалось, звучал даже после того, как она его отключила. Но уже где-то в голове, в висках. Все тело ныло. Опаздывая на работу, она прочла на зеркале открытку: «Богиня, мне было хорошо с тобой тогда. Хорошо сегодня. Твой раб всегда будет охранять тебя. И никому не даст в обиду. Не надо милиции. Бокал с твоими отпечатками сохранился. Для всех мы теперь любовники. Целую крепко. Раб.»