Говорят, полнолуние всю душу может вымотать. Уж, не знаю насколько это правда, только с самого начала декабря, места себе не нахожу. В груди, словно чёрный паук поселился. Плетёт паутину, будто стальную. Полной грудью не вздохнуть, свет белый не мил, а жизнь... Да, что с неё взять, коли и вовсе ни на что смотреть не хочется.
Муторно, постыло на душе
Ничем не спастись. Хоть какую музыку включай, хоть куда иди-бреди, а всё одно — тошно.
А тут, ещё эта круглая, над домом, каждую ночь нависает. Смотрит пристально, зловеще:
— Не спишь, молодец? И правильно. Посмотри, как я хороша, как спокойно при мне. Хочешь поиграем? Всё равно, уж какую ночь не спишь, так давай поговорим по душам, я много тебе, что расскажу если хочешь.
Не спалось — это верно. От бессонницы такие круги под глазами, что страшно на людях показаться. Ни одно снотворное не берёт. И не понять почему. Вроде, ничего особенного-то не случилось - всё как всегда...
Вот только солнечных дней нет. Небо серое давит, прижимает к земле и хочется взвыть волком... А на кого выть? Да и зачем? Никто же не виноват, что муторно мне непонятно отчего. До Нового года совсем немного осталось. Радоваться бы, как все нормальные люди, а мне всё не мило. Так и хочется или гадость кому сказать, или в морду дать.
Одиночество заколебало. Ну сколько можно — дом-работа-дом. Никуда не хочу и ничего не хочу. Депрессия? Да хоть и она и что я сделаю?
Снег рыхлый, сугробы вокруг. Мог бы и этому обрадоваться, да никак. Паучина злобный сеткой душу спеленал и чёрными нитями повязал — ой, не мил мне белый свет. Ой, не мил.
Стать бы вновь ребёнком. Было же это беззаботное, светлое время. С горок катался, в снежки играл. Сейчас бы не плёлся хмурый, а бежал бы на перегонки снеговика лепить...
Бывает же такое — только подумал и оцепенел, повернув голову налево. Как по заказу, стоит снеговичок на детской площадке. Маленький, грубо слепленный. Ни морковки для носа, ни ведра на голове. Вот, бедолага. Видать дети сегодняшние сляпать-то сляпают, а украшать и довести до гладкости — лень.
Присел на скамейку, закурил. Смотрю на неказистого, раздумывая: "Не тряхнуть ли стариной? Хоть одну ночь творчески проведу, а не ворочаясь в постели до утра, не смыкая глаз".
***
Томная луна, так и застыла над нами. Я и не заметил, как время пролетело, пока из маленького некудышного лепил своего большого и очень характерного.
Всё вложил, что наболело... Посмотрел на свое творение — нравится. Злобненький, правда. Так и я не мальчонка, жизни не нюхавший. Добренькие снеговички только в детстве и бывают. Там все добрые и хорошие, а когда повзрослеешь, сразу узнаешь, каково всё вокруг.
— Вот и стой теперь, пусть полюбуются детки. Рад буду, коли сердце у вас в пятки уйдёт, когда завтра, мимо моего красавца, в школу пойдёте.
Полная луна светила отменно, и тень от моего снеговика, с крючковатым носом, длинными ветками-руками, тянулась аж до моего дома.
За работой и не заметил, как паук в груди хватку ослабил, и в глазах, словно песок появился. Ну реально, чешутся, только зря моргаю.
Ещё немного постоял, полюбовался и подмигнув круглолицей, пошёл
восвояси...
Как уснул не помню. Видно, от свежего воздуха или от предыдущих бессонных ночей, как только вошёл в квартиру, так и разморило.
***
Разбудил крик. Батин голос — его ни с кем не спутаешь, а ещё расслышал, будто мать плачет, причитая. Выскочил в коридор, а там...
Отец, как всегда, пьян — еле на ногах держится и орёт на мать. А она — на корточках в углу вся сжалась и голову руками закрывает.
Я онемел.
— Ну когда же это кончится? Сколько можно терпеть этого выродка. Как напьётся, так сразу скандал, да ещё и руки распускает.
Снова чувствовал себя мальчишкой, подсматривающим из-за двери, ссору родителей. Увидел наперёд, как размахнётся отец, отхлещет плачущую... Как увижу на её лице свежие синяки, а на шее отпечатки его лап...
Только я-то уже не пацан малолетний. Оттащил бугая и сам ему врезал. Он оглянулся изумлённо, не понимая - я ли это или его забитая жёнушка. Но пока я мать поднимал, быстро очухался и так шандарахнул мне по голове, что сначала всё поплыло перед глазами, а потом наступила тьма и беззвучие...
Очнулся на полу в коридоре. Голова раскалывалась.
— Надо же такому присниться. Родители уж сколько лет в могиле...
Что-то, вновь сдавило грудь. Эх, и сон не помог. Черный паук плетёт сеть невзгод поверх моей души. И вновь нечем дышать, снова свет не мил...
***
Со стороны кухни — шаги, будто кто-то босиком ходит.
Слышу чётко, а идти страшно. Нет, не чудится. Ходит, кто-то там, посудой гремит. Вон, спичкой по коробку чиркнул. Да кто же это, чёрт возьми? И я встаю, включаю свет и захожу на кухню...
У плиты суетится мать. Смотрю на её согнутую спину, седой затылок и глазам своим не верю
— Мам, ты здесь что?
Она поворачивается, и я немею.
Впалые щёки, пустые, без единой искорки, чёрные глаза... А улыбка, такая знакомая...
Нет, не пустые. Видать, от страха, что угодно мерещится. Нормальные у неё глаза, только печальные. На руках — вздувшиеся синие венки, а морщин-то сколько. Сел на табуретку, чувствуя, что совсем ничего не понимаю
— Ты же умерла - голос меня не слушается — Как же так?
— А что так? Ты меня сегодня спас. Вот и дали время ненадолго вернуться.
— Кто дал? Откуда вернуться?
— Не это важно, сынок - она положила свою худенькую ладонь поверх моей руки.
— Другое важнее. Хоть, отец твой и в том мире, но дела его и характер в тебе продолжение нашли.
— Какое ещё продолжение? Я из-за него даже пить боюсь, помня, что он с тобой вытворял.
— Правильно боишься. Ты послушай меня. Не в водке проклятой дело, а в гневе, да во вспыльчивости твоей. В тебе его кровь течёт, а она черная, и не приведёт к добру.
Седая женщина приближает своё лицо ко мне. В её глазах страх и боль, и ещё что-то, что заставляет меня обмякнуть и слушать её не переча.
— Ты всё и сам чувствовал, потому и не женился до сих пор - её голос, словно журчащий ручей, вливается мне в душу — Вовремя я пришла - успею.
Я молчу, как завороженный и почти не замечаю, что она гладит меня по лбу и щекам, а второй рукой обнимает за шею.
— Пойдём, покажу тебе, каков ты есть на самом деле.
И я послушно иду с ней. Она почти одного роста со мной, только тоньше. Платье на ней лёгкое, совсем не стариковское, а наоборот — пестрое, со складками, без рукавов. Плечо прижимается к моему, да и вся рука, которой она меня обнимает, тепла и холодна одновременно. Но я иду, на ватных ногах, по полутёмному коридору... Бесконечному, будто и не в обычной квартире, а где-то в под землёй.
Неожиданно мы оказались в полукруглой комнате. От стен веет сыростью, холодом и меня, буквально, знобит, но сил вырваться из материнских объятий нет — я податлив в её руках и напуган.
В комнате, лишь одно окно и напротив него огромное зеркало. Светит круглая луна, но зеркало её не отражает.
Молодая женщина, похожая на мою мать, мягко подталкивает меня к нему
— Иди, взгляни на всё сам.
***
Мы встретились с ним взглядом... С тем, кто был по ту сторону странного зеркала. Я узнал его. Мы отличались. Он был старше, с налитыми кровью глазами, полысевший, с резкой морщиной, врезавшейся в переносицу, с тонкими губами, в злобной ухмылке и с руками, тянущимися растопыренными пальцами ко мне...
Я отшатнулся, и видение исчезло.
— Это не я - казалось, холод уже проник под кожу - это не я! - нежные руки легли мне на плечи.
— Ты, мой хороший, - ты. Намного позже, но ты.
Молодая мама, - изящная, лёгкая, красивая, смотрела на меня с грустью — Это всё кровь. Его кровь, что течёт в твоих венах. Однажды, она поднимется и разольётся половодьем, затопив сердце ненавистью ко всем и погасит разум...
— Этому не бывать!
— Он тоже так думал. Но, выпущенному злу, нельзя противостоять. Когда оно в тебе — не ты ему хозяин. Куда поведёт, туда и пойдёшь. Так и с ним было.
— Но я не хочу! Я не он!
— Поэтому я и пришла, милый. Долго стучалась, да ты не слышал. Снилась, да ты забывал. Но милостивы небеса и хозяйка полнолуния добра.
Продолжая обнимать меня за плечи, она шла к окну.
— Смотри, как хорошо, как светится небо. Можешь остановить себя прямо сейчас. Иди к ней. Ты же видел кем станешь, если не пойдёшь. Сколько зло не сдерживай, оно прорвётся.
— Хочешь, чтобы я пошёл по воздуху? Это невозможно!
Но она уже распахнула окно. Свежий морозный воздух ворвался в комнату. Я обернулся. Ни зеркала, ни сырых тёмных стен. Всё как обычно.
— Матушка...
— Иди! Иди, пока есть лунная дорога. Не бойся. Есть то, что страшнее смерти. Смерть — конец всему, что ты носишь в себе. Не будет давить чёрный паук, заплетая твою душу в свои сети. Не будет бессонниц, постылого одиночества, скрытого негодования, недовольства судьбой... Ничего не будет. Ты только иди...
Она улыбалась, а я пятился назад — к перилам балкона. Лунный свет делал её лицо белым и на нём пылали, рубиновым всплеском, огромные глаза. Она улыбалась — Иди, не бойся...
***
Я видел улетающее небо,чувствуя спиной холодный снег. Ни боли, ни страха. Вверху, прямо надо мной, крутилась луна. Круглая, серебристо-кровавая или это ветки деревьев вдруг стали красными?
Сердце билось спокойно, и чёрного паука в моей груди не было.
— Ну ты парень даёшь - надо мной стоял наш дворник - Живой хоть? Руки ноги целы?
Я легко поднялся, будто просто так прилёг на снег отдохнуть, а теперь решил встать. Ничего не болело.
В предрассветных сумерках плохо видно, но взгляд сразу же выхватил того самого снеговика, которого я слепил. Этот монстр стоял на детской площадке, как ни в чём ни бывало — Значит всё не сон?
— Сон? - дворник, аж поперхнулся - ты что лунатик, что ли? Вывалился со второго этажа. Я уж думал всё — разбился, а ты как новенький. Видать, в рубашке родился или снега много — спасло. Да куда ты, блин, уставился?
Мне было не до разговоров и отодвинув ретивого дворника в сторону, кинулся к снеговику.
Я разбил его полностью. Мне казалось — не разметай его по снежинкам — сон или то, что я считал сном, вернётся.
Дворник не отставал:
— Может скорую ? Пусть осмотрят.
— Не надо. Со мной всё в порядке.
Разделавшись со снеговиком, почувствовал, — бросает в жар, хотя ни куртки, ни свитера на мне не было. Одна футболка и брюки, да и стою я босиком, прямо, на снегу. Псих с виду — это понятно.
— Не надо скорых, лучше подсоби в квартиру попасть. Слесаря, что ли вызови или мне лезть обратно по балконам?
Я поднял голову вверх...
В предрассветных, размытых сумерках увидел своё окно распахнутое настежь... На долю секунды, в нём мелькнул силуэт... Пёстрое платье, седые волосы, рубиновые блики...
-------------------------------------------—
#просто_информация_пояснение
Первые снеговики изображались недобрыми свирепыми снежными монстрами впечатляющих размеров. Это не случайно, ведь в те давние времена Скорее всего, именно тогда и появились поверья, согласно которым снежные существа представляют реальную угрозу для людей. Например, считалось, что лепить их в полнолуние опасно: для человека непослушание могло обернуться навязчивыми кошмарными сновидениями, ночными страхами да и вообще всяческими неудачами.
©
Снеговик - мистический идол язычников.