Гарейкино - это хутор построенный в начале 30-х годов прошлого века построенный для проживания раскулаченных семей. В нём не более десяти домов . Половина жителей говорят на русском языке , но прекпасно без акцентов могут говорить на татарсо- башкирском. Там я узнал, что башкирский язык появился при Салавате Юлаеве, когда войны - башкирцы вернулись домой с вырезанными языками.
Большинство домов были стандартного типа с крышами из досок со светлыми большими окнами и русской печью посреди комнаты. Несколько домов,в связи с уходом кормильца на фронт пустовали, так как их семъям разрешили вернуться в родные места. Один дом с одним застеклённым окном дед подготовил для размещения нашей семьи. Сам с младшим сыном, с невесткой с малым ребёнком и двумя жёнами жил в собственно построенным из материалов раскулаченного дома. Рядом в таких же избах жили со своими детьми тетя Сатига и Масгар , вернувшийся живым с войны. Другая тётя Талига вышла замуж за снабженца Газизова и жила в Ново- Шалашово. У них тогда было четверо детей потом их было шестнадцать.
В Муллино я заканчивал первый класс татарской школы, когда страна праздновала День победы . Получили письмо из Гарейкино о том .что вернулся с войны Масгар , приезжайте , теперь заживём...
Затуманились у мамы мозги , вспомнила родные леса и поехали... Военкомат с трудом выделил бортовую машину ЗИС- 5, но только до Уфы. Помню понтонный мост через Белую, я даже прокусил язык в тряске по понтонам. Большая река.. Катер, похожий на трактор в лодке, подталкивал мост против течения. Билетов на поезд до Аша не достали. В Черниковке в домах инорса жила на пятом этаже Гахадия апа, сводная сестра мамы. Её потрясла многочисленность семьи в её маломерной комнатке . когда мы как бродячие цыгане со всем скарбом, добрались от вокзала на трамвае. Я был в восторге, когда впервые поднимался по ступенькам подьезда всё выше и выше. На следующий день поздно ночью поехали из Уфы до Аша. Какой то пацан вырвал у Розы авоську с семейным архивом и другой утварью и на ходу выпрыгнул с подножки тронувшегося вагона. Там было много фотографий отца и полбуханки хлеба.. Прибыли в Гарейкино. До войны здесь жила артель лесосплавщиков. Осталось десять семей, в том числе дед по отцу, Гималетдин , дом тёти Сатиги, дом дяди Масгара и ещё шесть семей. Пустовали три прочных дома с крышами из досок. В одном из них разместилась наша многодетная семья. Кругом горы покрытые лесом. Пасли по очереди скот. Мне тоже пришлось бродить с коровами под деревьями смотреть, чтобы далеко не разбрелись от речки. Я впервые поймал пеструшку, которая схватила крючок над водой. Эта была разновидность форели с разноцветными кружочками на чешуйках. Часто среди горных порогов взрослые ребята ловили кухонной вилкой небольших хариусов. Поспела малина, черёмуха. Женщины боялись ходить в лес. Видели медведей. Однажды волки напали на телёнка, привязанного у крыльца к колышку. Хозяйка прогнала зверей коромыслом. Теленка пришлось зарезать, у него было прокушено горло. Работы нет. Лесорубы переехали в Ново- Шалашово . Там же и школа. Три километра по просеке. Меня начали учить обдирать молодую липовую кору и вить веревки для сдачи в приёмный пункт за копейки . Делать колодки и плести лапти. Ставить капканы на кротов. Мама с Любой перегнали другую корову из Иглино в обмен за дом, оставленный дедом в колхозе. Разместили у деда вместе с его скотиной. Пасли по очереди.
Я от нашей семьи тоже пас. Кругом лес . они разбрелись под деревья затем сами пришли на водопой и там наслаждались прохладой горнои речки до самого вечера. Потом сами пришли домой. Лето кончилось, корову разместили в хлеву у деда, но что то случилось с копытами , да и сена было мало, пришлось её зарезать. Пробовали продавть на вокзале варёные куски мяса . Один ловкий пассажир ухитрился заскочить с ведром мяса в уходящий вагон.. ведро верни и..и…осталась мама без мяса, ведра и денег... Сволочи... это слово она повторяла потом до конца жизни...
У меня один класс образования в татарской школе. И пошёл я в школу во второй класс не зная русского языка. Там в одной комнате сидели ученики третьего и пятого классов. Ходил в школу за три километра в Новошалошово месяца два, надомной смеяпись особенно на уроке русского языка. А когда мальчик на весь класс закричал, что у меня на затылке вши, я от стыда не знал куда деться, забрал свои тетрадки и книжки и выбежал.. Мама отвела меня в деревню своего детства, где жили дед по матери с неродной бабушкой, дядя Вахит и другие родственники.
Эту зиму до весны 46 я прожил у дяди Вахита , брата мамы, который живой вернулся и работал лесником в Ишмуратово. У него было пятеро дочерей и один сын Хамит. Я как мог помогал ему. Помню в какой то маленькой землянке сушили отсыревший семенной горох. Ходили с санками в лес за дровами. Копал огород под картошку. Когда, наконец, я появился в Гарейкино, братишка Ринат довольно сносно общался на русском с соседским пацаном Санькой Токаревым.
А учиться надо.. отец говорил маме обязательно выучить детей, в военную шкопу не отправлять. И я пошёл снова в первый класс. Татарской школы не было. Писал грамотно. Арифметика получалась. Только идти надо далеко в Ново-Шалашово. По просеке три километра. Осенние дожди на листьях высокой травы коварно поджидают по утрам первого путника на мокрой лесной траве. Наступила зима. Помню пленные немцы в ярко- зелёных шинелях пилили дрова для школы медленно двигая пилу , а конвоир с винтовкой притоптывал ногами от холода. Как я проучился три четверти не помню. Жил у знакомых, пропускал учёбу... Люба уехала обратно в соц.город. Устроилась работать в ДЭС дежурным оператором в самом высоком здании, не считая пожарной каланчи.
Прощай Гарейкино!. После смерти Сталино оно опустело бесследно...
Люба настояла на своём. Выезжайте ! И мы выехали . добрались до г.Аша. Поезда до Уфы почему то ходили редко. Билеты за неделю продают а то и за 10 дней. Сколько мы там жили не помню. Сын хозяина молодой рабочий рисовал на сундуке заголовок стенгазеты «Трактор» Помню подсказал, что пропустил букву просто прочитал вслух «Тратор» Он исправил но ничего не сказал. Впервые спал при электрической лампочке. Читать можно всю ночь. Помню я даже успел поучиться в школе, развалины её в 2013г. ещё были.. Завод тракторный работал. Ходили подвесные вагонетки. Добрались в Муллино с большими трудностями и приключениями Помню из Кандров до Туймазы добирались в рабочем прицепном вагоне. Была диверсия в Буздяке и Туймазах сгорели элеваторы, проехали мимо обугленных строений с чёрными холмами сгоревшего зерна. В Муллино нас приютила Гайша апа. Была весна 47 года , я успел поучится в последней четверти 1 «К» класса школы № 1 где учились в 4 смены.
На пустыре, где теперь работает «чёртово колесо» в парке им. Гагарина , появились палатки с вербованной молодёжью будущих строителей города, там же приземлялся «кукурузник». Вечерами гармошка заглушалась песнями юных «бурановских» ансамблей. будущих штукатуров ,маляров , операторов промыслов, заменивших места в бараках, где жили строители зелёного посёлка мадьяры и немцы. Буханка хлеба на базаре стоила 90 рублей. Пенсию получали 27 рублей как семья погибшего офицера. Люба говорила что подписалась на государственный займ. Металлические монеты не котировались но в моей копилке было 17 рублей монетами. При выпуске новых денег в 47 году , была отменена карточная система. На руку давали по одной буханке хлеба за 20 копеек. Копейки не менялись и я владелец 17 рублей неожиданно стал богачом. Мог купить 85 буханок хлеба. Хлеб, чай, сахар и так до самой армии. Жили после Гайша апа в городе Октябрьске по ул. Азизбекова , 5. В финском домике с двумя входами . Посреди комнаты стояла плита для приготовления пищи дровами . её огородили стенкой , поместилась кровать металлическая ,где спали валетом мама, Роза, Ринат и Рима , мне досталась чугунная плита на печке .
Люба ухитрялась спать на узенькой скамейке у окна против печки. Там же шепталась вечерами после работы с Гришей, солдатом из лазарета в самоволке и даже зачала племянницу Галю.. В другой комнате , разделенной на две части жил геолог с женой и азербайджанец - нефтяник из Баку. После школы я ходил занимать очередь за хлебом в вагончике в будущем парке Гагарина. Хлеб привозили к концу рабочего дня.
После открытия магазина народ набивался так, что ни дышать ни двигаться маленьким человечкам было тяжело, но мы приспособились вставать вдоль стены. Очередь сама до прилавка двигалась без опасения, что тебя выволокут без хлеба. Мы росли в то время, когда всегда была очередь к продавцу, а теперь. очередь к покупателю, кроме системы здравохранения. Второй класс закончил с похвальной грамотой, где сохранилась подпись директора школы Фаины Абрамовны Розенбаум и моей первой учительницы Евгении Петровны Рыжковой.