- Ну, что ж, - протянул Петр, возвращая этими словами меня в их чердачное помещение, - давайте тогда начнем. Сидеть будем, также как сейчас. Какая в общем разница. Все одно карты по кругу ходить будут. Мы, я надеюсь, не одну партию сыграем? – и, увидев наши согласные кивки, закончил, - А раз так, и всем банковать по очереди придется, первым, с вашего, конечно, согласия, сдавать буду я.
Никто из нас возражать не стал. Да, и действительно, что возражать, когда это все равно. Петр долго и очень сосредоточенно, не спуская глаз с колоды, тасовал карты. "Наверное, с духом собирается", - подумал я. Но, вот он оживился, закончил их мусолить и протянул колоду мне. Я сдвинул примерно половину в его сторону, он верхнюю часть колоды переместил вниз и быстро, хорошо отрепетированными движениями сдал по одной карте каждому из нас, затем моментально достал нижнюю карту, положил ее рубашкой вниз на колоду, а ее на стол. На нас с колоды смотрел червовый валет – одна из четверки самых дешевых карт в этой игре. Я невольно забеспокоился, уж больно заученными движениями он все это проделал. О шулерах я читал, но думал, что все это было когда-то давно, совсем не в наше время. Не могут же советские люди, а тем более пионеры, заниматься таким обманом. Но хотя я и пытался убедить себя не лезть в эту явную авантюру, что-то прямо тянуло меня туда. Внутри меня все сильней и сильней разгорался какой-то незнакомый до сих пор, то ли зуд, то ли некое нетерпение, и я уже не мог остановиться. Свойственное мне любопытство и желание познать все новое, ранее неизведанное, гнали меня вперед. И я отмахнулся от этих не вполне еще сформировавшихся подозрений.
- Игра начинается, дамы и господа, - каким-то визгливым голосом прокричал Петр, и картинно развел руками.
"Интересно, в каком фильме он это видел?" - подумал я и потянулся, чтобы посмотреть на сданную мне карту. Это была шестерка пик.
За столом воцарилось молчание, братья уставились на меня. Я не понимал, почему они молчат и только хотел спросить, что делать дальше, как услышал голос Петра:
- Ты чего молчишь? У тебя же первая рука. Тебе карты еще нужны, или хватит? Может еще раз объяснить, что дальше делать надо? А то, я все понял, все понял, - противным голосом буквально прогнусавил он.
Надо же, это они оказывается меня ждали. Действительно вроде бы я все понял, но вот осознать, что сейчас эти знания надо продемонстрировать на деле, как-то не смог.
- Еще, - сказал я и Петр моментально выдернул одну карту снизу колоды, я даже не заметил, как колода вновь оказалась в его руке, и протянул эту карту мне рубашкой вверх. Я взял карту и осторожно, чтобы сидящие напротив братья не увидели ее, слегка приоткрыл. Это была восьмерка бубей. Шесть плюс восемь, машинально посчитал я, будет четырнадцать.
- Еще.
Теперь у меня три карты в руке. Ну-ка, что я получил на этот раз. Трефовая семерка. Так у меня на руках "очко"? Я не мог поверить в такую удачу. Смотрел на карты и не верил.
- Эй, - услышал я голос Петра, но никак не мог понять к кому он обращается.
Мне было не до него. Ведь в руках я держал, то что подспудно зрело в моей голове и к концу Петровых объяснений превратилось в некую трудно достижимую мечту - получить "очко". И вот оно у меня в руках. Я не выдержал и закричал:
- Очко.
- А говорил, что понял, – снова раздался этот надоедливый голос.
У меня в руках "очко", а он все бубнит и бубнит. И тут я услышал громкий смех. Я потряс головой и вернулся откуда-то с заоблачных небес все в ту же комнату на соседской даче. Рядом сидели и смеялись во весь голос соседские ребята – Петр и Павел.
- Ты, что дурачок? – спросил Пашка, - "очко" бывает часто. В каждой сдаче, конечно, не случается, но уж в каждой пятой точно будет. Тебе же объяснили, что надо дождаться, когда все наберут карты, и одновременно их откроют. Вот тогда ты бы выиграл, а сейчас, что? Да, ничего. Ведь мы с Петром свои карты еще не брали. Вдруг и еще у кого-нибудь "очко" тоже получилось бы. Такое бывает. Редко, но бывает. Ты об этом подумал? – и он засмеялся.
Подобного я себе естественно не мог даже представить, вроде простая мысль, а я до нее не додумался. Мой организм настроился на то, что "очко" - практически недостижимая вершина в этой несложной игре, и на тебе.
- Ладно, Пашь, будет тебе смеяться, - сказал Петр, - видишь учится человек. Научится и всех нас уделает, вот увидишь. Я заранее себя проигравшим вижу. Давай, чем смеяться, я лучше дальше сдавать буду.
И он вновь как будто заученными движениями перед каждым из нас положил по одной карте. На этот раз у меня оказался трефовый король. Четыре очка машинально подумал я и произнес:
- Еще.
- Видишь Паша, - сказал Петр, протягивая мне карту, - ты волновался, а Иван действительно все понял и начинает нормально играть.
Теперь у меня в руке была еще семерка. Одиннадцать, так же машинально посчитал я в уме.
- Еще.
Теперь я получил даму. Четырнадцать молча посчитал я, а вслух произнес:
- Еще.
Я даже не стал открывать эту карту, почему-то я был уверен, что у меня на руках опять "очко". Но не может же быть иначе. Все вокруг меня уверены, что я везунчик. Так меня и во дворе, и в школе называют. И действительно, за что я не возьмусь, все получается, так как я хочу. Даже, если мы всем классом в поход идем, а по радио дождь обещали и все с зонтиками пришли, а я уверен, что погода будет нормальной, то зонт не брал. И ведь действительно так все и происходило и никакого дождя в этот день не бывало. А уж, если я с зонтом приперся, все понимают – будет ливень, и он льет, как из ведра.
Набрали себе карты и мои партнеры. Вначале это Павел, сделал, но я не следил за тем сколько карт он попросил. Мне не до того все еще было, в те секунды я переживал, что в прошлой сдаче со своим "Очко" раньше времени вылез. Вот, когда он сказал "Себе", я уже окончательно в себя пришел и дальше все видел очень хорошо и конечно заметил, что Петр себе по одной, не торопясь, еще четыре карты взял. Брал карту, открывал тихонько, чтобы никто не смог увидеть, губами шевелил, в уме значит считал, и только потом следующую брал.
- Теперь давайте карты откроем, - сказал Петр, - узнаем, что там кому судьба злодейка приготовила.
Я открывал карты медленно по одной, а вот ребята сразу, всей кучей. У Пашки в его четырех картах было 19 очков, а у Петра получился "перебор". Но, что любопытно. Я внимательно за ним наблюдал и запомнил его пятую карту, он ее с самого края положил. Так вот это король был. Всего четыре очка, но на что Петр рассчитывал, когда себе пятую карту брал, не ясно. Ведь к этому времени у него на руках было 18 очков.
И опять я на это внимание обратил, конечно, как такое не заметить можно было, а вот придать этому достаточное значение не сумел. Хотя теперь, когда все выяснилось, легко рассуждать, а тогда я был обуреваем совсем другими чувствами, меня била игорная лихорадка.
Как бы я медленно не открывал карты, они все оказались на столе. Как я и предполагал, это вновь было "очко".
- Ты смотри-ка, - протянул Пашка, - прав ты, наверное, был братец – шулер он. Два раза подряд "очко", где это видано.
Мне бы возмутится, сказать, что я никак не мог те карты, которые мне Петр сдал, на другие поменять, да послать этих ребятишек куда подальше, но я не хотел даже на секунду предположить себе, что меня дурят, поскольку я играть хотел до колик в животе.
- Ну, что? Начнем игру или еще пару раз сгоняем для закрепления пройденного материала? – совсем, как наша математичка в школе, спросил Петр.
- Да чего там повторять? – засуетился Пашка, - Ванька все понял. Я готов начать, но, если ему снова "очко" придет, я встану и купаться пойду. Больше с ним играть не буду. Где это видано, чтобы игрок три раза подряд "очко" получал.
- Послушай, Паша. Я карты сдаю, Иван к ним даже не прикасается. Если ему "очко" приходит, он к этому отношения не имеет. Понял? А, если ты сомневаешься в чьей-то честности, то значит ты меня подозреваешь, а скорее даже впрямую обвиняешь в жульничестве. За это можно и по морде схлопотать. Я тебя уже сколько раз за всякие слова бил? Могу и еще раз на твои красные сопли полюбоваться. Ясно тебе?
Пашка молчал, насупился весь, кулаки сжал изо всех сил, но молчал. Ясно было, что он Петра побаивается. Наверное, тот действительно ему хорошенько мог наподдать. Вот он и не рыпался.
- И вообще, - продолжал Петр, не обращая никакого внимания на Пашкины кулаки, - Иван должен решить, начинать игру или еще потренироваться немного. Так как поступим? – это он уже ко мне обратился.
Немыслимое желание гнало меня вперед, но, я все силы свои напряг, и постарался спокойным голосом, который все равно от напряжения задрожал, произнести:
- Наверное Павел прав, что тут еще туда-сюда карты перебрасывать, давайте начнем.
В первой сдаче у меня никакого "очка", конечно не было, но я все равно выиграл. Я набрал 19 очков, у Пашки было 18, а у Петра вообще только 16.
- Так, - подвел итог Петр, - интересно насколько ты наши с Пашкой кошельки облегчил? Так, на целых четыре рублика. Знаешь, я тебе это не прощу, и постараюсь сразу же отыграться.
И он лихорадочно собрал все отыгранные карты, водрузил их на самый верх колоды и веером выбросил из-под ее низа три карты с возгласом:
- Ну, Иван держись. Сейчас я тебе покажу.
Но, я опять выиграл. А потом еще раз и еще. Нет, случалось, конечно, что и перебор ко мне приходил, и кому-то из ребят везло, но я выигрывал чаще. "Очко" до вечера только один раз было, оно Пашке пришло. Парень так радовался, что готов был колесом по комнатушке пройтись, но там тесно было. Поэтому он лишь на руках постоял, у него это так классно получилось, что я весь обзавидовался. У меня это никогда не получалось. А вот он вытянулся весь в струнку, и простоял так не шелохнувшись чуть ни целую вечность, только видно было, как руки от напряжения дрожали. Вечность, не вечность, конечно, но, уж минуту точно простоял.
- Не обращай на него внимания, Иван. Пашка у нас в секцию гимнастическую ходит. Решил в цирке, наверное, работать, ему там самое место, хотя лучше будет, если не эквилибристом или воздушным гимнастом, а клоуном на арене, там ему самое место.
Пашка на эти слова никакого внимания не обратил, привык, наверное. А мы игру продолжили.
Расходиться решили, когда темнеть начало. Итог был в мою пользу. Они оба проиграли мне, и остались должны рублей двадцать.
- Сегодня мы тебе деньги отдавать не будем, - как точку поставил Петр, таким он это решительным голосом произнес. А вот завтра, если не сумеем отыграться, расплатимся. Не боись, у нас деньги имеются, - и он вытащил из кармана целую кучу мятых рублей.
Пока я шел от их калитки до своей, во мне внутри все пело. Я был счастлив. Мало того, что я на деньги во взрослую карточную игру играл, так я еще и выиграл. Мне казалось тогда, что я Крезом стал. Но, подходя к крыльцу, я постарался успокоиться, хотя сердце бухало так, что я боялся, мама безо всякого фонендоскопа его стук услышать сможет.