Глава 3. Сквозь дебри тайги
Май–ноябрь 1936 года,
Яковлевский район,
Приморский край
По приказу командира нашей 5-й железнодорожной бригады батальону необходимо в течение шести месяцев построить новую железную дорогу Манзовка — Варфоломеевка длиною более 100 километров через непроходимую Уссурийскую тайгу среди величественных горных массивов.
Бойцы и командиры под командованием военинженера III-го ранга Байкова трудятся в проливные дожди и слякоть по 10-12 часов в день, без выходных дней и отдыха, пока не пойдут поезда до станции Манзовка.
Наш путь венчают:
– сырые палатки и манящий жар печек;
– сбитые в кровь ноги и мозоли на ладонях;
– дружный смех до слез от соленых шуток;
– пламенеющие рассветы и огненные закаты;
– целебный таежный чай и вкуснейшая уха;
– пропахнувшие дымом и пропитанные потом гимнастерки;
– твердая рука и верное плечо товарища.
Я не покривлю душой, если упомяну, что новый комбат понравился командирам и бойцам. Его энергичное лицо, обрамленное густыми черными волосами, внушает доверие. Он всегда смотрит с открытой доброжелательностью, что сразу располагает к себе. Курносый зеленоглазый Байков пришелся и мне по нраву. Между прочим, Байков – мой однокурсник и тезка.
Он – волевой руководитель, грамотный специалист и хороший организатор, чутко реагирующий на проблемы личного состава и простой в общении.
В мои служебные обязанности, как помощника комбата по технической части, входит:
– определять конкретный участок работы подразделениям, постоянно взаимодействуя с помощниками командиров рот по технической части;
– производить технический контроль за соблюдением требований проекта и технических условий на всех этапах строительства участков дороги;
– осуществлять подготовку путей к вводу в эксплуатацию.
По этой причине регулярно выезжаю на все строительные объекты нашего батальона.
Вечерами проходят совещания у комбата, после которых я захожу в вагончик нашей технической части (делаю необходимые приготовления к завтрашнему дню) и отправляюсь домой. Если нет аврала, немного отдыхаю, расслабленно вытянув натруженные ноги. Сижу под молоденькими яблонями у нашего дома на свежевыструганной скамейке, рядом с которой под навесом приткнулся необычный лакированный стол.
Автор шедевра, достойного восхищения – красноармеец 2-й роты виртуоз-плотник Хузин, смастеривший его из обрезков сосны. Урывками после рабочей смены в течение двух недель, он выпиливает, сверлит и вырезает филигранные причудливые узоры. На финише покрывает стойким темно-вишневым лаком, каким-то чудом их раздобытым. Позже еще краше он изготавливает стол для нашего клуба. В благодарность комбат Байков удостаивает его денежной премией.
Когда время есть, с соседями играю в домино, шахматы или шашки. Часто вечерами домой на «огонек» заглядывают соседки-подружки жены Нади.
Вкратце введу вас в курс возведения железной дороги.
На первоначальном этапе мы продираемся сквозь девственный сказочной красоты лес. К сожалению, вырубаем его с последующей выкорчевкой солидных пней и корневищ. Нарушаем покой матушки-природы, проникая вглубь дремучей тайги.
Убираем грунт с последующим прокладыванием железнодорожного пути, который состоит из двух элементов:
1) нижнее строение:
– железнодорожное полотно (насыпи, выемки, полунасыпи, полувыемки). Оно обеспечивает укладку верхнего строения пути, устойчивость пути и защиту его от воздействия атмосферных и грунтовых вод. Непосредственно на поверхность земли путь не укладывают из-за наличия неровностей. Железнодорожное полотно должно быть прочным, устойчивым, долговечным, требующим минимальных расходов на его устройство, содержание и ремонт, и обеспечивающим возможность механизации работ;
– искусственные сооружения (железнодорожные мосты, тоннели, трубы и т.д.);
2) верхнее строение (служит для направления движения подвижного состава, восприятия силовых воздействий от колес подвижного состава и передачи их на нижнее строение):
– балластный слой (из сыпучих и хорошо проводящих воду материалов);
– стрелочные переводы;
– шпалы;
– рельсы и т.д.
Окружающая тайга отличается богатством и поразительным разнообразием растительного и животного мира.
Климат в тайге крайне причудлив. Весна радует прохладой, но отличается резкими перепадами температур. Летом влажно и жарко, а осень характерна сухой и теплой погодой, изумляя растительностью с яркими и сочными тонами с переливами от бледно-желтого до тёмного багрянца.
А воздух – свежий, целебный! Каждый раз с удовольствием вдыхаешь его полной грудью: он мощным потоком вливается в легкие, наполняя организм энергией.
Уссурийскую тайгу венчают грандиозные горные вершины и чистейшие водоёмы. Таёжные реки и озёра кишат рыбными богатствами.
Причем рыбалка протекает в таком режиме: забросил, потянул и поймал. Отменен таймень и хариус, также в обилии водится крупная щука. Бойцы балуются после трудового дня обычной удочкой с поплавком. Выловленную рыбу в тот же миг сажают на кукан и прикрепляют верхний конец шнура к вбитому на берегу колышку. На следующий день повара готовят вкуснейшую уху или аппетитную жареную рыбу.
Во время работы по вечерам одолевает гнус, в меньшей степени заедают комары – от них спасает накомарник и разведенный на спирту деготь, лучший друг таежника. Таежная мошка нас интенсивно ест. Кроме того, мельтешит перед глазами и щекочет щеки, раздражая донельзя.
Насколько я знаю: ни разу никто не подцепил клещей. В августе, кстати, комар практически пропадает, только мошка остается. Избавляемся от гнуса двумя способами, творя дымокур:
– на открытом воздухе – на костер кладем сырой мох, сырую траву, сгнившую на корню березу;
– в палатке – в жестянку кладем угли со мхом, комаров выгоняем вместе с дымом, размахивая полотенцем и плотно закрывая вход в палатку.
Оводы не досаждают. Всего пару раз я видел шершней – гигантского размера ос, сантиметров около пяти. Это крайне полезные исполины, уничтожающие мух и тлей. Только их лучше сторонится, так как если они вопьются – жгучая боль гарантирована.
Палатки для отдыха бойцов и командиров ставим на открытых участках местности, соблюдая правило – ночлег рядом с большими деревьями опасен. Отдаем предпочтения нашим вырубкам или полянам с елями, пихтами с протекающей рядом извилистой лентой речки (Сысоевкой и другими), вдыхая освежающий аромат хвои. Места великолепны: на загляденье!
Как рассказывают часовые, пару раз по утрам к палаткам первой роты приходят олени: пофыркают, потопчатся и удаляются прочь.
Из-за значительного объема работ я периодически остаюсь ночевать вместе с бойцами. Один раз я выхожу из палатки ночью в полной темноте в туалет и вижу знакомые с детства желтые звездочки. Светляки – жуки со светящейся полосой на конце брюшка на нижней стороне. Мы с братьями в свое время набирали в деревянную чашку этих жуков, гнилушки (места их обитания) и при свете такой «керосинки» худо-бедно читали сказки.
Ночной порой в лесу жизнь не замолкает: галдят пернатые (соловьи, дрозды, широкороты и другие), нудно звонкают комары, слышны таинственные шорохи под пологом леса, треск крон деревьев и кустарников, колыхаемых ветром…
В другой раз кимарю в палатке на строящемся участке пути второй роты. Озябнув в промозглый день, вдоволь отогреваюсь горячим сладким чаем у бойцов. Впоследствии чувствую настоятельную необходимость посещения туалета.
Вылезаю из палатки и еле-еле плетусь уставшими за день ногами. Луна румяным кривобоким осколком призывно маячит среди облаков. Возвращаюсь обратно из туалета и вижу на прогалине меж деревьями при лунном свете фигуру, напоминающую крупную собаку. Уж не знаю, что довлеет мною, сонное состояние или любопытство (не исключено их сочетание), но я чапаю метров десять до животины.
Когда дистанция сокращается метров до пятнадцати мохнатый комок замирает и лихо разворачивается ко мне мордой. Он радостно скалит зубки. Частокол белоснежных острых зубиков. Две мысли проносятся в голове: росомаха очень умна, агрессивна и храбра (с голодухи атакует медведей и волков, отбирая у них часть добычи) и не пора ли мне валить обратно. У росомахи, по всей вероятности, другие планы на вечер. И свидание со мной не первоочередное в ее списке. Весело ощерившись пару раз, она рокочет причудливую комбинацию, напоминающую и шипение, и рык, давая мне бесплатный незабываемый концерт. Ласково шикнув на меня напоследок, росомаха с величавым достоинством, не торопясь, скрывается в чаще.
Периодически озираясь назад, я благополучно вертаю к палатке. Перевожу с облегчением дух от «приятной» встречи и предупреждаю часового красноармейца Титова о бдительности. Он с изумлением смотрит на меня. Снова валюсь спать: вместо подушки – вещмешок с бельем, а сверху укрываюсь шинелью. Впервые за пару месяцев пребывания в тайге довелось увидеть россомаху.
Наутро поведал ротному и взводным о чудесном зверьке. И поручаю им провести инструктаж с бойцами о мерах осторожности при встрече с россомахой. На следующий день на вечернем совещании предупреждаю комбата и других командиров о возможности подобных инцидентов.
12 мая 1936 года первый взвод первой роты под командованием бойкого крепыша воентехника II-го ранга Коростылева натыкается на заброшенную бревенчатую избушку. Бойцы вечером после рабочей смены охотятся на глухарей с винтовками Мосина, что дозволялось комбатом (часть патронов списывается на проведение учебных стрельб).
В этот день я проверял качество работ на участке пути, порученного первой роте. Коростылев направляет посыльного за мною и ротным командиром сухопарым, стройным воентехником I-го ранга Харитоновым, взглянуть на избушку. Придя на место с ротным, я замечаю у четырех бойцов на плечах ветки, с притороченными к ним глухариными тушками.
Избушка разместилась примерно метрах в четырёхстах к юго-западу от прокладываемой линии и метрах двенадцати от берега речки. Двумя зрачками темнеют в светлых бревнах крохотные квадратные оконца, схожие с бойницами.
В живописном месте изладили избушку. В вечернее время истинное наслаждение поддаться очарованию шумной речки, падающей в этом месте сверкающим крохотным водопадом с несколькими каскадами. Этот звук оказывает расслабляющее, успокаивающее действие на организм после напряженного дня. Вода переливается жемчужными брызгами, которые отражаются в затухающем солнечном свете сияющими искорками.
– Пусто там! – при нашем приближении кричит Коростылев, поправляя съехавшую на бок кобуру с наганом и нарушая мое созерцание.
Кустики голубики густо разрослись у порога избушки. Мхом покрылись притолоки низкой двери, зеленеет он и на плоской крыше, где вздымаются могучие оленьи рога, выбеленные за долгие годы.
Мы молча рассматриваем в наступающих сумерках безжизненное строение. Сухие бревна лиственницы толщиной раза в полтора превышают росшие рядом пихты и кедры.
Коростылев, скоро утрачивает интерес. Он вытаскивает кисет, споро свертывая папироску, и с наслаждением закуривает. Меня наоборот, интригует избушка, скрывающая тайны о своих обитателях и сложенная из лиственниц, которых здесь не видать (первые лиственницы стали попадаться километрах в тридцати отсель). Кажется, что сейчас из нее выйдет скользящей походкой, неспешно раскуривая свою трубочку, знаменитый охотник Дерсу Узала и поприветствует нас.
Трое бойцов с трудом отворяют дверь, обросшую мхом. Дверь так и остается у них в руках, до такой степени истлели петли из сыромятной кожи.
– Давненько люди не заходили! – бросает один из бойцов, кивнув на замшелый порог.
Бойцы толпятся у порога, а мы с Харитоновым и Корыстелевым заходим вовнутрь.
Интересное ощущение меня одолевает, когда я переступаю чрез порог: дрожь пробирает до костей, как будто от сильного мороза. Нечто подобное, я испытал при встрече с росомахой. Может на меня так потянуло вечерней прохладой от речки!? Преодолев внезапно возникшее чувство страха, внимательно осматриваюсь.
Подсвечиваю фонариком. Тусклый луч озаряет мрачную горницу небольшого размера – метра три на четыре. Миниатюрное окошко без рам пропускает слабый свет.
Бойницы квадратной формы высечены в бревенчатых стенах на высоте человеческого роста. В левом углу притаился полуразрушенный камелек , сложенный из закопченных гранитных валунов. В зимнюю пору открытый очаг освещал и согревал жилье. Сейчас в обвалившийся дымоход просвечивает небо с серыми тучами. Вдоль стены громоздятся широкие нары, сгнившие доски которых осели, на них завал истлевшего тряпья.
– Тавщ старший лейтенант, разрешите обратиться к тавщу капитану? – раздвигая крепкими плечами, столпившихся на пороге бойцов, появляется интеллигентного вида невозмутимый плотник Стариковец, придерживая правой рукой за ремень, соскальзывающую с плеча винтовку.
– Что случилось? Говори! – дозволяет Харитонов.
– Тавщ капитан! Там позади избы остатки двух могил.
– За мной! – командую я.
Метрах в четырех от избушки в густых зарослях вейника и таволги мы находим трех бойцов, которые разглядывают два покосившихся креста. Могильные холмики сравнялись с землей. Их очертания скорее угадываются под слоем пышно разросшейся травы. На перекладине только одного из них, ближайшего к избушке, в тусклом свете фонарика еле виднеются следы надписи с различимым именем: ;едотъ (Федот).
– Боец, дай-как лопату! – обращаюсь я к ближайшему красноармейцу.
Я срезаю саперной лопатой верхний слой земли с травяным покровом, обнажая основание одного из крестов. Бойцы с недоумением косятся на меня.
– Красноармейцы Машаров и Шикин помогите товарищу капитану! – приказывает Коростылев.
Основания крестов обнажились: они вусмерть врублены в колоды.
– Толковый мастер ставил! Поэтому кресты и устояли! – с одобрением восхищаюсь я, поясняя свои действия бойцам и командирам.
Кем являлись хозяева этой избушки? Зачем использовали лиственницу: для долговечности? Ответы на эти вопросы остались для нас загадкой.
Поздним вечером я ужинаю с Коростылевым и бойцами его взвода. Мы оживленно обсуждаем избушку и ее обитателей, строим различные версии их появления в этих краях, причинах гибели и личности человека, захоронившего пару.
Ломти ржаного хлеба, чай из таежных трав, картошка с луком, вкуснейший гороховый суп и обжаренные куски мяса глухарей от повара первой роты Василия Малтиничева украшают наш стол. Мясо глухарей жестковато. По своему опыту знаю, что оно будет сочным и нежным, если его вымачивать двое суток в брусничном соку. Не беда – в армии будешь рад и таким лакомствам!
Как-то раз передо мной с бойцами пересекает дорогу «хозяин тайги», которого за деревьями мы не увидели. Накануне прошел сильный дождь, дорога раскисла до невозможности. Идя впереди бойцов на подходе к очередной большой луже, наткнулся на свежайший четкий след мишки примерно 40-го размера. Прикинул глубину следа задней ступни и малую упитанность после зимней спячки: килограмм на 300 потянет тушка. Регулярно встречаются небольшие следы медвежат и средних размеров медведей, свежие и старые следы оленей и уссурийских тигров.
Первые поезда с ограниченной скоростью по всей железной дороге пошли в ноябре 1936 года. Эта стройка стала крупной победой коллектива нашей части. Бойцы и командиры достойно работали, перевыполняя нормы выработки, мужественно преодолевали все трудности и лишения, умело применяли технику и рациональные способы работ, ускоряющие темпы постройки линии.
Комиссия Народного комиссариата путей сообщения по приемке в постоянную эксплуатацию данной линии качество работ признала отличным. Наш батальон в бригаде удостоен чести быть первым по своевременному выполнению заданий, качеству работ и уровню дисциплины. Комбат Байков удостоен благодарности комбрига. Служба службой, но пора поведать о моих близких: жене и детишках.