На заре туманной юности

Есть  много  людей  одного  возраста  и  с  внешне  похожей биографией,  в  которой  буквально  в  нескольких  строках  они  могут  вместить  всё  своё  прошлое,  всё,  что  с  ними  случилось  до  семнадцати  лет.    И  эти  листки  будут  похожи  друг  на  друга  как  листья  одного  дерева.  А  какой  другой  может  быть  биография,  если  она  определена   уже   заранее
не  ими,  а  по  случаю  рождения  в  своей  стране. И  никто  не  знает:  может  быть  это  к  лучшему,  что  она  так  уровняла  их  судьбы  до  этого  возраста,  что  свела  в  одном  месте,  в  одно  время  детей  столь  разных  родителей,  людей,  чья  судьба  в  будущем  может  столь  по  разному  сложиться,  особенно  в  этой  стране,  особенно  в  ту  критическую  эпоху  перемен,  которая  вскоре  последовала.
Биография  нашего  героя  мало  чем  отличалась  от  биографий  других  молодых  людей  его  возраста.  Он  только    что  окончил  школу  и,  не  сумев  в  первый  год  поступить  в  институт,  пошёл   работать  на  завод.  Но  он  запомнился  некоторой  своей  «странностью»  в  характере:  в  нём  было  больше  сосредоточенности,  серьёзности  с  первого  вида  делавшего  его  даже  угрюмым  в  глазах  его  сверстников.  Нет,  он  вовсе  не  был  угрюмым  по  характеру,  в  нём  жила  тяга  к  радости  и  развлечениям  как  у  любого  молодого  человека,  но  угрюмость  у  него  рождалась  уже  сейчас  от  осознания  и  понимания  безысходности  сопротивления обстоятельствам  жизни,  понимания  существования  над  каждым  человеком   судьбы  из  сетей  которой  нельзя  выбраться  как  бы  ты  не  крутился  и  не  пытался  улизнуть  от  неё.  Это  убеждение  проистекало  от  ощущения,  которое  пришло  к  нему  уже  в  столь  раннем  возрасте  и  основывалось  на  его  ещё  не  очень  многочисленных,  но  уже  достаточно  сложившихся  в  систему  наблюдениях,  чтобы  сделать  для  себя  такой  вывод.  А  проистекало  из  этих  наблюдений,  то,  что  он  не  является  фаворитом  судьбы.  В  этом  он  всё  больше  и  больше  убеждался  в  последнее  время. Больше  чем  других  его  сверстников  для  удовлетворения  собственного  «я»,  потребности  его  души  в  ощущении  радости  от  жизни  привлекал  поиск    и  нахождение  идеала  чистоты  отношений    между  людьми  и  вообще  в  мире,  тех  отношений,  что  так  редко  встречаются  в  нашей  жизни  и  поиск  которых  приносит  столько  разочарований.  Это  не  было  эгоистическое  чувство  индивидуалиста,  привыкшего  быть  первым  и  потерявшим    способность  быть  первым.  Он  хотел  быть  равным  среди   равных.  Это  было  чувство,  проистекающее  из  его  внутреннего  стремления,  из  того  идеала,  который  он  себе  вообразил,  к  которому  его  хотели  приучить  книжные  суждения  с  детства.   И  вот  он,  этот  идеал  последнее  время  поколебался.  В  жизни  он  встречал  всё  совершенно  противоположное.  Та  глубина  чувств,  которую  он  испытывал  заставляла  усомниться,  что  ему  ещё  не  полные  семнадцать  лет.  Дорисовать  его  чувства  и  мысли  я  захотел  в  его  суждениях.
Уже  ночь.  Но  наш  герой,   которого  зовут  Евгений   не  может  уснуть. Ему  долго  не  спится  из-за  тревожного  возбуждения,  из-за  приходящих  тревожных  мыслей,  заставляющих  его  вновь  и  вновь  возвращаться  то  на  много  лет  назад,  то  к  своему  недавнему  настоящему.  А  между  прочим  за  окном  стоит  прекрасная  летняя  ночь. Температура  не  опускается  ниже  двадцати  градусов  ночью.  Ночь  притягивает  к  себе  своей  нежностью,  свободой  и  безмятежностью.  Он  незаметно  для  себя  решает  одеться   и  выходит  на  улицу.  Благодатная  пора  расцвета  жизни.  Где-то  идут  молодые  пары,  о  чём-то  разговаривают  и  смеются. Неровный  свет  от  уличных  фонарей  освещает  асфальт  и  фигуры.  Там,  где  свет  ярче  предметы  имеют  не  только  форму,  но  и  цвет.  Досчатые  красные  и  зелёные  скамейки  и  зелёные  кусты,  выступающие  из  темноты  и  незаметно  уходящие  в  неё.  Очень  любопытно  как  предметы  из    имеющих  цвет,  там  где  они  освещены  переходят в  совершенно  чёрные  очертания. Евгений  смотрит  на  ночное  звёздное  небо,  на  чередование  тёмных  и  редких  всё  еще  наполненных  светом  окон  домов.   
 «Как  трудно  определить  этот  переход, - эту  грань  с  которой  мир  цветной  становится  чёрно-белым,  скорее  даже  чёрным.  Она  как   свет  от  фонарей,  который  освещает  предметы  на  улице  почти  незаметна.   В  душе  каждого  человека  она  своя.  Как  хочется,  чтобы  мир  всегда  был  только  цветным,  но  на  деле  вся  жизнь – это  путешествие  в   беспокойном  море,  где  больше  чёрного,  чем  цветного.   Например,  кому-то  я  не  понравился,  и  в  конечном  итоге   очень  просто  это  может  повлиять  на  мою  судьбу.   Значит  она  зависит  от  этого  человека.  Бывает  же  любовь  с  первого  взгляда,  а  здесь  наоборот, -  неприязнь. И  этот  человек,  решающий  за  другого  человека  быть  или  не  быть  чему-либо  решает  судьбу  просителя,  поворачивая  его  судьбу  в  каком-то  направлении,  определяет  достоин  он  чего-то  или  не  достоин,  стоит  он  что-нибудь  или  не  стоит.  Вот  вам  и  вся  философия   в   определении  судьбы,  когда  я  слышу  гамлетовскую  фразу: быть  или  не  быть.  Гамлету  было  проще, -  он  решал  всё  за  себя.  Это  удел  не  многих,  это  удел  особ   королевской  крови  или  духа. Чаще  решают  другие  за  тебя.»
Год  назад  Евгений  пришёл  работать  на  предприятие.  Кем  он   был  до  этого?  Не  испытавшим  никаких  перипетий  жизни  на  себе,  не  видевшим  ничего  кроме  школы  и  дома,  и  ещё  каких-либо  приятных  развлечений  мальчишкой.  И  век  бы  он  не хотел  видеть  ничего  другого.  Но  и  не  испытав  перипетий  жизни  он  чуял,  насколько  она  бывает  неоднозначной,  чёрной.  Он  хотел  воспринимать  жизнь  возвышенно  и  романтически,  строил  себе  скорее  идеалистические  планы  на  будущее,  ничего  общего  не  имеющие  с  настоящей  жизнью.  Он  говорил  себе,  понимая  глупую  сущность  того  чему   их  обучали  в  школе,  это  отвлечённое от  жизни   господствующее  марксиско-ленинского  учение,  что  он  согласен  и  дальше  переваривать  и  пережёвывать  его  в  институте,  лишь  бы  всё  шло  как  шло,  лишь  бы  не  видеть  действительный  беспорядок   и   действительную  непривлекательность  и   неопределённость  жизни.
За  годы  обучения  в  школе  его  всё  время  приучали  к  дисциплине,  над  ним  всегда  довлела  это  строгое  принуждение  к  послушанию.  И  почему  особенно  над  ним  станет  яснее  позже.  А  теперь  ещё  о  том  чему  их  учили.  Им  пытались  как  можно  больше  впихнуть  или    преподнести, -  это  как  кому  будет  угодно  понимание  побольше  высоких  литературных  чувств  и  истин  человеческого  общения,  наставлений   коммунистической  морали  и  кодексе  строителя  коммунизма.
На  кого-то  это  совершенно  не  действовало  так  как  его  воспитывала  улица,  а  кто-то  доверял  тому  о  чём  ему  говорили.  Как  можно  было  не  поверить  в  то,  что  в  обществе  уже  устанавливаются  подобные  законы  общежития,  что  всё  так  и  будет, что  негативные  стороны  жизни, - это  пережитки  тёмного  капиталистического  прошлого,  и  если  до  нас  доходил  крайне  редко  какой-нибудь  негатив,  то  это  только  пережиток  отживающей  морали.  И  в  это  можно  было  поверить  не  соприкоснувшись  с  действительным  лицемерием   всего  порядка.  В  школе  их  учили  не  той  жизни  которая  есть  в  действительности,  а  идеализированной.  Им  очень  хорошо  вдалбливали   и  они  очень  хорошо  зубрили,  недаром  процентов  восемьдесят  из  них  поступило  в  вузы.  Их  класс  был  лучшим  в  школе.  На  пороге  школы  Евгений  понимал,  даже  не  подсознательно,  а  сознательно,  что  всё,  что  происходит  и  будет  происходить  в  жизни  не  так  гладко,  что  он  не  хочет  в  лоб  преодолевать  все  её  препятствия,  а  хочет  иметь  возможность  укрыться  в  своём    мире,  не  выходившем  дальше  его  взаимоотношений    со  своими  сверстниками   и  учёбой.
И  вот  теперь  школа  кончилась,  и  он  не  смог  поступить   с  первого  раза  в  институт.   Он  остался  один  на  один  с  новым  для  себя  другим  миром.  Всё  в  этом  мире  нужно  было  начинать  с  нуля.  Нужно  было  забыть  все  свои  достижения  в  школе  и  то  место,  которое  он   занимал  среди  своих  одноклассников  в  своей  прежней  жизни .  Нужно  было  начинать  с  нуля  в  той  жизни,  которую  он  опасался.  Никто  ему  в  этом  странствии  в   другом  мире  не  может  помочь.  Всё,  или  почти  всё  он  должен  был  делать  сам.  Мать  если  и  могла  ему   в  чём-то  помощь,  то  это  только  успокоить  своим  добрым  советом,  что  само  по  себе  немаловажно,  но  никак  не  может  убрать  с   его  пути  ненужные  испытания,  отягощающие  ему  жизнь  или  портящие  нервную  система  и  без  того  расстроенную  долгими,  напряжёнными  занятиями  в  школе  и  также  явной  и  тайной  борьбой  происходившей  между  ним  и  его  ненавидевшей  не  понятно  по  какой  причине  учительницей  математики,  которая  одновременно  была  классным  руководителем. Тайная  сущность  борьбы  состояла  в  том,  что  она  пыталась  подавить  его  волю  и  уверенность  в  себе,  которая  является  основой  для  человека  чтобы  чувствовать  себя   свободным.  Если  каждый  раз  бить  в  одно  и  тоже  место  даже  не  очень  сильно,  то  вскоре  так  появится  дырка.  Так  же  обстоит  дело  и  с  уверенностью  каждого  человека  в  себе.  Если  долго  принижать   достоинство  и   уверенность  человека  в  себе,  то  он,  наконец  смирится  с  этим  и  станет  таким,  каким  его  хотят  представить, -  подавленным  и  неуверенным  в  себе.  Явная  борьба  состояла  в  том,  что  она  топила  его  по  своим  предметам,  хотела  во  что  бы  то  не  стало  испортить  ему  аттестат  и  характеристику  в  выпускном  классе,  чтобы  его  не  приняли  не  только  в  институт,  но  даже  в  техникум. Она  добилась  своего, -  вывела  по  своим  предметам,  по  алгебре  и  геометрии  тройки,  но  не  смогла  повлиять  на  других  учителей.  По  остальным  предметам  у  него  были  только  отличные  и  хорошие  отметки.  Ему  наверно  нужно  было  сразу  уйти  из  школы   после  того ,  как  он  обнаружил  враждебное  отношение  к  нему  учительницы,  но  он  настолько  привык  к  классу,  что  привычка  удерживала  его. Не   хотелось  прощаться  с  памятью  первого  чувства,  с  первой  пусть  и  неразделённой  любовь   и   привыкать  к  новому  классу.  Он  хотел  закончить  десятый  класс   именно  в  этой  школе.  Она  это  понимала,  и,  хотела   во  что  бы  то  ни  стало  его  выжить. Проститься   со  школьными  друзьями  ему  всё-таки  пришлось,  а  результаты  её  отношения  к  нему  остались  навсегда.   Смотрят  всегда   первым  делом   как  известно  на  бумаги.  Даже  когда  вспоминаешь  какие-то  светлые  события  своего  школьного  детства,  то  всё  равно  натыкаешься  на  её  неприязнь  и  испытываешь  какое-то  неприятное  защемление  .
Евгений  вспомнил  время,  когда  он  учился  в  восьмом  классе: « Я    стал  проявлять  мальчишескую  несдержанность  в  поступках,  стараясь  этим  выделиться  и  самоутвердиться,  как  мне  казалось  своей  удалью, - это  была  обычная  мальчишеская  бравада,  ведь  это  был  переходной  возраст.  Я  тогда  искал  себя,  своё  «я».   Она  меня  замечала  больше  всех.  И  даже  когда  я  учился  в  средних  классах  и  мало  отличался  от  всех,  не  пытался  выделиться,  а  даже  наоборот  старался  чтобы  меня  меньше  замечали  я  получал  в  дневник  больше  замечаний  и  записей  неприятного  содержания  чем  кто  бы  то  ни  был.  Моя  естественная  натура  в  этом  возрасте  ущемлялась  и  подавлялась.  Мать  весьма  чувствительно  относилась  к  этим  неприятным  записям  в  дневнике  и  чувствительно  реагировала  на  них.  Я  ей  старался  объяснить,  что  расстраивается  она  напрасно,  впустую. Сейчас  вот  вспоминаю  один  случай : как-то  мы,  я  тогда  учился  в  седьмом  классе,  по  звонку, на  перемене,  выбежали  на  улицу  радостные  и  счастливые  от  того,  что  пошёл  первый  снег.  Снег  шёл  густыми,  мохнатыми  хлопьями  и  шапкою  укрывал  ветки  деревьев  и  землю. Но  это  был  ещё  мокрый,  тонкий  слой  снега,  который  вскоре  должен  был  растаять.  Мы  лепили  из  него  снежки  и  радовались.  Потом  сама  собой  наша  группа  распалась   на  две  группки,  и  мы  стали  обновлять  снег,  играя  в  снежки :  сгребали  липкий  снег  до  земли,  до  серого  асфальта,  катали  снежные  шары  и  бросали  их  друг  в  друга.  Смеялись,  когда  снег  попадал  за  шиворот  кому-нибуть.   За   этой  бурной  игрой  мы   ясно  не  услышали  был  ли  уже  звонок  на  урок  или  нет.  Перебивая  друг  друга,  бубня  и  споря,  был  ли  звонок,  мы  бросились  бежать  в  школу,  по  пути ещё  сомневаясь  и   вопрошая:
- Звонок   уже  был?!
 Одни  говорили:
-Не  было  ещё!
Другие:
- Был!  Не  слышали  что-ли?  Быстрее!
Но  мы  всё-таки  опоздали  на  немного,  и  нам  досталось  от  неё.  Она  записала  всем  нам  в  дневнике : « поведение -2»,  и  сказала,  чтобы  родители  ознакомились  и  расписались  ниже. Тогда  Евгений  подумал,   что   она  это  сделала   только  потому,  что  он  был  в  их  компании.  Если  бы  его  с  ними  не  было,  то  такого  бы  не  было. Пойди,  объясни  как  всё  было.  Родители  они  тоже  всякие.  Нет,  это  не  дисциплина, - это  извращённое  представление  о  ней,  когда  из-за  таких  мелочей  портят  человеку  его  отношения  с  родителями.    Особенно  были  невыносимы  последние  два  года  перед  выпуском.  Но  я  уже  не  обращал  никакого  внимания  на  её  уколы  и  укусы.  Просто я  шёл  по  жизни  с  высоко  поднятой  головой  и  олимпийским  спокойствием,  которое  она  замечала  и  которое  её  ещё  больше сердило.  Наверно  это  происходило  ещё  и   потому,  что  у  меня  появилось  к  этому  времени  чувство  фатализма : чему  быть – того  не  миновать. На  эту  мысль  его  навело  несколько  случаев  из  его  жизни,  когда  он  шёл  одним  путём, но  затем  вдруг  жизнь  делала  вираж  и  направляла  по  другому  пути.   Так  после  восьмого  класса, ( к  этому  времени  он  достаточно  посредственно  учился,  потому  что  стал  мало  времени  уделять  учёбе,  ему  надоела  ежедневная
 зубрёжка  и  заучивание )  он   подал  свои  документы  на  поступление  на  специальность  фрезеровщика,  но  в  один  момент,  перед  самым  началом  учёбы  забрал  их  и  возвратился  опять  в  школу.  Его  классная  руководитель  выразила  по  этому поводу  нескрываемое  неудовольствие,  но  не  она  в  конечном  счёте  решала  будет  он  учиться  в   этой  школе  или  нет. Были  и  другие  случаи,  которые  заставляли  его  поверить  его  внутреннему  убеждению,  что  всё  будет  так  как  надо  и  сохранять,  говоря  её  словами  " олимпийское  спокойствие", когда  она  искала  за  что  бы  зацепиться,  хотя  он  не  давал  ей  для  этого  никакого  повода.  Она  искала  как  посильнее   уколоть,  зная  что  моя  мать  излишне  сильно  поддаётся  на  её  происки  и  довести   мать   до  слёз  могут  несколько  сказанных  ею  слов.  Например  таких,  как  она  однажды  сказала :  «Это  только  из-за  тебя  я  его  терплю.»  А  сама  смотреть  даже  не  хотела  и  лицо  отвернула.  Как  будто  на   родственницу  какого-нибуть  преступника,  который  ей  сделал   невероятную  пакость   и  не  раскаялся  в  своем  преступлении. Нужно  бы  было  не бояться  и  сказать  в  ответ  ей  что-нибуть  резкое  и  справедливое,  но  мать  не  могла  и  не  только  потому,  что  у  неё  был  такой  склад  характера,  а  и  потому,  что  учительницу  тогда  бы  совсем  постаралась  меня  со  света  сжить.» Евгений  сказал  себе  сейчас ,  что  это  была  его  самая  большая  ошибка.  Он  непременно  должен  был  уйти  оттуда.   В  последний  раз,  на  прощание,   с   чувством  удовлетворённости  человека  выполнившего  свою  миссию  она  сказала  матери :
« Ну  ладно,  прощайте,  не  поминайте  плохим  словом.  Я  ещё  ни  разу  не  видела  такого  характера.  За  шесть  лет  так  и  не  поняла  что  это  за   характер.»  Это  были  последние  её  слова,  которыми  она   напутствовала  меня,  которые  я   от  неё услышал.  А  перед  тем  она  вместе  с  аттестатом  о  среднем  образовании  в  котором  испортила   оценки  по  своим  предметам  выдала  такую  отвратительную  характеристику,  которую  можно  было  бы  предоставить  в  арестантскую  рота  в  армии.  Мать  ходила  к  ней  домой   и  слёзно  просила  её  переписать  эту  характеристику.  Так  случилось,  что  при  этом  присутствовал  её  муж.  Увидев  сильно  расстроенную  женщину  и,  узнав,   в  чём  суть  вопроса  он   повысил  голос  на  неё  и,  сказал,    чтобы   она  переписала   характеристику.  Она  переписала  её   и   написала  совсем  другую  характеристику, но   всё  же  получила  свою  порцию  удовольствия, -  добилась  того,  чтобы  к  ней  пришли  на  поклон   с   просьбой.   Она  хотела   добиться  к  себе  со  стороны  некоторых  людей,  которых  она  считала  ниже  себя  вот  такого  уничижительного  и  заискивающего  к  себе  отношения.  Она  хотела,  чтобы  и   я  и  мать   любили  её   за  её  неприязнь ,  чтобы    подлизывались  и  подхалимничали   как  это  делали  некоторые  ученики  и  родители.  В  любом    можно  увидеть  негативные  черты:  щедрость  назвать  расточительностью,  доброту -  бесхарактерностью,   а  чувство  независимости  и   собственного  достоинства  назвать  упрямством  и  гордыней,  как  она  наверно  видела  их  во  мне  и  считала  их  таковыми.   И  всё-таки  то  время,  когда  я  учился  в  школе,   несмотря  на  некоторые  неприятности  было  лучше  чем  теперь.»
Евгений  присел  на  скамейку  и  осмотрелся  вокруг.  Ночь -  это  то  единственное  время,  которое  может   примерить   хоть  на   короткое  время   с   самим  собой.   Ночью  многое  кажется  по - другому,  не  так  как  днём.  Насущные  заботы  дня  отступают  на  короткое  время  и  кажутся  более  мелкими.  Хотя   и  это  далеко  не  все  замечают.  Возле  мощного  фонаря  кружится  огромное  скопище   ночных   насекомых,  летящих  на  его  свет.   И  тут  же  вдруг  пристроился  воробей,  став  ночным  жителем.  Он  подлетает  к  фонарю,  хватает  насекомых  и  летит  обратно  в  полумрак.  И  это  несмотря  на  столь  поздний  час,   уже  двенадцатый  час,  в  то  время  как  его  собратья  уже  давно  спят.  Из  настежь  открытого  окна  четвёртого  этажа  выглядывает  какая-то   странная  женщина, которая  в  этот  час  решила  красить  оконные  рамы.   Охлаждающая  тишина  ночи  и  мрак  вносит  во  всё,  что  сейчас  происходит  какую-то  очаровывающую  тайну.  И  даже  житейские  трудности  не  кажутся  сейчас  такими  уж  тяжёлыми  и  непреодолимыми  как  днём.  Они  лишь  мелкий  эпизод  жизни,  который  обязательно  проживёшь,  и  который  меркнет  перед  настоящей,  действительной  жизнью  открытой  сейчас  для  чувств  души.
О,  сколько  раз  в  жизни  придётся  ещё  быть  на  перепутье,  начинать  всё  с  нуля  как  теперь!  Но  всегда  хотелось  возвращаться  к  этой  успокаивающей  и  вносящую  гармонию  и  оптимизм  летней   ночи  несмотря  ни  на  что,  где  « звезда  с  звездою  говорит».
Последние  события  его  жизни  внесли  в  его  душу  тяжёлые  сомнения  относительно  того  везучий  ли  он  человек,  и  ведёт  ли   по  жизни  его  ангел-хранитель.  Он  говорил  себе,  что  его  жизнь  началась  не  совсем  удачно.  Просто  надо  было  лучше  готовиться  к  вступительным  экзаменам,  вот  и  всё.  Ему  хотелось   верить   в  своё  будущее  и  принимать  близко  к  сердцу  случившиеся  за  последнее   время  неприятности  не  хотелось. Он  считал  свои    теперешние  неудачи  временными  и  обдумывал    планы  на  будущее. Однако  теперешняя  неопределённость  давила  на  него  и  угнетала  сознание.  Жизнь  сейчас  повернулась  к  нему  не  с  очень  приятной  стороны,  но  может  это  к  лучшему.  Может   провидение  только  пугает  его ,  чтобы   показать  что  может  быть  с  человеком   бесцельным  и  ни  к  чему  не  стремящимся,  для  того  чтобы  показать  свою  милость  после  тяжёлых  испытаний.  Так  успокаивал  себя  Евгений  и  пытался  вспомнить  основные  события  этого  года.   Его  поступлению  на  завод  предшествовал  месяц  шатаний, - походов  за  разными  бумажками  с  подписями,  заверенными  печатями.  Уже  в  течение  этого  месяца  он   понял,  что  его   романтические  настроения  и   представления  о  жизни  ничего  общего  не  имеют  с  действительной  жизнью.  Их   назвали  бы  странными,  если  бы  он  их  выложил  человеку  прожившему  в  реальной  жизни  лет  до   двадцати   пяти.
Его   взгляды   вытекала  из   жажды  ощутить  красоту  и  романтическую  страсть  юности,  а   не  начинать  с  неприглядного   низа   жизни.  Он  хотел  найти  в  ней  для  себя   возвышенность  и  благородство,  что  является  абсолютной  ерундой  для  нашей  жизни.  К  тому  же   никто  из  тех  людей с  которыми  он  сталкивался   не  думал   и  не  предполагал,  что  мальчишка  семнадцати  лет  может  иметь  какие-то  глубокие  и  сильные  чувства.  А  собственно   они   не  нужны  в  той  жизни,   которой  они  живут.  Кто  на  них  обращает  внимание?  И  вообще  надо  их  бояться.  Человек  с  иронией  заметил  бы,  что  сильные  чувства  нужны  для  любви  в  романах,  да  и  то  только  женскому  полу.  Для  жизни  нужны  знания,  а  лучше сказать   образование,  которое  подтверждает  диплом,  нужны  связи  для  того,  чтобы  лучше  устроиться  и  зарабатывать  желательно  побольше  денег.  Для  жизни  нужны  рабочие  с  руками  и  лучше,  если   с  головой,  а  не  философы  и  поэты  с  чуткой  и  чувственной  душой.   Кому  какое  дело  до  их  чувств  и  до  их  чуткой  души?  Берут  в  расчёт  также  умение  понравиться  и  обоять,  умение  общаться  и  налаживать  нужные  отношения  и  связи.  Но  главное – умение  понравиться.  От  этого  зависит  очень  многое.   
Когда   Евгений  пришёл  на  предприятие  с  наивным,    честным  и  прямым  намерением  побыстрее  устроиться  на  то  место,  где  ему   хотелось  бы  начать  работать,  где  как  ему  казалось   позволяли  его  способности   после  получения  навыков  работы  не  требующих  каких- то  глубоких  знаний.  Он  готов  был  работать  учеником  за  самую  небольшую  зарплату,  лишь  бы  это  была  та  специальность  перспективная,  которая  его  интересует.  Конечно,  у  него  не  было  никакого  специального  образования,  но  неплохие  оценки  в  аттестате,  не  считая  оценок  по  алгебре  и  геометрии,  могли  бы  явиться  каким-то  аргументом.   Но  не  тут-то  было.  Началась  вначале  волокита,  а  потом  мелкое  интриганство.  Вначале   он   простоял   два   дня  в   очереди  в  отделе   кадров   чтобы  попасть  на  приём:  то  начальника  отдела  кадров  не  было  отъехал  ненадолго  куда-то  по  делам;  то  принять  не  может  куда-то  срочно  вызывают;  то  обеденное  время  началось  и  старая  очередь  распалась,  а   когда  пришёл  после  обеда,  оказалось,  что  прежних  людей  в  большинстве  нет,  и  образовалась  другая,  новая  очередь.   Наконец  когда  очередь  дошла  и  до  него   выяснилось,  что  нужна  комсомольская  путёвка  из  райкома  без  которой  его  не  примут.  На  прощание  начальник  отдела  кадров  видя  его  легкое   недоумение  и   вопрошание :  « А  для  чего  это  нужно?»  как  бы  ответил  на  его  не  озвученный  вопрос:
-  Это  нужно  для  того,  что  может  тебя  вообще  на  другое  предприятие  устроят.
Это  была  лишь  отговорка  в   волоките,  для  того  чтобы  побыстрее  избавиться  от  него,  но  сама  эта  фраза  показалась  Евгению  очень  выразительной  и  тогда  пришла  мысль: « А  разве  я  не  вправе  сам  выбирать  то,  что  я   хочу?». Этот   вопрос  не  требовал  ответа  на  него,  так  как   был  скорее  риторическим,  поскольку  даже  самый  мелкий  чиновник – формалист  и  для  него  главное  соблюсти  формальности.  Евгения  задела  сама  постановка  вопроса.  Разве  он  не  вправе  выбирать  сам  то,  что  хочет?  Разве  он  сейчас  никто,  и  за  него  его   жизнь  решают  другие?  Оказывается  что  он - никто,  и  решение  его  жизни  отдаётся  в  руки  других  людей.  Да,  ему  нет  ещё  восемнадцати  лет,  он  несовершеннолетний   и  должен  направляться  на  предприятие  райкомом   по  их  усмотрению.  Наверно  это  была  ещё  хрущевская  или  сталинская  директива.  Но  в  данном  случае  его   переживания  оказались  напрасными.  В  райкоме   его   приняли   без  лишней  волокиты  и  нервотрёпки  он  тут  же  получил  путёвку  куда  хотел,  потому  что  и  для  них  это   была  чистая  формальность.
У  секретаря,  которая  выдавала  ему   путёвку,  к   его удивлению  оказался  весь  список   класса  и  Евгений  стал  краем  глаза  подсматривать  в  список.  Там  было  отмечено  кто  куда  поступил  после  школы.  То  ничего  толком  он  там  так  и  не  разобрал.  Секретарь  взяла  его   аттестат,  скользнула  по  нему  глазами,  и,  не  отводя  глаз  от  отпечатываемого   направления,  проговорила:
- Ну  и  куда  ты  поступал.
- В  технический  институт.
- Не  добрал  баллы?
- Да.  Туда,  где  я  поступал,   первым  делом  смотрят  на  математику.  А  у  меня  не  очень.  По  крайней  мере  так  из аттестата  видно.
Она  быстро  со  слов   Евгения  подписала  путёвку,  и  они  распрощались.  Но  в  душе  у  него   всё  ещё  оставалось  нелегко.  После  того  как  он  закончил   школу  и  не  поступил  в  институт  у  него   не  проходило   чувство  оторванности  и  заброшенности.  Он  уже  не  чувствовал  уверенности  в  своей  жизни  на  завтра,  и   чувствовал,  что  предоставлен  неопределённости  будущего.  Очень  неприятное  чувство.   Секретарь  из  райкома  была  первым  человеком   в  котором  он   почувствовал  доброжелательное  отношение  к  себе  за  последнее  время.  У  него   вскоре  случилась  вторая  встреча  с  ней  после  того,  как  выданную  ему   путёвку   с  подписью  отдела  кадров  нужно  было  возвратить  назад  в  райком.
Она   просто  никогда  не  была  на  его   месте  и   это  была   доброжелательное  простодушие,  поэтому  она  задавала  наивные  вопросы,  отвечая  на  которые  он  всё  равно не  раскрыл  бы  ей  свою  душу.  Был,  например, такой  вопрос:
- А  почему  ты  не  хочешь  идти  на  ту  специальность,  которую  предложил  тебе  начальник  отдела  кадров?
Он  же  согласился  принять  тебя  на  работу  слесарем   механо-сборочных  работ.
Евгений   ничего  не  стал  говорить  ей  из  того,  что  думал  по  этому  поводу,  а  только  отвечал  «да»  или  «нет»,  и   прибавлял  ещё  некоторые  слова  к  своим  «да»  и   «нет»  чтобы  разговор  не  получился  окончательно  сухим  и  бессмысленный.  Тем  не  мене  она  была  первым  человеком,  которая  оставила  у  него   доброе  чувство  по  крайней  мере  потому,  что  он  не  почувствовал  в  ней   какого-то  подвоха  или  недоброго  отношения  к  нему.
Вторая  встреча  с  начальником  отдела  кадров  после  того  как  Евгений   принёс  направление   началась  с   вопроса:
-  На  какую  специальность  хотите  устроиться? -  сказал  он  медленно  и  мягко,  почти  нараспев,  уставив  прямо  на  него  свои  круглые,  бесцветные  и  бесчувственные  глазки.
- Слесарем  по  сборке  радиоаппаратуры, -  сказал  Евгений,  не  задумываясь.   На  эту  специальность  принимали   почти  исключительно  молодых  девушек,  у  которых  были   чувствительные,  мягкие  пальцы  для  работы  с  электроникой,  и  очень  редко  молодых  людей.  Евгений  знал,  что  на  неё   можно  устроиться  только  по  блату,  Туда  он  хотел  ещё  и  потому  что  в  коллективе  будет   много  молодых   женщин.  Вместо  того,  чтобы  рассказать  мне  что  это  практически  женская  специальность  и  посоветовать  что-нибуть  другое,  он,  в  связи  с  нехваткой  в  одном  из  цехов  с  плохими  условиями  труда,  куда  никто  не  шёл,   решил  отправить   туда  Евгения  и  в  его  путёвке  и  обходном  листе,  не  сказав  ему   ни  слова  написал:  принят  в  пятый   
цех   слесарем   механо-сборочных  работ.  Это  было  написано   очень  непонятным  подчерком.
-  Я  написал  вам  пятый  цех, -  сказал  он  мне,  протягивая  обходной  лист.
Евгений  ещё  не  имея  опыта  общения  с  подобными  людьми,  полагал,   что  он   учёл  его   желание.   Прочёл  он   то,  что  отдел  кадров   написал    ему  в  обходном  листе  только  выйдя  из  кабинета.  Хотя   даже  если  бы  он   прочитал  обходной  лист  раньше, -  в  его  кабинете, - то  мало  бы  что  изменилось.   Евгений   не  был  себе  врагом,  понимая,  что  главное  для  человека,  который  начинает  свою  жизнь  не  ошибиться  с  самого   начала  со  своим  выбором.  Ему  как  и  любому  молодому  человеку  не  хотелось  напрасно  терять  время  на  то,  что  ему  совершенно  не  нужно.  А  здесь  вдруг  решается,  что  будет  с  тобой  дальше  далеко  не  в  лучшую  для  тебя  сторону,  пусть  даже  на  небольшой  срок.  К  тому  же  Евгений  только  что  закончил  школу,  был  ещё  очень  изнежен  прошлой  жизнью,   и  каждый  такой  шаг  для  него  был  существенным  событием.  Вначале  это  был   шок.  Тогда  он  снова  вспомнил  своих  школьных  товарищей,  стал  сопоставлять  себя   и  их.  Он  спросил  себя:  был  ли  он  хуже  чем-нибуть  каждого  из  них?  Он  завидовал  некоторым  из  них,  о  которых  знал   уже,  что  они  хорошо  устроились.  Например  Таня   Богомолова  у  которой  мать  кандидат  биологических  наук  поступила  в  Воронежский  медицинский  институт,  а  Олег  Пошинач  у  которого  папа  полковник  медицинской  службы   тоже  поступил  в  мединститут,  но  уже  в  Смоленский,  хотя  они  учились  не  лучше  его.  Он  понял  тогда,   как   сильно  зависит  наша  жизнь  от  случая   и  как  много  она  зависит  от  других  людей.   Он  всегда  старался  избегать  этой  прямой  зависимости,  прячась  в  общей  толпе,  поскольку  ставил   низкую  оценку   своим   возможностям   понравиться  или  воспользоваться  возможностями  родителей.  Он  первый  раз  столкнулся  с  этим  в  жизни  так  открыто,  и,  не  имея  достаточно  возможности  уйти  от  этой  зависимости,  запаниковал  и  был  расстроен.  В  прошлом  он  чувствовал  себя  более  защищённым .   По  характеру  он   был  замкнутым  и  малообщительным,  но  только  не  своими  сверстниками.  Он  никогда  не был  склонен  к  излишнему  умствованию  на  словах  или  в  разговоре  с  целью  показать  своё  превосходства  перед  более  слабым ,  чтобы  унизить  его  и  поставить  себя  выше  кого-то.  Он  не  был  сторонником  пошлого,  дворового  юмора.  У   него  не  было  умения,  да  он  и  не  любил  рассказывать  подобные  анекдоты  и,  поэтому  никогда  не  был  центром  коллектива.  И  хотя  он  не  был  центром  коллектива,  но  никогда  не  был  на  периферии.  В  школе  он  все  же  чувствовал  себя  свободным ,  потому,  что  у  них  в  коллективе   была   непринуждённость  и  лёгкость  в  общения  друг  с  другом , -  все  были   равны,  не  было  самого  понятия  «социальное»,    не  было   бросающихся  в  глаза  социальных  различий,  хотя  родители  могли  относиться  к  разным  социальным   категориям.  Он  чувствовал  свободу,    несмотря  на  неприязнь  учительницы  математики  к  нему,   которая  одновременно  была  и  классным  руководителем,  которая  не  любила  его  как   сказочный  злодей   виновника  своей  погибели.   Отчасти  это  было  вызвало    характером  Евгения,  но  иногда  ему  казалось,  что  не  только  им.   Иногда  он  думал  о  роковом  чувстве  невезения,  которое  следует  за  ним,  о  роковом  чувстве  неприятия  его.  Вот  хотя  бы  взять  случай,  который  произошёл  с  ним   когда  он  учился  в  школе  ДОСААФ.  Это  была  школа  подготовки  допризывников  перед  армией.  Но  о  ней   будет  рассказано  позже.
 « Может  быть  я  действительно  что-то  не  понимаю, - говорил  он  себе, -  когда  я  слышу  слова,  что  детство  кончилось   и  нужно  жить  взрослой  жизнью,  а  она  такая  какая  есть.  И   в  детстве  далеко   не  всё  было   светло  и  прекрасно,  но  всё  же  было  лучше  чем  теперь.  Я  не  хочу оставаться  чувствами  и  мыслями  в  светлым  прошлым,  но   и   не  хочу  бросить  его  как  навсегда  пройденный  этап.  Это  была  моя  жизнь.  Я  всегда  с  интересом,  но  и  с  боязнью  истинности  и  достоверности  подтверждения  моих  мыслей  смотрю,   как  складывается  моя  жизнь  в  подтверждение  моих  самых  не  лучших  из  них.   Я  не  боюсь  смотреть  правде  в  лицо,  а  значит  я  сильный  человек.  Иногда  мне  кажется,    что  эти  события  управляются  мной,  или  просто  я  пытаюсь  ими  управлять.  Иногда  я  вижу,  что  они  не  управляемы,  и  я  с  внутренним  интересом  смотрю,    как  они  складываются  в  подтверждение  моих  предположений.  Вот  почему  каждое  из  них  для  меня  имеет  такое  большое  значение.»
Для  Евгения  этот  диалог  с  самим  собой  был  чем-то  вроде  попытки  осмысления  пройденного  и  проходимого  этапа  жизни,   отстранённого  взгляда  на  своё  настоящее,   поиска   дальнейшего   движения.  Мысли  теснились  в  его голове  то  в  виде  целостных  картин  из  жизни,  то   складывались  под   умозрительным  взглядом  в  сбивчивое  и  отрывистое  повествование.
Он  снова  вспомнил,   как  устраивался  на  работу:
«  Прежде  чем  обходить  всех  указанных  в  обходном  листе  людей  я  расспросил,  где  находится  на  большой  территории  завода   указанный  в  обходном  листе  пятый  цех.  Мне  показали.  Мимо  сновали  кары,  кричали   о  каких-то  своих  производственных  делах  люди.  Я  прошёл  внутрь  цеха  через  распахнутые  настежь  огромные  металлические  ворота.  Направо  были   двери  конторки  мастеров  и  служебные  помещения,  налево -  небольшой  цех  разделённый  надвое.  В  одной  части  работали   токари,  фрезеровщики  и  сверловщики,  в  другой  слесари  механо – сборочных  работ. Было  время  обеденного   перерывы  и  работа  остановилась.  Немолодые  уже  мужчины,  плохо  причесанный,  Евгению  показалось,  что  просто  растрёпанные,  с  серыми  в  полумраке  лицами,  в  запачканных  маслом  спецовках  сидели   кто  на  железной  бочке,  кто  на  скамьях  за  столом  с  верстаком  и  играли  в  домино.  Игра  сопровождалась  подсказками,  иногда  очень  громкими,  почти  криками.  Перебрасываясь  репликами  они  иногда  для  связки  слов  использовали   нецензурную  лексику.  Но  были  там  и  молодые.  Это  были  пацаны примерно  его  возраста,  лет  семнадцати ,  тоже  в  грязных  спецовках  и  с  сильно  грязными  руками,  что   его   больше  всего  покоробило.  Ещё  показалось,  что  лица  были  не  очень  умные.  Они  о  чём-то  громко  и  отрывисто  говорили,  смеялись,  боролись,  давали  друг  другу  подзатыльники,  иногда  пинались  в  этой  борьбе.
«Неужели  и  я  буду  вместе  с  ними», - подумал  тогда  он.»
Вид  этого  цеха  и   этих  людей  удручающе  подействовал  на  него.  Он  испытал  стресс.  Он  представил  себя   на  этом  же  месте,   тоже  в  грязной  спецовке,  с  такими  грязными  руками,  рядом  с  ними.  Ему  показалось  обстановка  в  цехе  тошнотворней  и  душной   от   той  нечистоты  и  духоты,  которая  может  и  было   на  самом  деле.  Он  представил  себя  уставшего ,  измученного  не  столько  трудом,  сколько  постоянной,  ничем  не  успокаиваемой   внутренней  борьбой  с  самим  собой,  с  тем,  что  его  окружает,  с  той  подавленностью,  что  он  будет  ощущать  в  самом  себе.
« После  школы  я  хотел  и  желал  не  такой  работы  с  моим  аттестатом  и  с  моими  способностями.  И   это  после  той  борьбы,  которую  я  вёл  в  школе,  отстаивая  свои  права  с  ненавидевшей  меня  учительницей.  Вдруг  я  оказался  так  низко.»  Его  интересовала  радиотехника,  и  он   хотел   дальше  развиваться  и  продолжать  образование,  не  тратя  напрасно  время.  А  тут  что?  Нужно  выбираться  из  этой  ситуации,  как  можно  скорее,  любыми  способами.  Он  не  хотел  ощутить  себя   на  этом  месте  пусть  даже  на  непродолжительное  время.  Он  не  хотел  оставить  след  в  своей  памяти  об  этой  жизни,  а  она  непременно  останется   если  он  ничего  не  буду  делать  и  пустит   всё  на  самотёк.  Но  больше  всего  его  пугала  неопределённость,  которую  он  не  привык  ещё  никогда  чувствовать. Надо  было     удержаться  в  стремнине  жизни  чтобы  она  тебя  не  поглотила  и   выплыть  к  правильному   берегу.
Вечером,  не  желая  что-либо  подробно  объяснять  матери,  она  бы  всё  равно  мало  что  поняла,  он  сказал,  что  работа  ему   там  не  понравилась  и  он  не  будет  туда  устраиваться.  А  пословица  насчёт  того,  что  не  место  красит  человека,  а  человек  место, - это  пословица  для  не  сумевшего  сделать  карьеру  мелкого  чиновника  или  для  отдела  кадров,  которому  нужно  закрыть  пустые  места  кем-либо,  но  только  не  своими  близкими,  знакомыми  и  родными.  Ведь  что  такое  для  него  было  в  семнадцать  лет   начинать   свою  жизнь   с  этого  места? В   семнадцать  лет,  когда  расцвет  чувств,   нежность  переживаний,  которые  многим,  не  знавшим  их  никогда  не  понять.    Прощай,  пропадающее    время  молодости.  Он   ведь  тогда   уже  был   человеком  с  поэтическим,   обострённым  чувством   жизни.  Личная  жизнь  и  жизнь  сердца   теперь  будет  на  нуле.   Всё  внутри  должно  замёрзнуть  и  остановиться.  В  этом  возрасте  хочется  любви  не  усложнённой  никакими  условностями  нашей  непростой  жизни ,  чтобы  она  была   такая  естественная,   как  необходимость  человеку  дышать  и  радоваться.  А  что  он вместо  них  получил?
Это  было  только  подсознательное  стремление  и  желание.  В  действительности  всё  было  иначе.  Оглядываясь  на  прошлое,  Евгений    видел  как  жизнь  у  него  укладывалось  по – другому,  не   им  написанному  сценарию.  Он  не  был  сыном    богатых  или   знаменитых  родителей,   и  полюбить  его  с  чисто  женской  меркантильностью  за  это  было  нельзя.      Его  отец   умер  когда  он  был  ещё  ребёнком.  Мать  его  была  простая  женщина,  которая  всю  свою  жизнь  работала  на  тяжёлой,  не  женской  работе,  стараясь  заработать.  Она  всю  свою  жизнь  посвятила  ему,  стараясь  чтобы  он  был  не  хуже  других  одет,  чтобы  получил  не  хуже  чем   другие  образование.  Любила  она  Евгения  беззаветно  и   была    для  него  самым  близким  и  дорогим  ему  человеком.
 Внешность   Евгения  была   обычная,  и  полюбить  его  с  первого  взгляда  было  бы  нелегко  для   девушек  его  возраста,  которые  любят  вместе  с яркой  внешностью  ещё  и  лидерский  темперамент.  В   школе  он  учился  не  плохо,  но  не  был  также  первым,  хотя  имел  хорошие  способности,  что  отмечала  даже  его  классная  руководитель.  Не  хватало  прилежания.  К  тому  же  в  классе,  в  котором  он  учился  вообще  не  было  заметных  симпатий   и  отношений  влюблённости  между  одноклассниками  и  одноклассницами .  Отношения  у  трёх - пяти  девушек ,  насколько  знал  Евгений,  из  шестнадцати    были  на  стороне.  У  одной  с  партнёром  по  танцам,  у  ещё  одной  с  парнем  из  соседнего  класса,  а  остальные  две- три  из  них  скрывали  своих  приятелей  от  посторонних  глаз.  Все  остальные  жили    в  ожидании  большой  жизни, -  жизни,   которая  начнётся  с  окончанием  школы,  с   поступлением  в  высшее  учебное  заведение.  Только  однажды  одна  девушка  была  замечена  в  компании  со  своим  ухажёром.  Это  было  в  десятом  классе.  Она   внешне  была  сексуальна,  с  привлекательными  сексуальными  ногами,   и  на  неё  можно  была  запасть.  Но  даже  когда  она  как-то  шла   на  пару  со  своим  ухажёром,  при   случайной  встрече  с  классной   руководительницей   очень  смутилась,  покраснела   и  не  поздоровалась,  сделав  вид,   как  будто  не  заметила  её.  Но  об  этой  встрече  со  слов  классной   стало  известно  всему  классу .  После  этого   он  один  раз  даже  наведался   к  ней  в  школу,  при   этом  она  сильно  смущалась.  С  первого  взгляда  Евгений  оценил  его  и  понял,  что  между  ними   близкие,  не  платонические   отношения.  Сложившихся  же  парочек  в  самой  школе   практически  не  было.  В  шестнадцать  лет   только  единичные  девочки  в  старших  классах   имели  опыт  сексуальных  отношений.  Сказывалось  та  пуританская  мораль  и   воспитание,  которые  были   в  обществе.  Весь  установленный  уклад  жизни  и  общественное  мнение  установили  рамки  поведения  такими,  которые  не  допускали  слишком  ранней  любви  и  начало  сексуальной  жизни.  И  только  единицы,  в  большинстве  из  так  называемых  неблагополучных  семей ,  почувствовавших  зов  плоти,  нарушали  его.  Всё  же  редко,  но  могло  случиться   не  зависящее  от  обстоятельств  воспитания  и  среды  явление  как  любовь.   Первая  группа  девушек  не   привлекала  Евгения  изначально,  а   любовь  с  девушкой,  которая   бы  понравилась  Евгению,  и  он  понравился  ей, -  не  случилась.   Лучше  сказать,   что  его  любовь  была  безответной.   Он  всегда  любил  и  даже  страдал,  но  никогда  не  встречал   ответной  любви  к  себе   в  тех,  кого любил.   Первое  его  чувство  в  школе   пришло  ещё  в  первом  классе.  Он  увидел  девочку,  которая  ему  с  первого  взгляда  запала  в  сердце,  и   оставалась  в  нём  до  девятого  класса.  Её  звали  Ира.  Она  носила   две  большие  русые  косы,  заплетала  в  них   белые  банты,  имела   очаровательные  коричневые  глаза  и  к  тому  же  была  почти  отличница.  Он  неоднократно  давал  ей  понять,  что  неравнодушно  дышит  к  ней.  Это  заметила  учительница  в  первом  классе  и неожиданно  посадила  их  за  одну  парту,  но из  этого  ничего  хорошего  не  вышло.  Евгений,  из-за  своего  большого  чувства  к  ней,  стал  вести  себя  с  ней  как-то  неестественно  галантно  и  подчёркнуто  вежливо.  Это  ей  не  понравилось  и  через  пару  недель,  вероятно  по  просьбе  её  матери,  их  снова  пересадили   как  они  и  сидели  до  этого. Он  снова  сел  с  девочкой  семья  которой  жила  в  одном  общежитии, и  они  были  соседями  по  общей  кухне, с  которой  он  ходил  в  школу  и  возвращался  из  школы,  но  к  которой  не  имел  таких  чувств  как  к  Ире.  А  Ира  опять  села  с  Дёминым  Володей,  который  ей  нравился. Она  всегда   держала  Евгения  на  расстоянии.  Когда   в   пятом   классе  он  сделал  попытку  приоткрыть  перед   ней  свои  чувства,  она  жёстко  осадила  его,  даже  можно  сказать  выставила    на   посмеяние  перед  всем  классом.   Время  шло,  а  любовь  к  ней  всё  не  могла  пройти  в  его  сердце,  она  оказалась  очень  упорной   заразой,  однажды  приставшей  и  трудно  поддающейся  излечению.   Излечение  наступило  только  в  восьмом   классе,  который  стал  переломным   для  его  отношения  к  ней.  У  неё  был  ещё  один  воздыхатель  в   классе.   Вовка  в  отличии  от  Евгения  был  для  неё  свойским  парнем,   которым   выражал  к  ней  своё  неравнодушие  не  так  серьёзно  и   не  так  как  ей   наверно  казалось  занудно.   Он   просто  старался   чаще   быть  с  ней  рядом,  напоминая о  себе  какими-либо   приколами  и  шутками,   иногда  посвящёнными  ей   как   девушке  сердца.  Но  и  с  ним  у  неё  тоже  не  было  ничего  серьёзного.  А  тот  кто  ей  нравился  неожиданно  перешёл  в  другую  школу.  Его  она  вспоминала,   и   даже  грустила.  Он  был  лучшим  учеником   среди  мальчиков  в  классе.  Несмотря  что  он  никак  заметным  образом   не  выражал  к  ней  своего   отношения,  был  всегда  с  ней  подчёркнуто   вежливый  и  деловой,  он  то  и   нравился  ей  с  первого  класса,  к  нему  то  и  проявляла   она   свои  чувства.  И  это  было  заметно  не   только   Евгению,  но  и  всем  окружающим,  в  том  числе  и   учительнице.   Евгений   облегчённо  вздохнул  после  того,  как  Володька   ушёл  из  класса.   Не  стало   столь  сильного  соперника,   и   с  ним  ушло  чувство  ревности  и  зависти   к   нему.   Но  по  отношении  к  Евгению   после  ухода   Дёмина    ничего  в  ней   не  переменилось.  Никаких   любовных  симпатий  после   Володьки  Дёмина   у  неё   не  было. Однажды,  кажется  в  четвёртом  классе,  когда  она  возвращалась  после  школы  домой,  в  троллейбусе   вместе  с  ней  ехали  ещё  несколько   мальчиков  из  их  класса  которые  вдруг  решили  не  выпускать  её  из  троллейбуса  на  её  остановке  и  довезти  её  до  Володьки  Дёмина.  Евгений  присутствовал  при  этой  истории.  Он  стоял  рядом  и  смотрел  на  это с  совершенно  безучастным,  равнодушным  взглядом,  а  внутри  всё  кипело.  Она,  смущаясь,  смеясь, проталкивалась  через  них,  а  они  её  с
 весёлыми  возгласами  не пускали.  Евгений  облегчённо  вздохнул,  когда  она  наконец выскочила  из  троллейбуса  и  дверь  за  ней  закрылась.
В   восьмом  классе,   весной,   два  класса  8А  и  8В  послали  в  колхоз  на  картошку,  и  они   целый  день  перебирали  и  сортировали  хранившийся  в  буртах   картофель  и  затаривали  его  в  мешки.  День  был  очень  холодный  и  дождливый,  и  к  концу  дня  все  сильно  продрогли.  Транспортным  средством   доставляющим   школьников  до  автобуса,  который  стоял  на  трассе  и  ждал  их,  была  открытая  бортовая  машина,  на  которую   они  стали   сразу  грузиться  и  занимать  места,  как  только  она  подошла.  Нетерпение  было  вызвано  тем,  что  её  пришлось  долго  ждать,   и   продрогшие  на  ветру  и   дожде    школьники  хотели  быстрее  попасть  в  тёплый  автобус.  Как  только  машина  тронулась,  их  стало  швырять  из  стороны  в  сторону  на  ухабистой  скользкой  дороге,  и   надо  было  держаться  покрепче  за  борта.   И  тут  Евгений  заметил,  что  Ира   сидит  возле  кузова  с  парнем  из  соседнего  класса,  который   крепко  держит  её  за  талию  одной  рукой  и  держится  за  борт  другой  рукой.  Когда  машину  начинало  качать   на  ухабах  и  всех  сидящих  в  ней  подбрасывало  вверх,  её   прислоняло  и  бросало   к  нему,   и   они    весело  смеялись.  Евгений  не  поверил  своим  глазам.  Никогда  раньше  он  не  видел  её  вместе  с    ним  так  откровенно   выражающих  своё  отношение  друг  другу.  Быть  может  он   в  школе  это  проглядел,   или    они   встречаются  после  школы,  и   он  не  знает  многого  о  ней.   А   может    она   уже  стала  его  «подругой»,  что  вполне  возможно,  потому  что   у  него  есть  приятели  в   классе  и   они  могли  свести  их   как  ни   в  чём  не  бывало.  Евгений   всё  смотрел  на  неё.   Она  заметила  его  взгляд  и  тоже  стала  смотреть  на  него,  понимая  причину  этого   долгого,   может  даже  страдающего  взгляда.   После   поездки  на  картошку   тот  парень   чаще  стал  заходить  в  их  класс  и   больше  общаться  с  ней,  но  явного   любовного   проявления  чувств  трудно  было  заметить.  С  той  поры  в   чувствах   Евгения   к  ней   появилась  и  стало  углубляться  чувство  отторжения  к  ней.  Оказывается  не  такая  уж  она   недоступная  и  разборчивая,  если   готова   сразу  же  начать  обниматься   почти  с  первым  встречным,  а  он  из-за  неё   будет  страдать.  Нет,  он  не  хотел  больше  становиться  у  неё  на  пути,  следить  за  ней,  страдать  ревнуя,   и   поэтому   решил  прекратить  тратить  на  неё   свои  душевные  силы.   Как  не  странно  у  него  это  получилось.  Помогло   наверно  ещё  одно   обстоятельство.   После  окончания  восьмого  класса   у  них  была  производственная  практика,  на  которой  они  две  недели  работали  в  школе:  должны  были  убирать мусор,   красить  стулья  и  парты,   вскапывать  землю  под   грядки,   поливать  и   пропалывать  от  сорняков  уже  существующие  насаждения.  На  практику  ходили  по  очереди,  по  несколько  человек.  В   последней   день   практики  неожиданно  им  сказали,  что   завтра   практики  не  будет,  а  будет    устроена  поездка   на  автобусе  в  музей-усадьбу  Ф. И.  Тютчева.  На  следующий  день  все  пришли  в  праздничной  настроении,  и  одетые  уже  не  для  работы  в  школе,  а  для  поездки   на  экскурсию.  Евгений  захватил  с  собой  фотоаппарат.  Первый  раз  в  жизни  он  увидел   не  девочек  одетых   в  школьную  форму,  с  передниками  в  коричневых  юбках,  а  по-летнему,  в  лёгкие  летние  платья  и  сарафаны  девушек.  И  больше  всего  произвела  на  него  впечатление  девушка,  которая  никогда  не  была  замечена  наличием   хоть  каких-то  поклонников  к  себе,  в  отличии  от   Иры.   Она  не  выделялась  броской  и  манящей   красотой,  но   была   породистой,  хотя  не  изысканной   внешности  привлекательной  для   Евгения,  и  к  тому  же  отличницей.  В  этой  слабости  он  не  мог  себе  отказать. Для  него  умные  девушки  всегда  были  привлекательны.  До  сих  пор  она  была  какая-то  незаметная,  и  вдруг, в  один  момент  Евгений  заметил  её   притягательную  красоту.  Как  будто  солнечный   свет  осветил  её  одну  среди  всех  других,  которые  были  рядом  с  ней .   Для  поездки  она  пришла  одетая   в   короткое,  сантиметров  на  десять  выше  колен  белоснежно-голубоватое  платье,   лёгкое  как  дыхание  ветра  и  душистое  как  лепестки  розы.  На  солнце  оно  становилось  полупрозрачным    и   под  платьем   проявлялись  очертания  её  свежего  тела  и   не  менее  привлекательного  нижнего  белья.  И  какие  у  неё  оказались  привлекательные  ножки!  Как  она  ему  показалась  прекрасна.  Это  было  как  солнечный  удар.   Он  был  очарован  её  свежестью  и  красотой,  но  как  ни  в  чём  не  бывало,   не  подал   вида.   В  поездке  он  фотографировал   девчонок  и  ребят  в  разных  уголках   усадьбы,  и  она  тоже  очень  хотела  фотографироваться  и   несколько  раз  попала  в  его  объектив.  А  потом   начались  школьные  каникулы,  а  кто-то  вообще  ушёл  из  школы  поступать  в  техникумы  и  училища.
В   девятом  классе  его   класс  пополнился  вместо  них  теми,  кто  пришёл  из  расформированного  класса   8Г,  который  рассадили  по  трём  оставшимся  классам.  И  начался  учебный  процесс.  Евгения  не  оставляли  летние  впечатления  о   поездке  в  музей  Тютчева.  Новое  чувство  открылось  в  его  сердце,  а  прежнее  стало  совсем  угасать.  Он  стал  оказывать  ей  знаки  внимания,  на  которые  она  не  могла   не  обратить  своего   внимания.  Стал  с  ней  больше  разговаривать,  чем   это  было  раньше,  стараясь  эмоционально  привлечь   её   к  себе.  И  что  же,  -  ему  это  удалось.  Она  стала  рассказывать  о  нём  своей  маме.  О  чём  можно  было  говорить  с  ней?  Обо  всём  и  ни  о  чём.   Большей  частью  болтать    разные  глупости  о   своём   отношении   к  ней,   делиться  не  совсем  реальными  планами   на  будущее  вместе  с  ней.  Она  всё  это  слушала,  и,   кажется,   сама  начинала   верить  в  сказанное  им,  потому  что  реагировала  ни   них  по-настоящему,  как  на  действительные  его  планы.  И  в  советское  время,  несмотря  на  то,  что  официально  считалось,  что  в  стране  есть  только  два   главные  класса:  рабочий  класс  и  трудовое  крестьянство,  а   интеллигенция  это  прослойка,  но  в  действительности,  в  обществе   были  другие  отношения  к  существующему  порядку  вещей.   Всем  было  понятно,  что   если  родители  занимают  какие-либо  высокие  посты,  или  имеют  учёные  степени  и   звания,  то  их  семья  является   элитной  и  привилегированной   по  сравнению  с  семьёй   рабочего  или  крестьянина.  Так  вот  и  у  Аллы    мама  была   методистом   детского  образования  и  работала   в  отделе  образования  горисполкома,  а  папа  был  кандидатом  технических  наук  и  преподавал  в  техническом  ВУЗе.  Своей  девочке  они  также  предначертали  привилегированное  будущее.  Они  знали,  что  у  Евгения  отец   до  того  как  умер  работал   слесарем   и  газосварщиком,  а  мать  бригадир  маляров-штукатуров.  Её  мама  была  в  курсе  почти  всех  разговоров  Евгения  с  ней  и  тоже,  судя  по  всему,   относилась  к  ним  серьёзно.  Ей  нужен  был  в  перспективе  другой  зять,  не  из  рабоче-крестьянской  семьи,  а   тот,  у  которого  родители  соответствующие  им,  и  перспектива  занять  в  обществе   высокое   место.  После  двух  встреч  с  ней   именно  такое  направление  её  мыслей  стало  понятно  Евгению.  А   на  что  в  перспективе  мог  рассчитывать  Евгений  с  её   точки  зрения?  В  лучшем  случае  стать  инженером   на  заводе.  Нет,  им  нужен  был  человек  уже  с  ясной  перспективой,  идущей  прямой   дорогой   к  выбранной  цели,    который   будет  иметь  звание  не  ниже  чем  её  отец.   Ей   ещё  рано  сейчас   даже  помышлять   о  каких-то  любовных   историях.  Вот   когда  она  поступит  в  институт  и  будет   на   втором  или  третьем   курсе,  вот  тогда   можно  будет,   осмотревшись,   искать  себе  перспективного   парня.  Вся  эта  философия  так  и   вырисовывалась  у  неё   между  слов,  хотя  с  Евгением    об  этом  она   почти   ничего  не  говорила.  Просто  вскользь  сказала,  что   «у  вас  разные  пути  в  жизни».  Он  воспринимался   её  мамой  как  помеха  на  этом  пути.   Что  же  было  дальше,  как  складывались  их  отношения  после  таких  разговоров   с  её   мамой.   Всё   так  же  как  и  раньше,  ничего  не  изменилось.   Они   уже   стали  восприниматься   как   складывающаяся  своеобразная    парочка.  И  учителя  замечали  их  отношения  и  иногда  комментировали   их.   Евгений  стал  лучше  учиться.  Но  всегда  на  его  слова  о   чувствах  к  ней,  а  тем  более  о  любви   к  ней  она  отвечала  категорическим   отрицанием.  Когда  он  написал  ей  записку  со  словами: «  Алла,  я  тебя  люблю»,  она  ответила  ему   так:  « Оставь  свои  чувства  при  себе.  Я  в  них  не  нуждаюсь. Ты  глуп.»   Наверно  после  таких  слов  у любого  пропало   бы  желание   дальше   интересоваться  девушкой.  Но  это  не  относится  к  Евгению.  Он  видел,  что  на  её  отношение  к  нему  повлияло  отношение  классного  руководителя,  которая  так  не  любила  Евгения. Он   был  даже  уверен,  что  девушка  не  должна  бросаться  в  объятия  при  первом  же  объяснение  ей  в  чувствах,  что  она  должна   оказывать сопротивление,  тогда   к  ней  проявляется  настоящий  интерес,  её  должны  добиваться,  и   в  этом   состоит  охотничий  инстинкт  любовных  отношений.   Но  почему  он  собственно  решил  навязываться  к  ней   и  добиваться  её  любви?  Живут  же  его  сверстники  без  всякой  любви,  ходят  в  школу,  учат  уроки,  и  нет  у  них  пока   ни   девушки,  ни  личной  жизни.  Для  него  было  важно,  чтобы  вспоминая  о   школе  он   мог  вспомнить  не  только  уроки  и  контрольные  работы,  но  и   школьные  отношения,  пусть  даже  глупые   и  неудачные.  А  Алла   была  интересной   девушкой  с  приятным   для   него   эмоциональным  темпераментом.    Во-первых,   к  девятому,  десятому  классу  она  заметно  изменилась  и  стала  соответствовать  его  представлениям  о   привлекательности  и  красоте  девушки.   Во-вторых,  у  неё  никогда  не  было  парня,  который  когда-либо  проявлял  к  ней   интерес,  и  поэтому  она  очень  тонко  воспринимала   проявление  интереса  к  себе  и  реагировала   на  все  его  действия.   Можно  было   забавно,  пошутить  с  ней,    признаваясь   ей  в  чувствах,  или  говорить  о  том  какая  у  них  будет  семья   и   сколько  он  хочет  иметь  с  ней  детей   и  наблюдать  за  её  реакцией.  А    реакция   у  неё   на  его  слова  всегда   была  серьёзная,  она    относилась  ко  всем  его  словам  серьёзно.    Евгений  стал   проявлять   свои  чувства   к  ней   с  несерьёзным    легкомыслием    после   того  как  решил  для  себя,   что    надеяться    на   взаимность  отношений  нельзя.  А  если  невозможно  добиться  проявления  её  благосклонности  к  себе,  то  хотя  бы  на  некоторое  время     можно   побыть   в  центре  её   внимания.    Всё  же   он  был  неравнодушен   к  ней,   иначе   он  не  смог  бы  перебороть  свою  нерешительность  так  навязываться  ей    и   не  смог  бы  терпеть   неприятные  уколы  от  неё.   Почему   женщины   с  раннего  возраста  готовы  всё  сделать  для  одних  и  отказывают  в  своём  интересе  другим  не  менее,  а  может  и  более    достойным   любви  и  симпатий?  Здесь  Евгений  сделал  для  себя    наблюдение:  ему  показалось,  что  он  уловил  закономерность  в  том,  что   отношения  к  парню  девушек  ещё  в  таком  раннем  возрасте,  когда  речь  ещё  не  идёт  о  машинах,  дачах,  квартирах  и  других  богатствах  складываются  так,  что  можно  судить  о  последующей  удачливости  его  в  жизни.  Если  к   мальчику  с  раннего  возраста  девочки  относятся с  интересом,  если  он  удачлив  в  женской  любви,  то  и  в  последующем  ему  будет    везти  в  жизни,  и  многое  будет  получаться  как  бы  само  собой,   из  ничего.  А  если  не  интересуются,  то  у  него  не  будет  яркой  судьбы   и  успеха .
Так  вот  удачливым  Евгений  себя  не  чувствовал  и  поэтому  боялся  оказаться  один  на  один  в  этой  непредсказуемой   неопределённости  с  жизнью.  После  десятого  класса  они  расстались.  Алла  поступила  в   ВУЗ,  не  в  тот,  в  котором  преподавал  её  отец.  Евгений  тоже  поступал  и  в  тот  ВУЗ,   в  котором  преподавал  её  отец,  надеясь,  что  и  она  так  будет  учиться,  но  в  первый  год  неудачно, -  он  провалил  один  из  экзаменов.  Забегая   вперёд  скажу,  что  на  следующий  год  когда  Евгений  снова  поступал  в  институт,  то  поступал  в  тот  институт  в  котором  она  училась,  но  она  к  этому  времени  перевелась  в  институт,  где  работал  её  отец.  Образцовая  семья   родителей   Аллы,  которая  казалась  на  первый  взгляд  таковой  для  Евгения  через  несколько  лет  распалась.  Её  отец  нашёл  себе  более  молодую  спутницу  жизни,  а   её   мать,  так  замечательно   наставлявшая  Евгения  в  вопросах   его  несоответствия   представлениям   об  идеальной  будущей  семье  с   её  дочерью   осталась  в  пятидесятилетнем   возрасте  одна.  У  Аллы  по  доходившим  до  него   слухам   семейная  жизнь  в  первом  браке  не  сложилась,  и  через  год  после  свадьбы  она  развелась.  И  хотя  у  Евгения  сохранились  к  ней   нежные  чувства,  он  не  хотел  с  ней  к  тому  моменту  встретиться,  потому  что  ему  нечего  было    предложить  ей  для  достойной   жизни  с  ним.  Это  были  девяностые  годы,  когда  люди  жили  впроголодь,  когда  только  в  Москве  можно  было  как-то  достойно  прожить.  И  она  уехала  в  Москву.  Родственники  и  знакомые  помогли  ей  там  устроиться,  и  там  она  обрела
 свой  семейный  очаг. Именно  она  осталась  в  его  памяти  как  школьная  любовь  а  не  Ира.  Но  не  будем  забегать   на  много  лет  вперёд,  отступать  от  канвы  основного  повествования.   Первые  плоды  его  неудачливость  стала  приносить  с  его  первыми  шагами  во  взрослой  жизни.  К  примеру,   всё  то  же   устройство  на  работу,   после  провала  на  экзаменах  при  поступлении
в  институт.  Он  сразу  же  столкнулся  с   этим  начальником  отдела  кадров,  который  отправил  его  в   противный   пятый  цех.  На  следующий  день  после  столь  неудачного  разговора  с  начальником  отдела  кадров  вместе  с  Евгением   в    отдел  кадров    пошла   его   мать,  потому  как  Евгения   начальник  отдела  кадров   и  слушать  не  хотел.  В  этот  раз,  как    только   они  зашли   в  кабинет   начальника  отдела  кадров  и  поздоровались,   между  ними   состоялся  такой  разговор:
-  Проходите, - сказал  он  и  показал  на  стулья.
Они  прошли  и  присели.
-  Я  пришёл  к  вам  с  просьбой,    чтобы  вы  переписали  обходной  лист,  -  начал   Евгений   разговор.
- Я  не  понимаю  зачем ? – произнёс   отдел  кадров,   не  отводя  от   Евгения  своих  маленьких   бесцветных  глаз.
-  Мне  не  нужна  эта  работа.  Я  не  хочу  там  работать.
- Вы  пришли  на  производство.  Это вам  не  дома:  мне  это  не  нравится,  я  это  не  буду. Тем  более,  что  я  выписал  вам  обходной  лист,  так  обходите.
- Николай  Иванович,  послушайте, - вступила  в  разговор  мать  Евгения, -  он  только  что  окончил  школу  и  первый  раз  пришёл  устраиваться  на  работу,  а  вы  ему  сразу  такую  тяжёлую  работу  дали  и  в  такой  тяжёлый  цех.
- А  вы  откуда  знаете,  что  там  тяжёлый  цех?
- Он  ходил,  смотрел.  Там  железо  гнуть  надо ,  что-ли?
- О  чём  вы  говорите,  мамаша!- повысил  он  голос  настолько,  что  наверно  стало  слышно  за  дверью  его  кабинета,  -  Я  сам  двенадцать  лет  в  этом  цехе  проработал.  Ничего  со  мной  не  случилось.  Жив - здоров  как  видите.
« Ну  и  кем  же  ты  стал   после этого, - сукиным  сыном,  и  или  ты  им  был  всегда» - подумал  мысленно   Евгений.
- Да  ему  только  один  год   проработать.  А  после  этого  у  него  у  него  армия  будет, -  тоже  нелегко   будет, -  если  в  институт  не  поступит, -  продолжала   просить  его  мать.
- Вы  в  институт  поступали, - произнёс  отдел  кадров.
- Да.
- Объясните  мне,  зачем  вам  институт?
Евгений  саркастически  усмехнулся  внутри  себя: « Зачем  же  ты двенадцать  лет  сидел  в  цехе,  а  затем  сюда  сел.  Продолжал  бы  там  сидеть.  И  к  тому  же  я  думаю,  что  ты  там  не  железо  точил  и  гнул».   Но   отдел  кадров  наверное   заметил   перемену  в   лице  Евгения  и  его  усмешку.  Вслух  же,  беря  в  оборот  манеру  общения  отдела  кадров,   Евгений  произнёс:
- Это  имеет  свои  плюсы.  И  во  время  учёбы  и  после  неё.
А в  голове  крутилось: « Конечно  же,  не  туда  я  попал,  не  туда  меня  понесло  с  самого  начала.  Я  думал,  что  оживу  и  расцвету  с  окончанием  школы,  что   избавлюсь  от  моего  ненавистника,  буду  учиться  и  жить  в  своё   удовольствие,  вдалеке  от  ненужной  и  вредной  суеты  хотя  бы  какое-то  время  по  законам  своего  сердца  и  разума.
-  Николай  Иванович  … -  начал  было  Евгений,  упирая  на  уважительный  тон  обращения,  а  сам,  произнося  внутри  себя такие  слова:  « Тьфу  на  тебя.  Поцелуешь,  а  потом  отвернёшься  и  плюнешь  на  то,  что  целовал  и  трижды  поморщишься.»
- Я  вас  уже принял  на  работу,  переписывать  обходной  лист  не   буду, - прервал  Евгения  отдел  кадров,  и  продолжил  наставительно  обращаясь  к  матери, - всегда   вы   так  балуете  своих  детей.  Вот  он  пришёл,   в  какой  куртке  одет.  Я  такой  куртки  за  всю  свою  жизнь  не  носил.  И  брюки  модные.  Нет,  мамаша,  не  надо  меня  просить.  Я  уже  дал  направление  на  работу.
Евгений  ещё  ни  разу  в  жизни  не  встречал  такой  неприкрытой  зависти  в  свой  адрес  и   такого  её  низкого  проявления: « Ему  наверное  было  бы  приятно,  если  бы  я  пришёл  устраиваться  на  работу  в  грязной  телогрейке  и  старых,  страшных  брюках.   Но  этого  таким  людям  мало.  Такие  люди   хотят    распоряжаться   не  только  тобой,  но  и  твоей  душой».
Мать  Евгения  заплакала.
- Папаша  нашёлся  тут,  -  не  смог  выдержать  гнусного  тона  Евгений.  «Вот  что  значит,  когда   хоть  какая-то  власть у подлому  человеку».
- Что? -  недоумённо  протянул  отдел  кадров,  не  ожидавший  от   Евгения   таких  слов.
- Ничего.  А  что  вы  мать  до  слёз  доводите.  Мы  к  вам  не  милостыню  прошли  просить.
Отдел  кадров,  не  зная  что  ответить,  стал  в  упор  смотреть  на  Евгения   своими   круглыми  глазами,  как  бы  пытаясь  смутить  и  подавить  его   своим  взглядом.
-Выйдите,  молодой  человек, - наконец  проговорил  он .
- Выйди,  Женя, - повторила  мать.
Евгений  вышел. В  коридоре  все  стояли  молча,  с  противными  лицами  просильщиков  милостыни,  и  по  ним  было  видно,  что  кое-что  из  того,  что  произошло  за  дверью  они  слышали,  но  думали  сосредоточенно  только  о  своём. Устроиться  на  хорошую  должность  на  этом  предприятии  было  трудно,  но  выгодно.   
Вечером    Евгений  узнал  от  матери,  что  после  того  как  он  вышел  из  кабинета,  отдел  кадров  продолжал  читать  её  мораль  о  правильном  воспитании,  говорил  ей  о  брюках  и  его   куртке.  Так  они  его  задели  за  живое.  Куда  же  он  тратил  деньги,  которые  получал  за  свою  работу  и  не  только  за  работу,  но  и  за  оформление  по  блату  на  хорошие  места  протеже  своих  знакомых.  А  такие  деньги  он  тоже  получал.  Это  Евгений  узнал  от  матери.  Ей  об  этом  рассказала  её  коллега  по  работе,  муж  которой  работал  инспектором  по  безопасности  и  который  не  раз  так  устраивал   своих  знакомых  и  друзей.  Они  тоже  решили  воспользоваться  его  помощью.  Мать  отдала  деньги   через  свою  коллегу  по  работе  её  мужу,  чтобы  он  передал  их  этому  подлому  человечишку  на  ресторан  для  всей   их  компании   как  это  было  не  раз.  Всё  было  успешно  проделано,  и  после  этого   этот  начальник  отдела  кадров  переписал  обходной  лист  Евгения. Но  в  душе  каждого  из  нас  осталась  затаённая  неприязнь, -  Евгения   к  нему  и  его  к  Евгению.  « После  этого  я  старался  больше  с  ним  не  встречаться  нигде,  даже  случайно.  Теперь  только  пришло  понимание  насколько  лицемерна  наша  жизнь,  когда  говорят  одно,  подразумевают  другое,  а  делают  третье.  Так  многое  из  того,  что  демонстрируют  перед   нами – рисовка.
Где  бы  я  был  сейчас  и  что  бы  со  мной  было ,  если  бы  я  поступил  в  институт  в  этом  году.  Ничего  из  прожитого  за  этот  год  меня   бы   не  коснулось, -  думал  Евгений, - Я  жил  бы  в  мире  своих  ровесников,  которым  повезло  в  этот  год  больше  чем  мне,  в  мире,  где  главное  место  занимают  лекции,  девушки,  танцы  и  танцплощадки.  Мои  проблемы  были  бы  намного  приятнее,  чем  теперь,  а   всё  неприятное,  ненужное  и  чуждое  оказалось  бы  за  пределами  моей  жизни.  А  впереди  маячила  армия,  дедовщина   и  возможно   Афганистан,  если   я  снова  не  поступлю  в  институт. Ведь  туда  посылают « самых  достойных». И  не  известно  ещё  как  всё  сложится.  Неустроенная  жизнь  заставляет  особенно  напряженно  шевелиться  человеку,  его  мыслям. Она  как  клубок  с  торчащими  из  него  множество  нитями.  Не  знаешь,  за  какую  потянуть,  чтобы  правильно  его  размотать.
Так  я  поступил  на  работу.  Ожидания  мои  не  оправдались,  хотя  работа  в  «кипе»   была  легче  чем   если  бы  я  работал  слесарем  механо-сборочных  работ.  Ожидаемого  освоения  специальности   не  происходило,  потому  что  настоящего  обучения  и  наставничества,   о  котором  твердили   постоянно  средства  массовой  информации  на  самом  деле  не  было.  Я должен  был  или  сам   во  всё  насколько  это  можно  вникать,  или   просто  быть  на  подхвате.  Это  время  было  однообразное  в  своём  постоянстве:  каждый  день  одно  и  тоже, - аморфное  существование  мучительное  своей  бесполезностью.  Вздохнул  я  облегчённо  только,  когда  отработал  положенный  срок  и   постарался  забыть  его  поскорее,  как  будто  ничего  не  было,  даже  стараясь  стереть  воспоминания  о  нём.»
 В  это  же  самое  время  Евгения  как  допризывника   стали  обучать  в  ДОСААФ  первоначальным  навыкам  военной  специальности  на  курсах  радистов.  Как  это  происходило,  тоже  может   быть  будет  интересно.
Перед  каждым  занятием  было  построение  перед  школой  ДОСААФ  и  развод  на  занятия.  Кто-то   как  всегда  опаздывал  к  назначенному  времени,  когда  ещё  развод  не  начался,  но  шеренга  уже  построилась,  кто-то  ещё  не успел  встать  в  строй.  Веня – чудаковатый  малый  больше   всех  всегда   разговаривает  и  суетится:
- Ну  что ,  прыщавый  молодняк,  весь  сегодня  собрался.
Его  неожиданно  смелые  слова  вызывают  всеобщий  смех  и  улюлюкание.
Курсант  Андрей  первый  вступает  в  диалог  с  ним:
- Ты  сегодня  что-то  больно  смелый.  Оборзел  что-ли.  Или   ты  сегодня   хочешь   в  сказку,  а  водку  мы  захватим  по  пути.
Вмешивается  Юрик  нагловато  и  хамовато:
- Он  наверно  уже  давно  в  сказке  вместе  с  водкой.
Андрей  подхватывает:
- Он  и  без  водки  хорош.
Но  здесь  все  начинают  успокаиваться  и  становиться  в  строй,  потому  что  на  пороге  школы  появляются  руководитель  курса  и  начальник  школы.  Построение  никогда  не  было  строгим,  то   есть   те,  кто  опоздал  пристраивались  не  обязательно  строго  на  то  место,  где  стояли  в  прошлый  раз.  Вот  и  Евгений   зная  это,  хотел    стать  в  этот  раз  на   другое  место,  так  как  его  прошлое  место  было  занято.  Он  попробовал   втиснуться  в строй  рядом  с   «друзьями-корешами»  Юриком  и  Костиком.  Но  тут  Костик  резко  остановил  его:
- Тебе  не  кажется,  что  ты  здесь  лишний.
Времени  на  переход  в  другое  место  не  было,  поэтому  Евгений   настойчиво  произнёс:
- Нет,  не  кажется.  Подвинься  немного.
Тут  вмешался  Юрик:
- Иди  отсюда !
Он  толкает  Евгения  в  грудь.  Не  ввязываясь  больше  в  конфликт,  Евгений  отходит  и  становится  немного  дальше.
Руководитель  курса,  заметив  какую-то  потасовку,  спрашивает:
- Что  там  случилось?
Юрик отвечает  за  всех:
-Да  тут  человек  место  своё  не  может  найти.
Офицер  в  отставке  Алексей  Андреевич,  сбивчиво  произнося  слова,  даёт  команду:
- Равняйсь!  Смирно!  Товарищ  начальник  школы,  группа  номер   шесть  на  занятия  построена.  Преподаватель  Артюхов.
Начальник  школы  Аркадин  обводит  всех  взглядом:
-Здравствуйте,  товарищи!
Строй  начинает  громко  кричать:
- Здравия  желаем,  товарищ  начальник  школы!
Начальник  делает  вид,  что  доволен:
- Молодцы,  дружно.  Наступили  тёплые  дни,  солнышко  пригрело,  заниматься  не  хочется.  Но,  тем  не  менее, наступили  самые  ответственные  дни.  Если  уж  проучились  полгода,  то  уж  финальную  неделю  надо  закончить  без  хвостов.  А  некоторые  начинают  пропускать  занятия.  Волосы  у  кого-то  не  соответствуют  принятой  для  курсанта  норме.  У  кого  густые  и  длинные, -  ещё  ладно,  а  у  кого  редкие  да  длинные  и  болтаются  как  у  попа – это  уже  никуда  не  годится.  В  результате  только  незаметно  опадают.   
Андрей  слегка  толкает  Веню:
- Ага,  слышишь.  Это  тебя  касается. Когда  ты  пострижёшься  и  поброишься.  Я  сам  скоро  лезвие  принесу   тебе  обрезать  баки.
Веня  молчит,  но  когда  его  снова  толкают  уклончиво    бормочет:
-  Будет  время – будет  пища.
Вмешивается  в  разговор  Юрик:
- Волосы  сальные.  Тебе  их  надо  три   раза  в  неделю  мыть.
Появляется  с  подобострастным  видом  готового  искупить  свою  вину  сильно  виновного  человека  опоздавший  курсант.
Начальник  курса  мигает  ему,  чтобы  он  обращался  к  начальнику  школы.  Курсант:
- Разрешите  встать  в  строй.
Аркадин:
- Становитесь.
После  небольшой  паузы  вызванной   суетой  построения  опоздавшего  курсанта
 сильно  радостного  оттого,  что  всё  обошлось  так   легко, Аркадин  продолжает:
-  На  перемене  не  спать.  А  то  в  класс  зайдёшь, - головы  опустили, -  не  спят,  а  дремлют.  Время  сейчас  тёплое,  для  нас  непривычно  жаркое.  Поэтому  дежурному  проветривать,-
На  переменах  открывать  форточки.  Выходили  чтоб  из  класса,  никого  чтобы  из  класса  не  оставалось. Кто  курит, - вон  за  тот  угол  шли  курить.  Перед  парадным  входом  не  стоять.  Приходится  напоминать :  не  умеете  пользоваться  местами  общего  пользования.  Бросают  спички  в  туалетах,  ругаются  матом,  а  здесь  работают  девушки- секретари.  Так вот  я  предупреждаю.
Следом  за  начальником  школы  слово  берёт  начальник  курса  преподаватель  Артюхов:
- Сегодня  хоздень.  Заниматься  будем  на  полигоне  мало.  Первый  час – политинформация.  Ты  почему  опоздал?
Опоздавший  курсант:
- Проспал.
Преподаватель  Артюхов  умилённый  такой  откровенностью  и  наглостью  признания  произносит:
- Будешь  наказан.
Обращается  к  начальнику  школы:
- Значит  развести?
Аркадин  кивает  головой:
- Разводите.
Артюхов  командует:
- Группа,  равняйсь!  Смирно!  Налево! Правое плечо  шагом  марш!
Все  заходят  в  класс  и  рассаживаются  по  своим  местам.
Евгений,  проходя  мимо  задевает  Юрика,  и  в  ответ  получает  толчок:
-  Что  тебе мало!
Евгений,   видя   всю  отмороженность  Юрика,  произносит:
- Я  не  хочу  с  тобой  связываться.
Он  садится  на   своё  место.
Юрик,  обернувшись   к  Евгению  и  гадко  смотря  на  него произносит:
-  Мы  ещё  с  тобой   поговорим.
Почти  сразу  же  он  переключает  своё  внимание  на  Веню:
- А  ты  чего  сюда  садишься?  Иди  отсюда.
Веня  недоумённо  и  испуганно:
- Что  ты? Я  здесь  всегда  сидел.  И  до  того  как  ты  здесь  сел.
- А  где  ты  сейчас  был? – не  отступает  от  Вени  Юрик.
- Зов  природы  удовлетворял.  И  такой  противный.
Юрик  тыкает  Веню  в  живот:
- Если  я  резко  ударю  по  твоему  животу,  то  зов  пройдёт? Но  ты  обидешься.  Иди  туда,  где  ты  сейчас  до  этого  сидел.
Веня  чтобы  как-то  умиротворить  Юрика  и  возникшую  обстановку  делает  сокрушённый  вид:
- И   так  всё  время  каждый  сегодня  норовит.  Что  делать?
 Юрик:
- Переноси.  Это  тебе  ещё  часто  придётся  делать.
Вмешивается  Костик:
- И  говорят,  что  у   этого  дурака,    мать – учительница.  И  ещё   звание  заслуженного   работника  имеет.
Юрик  делает  вид  что  пренебрежительно  пробует  на  ощупь  материал  рубашки  Вени:
- Какая  у  тебя  рубашка  бумажная  или  льняная?  А  пуговочки?  Где  ты  такую  купил?  Скажи  мне.
Юрик  порывом  лезет  на  Веню,  повторяя  вопросы  о  рубашке.  Кладёт  ему  руки  на  плечи.  Веня  пытается  отстранить  его  руки.  Юрик   специально  акцентирует  свой  взгляд  на  Венины  руки   и  громко  кричит  ему:
- Руки!  Руки  убери!
Он  снова  кладёт  ему  свои  руки  на  плечи.
Веня  испуганно,  уже  не  пытаясь  отстранить  его  руки,  произносит:
-  Да  отстань  ты.  Пристал.
Юрик  делает  резкое  движение  головой   как  бы  быдаясь,  перед  лицом  Вени,  прямо  перед  самым  его  носом:
- Так  футболист  мяч  отбрасывает.
Веня  совсем   испуганно,   и  как  бы  пытаясь  найти  защиту    у  окружающий,  и  взывая  к  ним:
- Посмотрите  на  него.  Отстань.
Они  вначале  сцепляются,  а  потом  начинают  отталкивать  руками  друг  друга.  Остальные  курсанты  шумят  и  галдят,  не  обращают  на  это  почти  никакого  внимания,  занимаясь  своими  делами  или  делая   вид,  что  занимаются  своими  делами.
Андрей,   смеясь,  обращается  к  соседу  по парте:
-  Ты  был  вчера  в  парке. Не  видал  Макса  с  двумя  подружками.  Хорошие  девочки.  Ты  бы  на  них  посмотрел.
- А  что,  было  на  что  посмотреть?
- Да,  девочки  с  достоинствами.  Они  потом  все  вместе  ушли.
Сосед  по  парте:
- Я  вчера  домой  почти  в  два  часа  ночи  пришёл.  Завалился  и  сразу  спать. А  кореш  Володька  вчера   так  нажрался,  что  его  под  руки  домой  провожали.  Он  всё  по  дороге   придурок кричал : « Девушку  хочу  хорошую  в  постель!».
В  это  время  Юрик  и  Веня  уже  серьёзно  схватываются.  Юрик  толкает  Веню  назад,  пытаясь  завалить  его  на  спину  вместе  со  стулом.  Веня  пытается  удержаться,  сопротивляется,  цепляясь  за  край  стола.  Но  потом  он  вывёртывается  от  падения,  встаёт  в  полный  рост  с  кулаками.  Костик,  смотревший  на  это  издалека,  когда  дело  приближается  к  настоящей  драке  вскакивает  на   свою   парту,  и  прыгая  с  одной  парты  на  другую  бежит  к  месту  стычки  Юрика  и  Вени.  Они  с  двух  сторон  подходят  к  Вени  уже  без  какой-либо видимости  шуток,  готовые  пустить  в  дело  кулаки.  Веня,  понимая,  что  дело  худо,  что  эти  сейчас  уже  нисколько  не  шутят  и  дадут  жару  начинает  ретироваться  перед  Костиком:
- Да   что  ты?!  Мы  же  шутим,  а  ты  сразу  с  кулаками  .
Костик  с  налётом   пахана  в  голосе:
- Смотри,  земляк,  не  нравишься  ты  мне.
В  это  время  дежурный  по  группе,  увидев  входящего  в  класс  преподавателя  Юрцова,  подаёт  команду:
- Группа,  встать.  Смирно.
Входит  человек  лет  шестидесяти,  по  виду  отставной   офицер,  не  ниже  майора.  Это  преподаватель  Юрцов.
Он  кладёт  папку  на  стол  и   лениво  даёт  команду:
- Вольно.  Садитесь. Что-то  вы  очень  вяло  вставали.  В  армии,  там  особенно  младшие  чины  любят,  чтоб  как  он  назвал  чью-то  фамилию,  так  чтобы  тот  вставал  так,  что  стул  назад  летел.  На  чём  мы  с  вами  остановились  прошлый  раз ?  Империализм  как  угроза  возникновения  новой  войны.  Нужно  пойти  к  доске,  показать  основные  империалистические  страны  и  рассказать  какие  у  нас  с  ними  отношения.  Кто  хочет?  Никто.  Тогда  начнём  сверху.  На  «А».  Абрамов. Есть  такой ?  К  доске.
К  доске  выходит  Абрамов.  Берёт  со  смущением  указку :
- Капиталистические  страны -  это  Соединённые  штаты  Америки…
Пытается  показать  её  на  карте  мира.
Юрцов  оборачивается  назад:
- Ну  что  вы,  смелее.  Полностью  показывайте,  а  не  два  штата.
Абрамов  продолжает,  не  отрываясь  от  карты,  бессмысленно  водя  указкой   по  карте   читать  названия  стран:
- Франция,  Англия,  Италия..
Здесь  он  на  мгновение  отвлекается  от  карты,  чтобы   посмотреть  на  класс  правильно  ли  он  называет  страны  и  теряет  место  расположения  Италии  на  карте.
Юрцов  оборачивается  и  смотрит  на  указку  Абрамова  беспомощно  повисшую    в  воздухе.
Андрей  произносит  шепотом,  но   достаточно  слышно:
- В  Африке  ищет.  Тупица.  Ищи  каблучок.  Сапог.  Да  не  ты  сапог,  а  страна  на  сапог  похожа.
Некоторые   в  классе    начинают  сдержанно  смеяться.
Юрцов  берёт  у  Абрамова  указку:
-  Здесь  товарищ  затрудняется  показать  Англию  и  Италию.
Делая  размашистые  круги  указкой,  сам  показывает  их.
Потом  обращается  к  Абрамову:
- Интересно,  что  у  тебя  было  в  школе  по  географии?
Андрей  с  места  отвечает  вместо  смущённого  Абрамцева:
- Пятёрка.
Юрцов с  удивлением:
- Правда,  пятёрка?
Абрамов  с  саркастической  ухмылкой:
- Тройка.  Что  ещё?
- Ещё   какие  страны  знаешь, -  продолжает  Юрцов.
Абрамов  с  лёгким  сомнением,  слушая  подсказки  с  мест:
- Испания,  ФРГ,  Канада.
Юрцов:
- Ну  не  будем  больше  мучить  товарища.  Молодцом.  Садись.
Теперь  об  отношениях  расскажите.  Желающие  есть? Смелее.
Своими  словами  расскажите.  В  армии  только  за  инициативу  тройку  авансом  ставят.  Даже  если  только  вызвался,  а  не  рассказал.  Теперь  пойдём  снизу.  Яковлев  есть.  Прошу.
К  доске  выходит  Яковлев:
-  Отношения  с  разными  капиталистическими  странами  складываются  по- разному.  В  последнее  время  стали  напряжённые  отношения  с  США.  Из-за   ряда  разногласий  не  подписан  договор  СОЛД  и  ОСВ.   США  стала  на  новый  виток  гонки  вооружений.  С  другими  капиталистическими  странами,  например  с  Финляндией   у  нас  сохраняются  дружественные  отношения,  подписаны  торговые  и  культурные  договоры,  сотрудничаем  в  области  культуры  и  науки.
Юрцов  слегка   удивлённый   последовательности  и  правильности  изложения  мысли:
-  Садись,  пятёрка.  Всё  правильно.  А  теперь  я  расскажу  какие  события  произошли   в нашей  стране   за    эту  неделю.
За  эту  неделю  неделю  ничего  существенного  не  произошло.  Как  говорится  страна  работает,  рабочие  с  планом  справляются.  Да,  всё   же  есть  одно  событие.  С  официальный,  дружественным  визитом   в  СССР  прибыл  король  Иордании  Хусейн.  Состоялась  дружественная  беседа    с  Леонидом  Ильичём  Брежневым,  на   которой  были  подтверждены  взгляды  по  вопросам  внешней  и  внутренней  политики.  Кстати,  наш начальник  школы  имеет  собственную  радиостанцию,  и  как  любитель  занимается   радиоспортом.  А  у  радиолюбителей  так  принято,  что  если  двое  из  них  связались  связались  друг  с  другом,  поговорили  там  о  настроении,  о  погоде,  не  затрагивая  политики  то  один  другому  должен  официальную  карточку  прислать.  Хусейн  тоже  радиолюбитель.  Вот  он  ему  и  прислал  карточку,  очень  роскошную,  на  которой  он  в  полный  рост,  в  парадном  мундире  стоит  возле  своей  радиостанции.  Это  же  король.  Ясно,  что  возможности  у  него  не  то,  что  здесь  у  нас  в  школе   или  у  простого  радиолюбителя.  Ну  конечно  вы  понимаете,  что  жизнь  у  Хусейна  или  какого  другого  короля  не  в  сравнении  с  каким-нибуть  простым  смердом.  Или  к  примеру  возьмём  не  безызвестного  Рокфеллера.  Он,  говорят,  что  тратит  большие  деньги  на  строительство  для  себя  бомбоубежища.  Лет  двадцать  говорит  для  себя  поживу,  а  потом  пусть  дети  сами  заботятся  как  с  большевиками  договариваться.  Он  имееть   свою  базу  отдыха  в  горах,  свои  вертолёты,  свою  виллу  в  Калифорнии  на  берегу  Тихого  океана.  Так  этот  Рокфеллер  воспринимает  свою  жизнь   как  будто  так  и  должно  быть.  Но  вы  знаете,  что  у  СССР  есть  ракета  мощностью  в   полтора   миллиона  килотонн.  Так  что  никакое  убежище  ему  не  поможет.  Поэтому,  все  понимают,  что  нужно  бороться  за  мир.  Но  на  этом  пути  при  наличии  военного  вооружения  такой  разрушительной  силы    возможны  всякие  неожиданности  и  неприятности.  Вот  не  так  давно  на  американском  ядерном  авианосце  «Нимец» самолёт  врезался  при  посадке  в  палубу  корабля.  На  этот  раз  всё  обошлось  сравнительно  благополучно.  Правда  погибло  тринадцать  человек  и  ранено  около  тридцати,  а  могло  бы  быть  и  хуже,  ведь  он  несёт  несколько  атомных  зарядов.  На  волоске  всё  было.  А  если  бы  случился  атомный  взрыв,  доказывай  потом,  что  туда  упал  не  их  самолёт,  а  советская  ракета.  Вот  такие  ситуации  могут  возникать  из  мелочей.  Об  этом  надо  помнить.  На  следующем  уроке  мы  поговорим  о  Великой  отечественной  войне  и  её  героях.  Сейчас  звонок  должен  быть.  Ни  у  кого  нет  вопросов.
В  воздухе  на  несколько  секунд  повисает  полная  тишина,  которую  нарушает  звонок.  Занятие  окончено.
Дежурный  встаёт  и подаёт  команду:
- Встать,  смирно.
Юрцов  лениво:
- Вольно – вольно.
Он  берёт  со  стола свою  папку  и  уходит. Класс  постепенно  пустеет.  Все  выходят  на  перемену  на  площадку  перед  зданием  школы.   
Юрик  подходит  к  Евгению :
- Пошли , поговорим  чем  ты  не  доволен.
Берёт  его  за  руку  и  тянет  за  собой.  Следом    к нему  подходит  Костик:
- Пойдём,  малый,  разберемся,  Поговорим  откровенно.
Евгений  пытается  отстранить  руку  Юрика:
- Отстань,  никуда  я  не  пойду.
Юрик  бьёт  Евгения  по  щеке:
- Пойдём.
Курсант  Олег:
- Чего  пристал  к  нему?
Юрик , не  обращая  внимания,  бьёт  Евгения  в  живот.
Костик:
- В  следующий  раз  будешь  знать  куда  нужно  становиться  в  строю.
Евгений,  пытаясь  скрыть  свои   разбитые  чувства,  от  того,  что  испугался,  и  не  оказал  никакого  сопротивления  на  виду  у  всех  курсантов  хочет  уйти  внутрь  здания.  Он  не  оказал  сопротивления,  потому,  что  не  хотел  оказаться  с  разбитой  физиономией.  Конечно,  он  мог  бы  начать  махать  кулаками,  но  перевес  был  явно  не  на  его  стороне.  К  тому  же  он   не  дрался  уже   несколько  лет  и  не  смог  бы  оказать  достойного  сопротивления.  А  с  такими  отморозками  как  эти  конфликт  мог  бы  окончиться  так,  как  это  случилось  с  Сережкой  Прохоровым,  который  был  лучшим  учеником  в  их  классе.  Серёжка  погиб  из-за   нелепого  случая,  и  никого  не  наказали.
В  это  время  Евгению  навстречу   спешат  Артюхов  и  Юрцов,  проходят  мимо  него  и  выходят  на  площадку.
Артюхов  обращается  ко  всем:
- Кто  здесь  дрался?
Костик:
- Никто  не  дрался.
Артюхов:
- Дежурная  сказала,  что  здесь  дерутся.   Ну,  смотрите,  мужики.
Навстречу  к  Евгению  выходит  дежурная:
- Тебя  обижают.  Это  тебя  они  ударили?
- Никто  меня  не  обижает, -  скороговоркой  говорит  Евгений  и  уходит.
« Трус», - думал  он  о  себе  сейчас, -  « Этих  гадов  испугался.  Этих  отморозков  бандитского  вида.  Но  связаться  с  ними  означало  бы  стать  их  постоянным  врагом.  Каждый  день  отвечать  на  их  вызовы,  каждый  день  неприятные  стычки,  готовые  перерасти  в  драки.  И  чем  это  может  кончиться, - неизвестно. Может  быть  как  с  Серёжкой  Прохоровым.  Он  был   амбициозным,  потому  что  занимался  боксом  и  считал  себя  наверно  непобедимым.  Был  честолюбивым.   Это  история случилась  уже  после  окончания  школы.  К  нему  после  первого  окончания  первого  курса  военного  училища  приехал  в  гости  друг  детства.  Они  решили  это  отметить  и  пошли  в  ресторан.  В  ресторане  познакомились  с  двумя  девицами  и  стали  их  клеить.  Но   тут  между  ними  и  молдаваними,  находящимися  за  соседним  столиком  возникли  трения  по  поводу  этих  девиц.   Молдаванам  тоже  понравились  эти   девки.  Они  с  ними  танцевали,  приглашали  к   своему  столу  и  хотели  продолжения . И  когда  двое  наших  друзей  стали  тащить  девок  к  выходу  под  конец  вечера,  то  молдованам   такая  ситуация  не  понравилась  и  между  ними  возникла  стычка.  Наш  боксёр  по  привычке  стал  махать  кулаками.  Он  вообще,  когда  был     в  подпитии,  то  был  сильно  экзальтированный   и   особенно   горяч  и  амбициозен.  Тем  более,  что  со  школьной  скамьи    он  привык  всегда  чувствовать  себя  первым. Драка  быстро  закончилась  так,  как    ей  не  дали  разрастись  и  драчунов  растянули  по  углам.   Молдаванам  слегка  досталось  по  физиономии.  Сереге  ничего.  Но  на  этом    конфликт  не  закончился.  Девицы  также  достались  нашим  друзьям,    и  они  каждый  свою  стал  провожать  до  дома.  И  вот,  когда  проводив  свою  девку  до  дома .   Уже  далеко  за  полночь  Серёга  возвращался  один  домой  его  подстерегли  в  тёмном  и  безлюдном  переулке.  Здесь  то  и  произошла  настоящая  кровавая  драка.  Он  был  один .  Их  было  трое.  Силы  были  неравные.  К  тому  он  был  ещё  пьян  и  не  смог  оказать  им  какое- то  сопротивления  или  сделать  ноги,  что  совершенно  не  позорно  в  такой  ситуации.   Его  били  по  почкам  и  голове  пока  не  решили  что  хватит.   Когда  они  ушли,   он  оставался  ещё  долго  лежать  на  месте.  Потом  кое-как  добрался  до  центральной  улицы,  которая  была  освещена,  и  где  ходил  транспорт.  Там  его  и  подобрали.  Но  как  оказалось  в  поликлинике:  у  него  были  побои  несовместимые  с  жизнью,  и  он  умер  не  приходя  в  сознание.  Позже,  как  ни  странно  этих  молдаван  нашли,  но  в  ход  пошли  большие  деньги, - кого  надо  подкупили.  Суд  дал  наказание  мягче,  чем  следовало  ожидать,  и  к  тому  же  отбывание  срока  было  назначено  по  месту  жительства,  то  есть  в  Молдавии.   А  в  Молдавии  тем  более   нашлись  связи   и  снова  в  ход  пошли  деньги.   Договорились  о  смягчении   наказания  в  связи  с  хорошим  поведением  и  амнистией.  Вся  эта  история  кончилась  тем,  что,  отсидев    в  общей  сложности  около  полутора  лет,  убийцы  вышли  на  свободу.  А  человека ,  которого  они  лишили  жизни  в  самом  расцвете  молодости,   не  стало.   Поэтому,  осознавая   во  что  может  вылиться  конфликт  с   отморозками   или   бандитами  Евгений  пошёл  на  компромисс  со  своим  чувством  собственного  достоинства.
А  дежурная,  спеша  к  выходу   из  школы,   тем  временем  всё  не  унималась:
- Даже  побледнел.  Бедненький.
И  уже  выйдя  к  Артюхову  и  Юрцовцу,   продолжала:
- Вон  тот  парень,    он  внутрь  пошёл.
Артюхов,  догнав  Евгения,  берёт  его  руку:
-  Кто  тебя  бил,  скажи,  Джорж  или  Костик?
Евгений:
- Да  ну,  не  надо  разбираться.
В  это  время  звучит  звонок,  и  все  начинают  заходить  в  класс  на  занятие.
Артюхов  входит  в  класс,  даёт  команду  чтобы  все  сели  и  начинает  говорить:
- Здесь  на  перемене  произошло  маленькое  ЧП ( чрезвычайное  происшествие).  Драка.  Вернее  драки  не  было.  Это  у  нас  уже  не  первый  раз  такой  инцидент  случается,  а  третий.  И  снова  я  узнаю  об  этом  от  дежурной  по  школе.
Артюхов  по -хозяйски  ставит  руки  на  пояс,  продолжая:
- От  постороннего  человека.  А  она  об  этом  потом  начальнику  школы  расскажет  и  мне  попадёт.  Не  надо  так,  мужики  поступать  по-хамски.  Я  к  вам  хорошо  отношусь,  и  вы  должны  ко  мне  тоже.
Андрей:
- А  почему,  вы  говорите,  что  это  в  третий  раз  происходит?
Артюхов  с  настойчивой  интонацией  в  голосе:
- В  третий  раз.  Первый, - драка  в  туалете.  Когда  были  все  те  же  лица  с  Веней.  Второй  раз  в  пятницу,  когда  пришли  почти  все  пьяные.
Один  из  курсантов:
- Чёрная  пятница  тогда  была.
Артюхов:
- Половину  отправил  совершенно  пьяных  с  подвыпившими  провожатыми   провожать  по  домам.  Если  вы  уж  захотели  помериться  силами ,  так  делайте  это  после  занятий  в  овраге  или  где-нибуть  ещё.
Костик :
- В  овраге  там  мусора  навалили,   не  пройти.
Артюхов:
- И  вот  третий  раз.  Бросьте  этим  заниматься.  Если  это  ещё  раз  повториться,  вызову  лейтенанта  и  пусть  он  среди  вас  воспитательную  работу  проводит.  Вы  же  из  одного  района,  должны  быть  один  за  всех  и  все за  одного. А  если  уж  подрались,  то  не  здесь,  а  с  другим  районом.
Класс  начинает  тихо  похихикивать.
Артюхов:
- А  вы  все  свои  ребята.  Вы  должны  взять  драчуна  и  отвести  его  самого  туда,  куда  следует.      
Класс  начинает  открыто  смеяться.
Артюхов  продолжает:
- Из-за  того,  что  на  построении  не  поладили  драться  стали. Нельзя  так.   Последний  раз  предупреждаю.
Успокоив  такими  словами  свою   совесть,  Артюхов  обращается,  наконец,  к  опоздавшему  курсанту:
- На  выход  как  говорится,  с  вещами.  Нет,  это  я  пошутил,  пока  без  вещей.   Тряпку  бери  и  пошли  полы  у  начальника  школы  драить.  Джорж,  и  ты  иди  сюда.
Они  вдвоём  выходят  из  класса,  и  Артюхов,   подавая   ему  деньги,   тихо  говорит:
-   Вот  тебе  деньги,  сбегай  в  магазин  две  бутылки  вермута  принеси.  Поставишь  в  шкаф  в  моем  кабинете. Знаешь  где  мой  кабинет?  Вот  тебе  ключ.  Да  смотри  ничего  не потеряй.
И  Джорж  отправляется  в  магазин.
« Вот  такая  невымышленная,  что  ни  есть  настоящая  история  жизни.  Может  надо   приспособиться   к  этой  жизни   и   жить  так,  как   они  живут.  Меньше  обращать   внимание   на  её  мусорность,  несовершенство,  ведь  её  ничем  не  исправишь,  ведь  она  такая,  какая  есть.  Она  всегда  была  здесь  трудная,  несовершенная, -  это  наверно  такой  рок  жизни  в  России.  А  если   кто-то    в  самом  начале  жизни  думает  по-другому, -  заблуждается.  Жизнь  ещё  откроет  перед  ним  свои  грани.  Но,  может  быть,   ещё  к  тому  же  не  случайно  так  не  везёт   мне.   У  матери  была   нелёгкая  жизнь,  да  и   сейчас   она  не  мёд.  Может  всё  это  не  случайность  и  в  этом  виновата  карма,  судьба,  рок,  фатум, -  может  быть  это  проще,  чем   мы  о  них  думаем.   
Завтра  у  меня будет  нелёгкий  день.  Да  и  сегодня  у меня  был  трудный.   Сегодня   я  хотел  получить  характеристику  с   работы   и  опять  встретился  со  своим  старым  знакомым -  начальником  отдела  кадров.  Сразу  он  мне  не  выписал  пропуск,  поскольку  я  уже  не  работаю  на  заводе,  поэтому  нужно  требование  на  временный  пропуск  с  того  места,  куда  я  иду.  Полдня   бегаю,  договариваясь  с  цехом   по  телефону,  что  они  вынесут  заявку  на  временный  пропуск.  Наконец  выносят.  Отдел  кадров  выписывает  мне  временный  пропуск  на  завод.  И  вот  снова  я  в  цехе,  куда  ходил  на  работу  последние   несколько  месяцев.  В   цехе,  в  коридоре,    мне   встречается   начальник  цеха, - грубоватый  армянин,  ставший  от  привычки  иметь  почти  непререкаемую  власть  над  окружающими  кем-то  вроде самодура.
Он   делает  вид,  что   не  замечает  меня  и  проходит  мимо.  Я   нагоняю  его  следом  и  здороваюсь:
-  Здравствуйте!  Мне  нужна  производственная  характеристика.
Начальник  цеха  не  останавливается,  продолжая  идти , произносит:
- Зачем?
- Для  поступления  в  институт.
- Ты  же  уже  ушёл  с  работы.  Почему  раньше  не  брал.
Ему  не  когда,  он  куда-то  спешит.  И  больше  не  говоря  ни  слова,  скрывается  за  дверью  в  конструкторское  бюро.    И  вот,  наконец,   дождавшись  его  около   его  кабинета  после  почти  двухчасового  отсутствия,   Евгений  снова  заходит  к  нему  в  кабинет  со  своей  просьбой.
Он  отвечает  мне  просто  и  ожидаемо:
- Не  дам.  Вы  больше  у  нас  не  работаете.
Евгений  начинает  клянчить,  упрашивать,  но  начальник  непреклонен.
Евгений   выходит   в  приёмную.  Там  его   встречает  с  саркастической  улыбкой  и  вопросом  секретарша:
- Ну,  что,  как  после  бани?  А  ты  у  механика  попроси,  пусть  он  напишет  характеристику.
- Так  прежний  недавно  рассчитался,  а  новый  меня  не  знает.
Секретарша  молча  пожимает  плечами  и  советует:
- Ну  тогда  заместителя  начальника  цеха  попроси.  Сегодня  его  нет,  а  завтра  будет.
« А  что,  это  неплохая  мысль,  ею  надо  воспользоваться»,- хватается   как  утопающий  за  соломинку  за  неё  Евгений.
Вот  уже  почти  и  завтра  наступило.  Его   успокаивает  этот  свежий  ночной  ветерок,  огромные  деревья,  тихо  шумящие  в  полумраке  над  ним.  Оставаясь  здесь,  он   внутренне  успокаивается  и  отдыхает    от  безумного  дня,   вдыхая  свежий  воздух  свободы.   Тихо  шуршат  под  ногами  невесомые,  хрупкие  листья.  Он  отдыхаю  здесь  от  мира,  от  людей.
Незаметно  для  себя   Евгений  успокаивается  и  возвращается  тихой   ночной  дорогой  домой,  снимает  верхнюю  одежду,  на  ходу  легко  перекусывает,  ложится   и  пытается   уснуть.
Но   мысли  в  голове  продолжают  свою  жизнь,  свой  бег:
« Когда  же   наконец   человек  будет  считаться  с  другим человеком,  начнёт  считаться  с  ним  хоть  сколько-нибуть,  замечать  его,   понимать,  что  всё,  что  он   делается  в  мире  должно  руководствоваться  мыслью  сделать  жизнь  человека,  ближнего   своего   лучше,  а  не  наоборот  кошмарнее.  В  мире,  где  на  первом  плане  всё  подчинено   произволу  по  ранжиру  хочется  простого  уважения  к  достоинству,  более  честных  и  чистых  отношений  между  людьми.»  Он   бы,  наверно,  не  думал  об  этом,  если  бы  не  столкнулся  со  всем   что  видел  последние   десять  месяцев  воочую.  Большинство  людей,  когда  их  что-то  не  касается  ни  думает  об  этом  вовсе.  Для  них  эти  слова   так  же  пусты  как   для  Юрика  и  Костика.  Не  у  всех   же  такие  убеждения.  В  этой  жизни  надо  хитрить  и  скользить,  изворачиваться  и  приспосабливаться.  Тот,  кто  стремится  к  идеалу  человеческих  отношений, -  ему  ни  один  раз  придётся  получать  в  жизни  уколы,  прежде  чем  кожа  задубеет.»  Откуда-то  к  нему слетали  светлые,  свободные  мысли:  « Может  это  только   мне  противно  видеть  грязь  и  несовершенство  жизни.  Ведь   даже  в  юности  к   идеалам    стремятся  далеко  не  все.  Их  устраивает  то,  что  есть.  Но  разве  это  хорошо  в  начале  жизни? Стремление  к  чему-то  более  совершенному,  -  это  больше  привилегия  молодости .  Бездумный  человек  не  знает  такого   стремления.  Только  с  идеалом   можно  увидеть,  насколько  в  действительности   вещь  далека  от  него.»
  Мысли    Евгения   путаются, - то  возвращаются  в  далёкое  прошлое, -  в  детство, - то  к  последнему  дню.  Приходит  сквозь  дремоту  на  ум  какое-то  слово,  порхающее  как  ночная  бабочка   в  темноте,  которое   кружится  и  замирает.  И  он  засыпает.