Дедова бумажка в закромах «Архадерессе» не понадобилась.
- Ой, что же я, Андрея Иваныча не уважу? - разулыбалась черноглазая Зина. - Что же я, его внука не уважу?
- А вы меня помните? – удивился я.
- А то не помню, - засмеялась Зина. - Мы ж с твоей мамкой в школе учились. Я тебя ещё вот такимочки помню – она показала ладошками короткий кусочек чего-то. – А вот какой красавец вырос. Что будем брать? «Чёрный доктор»? «Солнечную долину»?
- На свой вкус мне выберите, - попросил я. - Мне нужно для московских друзей. Сами понимаете, лучшее с Крыма...
Я отдал ей дедову сумку, сел на старую табуретку и вдруг подумал: я проехал почти сто километров, и меня здесь знают и встречают, как родного - без бумажек, записок, паспортов… Это – родина? А ведь так не будет в Москве… прав дед…
От ворот «Архадерессе» я двинул по дороге на Судак. Мне хотелось напоследок пройти сквозь дикую, могучую красоту этих мест.
День был светлый, идти было легко. Глаз ласкали волнистые линии холмов, то магически-плавные, то изломанные остриями скал. Справа от меня стелились величественные склоны, испещрённые чёткой графикой спящих виноградников. Слева дышало море, то скрываясь за холмами, то раскидываясь в ложбинах между ними. А за спиной моей с каждым шагом отступал назад, в солнечную дымку, исполинский хребет Меганома.
...Я тебя найду, моя пани, думал я в такт своим шагам. Хотя бы для того, чтобы привезти тебя в это суровое, полное загадок место. Я ведь ничего не успел рассказать тебе о нём. Но может быть, это к лучшему, я просто привезу тебя сюда. Мы придём сюда вместе. Поднимемся на Меганом, и может быть, пройдём через Кольцо любви на вершине Теке-Атан-Кая… К нему добираешься по узкой тропе – а потом прямо по скале – к самому небу – чтобы сквозь него увидеть море… И говорят, если пройти через это кольцо вместе – можно сохранить свою любовь навек, потому что она тогда никогда не кончится, как не кончается кольцо…
Если только ты не побоишься. А ты не побоишься, я знаю…
А потом вместе с тобой мы придём к маяку на вершине самого высокого мыса – чтобы стоять высоко над морем – чтобы почти взлететь над ним….
Неуловимая музыка звучала во мне, пока я шёл. И она тоже звучала в такт шагам. А может музыкой были сами слова? Как бы то ни было, в моей душе пело что-то прекрасное.
На минуту я остановился, чтобы перехватить сумку, машинально бросил взгляд назад и с удивлением заметил человека, поднимающегося той же дорогой. Странно, что он не встретился мне. Такое впечатление, что он возник ниоткуда или поднялся из волн, как Черномор.
Судя по походке, это был молодой парень, он шёл упруго и уверенно. А когда я, проверив поклажу, снова поднял голову, то удивился ещё больше – теперь их было двое. Появилась ещё одна фигура, женская. Девушка шла рядом с парнем. И мелкая тень металась вокруг их ног. Собака…
Очень странно… Неужели я так задумался, что пропустил троих путников? Интересно, куда они направляются? Может быть, к Эльтигену, чтобы пройти через Кольцо Любви на Теке-Атан-Кая? Только почему к вечеру? А может быть, они местные? Я прикрыл глаза от низкого солнца, вгляделся. Они шли дружно и споро, и что-то было до боли знакомое в этой картине – парень, девушка, собака, идущие вместе, уверенно и бесстрашно. Я словно их видел уже когда-то, словно знал…
Я пошёл снова вперёд, но теперь то и дело с любопытством оглядывался. Парень и девушка всё шли, не исчезая из виду, фигуры их странно не уменьшались в размерах, но становились всё прозрачнее, превращаясь в сгустки дымки. Скоро они совсем слились с воздухом, а я шёл дальше с особенным чувством – лёгким и слегка опьяняющим. Такое чувство бывает, когда встречаешься с любовью. А ещё – когда ты встречаешь чудесное.
А ещё так бывает во сне.
И это и было в моём сне - парень, девушка, собака... Я, Белка, Серко...
Нет, прав дед, и правы старожилы. Особенные тут места. Словно выпавшие из времени. Более фантастические, чем гриновские города. Ирреальный, запредельный мир. Мир между Лиссом и Зурбаганом… И надо сюда вернуться.
Значит, я сюда вернусь…
Уже впереди замаячили мелкие первые домики Судака, когда я приметил сверху в серебрящемся море тёмную полосу. Было похоже на отбойную быстрину. Я спустился к воде. Да, я не ошибся, это был рип: быстрой неширокой речкой вода текла от берега в открытое море, мирно и безобидно. Никогда не поверишь, что этот поток может быть опасным.
Рип каррент, возвращающая волна… Ещё один знак подают мне родные места…
И, наверное, здесь мне надо попрощаться с морем.
Я поднял камешек, зашвырнул в воду. Девушки в таких случаях говорят: прощай, море! Но я так не скажу. Во-первых, слишком мелодраматично, во-вторых, я не собираюсь прощаться навсегда. Я просто постою, глядя вдаль. И пообещаю, что вернусь.
И если возвратному течению будет угодно – мы вернёмся вдвоём…
…Тихо угасал вокруг короткий зимний день. Мир медленно замирал. Одно море не подчинялось правилам, било о берег незатихающей волной и было таким же грандиозным, как всегда - и так же дышало размеренно, уверенно и мудро. И что были ему наши правила - ему, знающему, что такое вечность?
Оттуда, из тьмы веков, из дали непостижимой, катило оно свои воды, и были ему смешны и наивны наши терзания, и чаяния, и озарения...
Но весело мне было стоять перед ним сейчас, в эти последние на родине дни – весело и надёжно.
Потому что я знал, что запомню и увезу с собой и эту силу, и эту вечную тайну.
Потому что я знал, что вернусь.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ "Между Лиссом и Зурбаганом"
Продолжением является третья книга "Кольцо Саладина" - http://proza.ru/2020/05/01/1838