Краткое содержание предыдущих частей: Борис Георгиевич, любовник Софьи, решил вернуть ей девственность, чтобы та помогла его сыну Ромке стать настоящим мужчиной. При этом он решает сэкономить деньги на рекламе своих шоколадных конфет и использовать Софью как модель, а сына как фотографа. Софья пережила операцию по восстановлению девственности, чтобы Ромка мог получить мужской приз. Воспользовавшись моментом он заставил Софьбю выпороть Ромку, и теперь он на девушку дуется. Софьин приемный отец, что питает к девушке не только отцовские чувства, очень переживает, предчувствуя новую беду.
За компанией присматривают Ангел Хранитель и Ангел Искуситель.
75. Новые мучения или операция под угрозой срыва
Баба Тоня одиноко жила в заброшенной деревне, и считала себя старой и глухой, однако звук мотора чужой машины распознала сразу. Мало того, кошка Машка, единственная подруга, которая чуяла беду наперед, стала как-то странно себя вести.
– Видать, скоро гости пожалуют, – баба Тоня достала немецкий "парабеллум" и протерла его тряпкой. – Понаехали тут!
Баба Тоня поутру обошла деревню с котомкой за плечами. Остановившись у моста, она, кряхтя, полезла под него, поминая радикулит недобрым словом.
– У меня осталось кое-что с войны, а Борис Георгиевич давно обещал новый мостик в деревню построить, – баба Тоня проверила закладку под мостом.
– Я не Ванга, но чую беду за версту, – баба Тоня пошла домой греться. – Они даже не представляют, с кем связались! Я в свое время не один эшелон под откос пустила!
***
Ангел Хранитель: Чувствует она. Просто мне разрешили сделать так, чтобы беду ты почувствовала.
Ангел Искуситель: Смотри, сколько лет она держит в порядке военные трофеи. И сколько лет у нее искушение пустить их в ход! Но надо навестить нашу компанию! Потом сюда вернемся!
Ангел Хранитель: вернемся и очень скоро!
***
"В городе зима постепенно отступает, – Думала женщина. – а у нас в деревне дедушка Мороз и не думает сдавать дежурство! – Красота то какая!"
Уединение бабы Тони было нарушено.
Звук деревенского трактора стал громче. Вечно косой и пахнущий перегаром тракторист прокладывал в деревню колею: зимой этой дорогой практически никто не пользовался.
– Эй, бабка, самогон есть – и до тебя расчищу! – крикнул он.
– Обойдешься! – баба Тоня погрозила ему клюкой. – Вымогатель на тракторе! Мало я тебя в детстве крапивой драла!
Тракторист так и не понял, что проехал по заминированному мосту. Ему обещали бутылку, и для деревенского пропойцы она означала целый день счастливой жизни. А кто поедет по этой дороге и зачем – его не интересовало.
– Послезавтра Борис обещал приехать, – баба Тоня закончила обход деревни и пошла готовить дом к приезду гостей. – Топить надо пару дней, чтобы он просох и проветрился, как следует. Жаль, он не сможет отведать моей наливочки. За рулем он не пьет! В общем, он неплохой человек, хоть и скуповатый. Но мне тут много не надо.
А в это время Борис занимался с непослушным Романом и Софьей. Из сексшопа вышли все молча. Крыса им больше по пути не попалась.
Ангел Хранитель: Обрати внимание – в машину Ромка сел на сидение с трудом, стараясь на Софью не смотреть.
***
Ангел Искуситель: Ему и больно, и стыдно! А Борис поставил всю операцию под угрозу срыва! Педагог доморощенный!
Софья тоже устроилась на заднем сиденье, хотя у неё была куча вопросов к Борису Георгиевичу. Рому она пока решила не тревожить, дав ему разобраться с собой.
Ангел Хранитель: Однако в ее душе стало рождаться что-то похожее на сочувствие.
Ангел Искуситель: Смотри, кулаки Ромы сжимаются и разжимаются. Мальчик строит планы мести! Но от прикосновения Софьи он вздрогнул.
***
– Сейчас отвезу Рому домой, а потом тебя! – Борис Георгиевич притормозил машину у светофора. – Софья, позвони пока папе, что с тобой все в порядке, он волнуется.
Софья кивнула в зеркало заднего вида и, достав телефон, набрала папу...
– Ты в порядке? – Услышала она знакомый голос.
Ромка сидел рядом и дулся на весь свет.
– Да, папа. Борис Георгиевич сказал, что фотосессия прошла хорошо, и скоро привезёт меня домой.
– Жду!
– Тебя папа отпустил на съемки? – спросил Рома.
– Да, – удивилась Софья такому вопросу, тут же гордо вскинула голову, высокомерно поджала губы. – Я взрослая! И решения принимаю сама, не то, что некоторые!
– Я никак не думал, что ты такая злая и жестокая, – вздохнул Рома, – но очень красивая! И зря ты силикон в купальнике носишь!
От слов Ромы девушка смутилась, сама не понимая, от стыда или от похвалы.
– Приехали! – Борис Георгиевич остановил машину. – Роман, хватит дуться! Перекачай снимки на компьютер и обработай! Приеду – проверю!
Роман вышел и, не обернувшись, ушел.
– И с тобой не попрощался! Дуется! А теперь мы изменим нашу тактику, – Борис сам расстегнул брюки. – Чтобы вернуть его расположение, ты позволишь Ромке себя выпороть!
Софья удивлённо и задумчиво посмотрела на Бориса Георгиевича в зеркало.
– Ему это НАДО, чтобы почувствовать себя мужчиной! А тебе понравилось пороть мальчика?
– А разве мальчик, позволяющий пороть себя посторонней девушке, это правильно? – Софье вдруг стало очень стыдно оттого, что ей предстоит сделать. – И вы уверены, что девственница должна себя вести вот так?
Софья облизнула пересохшие губы.
– Он подчинился отцовскому приказу! Но, похоже, я слегка перестарался. Но что сделано, то сделано, как сказал палач, отрубив голову невинной жертве. А девственницы должны отплатить спонсору нежностью и лаской!
– Я отплачу, но ведь невинная жертва палачу уже вряд ли что-то сделает, – возразила Софья, сползая под сидение. Она поняла, что ей, новоиспеченной девственнице, надо попробовать себя в роли "сахарных губок".
– А мне надо с Ромкой мириться? И я на тебя надеюсь! – Борис Георгиевич погладил её по голове. – Ведь я прекрасно видел, что порка мальчика тебя возбудила. Ты знаешь, я умею быть благодарным. Если дело выгорит, я и тебя и твоего папу возьму в бизнес младшими партнерами!
Софья не ответила. Давясь от стыда, унижения и неприятного запаха, она принялась ласкать губами набухший фалл.
"Вот тебе и девственница, – подумала она. – И чем я лучше Светки? Ничем!"
– Я постараюсь оставить вас наедине. Очень прошу, сделай его настоящим мужчиной! – Борис гладил Софью по волосам. – Позволь себя выпороть, стань его первой девушкой! И сама понимаешь, тебе придется сделать самой первые шаги…
Софья вздохнула, и, продолжая работать языком, стала обдумывать, как можно соблазнить Рому, одновременно обставив всё так, чтобы он считал, что именно он ею овладел. Уж слишком мягким и податливым казался ей мальчик. Однако никаких мыслей в голову не лезло. Слишком велико было отвращение к тому, что сейчас приходилось делать.
– Непростая задача, но он на тебя запал, – Борис разрядился и тут же надавил девушке на затылок, чтобы та сглотнула и вычистила все досуха. – И, пожалуйста, не порть себе попку!
"В машине ну, очень противно! – Софье не понравилось удовлетворять спонсора на ходу. – Дома хоть сполоснуть можно его и себя. И очень хочется прополоскать рот!"
Дорога домой прошла без приключений. Софья сидела рядом и переживала. "Хоть я и девушка, но ни папа, ни Борис меня, похоже, в покое не оставят! А ту т еще и Ромка! А что мне делать с тремя мужиками сразу?"
– Хорошо, передам папе! – ответила Софья, выскакивая из машины на последнее напоминание.
"Детки не знают, что у меня появились очень большие проблемы! – думал Борис Георгиевич, трогая машину с места. – Прослушку мы сняли слишком поздно! Земляки Акбара злятся, что я взял в начальники Владимира! А мне не хочется брать их! Конфликт может стоить жизни мне, а они могут добраться и до наших детей! В глухой деревне будет безопаснее!"
Ангел Искуситель: Воображает себя интеллектуалом, а не догадывается, что его деревенскую авантюру бандиты уже взяли в разработку.
Ангел Хранитель: Но мы не имеем права вмешиваться!
Ангел Искуситель: Не имеем! Мы только наблюдаем! Ну, сны насылаем или мысли подсказываем!
Ангел Хранитель: Я подсказал ему, что он затеял не то.
Ангел Искуситель: А я – наоборот! И, похоже, мой совет перевесил!
76. Девственница и искушение
***
Ангел Искуситель: Я сделаю так, что Владимир изнасилует Софью, и операция не состоится.
Ангел Хранитель: Коллега, ты слишком вмешиваешься! Так не по правилам!
Ангел Искуситель: Ладно, давай посмотрим, хватит ли у Владимира мужества не трогать Софью.
Ангел Хранитель: Он так долго жил с девственницей рядом, что обязательно придумает что-нибудь! Впрочем, Софье это не повредит!
***
Каррр! – ворона увидела, как машина подъехала к дому Софьи. Увидав Бориса, она близко подлетать не решилась. "Хоть человеческий вороненок не кричит от боли и ужаса!" – подумала ворона.
– Как дела? – папа закрыл за Софьей дверь. – Борис Георгиевич покормил или будешь ужинать? У меня не ресторан! Осетра не предлагаю, картошка, сардельки и сметана.
– Спасиииибо, – обняла Софья отца за пояс и прижалась к нему. "Чем и как он меня покормил – тебе лучше не знать!"
Папа обратил внимание, что Софья садится на стул спокойно.
– Тебя что, Борис Георгиевич сегодня не бил?
– Нет... Мы снимали рекламу шоколада и выбирали платье для съемок! И он же просил тебя поберечь мою попу, – удивилась девушка.
– Я думал, он просил ее поберечь для себя!
– А я приберегла ее для тебя, – улыбнулась Софья и потянулась обнять отца.
– Сейчас посмотрим, что ты там приберегла, и что с тобой сделали! – папа на руках понес ее на кровать и стал раздевать, не забыв потискать попку.
– Ай!
– Хорошо поешь! До сих пор от тебя шоколадом пахнет. Полежи пока!
Софья на некоторое время осталась одна, что дало ей возможность немного успокоиться. "Папа видел меня сколько раз – но сейчас мне показывать ему ничего не хочется!"
– Сейчас посмотрим результаты операции, – папа подвинул девушке ножки и согнул их в коленях. – Так... нагноения нет. А теперь… – он раздвинул половые губки. Лоно Софьи было гладко выбрито, розовая щель слегка увлажнена, пунцовая горошинка начавшегося возбуждаться клитора наливалась восхитительной сладостью.
– Да! И клитор как земляничка! – папа набрал в рот воздуха и подул на промежность девушки. – И девственность на месте! Ниток почти не видно!
Софья, вздрогнув от дыхания Владимира, увидела, что его ноздри раздуваются, как у породистой лошади перед стартом. "А что если он меня сейчас изнасилует? – закралась предательская мысль. – Не так просто быть девственницей и хранительницей того, за что заплатили другие!"
– Только все немного отекло и покраснело, – папа раздвинул половые губки руками и нежно погладил их. – Такая вкусная….
– Тебе видна моя девственность? – сердце Софьи стало отчаянно биться, соски напряглись и встали торчком.
– Как писал Пушкин? Он с упоением ласкает стыдливой девы красоту. Так и лежи! – папа вышел из комнаты.
Ангел Искуситель: Пошлю ему искушение!
Ангел Хранитель!А я не позволю!
Ангел Искуситель: Вот и проверим, чья возьмет!
"Еще немного, и я сделаю что-то ужасное! – Владимир шел по лесенке и чувствовал, как у него кружится голова, а все мужские рефлексы сработали в одном направлении: взять!"
Ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться.
Он не поленился, принес флакон с мирамистином и собственное зеркальце для бритья, вакуумную банку и финалгон, заранее разведенный в горчичном масле.
– Да… Девственница, – Софья посмотрела на отражение между ног, и ей вдруг стало очень стыдно. Так стыдно ей уже давно не было.
– Ну, девственница, что там доктор прописал? – Владимир погладил половые губки рукой и хорошенько обрызгал их мирамистином. – Ты у меня реально, Миледи, как новая!
Софья, увидев красное папино лицо и прислушавшись к его тяжелому дыханию, догадалась обо всем сразу. "Нельзя! Сегодня туда нельзя!" – она с трудом дождалась конца процедуры и сдвинула ноги.
– А теперь будет глубокий массаж с финалгоном! – папа перевел дух и перевернул Софью на живот, намазал попку маслом и присосал банку. – Как в нашей старой пионерской песенке! Завтра будет лучше, чем вчера!
Софья снова жалобно застонала.
– Стонать можешь сколько угодно! – папа водил банкой по горячим промасленным ягодичкам. – Это тебе не поможет!
"Он меня решил не поиметь, так замучить! – Софья стонала и плакала от стыда своей беспомощности. – Я до нового приключения не доживу!"
***
Ангел Искуситель: Папа так хотел! А на мое искушение не поддался.
Ангел Хранитель: Это я не позволил!
Ангел Искуситель: Будем считать это тактическим отступлением! Я пошлю сон Владимиру!
Ангел Хранитель: А я Софье!
***
Ночью Софья спала одна и в ночной рубашке. Владимир, удовлетворенный на ночь чувственным ротиком Миледи, спал один.
Его мучили кошмары. Его друзья, включая Софьиного отца, решили устроить над ним суд офицерской чести. И на суде за него вступилась Софья!
– Я запрещаю его трогать! – кричала она. – Поняли?
Бесплотные создания растаяли, как дым…
А стараниями Ангела Хранителя Софья получила свидание с матерью.
– Дочка, не упусти свой шанс! – во сне пришла мама и погладила его по голове.
– Какой шанс? – Софья расплакалась. – Меня просто продадут как конфетку мальчику. А мне его как-то соблазнить надо!
– Соблазнить тебе легко. А ты сделай так, чтобы мальчик жить без тебя не смог. Ты же юная женщина! Побудь немного актрисой. Не упусти свой шанс!
– Вставай и собирайся! – сквозь сон услышала Софья. – Борис Георгиевич задет сюда вместе с Ромкой.
– Да, папа! – Софья проснулась, не успев с мамой попрощаться.
Софья кивнула и пошла укладывать вещи, необходимые для работы. Как соблазнять мальчика, она так и не придумала, решив действовать по обстоятельствам.
– Каррр! – Ворона увидела, как Софья вышла на крыльцо, а огромный черный джип подъезжает к дому. Сердце птицы екнуло.
"Опять с моим маленьким птенчиком случится беда!" – поняла она, планируя вниз к Софье.
– Держи! – девушка протянула птичке кусок булки. – Ну, и не каркай так жалобно! Все будет хорошо!
Ворона помнила, что у водителя страшной машины есть пистолет, и при появлении Бориса предпочла улететь вместе с булкой.
– Борис Георгиевич не заставил себя ждать! – Вскоре машина бибикнула у входа.
"Хоть в машине ко мне приставать не будет! – Софья увидела Ромку, с постным лицом сидевшего на заднем сидении. – Вот и объект на меня дуется!"
На переднем стола большая коробка.
Софья подошла с сумкой к машине и, обнаружив коробку на переднем сиденье, села рядом с Ромой.
– Добрый день! – Ромка буркнул приветствие.
– Каррр! – ворона каркнула им на прощанье!
– Привет, – улыбнулась Софья.
– Привет! – Ромка отодвинулся подальше от Софьи, но не мог сидеть спокойно.
"Миледи! Садистка! – девушка, его мечта и его мучительница, сидела рядом! – И мне приходится терпеть ее присутствие!"
Машина ехала по дороге, освещая фарами себе путь. Снег, казалось, решил не пускать компанию в деревню.
– Будешь? – Ромка решил быть джентльменом и достал из сумки яблоко.
Решив, что мальчик отодвинулся, чтобы она могла положить сумку, девушка сдвинулась в сторону Ромы и поставила сумку на сиденье рядом с собой со стороны двери.
"Все перепутал! Это Я должна его была яблоком угощать! Только у меня его нет!"
На предложение яблока девушка улыбнулась, взяла его и, подумав, сказала:
– Давай по очереди, – его взгляд утонул в черноте прелестных глаз. А сам он тонул в прекраснейшем из омутов.
– Давай! Ты первая!
***
Ангел Искуситель: Вообще, яблоко предлагала Ева, но у нас – все наоборот!
Ангел Хранитель: Это не важно!
***
Софья улыбнулась и, широко открыв рот, откусила яблоко.
Следом хрустнул яблоком Рома.
После второго Софьиного откуса Ромки от яблока остался только огрызок.
"Хоть она и стерва, но свою работу я сделал!" – Ромка протянул ей альбом:
– Этот твои фотографии. В начале там фотосессия, а в конце – что получилось после фотошопа! Там и проекты новых фантиков есть! А на коробки конфетные едем работать!
Софья открыла альбом и стала с интересом рассматривать свои фотки... Увидев упражнения Ромы с графикой, девушка с удивлением посмотрела на мальчика.
– И как тебе? – Ромка покраснел.
– На фантике я такая аппетитная! Не то, что шоколад Аленка!
– Ты дальше смотри! Мне удалось сфотографировать тебя голой! Хоть папа запретил!
– Неужели ты успел? – удивилась Софья, чуть улыбнувшись, не без явной хитрости.
– Вот! Успел, но только там, где ты снимаешь с себя лифчик с силиконом! Вот она, на последней странице! – вздохнул Рома. – А потом ты сама знаешь, чем для меня это кончилось!
– Но ведь так Борис Георгиевич захотел... – Софья не оправдывалась, но произнесла извиняющимся тоном.
– Мой папа такой! Он привык всего добиваться! "И тебя он тоже наверняка добился!"
Ангел Хранитель: Вежливый молодой человек! Не говорит в присутствии отца, что тот самодур!
Ангел Искуситель: Рома мальчик опытный и в случае чего умеет фильтровать базар. Честно, я хотел помочь ему с планами мести, но его воображение рисует ТАКОЕ…
Ангел Хранитель: Знаю! Он даже фотошопом приклеил голову Софьи к женщине с надранной попой! Но коллаж получился такой неудачный, что он сам его стер! Без моей подсказки!
Машина выехала из города на трассу. Но Борис Георгиевич не торопился: по обледеневшей дороге опасно!
– Я думаю это неправильно, – сказала Софья, – девушки не должны пороть мальчиков, но твой папа дал мне работу! Я не могу с ним спорить!
– Да уж, с моим папой не поспоришь. Себе дороже! С ним только мама могла управиться. Софья, а тебя когда-нибудь пороли?
– Меня секут постоянно, – совершенно спокойно ответила Софья и смутилась, когда речь зашла о маме, – голой!
– Знаешь, я всегда думал, девушек не секут, – Ромка вздохнул, достал шоколадку и разделил ее пополам. – Меня папа время от времени драл ремнем, но мама меня защищала, пока была жива. Мне было очень стыдно перед тобой раздеваться и получать от тебя ремня. Хотя мой папа бы бил куда сильнее!
***
Ангел Хранитель: Ромка не в курсе об ее отношениях с папой и о том, кто виновник в смерти его мамы.
Ангел Искуситель: Это всегда можно исправить! Но я чуть-чуть подожду…
***
– После той разборки у меня до сих пор чешутся руки вернуть тебе должок тем же способом, – Рома повернулся к Софье. – Короче, выпороть!
– Ну что ж, как говорится, долг платежом красен. Честно, папа сечет меня регулярно. Совсем голой, чтоб стыднее было! Но меня ещё никогда не пороли посторонние мальчики, – изображая смущение, сказала Софья. – А бы ты чем хотел меня выпороть?
"Наивный мальчик! – Софья вздохнула. – И ведь я его сделала сиротой. А теперь мне из него надо делать мужчину!"
– Тем же ремнем, что и ты меня. Но тот у папы, а мой почти как его. А я никогда не порол девушек, – Ромка тяжело вздохнул. – Меня порол папа и... ты.
– Ты хочешь сказать, что ты порол мальчиков? – пошутила Софья.
– Было! Два года назад в спортколледже мы высекли в раздевалке одного вора, пойманного с поличным. Было! Каждый его по три раза ударил. А нас было пятнадцать.
– Всего? – даже пренебрежительно отозвалась Софья.
Самой ей казалось, что последние разы её секли гораздо больше.
– Он еле встал. И больше не воровал! – улыбнулся Рома.
– А ты бы встал? – серьёзно посмотрела Софья на Рому. – Сколько ты от меня получил?
– Тридцать шесть! Я решил вытерпеть как настоящий мужчина, но последний десяток – честно, был готов заорать. Впрочем, после ремня от моего папочки было вставать тяжелее.
– Рома, скажи, девушка у тебя есть?
– В каком смысле? – Ромка посмотрел в пол. – Девушки у меня не было! А у тебя было много парней?
– Ни одного, – не покривив душой, ответила Софья, – я девственница.
"Вот это номер! – Ромка взял в рот шоколадку и протянул вторую половину Софье. – А я думал, что она распутная женщина – клейма ставить некуда!"
Софья с улыбкой взяла шоколадку и принялась её посасывать.
– Знаешь, папа говорит, что только поркой можно воспитать настоящего мужчину. А девушек-то зачем? Им не надо быть мужчинами?
– Им надо быть женщинами, – улыбнулась Софья, положив Ромкину руку себе на колено. – А значит, нужно уметь переносить боль и быть послушной мужчине.
"Вроде бы нашли взаимопонимание", – улыбнулся Борис Георгиевич, прислушиваясь к разговору.
– Философия, блин, – вздохнул Ромка, потискав колено и поднявшись чуть выше. – Ты так спокойно лежала голая на массаже... Мне стыдно, но я о тебе плохо думал! Моя мама перед смертью кричала, что папа спутался с малолеткой. Честно, я думал, что это ты, а у вас отношения, оказывается деловые. Какая я скотина! Так плохо о тебе думал. Особенно когда ты при нас полностью обнажилась.
– Рома, мне было очень стыдно, но меня папа всегда порет совсем без одежды... Так что показывать себя голой мне не впервой. А перед твоей камерой я старалась не стесняться... Иначе фотосессия была бы запорота, и твой папа нашел бы другую модель, а я осталась бы без денег. А, сказать тебе по секрету, мне строгое воспитание нравится, – призналась Софья, опустив взгляд. – Руку убери!
Софья передвинула руку Ромы со своего бедра.
– Что нравится? – не понял Ромка, ухватив девушку за коленку. – Порка?
– Да... Понимаешь, мой приемный отец военный! И для него это что-то вроде проявления отцовских чувств. Он по-другому просто не умеет. А у меня кроме него никого нет.
Тем временем метель кончилась, машина набрала скорость. Верстовые столбы за окнами стали мелькать гораздо быстрее.
– Скоро поворот в деревню. Если что – придется и пешком идти. Впрочем, я обещал бутылку трактористу, он должен проложить колею.
Машина съехала с трассы. С двух сторон проселок окружали деревья. Снегу выпало много, но пока джип справлялся, да и колея была проложена.
– А вот и наша деревенька!
Джип, ругаясь, медленно въехал на старый мосток-развалину и поехал по улице, давя колесами снег. Деревня, казалось, вымерла. Собаки не лаяли. Столбов и проводов не было и в помине. Из трубы одной избы шел дым.
– Выбирайтесь! – приказал Борис Георгиевич. – Приехали!
Их встретила старая горбатая женщина, напоминающая Бабу Ягу.
– Добрый день! Я ваш дом и баньку натопила, блинов напекла!
– Спасибо! – Борис Георгиевич поставил на санки коробку с переднего сидения. – Баба Тоня, это вам городской гостинец.
– Вашими молитвами! Я тут, если что. Какие молоденькие птенчики! – Она посмотрела на молодежь и погрозила им узловатым пальцем. – Идите в дом, пока не замерзли.
Софья постояла на месте, пока Борис Георгиевич говорил со старушкой, и сразу, как им с Ромой сказали, чтобы шли в дом, побежала по протоптанной тропинке к дверям.
Большую часть дома занимала русская печь. На столе стояли блины, кринка с деревенским молоком и миски с варением и со сметаною.
– Бабка зимует тут одна, – пояснил Борис. – Летом иногда дачники приезжают, а зимой тут никого нет. Старушка уезжать – ни в какую! Здесь помру, говорит. Ну, и за деревней присматривает, и за моим домиком тоже. Купил почти даром, по случаю, – Борис Георгиевич включил бензиновый электрогенератор. – Вот и цивилизация. Софья, время – деньги!