Снится мне, что я молодой, двадцатипятилетний, собрался как-то ночью с компанией немного пошуметь. Мы забрались на крышу довольно высокого дома, возможно, десятиэтажки, и принялись пускать в ночь яркие фейерверки. Вдруг мы заметили, что внизу на площади стал собираться народ. Толпы людей словно бы сдвигались на площадь со всех сторон, со всех улиц. Мы с ребятами решили посмотреть, что же там такое происходит. Спустились, посмотрели, оказывается, это было вполне себе организованное ночное шествие в поддержку какой-то небезызвестной партии. Я как-то случайно отошел от своих ребят и тут же мгновенно затерялся в плотной толпе. Кто-то кричал, кто-то постоянно толкался. Вдруг я почувствовал, что мне на плечи запрыгнул особенно тяжелый гражданин и принялся понукать мною, говоря, куда теперь нужно бежать. Не без удивления узнал я в этом голосе голос лидера ЛДПР. Владимир Вольфович восседал на моих плечах своей собственной персоной. Мы прорвались сквозь полицейский кордон, который огораживал проход на одной из улиц, но нас пропустили без особых проблем. Более того, на нас как будто даже не посмотрели. Потом я, ведомый лидером либералов, кое-как вырвался из людской массы и мы вдруг оказались где-то за городом. Политик, наконец, перестал восседать на моих плечах и уже шел рядом, по правую от меня сторону.
- А что, Володя, - выдал он вдруг, как бы и не узнавая вначале моего имени, - хотел бы ты на войну пойти? Совсем скоро серьезный конфликт назревает.
- Да ведь я уже списан и зачислен в запас, - отвечаю ему я. - А призвать меня могут только разве в случае всеобщей мобилизации.
- Ну, всеобщая мобилизация тебе гарантирована, это я тебе обещаю. А почему до этого служить не приходилось? Косить думал?
- По здоровью комиссию не прошел, все вполне законно. С пятнадцати лет проблемы с мотором, даже бегать не могу, не то, чтобы быстро ходить. Да еще под машину попадал, шею повредил, позвонковый блок был.
- А вот это уже серьезно, - и лидер ЛДПР даже как будто немного убавил шага. - В общем, если я прорвусь на следующих выборах, то я тебе помогу как-нибудь устроиться в жизни. Понял меня? А мы, собственно говоря, уже пришли. Вот мой дом.
И Вольфович указал на невзрачного вида пятиэтажку, построенную лет сорок назад, не меньше.
- Сейчас зайдем ко мне, выпьем водочки, ну и потом обговорим все.
Лидер ЛДПР застыл у входной деревянной двери, обернулся. Смотрел он на восток, где в это самое мгновение над горизонтом поднималось яркое утреннее солнце.
- Посмотреть хоть напоследок немного на настоящую красоту, - молвил он, непонятно что именно имея в виду.
По инерции я взялся за ручку двери и дернул ее на себя. Дверь открылась, но в ней была настолько тугая пружина, что мне понадобились все мои силы, чтобы удержать дверь на месте. Если бы я ее сейчас отпустил, она бы непременно ударила в плечо самого знаменитого русского политика нашей современности. А это, сами понимаете, было просто недопустимо. И потому я как мог, буквально давясь от натуги, держал дверь открытой. А Жирик как будто и не думал входить. Он стоял себе и смотрел на восходящее солнце.
Внезапно сбоку от меня неизвестно каким образом оказался еще один человек. Это было довольно веселый и нагловатый тип с круглым лицом. Он появился внезапно и так же внезапно выдал:
- А он вам приказывал держать эту дверь? Он говорил вам, чтобы вы вот так стояли и держали ее перед ним, пока его Высочество соблаговолит войти внутрь? Ничего себе!
Он словно бы искушал меня, это я чувствовал. Но все равно силы мои были уже на исходе, дверь я не мог держать, даже если бы перед ней стоял сам Президент. В какой-то миг мои пальцы, не выдержав сильного напряжения, отпустили дверную ручку, мощная пружина дернулась и я закрыл глаза. Того, что будет дальше я не хотел видеть.