Страсти по вертикали и восхождение в затерянный мир.
Александр Мамедов
Я редко читаю мемуарную литературу, в детстве и в юности читал больше, много интересных людей было вокруг. А уж писать о себе никогда не думал, как и писать вообще. Так, пишу в основном технические тексты ,пишу в охотку, для того, чтобы оставить след своих прошедших исканий ,удавшихся работ, оригинальных решений. Публикую статьи я, как правило, на портале
i-mash. Пишу, шлифую и отправляю. И они , статьи, всегда под рукой, отредактированные, выношенные. Многие статьи, как мне кажется, удались, их даже перепечатали солидные журналы.
Написать эти строки меня побудила недавняя переписка с одной незнакомкой. Я ей написал известные строки из стихотворения Ю.Визбора, знаете, там о Фанских горах. И она, так вдруг, как мне показалось, так заинтересованно прямо вскинулась. Я, почувствовав подлинный интерес, готов ей был все рассказать об этих горах и тут спохватился, а о чем рассказывать, у меня остались в памяти только отрывочные эпизоды. А они совсем неспособны передать того сказочного, можно сказать, божественного впечатления, которое производят на меня горы. А как передать то воображение, которое вызвано именно неизведанным, в недоступных горах. Единственно, что я смог выдавить из себя, что озеро Искандеркуль мне показалось в лунном свете, с отраженными горами ,как в зеркале, каким –то затерянным миром.
У меня нет ,конечно, этой ночной фотографии, но тем не менее некоторые виды этого озера передают его сказочный и неповторимый характер. Тем более что завораживающая прелесть Искандеркуля, как-то, сама собой настраивает тебя на поэтический лад. Кристально-прозрачные воды, почти всегда ясное голубое небо, горные исполины, уходящие вершинами в заоблачные выси, и зеленые рощи на красно-розовом фоне скал придают озеру особую красоту. Ощущаешь какое-то невероятное спокойствие, находясь рядом с озером, смотря на горные вершины, которые окружают его.
Да еще впечатляет то, что чуть повернув голову, несколько отвернувшись от созерцания панорамы озера, перед вами открывается картина великолепной снежной вершины, горы Большая Ганза высотой 5306 метров. Она прямо рядом. Это один из великолепных
пятитысячников, которыми и прославлены Фанские горы. И тут начинаешь ощущать, что ты, наконец, попал в самое сердце так воспетых поэтами настоящего горного мира, затерянного в пространстве и овеянного многими легендами. А сердцем Фанских гор является жемчужина Памира — озеро Искандеркуль.
Теперь подробней, озеро Искандеркуль самое большое в Фанских горах. Озеро расположилось на высоте больше 2200 м.в обособленном горном районе, который расположен на севере Таджикистана между Гиссарским и Зеравшанским хребтами Памиро-Алая. По форме оно напоминает треугольник площадью в три с половиной квадратных километра и достигает в глубину семидесяти метров. Со всех сторон его окружают громады гор, образуя в отдельных местах неприступные обрывы раскинулась гладь озера Искандеркуль. Не видно купающихся на озере, вода сильно холодная.
От Душанбе до Искандеркуля около 170 километров, но это не легкая для шофера дорога. Нас привезли на турбазу в составе большой группы, набранной со всего Союза, прямо на берег озера Искандеркуль. Шоссе Душанбе – Худжанд втягивается в узкое живописное Варзобское ущелье. За кишлаком, одноименным с рекой Зидди, начинаются бесконечные серпантины на 20-километровом пути к Анзобскому перевалу через Гиссарский хребет. По характеру дороги, нам подали великолепный вездеход ГАЗ-66, обтянутый брезентом Мы следуя из города Душанбе через высокий перевал, без надежды, что нас пропустят через перевал. Накануне непогода поставила под сомнение безопасную езду через перевал и он был закрыт для проезда транспорта. Нас в пути не раз встречали работающие бульдозеры, расчищая от породы обочину дороги. Но наш ГАЗ-66, легкий вездеход, армейский, знакомый по десантным войскам, великолепно справился с крутыми подъемами, и мы вскоре оказались на самой высокой отметке перевала. Вот и перевал-3372 метра. Остановились, высыпали размяться и перекурить. Сразу почувствовалась высота, воздух был холодным, дул сильный ветер, солнце стало очень ярким, над нами, почти рядом, неслись с большой скоростью густые облака.
Про и Фанские горы я узнал впервые от ребят лифтостроительного завода, в городе Самарканде, где начинал свою трудовую деятельность после армии и института. К тому времени, в студенческие годы, я уже успел почувствовать всю прелесть восхождений ,побывал на высоте, на ледниках Заилийского Алатоо(Тянь-Шань). Мне в то время было не до гор, забота о семье, неустроенная жизнь, становление в профессии поглощали все мои мысли и время. И я тихо завидовал молодежи, слушая их восторженные рассказы о сказочной стране высокогорных Маргузорских озер.
Моя активная жизнь в горах вновь началась с тех пор, как я случайно попал по путевке в альплагерь Тамга на озере Иссык-Куль. Приехал, будучи не совсем здоровым, не в сезон, просто подышать воздухом. Но жизнь в лагере настолько увлекла меня, заставив забыть все на свете. В Тамге познакомился с художником Валентином Барсковым, все время проводил с ним, не уставая удивляться его таланту и художника и альпиниста. С 1970 года Валентин Дмитриевич 11 лет проработал на Тянь-Шане, в Киргизии в военном санатории, у озера — то экскурсоводом, то подсобным рабочим, то массовиком-затейником, параллельно создавая мозаики, витражи и фонтаны. Постоянно ходил с этюдником в горы, много фотографировал, а еще стал альпинистом, кандидатом в мастера спорта по горному туризму, был зачислен в сборную горноспасателей республики.
Вся база и соседний санаторий, были увешаны картинами и фотографиями красивых гор Терскей- Алатау, Тянь-Шаня Валентина Барскова. Мы группой, в темном зале базы, смотрели сделанные им слайды об Иссык-Куле, соседних вершинах, грезили день и ночь восхождениями, дни были заполнены экскурсиями и тренировками. Вокруг, на тренировках, в столовой, вечером на танцах, говорили только о маршрутах, о былых походах. Мы забыли о нашей прежней жизни, она нам казалась маленькой и призрачной. Я познакомился с интересными людьми, которые жили горами. Доблестью в лагере стало попасть в группу, минуя строгий врачебный осмотр, которая пойдет в многодневный поход в горы. Кто не прошел медкомиссию и остался на базе ,ходили хмурые, девушки открыто плакали. Их успокаивали и обещали однодневные экскурсии в горы. Я умудрился между болячками, которые на меня просто набросились, сходить с группой на ледник, на большую высоту. Затем мы поднялись на первый водопад, по маршруту Юрия Гагарина в живописном ущелье Барскаун или «барсово ущелье», находящееся в пойме одноименной реки, известной своими золотоносными притоками. Это место стало популярным благодаря многочисленным водопадам. К примеру, водопад «Слезы барса» по легенде родился из слез барсихи, страдающей по погибшим детенышам. В свое время здесь побывал Юрий Гагарин. В последствии в 90-х годах, в честь него в ущелье установлен памятник на огромном валуне. Памятник выполнил Валентин Барсков. Приехал их Одессы, где работал преподаватнлем. Работал над баоельефлм , не считаясь ни с чем, самоотверженно, это было в его характере, этого настоящего русского человека. Пржевальский писал: «Познающие озеро непременно замечают, что долгое пребывание на его берегах подменяет разум ослепленностью, ибо пространство властвует, пространство духовно. Воды торят вход в беспредельность неизреченного света».
Домой приехал поздоровевшим, с горной «болезнью» и с новым маршрутом, о котором мне поведали знатоки Тянь-Шаня. Теперь все отпуска я проводил в походах по разным маршрутам вгорам СССР, познакомился с лучшими альпинистами, ночевал под Эльбрусом и Ушбой, прошагал по маршруту от озера Иссык-Куль в Алма-ату прямо через высокие горы. Здесь и услыхал песни Визбора, Высоцкого, Кукина, Клячкина и других бардов.
В Фанских горах, с их чистым прохладный летним воздухом, я чувствовал большой прилив энергии, который позволял спокойно переносить все трудности долгого похода. На турбазе нас провожали грустные товарищи, которых недопустила в поход медкомиссия. Им было жаль, что они не побывают в таком неповторимом уголке СССР, где на небольшом пространстве, среди редких по красоте ландшафтов, у подножья заснеженных гор рассыпано сразу три десятка больших и малых озер, окруженных зелеными лесами и белыми от пены бурными потоками впадающих ручьев и серебряными нитями водопадов. Цвет воды ни в одном из озер не повторяется, меняясь от нежно-зеленого до бирюзового, и от голубого до темно-лилового.
Водитель, который нас с турбазы на автобусе подбрасывал к ущелью, обратился ко мне, как к наиболее старшему из всех, мне стукнуло тогда 44. Просил объяснить необъяснимое, помогая мне одеть 36 килограммовый рюкзак, «зачем идете в горы вы». Вероятно, он увидел мою улыбку, тот самый блеск в моих глазах, бессмертинку. Не смог я ему ничего объяснить, обещал найти слова по возвращению на Искандеркуль.
Я часто размышлял над этими вопросами. Первые походы в горы, в городе Алма-ате, на ближайшие ледники Молодежной и Комсомольский, на Космическую станцию разбудили во мне интерес к горам. Никто и никогда не скажет вам совершенно определенно, для чего люди стремятся к вершинам. С уверенностью можно сказать только одно: никаких материальных выгод это занятие не дает. Тут приобретаются лишь духовные ценности.
Вот слова некоторых восходителей в горы, они может быть близки к истине. «Пусть, однако, не думают, что восхождение на высочайшие вершины—лишь тяжелый, нудный труд. Нет слов, чтобы описать впечатление, производимое этими гигантами, или передать чувство восходителя, оказавшегося на грани мертвого царства, где буйный ветер, палящее солнце и беспощадный мороз, а также разреженность воздуха делают невозможной всякую жизнь».Эванс Чарльз. «Поднявшись на вершину, человек возвышает себя и свою душу, свое
сердце и свою мечту. Насколько хватает глаз, перед ним расстилается в
молчании и таинственности страна снега и скал. Горы—это особый мир,
они составляют часть планеты, как таинственное, изолированное
королевство где символом жизни являются воля и любовь». Neige et Roc,
laston Rebuffat, Paris, 1959.
«Я не альпинист в строгом смысле этого слова. Горы, хотя я их очень
люблю, не являются для меня самоцелью, когда я могу показать свою
техническую подготовленность и физические данные, а только частью того
большого мира, где я так хорошо себя чувствую. Я люблю вершины, как
отдельного человека, как равнозначные части большого целого».
Тихи Герберт.
Эти высказывания можно продолжить до бесконечности. И все они будут выражать различные взгляды и вместе с тем что-то общее, неуловимое, объединяющее всех альпинистов мира.
Я тоже не альпинист, в строгом смысле этого слова. Но мне очень близки эти высказывания и они мне очень понятны. И «нет слов, чтобы описать впечатление, производимое этими гигантами».
Несколько слов о моих путешествиях по Кавказу. Я, выбравшись из вагончика маятниковой дороги, я попал на самый знаменитый кругозор Большого Кавказского хребта на станции Мир, что под Эльбрусом. Экскурсовод в зеркальных очках, милая девушка, стоя на снегу в купальнике , перечисляла знакомые и незнакомые вершины ГХК, которые столпились перед изумленными зрителями. Конечно, я выделил для себя Донгуз-Орун и Ушбу, знакомые вершины по повести А.Кузнецова «Внизу Сванетия». Особенно впечатляла вершина Донгуз-Орун, Донгуз-Орун Чегет Кора боши. Названия вершин так и сыпались из уст экскурсовода. Чатын, Тюю-боши, Шхельда, Хотю тау, весь мир на ладони. Никак не запомнить, находясь под впечатление залитым солнцем снежным пейзажем великолепием потрясающего пейзажа. Да и еще сзади, если отвернуть голову от величия ГХК ,открывалась близость величественного Эльбруса, Эльбрусо. Пологие, снежные вершины его были настолько близко, что находясь некоторое время в «Приюте Одиннадцати» и неотрывно наблюдая за Эльбрусом, было видно, как ветер поднимает снежную пыль с ближайшей вершины в темно- синее небо. До вершин было рукой подать, всего 10 часов подъема. Но при нас группу альпинистов не выпустили, слишком был сильный ветер на вершине и обнажился лед. Слишком коварная это вершина, многим пришлось склонить голову перед ее капризным нравом. Пришлось и им спускаться вниз, из Приюта Одиннадцати вместе с нашей группой. Утром, не позавтракав, опустив головы, (горная болезнь на Эльбрусе сильно ощущается) мы двинулись вниз. Спускаться было легко, ночью подморозило, минус семь. Пробежав по снегу до маятниковой дороги станции Мир, спустившись и на поляне Азау, ко мне вернулось ощущение жизни, прошла головная боль и я почувствовал голод. Перед тем, как попасть сюда я имел беседу с нашими знатоками гор, которые уже побывали на Кавказе. Я шел прямо по их маршруту. Единственно, где они не побывали, это была Верхняя Сванетия. Мне попалась книга А.Кузнецова «Внизу Сванетия» . В книге очень подробно описаны те места, где мне удалось побывать.. Сванетия.,. «Страна тишины и спокойствия», как назвал ее в 253 году
до нашей эры грузинский царь Саурмаг, выселивший сюда своих непокорных подданных. Сванетия—символ гордого свободолюбия.
Сванетия, крошечная страна, мир ледников, узких долин, бешеных потоков то затерянные в горах селения, где проживают сваны. Перевал Донгузорун, невероятная горная река Накра, несущая огромные валуны, село Накра. Я взял эту книгу в поход и показал ее Константину Дадашкелиани, одному из героев описных в книге, при встрече, в Накре.
Он был рад ,вспомнить Сашу Кузнецова и сказал, что тот планирует приехать в Сванетию. Наш маршрут пролегал через город Местия, столицу Верхней Сванетия. Самый отличительный признак Вольной Сванетии — ее боевые башни.
Наиболее многобашенные селения—пограничные: Ушгули на востоке и
Латали на западе. Да и в Местии каждый дом имел свою башню. Издали
сванские селения выглядят как лес башен. Вот тут, при подходе к Местия я и увидел знаменитую Ушбу. Увидел на несколько минут, она очистилась от облаков на мгновение.
«Поднимешь голову—перед тобой Ушба. «Ушба... Она поднимается в самом центре Верхней Сванетии, над Местией. Вид ее поражает, ошеломляет, пугает и восхищает. Два с лишним
километра отвесных недоступных скал из розовых гранитов и гнейсов! Два с лишним километра отвеса над зеленым ковром лугов и над сверкающими ледниками! Попробуйте себе это представить. Нет, не получится, если вы не видели Ушбы. Не получится. Стена Ушбы обрывалась вниз, вглубь, куда-то под землю, в тартарары. Запрокинешь голову и не видишь за
повисшим облачком самой вершины, посмотришь вниз, и не видно под находящими с ледника облаками подножья Ушбы. Только стена. Страшная и прекрасная, грозная и возвышающая тебя над всеми жизненными невзгодами, над всем преходящим. Будто ты один на один с самой
вечностью. Это было настолько грандиозное, настолько захватывающее зрелище, что я совсем забыл, кто я, где я и зачем- я здесь»,- трудно добавить к словам А.Кузнецова, к его описанию этой величественной горы. Но все-таки ,и у меня тоже сложилось свое впечатление о невероятном, фантастическом облике Ушбы, с повисшим облачком, в виде плаща. Вид ее поражает, ошеломляет, пугает и восхищает. Повезло, удалось познакомиться с суровым Джумбером Кахиаани, наблюдать, как он начальник спасательной службы, связывается по радиостанции с группами затерянными в облаках ненастного утра. Побывал в его музее с потрясающими фотографиями с Мишей Хергиани. Джумбер, тронутый моими познаниями о Сванетии, об альпинистах и отвез меня в дом-музей Миши Хергиани, показал скорбную веревку и пару калош Миши, для скалолазания, на стене его комнаты. Мы оба сокрушались при расставании, что возвышающая буквально рядом Ушба плотно закрыта облаками. «Внизу не встретишь, как не тянись, за всю свою счастливую жизнь, десятую долю таких красот и чудес.»
И вновь Фанские горы. Здесь нет таких кругозоров и нет толп туристов. Гордые скалистые вершины Фанских гор, снежные, неприступные, поистине стали Меккой альпинистов и любителей нетронутой природы. Группы любителей гор со всего мира идут проложенными маршрутами. В этом походе, будучи старостой группы я, по просьбе моего товарища, взял на себя еще и бессменное дежурство на кухне шеф-поваром. И выполнял это со знанием дела, опыт был у меня солидный. Это большое дело вкусно приготовить на всю компанию из 20 человек из консервов и в больших котелках. И при любой погоде. Первый отрезок пути под перевал Двойной мы прошли в духе акклиматизации Организм мой, хотя и спортивный, все же с трудом приспосабливался к трудностям подъема. При ходьбе в группе самое главное не отстать, ну буквально ни на шаг. Поэтому в хвосте группы ставят самых опытных и выносливых и отдыхает группа, всегда стоя, не теряя строй. И гитару несет тоже самый опытный. Поэтому первый день пришлось хорошо поработать. В минуты отдыха, отдышавшись, можно оглядеться сделать фотографии, попить воды. Под перевалом вечером быстро поставив палатку, с дежурными начали готовить ужин и потом без ног, в одежде, упал в палатку на короткое время и отдохнув пошел к костру, где уже сидели знатоки песен и звучала гитара. Тем временем пейзаж резко изменился. Вокруг уже сгрудились высокие горы с вершиной пик Москвы. Они были красного цвета на фоне закатного неба. На вопрос: «Это уже экстремальные условия?» Наши инструктора пообещали назавтра настоящие экстремальные условия. Двойной перевал есть двойной. У костра никто не заметил, как изменилось небо, только те, кто подсел позже, в темноте, стали восторженно рассказывать о звездах и приглашать всех посмотреть. Над Фанскими горами звезды, оказалось, чем-то особенным. Сразу вспомнились ЗВЕЗДЫ НАД САМАРКАНДОМ. Позже, от работников Китабской обсерватории, находящейся вблизи города Самарканда ,я узнал чем объясняется такое прозрачное небо в этом регионе. Оказывается, арктические воздушные массы проникают на эту территорию с Северного Ледовитого океана на высоте 10 километров. Они холодные, сухие и прозрачные. Такое же небо я наблюдал над Иссык-Кулем и Грузией. Утром с самолета, далеко внизу, открывается совершенно в прозрачном воздухе, вид города Рустави, по соседству с Тбилиси.
Итак, у костра среди туристов до поздней ночи идет беседа, прерываемая исполнением песен.
Тихо гитарный звенит перебор.
На камни команда присела устало,
Снова о вечном зашёл разговор.
Молодым людям, энтузиастам, всегда есть, что рассказать друг другу. Собираются в группы совершенно разные люди со всего Союза. Многие с большим опытом нахождения в горах, настоящие любители гор, физически подготовленные. А есть совсем новички. Таджикистан и Памир это затерянный мир и кладезь легенд. И хотя 93% Таджикистана — это горы, но не только ими известна страна, родина Омара Хайяма и Рудаки.
Все приехали сюда за романтикой, всех поражает новизна пейзажей, многие начитались сказок и легенд об этих краях. И конечно волей- неволей разговор пошел о снежном человеке. В 1970-1980 годах газета "Комсомольская правда" напечатала на своих страницах ряд материалов, посвященных снежному человеку, из которых выделяется рассказ об организованной экспедиции в Гиссарские горы в Таджикистане в конце лета 1979 года.
Рабочая гипотеза, которой руководствовались: снежный человек — это доживший до наших дней представитель исчезнувшей ветви неандертальцев. Практически в каждом кишлаке Горного Каратегина и Дарваза можно встретить людей, кому довелось увидеть его. Рассказы об этих встречах очень красочны и конкретны.
Такой же рассказ о встрече со снежным человеком повел наш второй инструктор местный житель, из Душанбе.
«Нас было несколько альпинистов из местного альпинистского клуба ,мы помогали большой экспедиции российских и украинских альпинистов забрасывать снаряжение и продукты в Гарме. Гарм в прошлом — город и столица Каратегина, сейчас- центр Гармского района. Памир манит любителей походов отовсюду. В горах Памира возвышаются на внушительные 7000 метров такие легендарные исполины, как Пик Ленина (или Абуали ибн Сино, 7134м), Пик Корженевской (7105м), Пик Исмоила Сомони (бывший Коммунизма, 7495м), лежит ледник Федченко (площадью почти 700км;).
. Среди вершин, меж перевалов мы увидим с вами чистейшие озера, вода в иных меняет цвет так быстро, словно здесь замешано колдовство.
Поэтому альпинисты самого высокого ранга побывали в нашем Гарме.
Так вот мы также вот как с вами сидели у большого костра, нас было человек 20-30,мы таджикские альпинисты и альпинисты из России и Украины, пили чай. Вели рассказы о наших горах, наших обычаях, словом шло знакомство, которое со временем перерастало в крепкую дружбу. И обязательно стали рассказывать о снежном человеке. Говорили о многочисленных встречах альпинистов с загадочным существом в далеких Гималайских горах. Потом его стали встречать и в горах на территории Советского Союза, участникам экспедиции посчастливилось обнаружить и зафиксировать с помощью гипсового слепка след босой ноги гоминида. Длина его ступни оказалась 34 сантиметра, ширина в пальцах 16 сантиметров, пальцы чуть растопырены, большой — существенно больше остальных, ступня плоская.
Йети весьма скрытен. Своими глазами его практически никто и не видел. Не потому ли, что снежный человек наделен способностью существовать, как минимум, в двух измерениях?
В кыргызских легендах есть упоминание о духе, который всегда стоит за твоей спиной, преследует тебя на горных тропах. Это Кийик–адам - Бегущий человек. Визуально он, как правило, не проявляется. Зато каждый, кого Бегущий человек “удостоил” в горах своим вниманием, ощущает затылком его тяжелый взгляд, испытывает дискомфорт, страх. Бывает, позади путника ни с того ни с сего летят в пропасть камни, обрушиваются абсолютно непредсказуемые мини–лавины. Снежный человек - это первый друг и помощник чабана! Лишь благодаря его весьма своеобразной поддержке животноводы избегают многих бед, которые подстерегают их в этих диких первозданных местах на каждом шагу.
Поиск загадочного и огромного существа проводили в горах на высотах от 1600 до 2000 метров. Именно в том районе, где и находились и мы. Разговоры шли увлеченно, всех держало во внимании необычность и конкретность ситуации, мы были как-бы участниками необычных событий. Выяснилось, что никто из присутствующих не встречал и не видел снежного человека. И это неудивительно, ученые пришли к выводу, что снежный человек обладает телепатией и чувствует, что его ищут, поэтому может спокойно избегать встреч, находясь поблизости, но не показываясь людям.
Из-за гор вышла луна осветила нашу поляну, горный пейзаж. превратив его в сказочный замок. Нас окружали с одной стороны мощные арчи-ели придавая обстановке еще большую загадочность, с другой стороны высились громады гор. Я сидел как раз лицом к той стороне, где были ели и рассказывал о снежном человеке больше всех, местные жители рассказывали мне о случаях встреч с Гулом (так в горных районах называли снежного человека). На напряженных лицах слушателей плясали отблески костра. На мгновенье я взглянул чуть выше слушателей, что-то привлекло мое внимание. За сидящими людьми, на фоне лунного пейзажа я четко увидел большую фигуру необычного человекообразного существа поросшего волосами. Больше всего меня поразил его рост и его горящие глаза. Я просто остолбенел - это существо смотрело только на меня, он стоял прямо за альпинистами и слушал меня. Предупреждая мою реакцию снежный человек(а это был он) быстро приложил палец к губам, предупреждая о молчании. Я не помню, что я сделал в ответ, по- моему я кивнул. В следующее мгновение он исчез. Я в замешательстве замолчал, растерянно оглядывая собеседников. Затем встал и ушел от костра, оставив собеседников в недоумении моей сменой настроения. Мне не терпелось тотчас все рассказать всем, но предупреждение грозного существа вселило в меня страх.
После этого случая, я всегда у костра я невольно смотрю в темноту, ищу моего снежного человека, меня не оставляет ощущение, что он точно запомнил меня.
И сейчас тоже я продолжаю высматривать его, я жду встречи с ним»- наш рассказчик помолчал, оглядывая всех и наслаждаясь тишиной притихших слушателей.
Умеют ,все-таки, некоторые, рассказывать, всегда удивлюсь таланту рассказчика. Так увлеченно могут рассказать, как будто это произошло вот здесь, сейчас.
Первым пришел в себя другой инструктор и потребовал, чтобы дежурные на завтра немедленно ложились спать, завтра утром им рано вставать, готовить завтрак и впереди ждет тяжелый подъем на перевал. Я тоже встал, мне теперь не отвертеться быть поваром ежедневно. Тем более манную кашу с молоком на 20 человек в ведре, на костре, не сможет гут сварить никто, это точно. Манную кашу варят именно под перевал, она должна быть густая, при этом очень сытная и калорийная. В нее добавляют сухофрукты и когда едят, запивают какао. Каша, несмотря на свою густую консистенцию не должна пригореть, ни в коем случае, иначе вся пропахнет горелым. Я умею это делать однозначно. Не знаю, где я приобрел опыт, наверное, в армии, когда нас забрасывали в тыл на парашютах, снабдив сухпайком, или позже при рождении дочери, на кухне.
Почему- то меня в туристских походах всегда избирают старостой группы. Даже неделю назад, когда я, по уважительной причине, не мог присутствовать на собрании группы, практически незнакомые люди, меня все равно избрали старостой, заочно. Староста группы, это в том числе и прежде всего, вовремя приготовленный вкусный завтрак, обед и ужин. В первый день похода я доверил это дежурным и крепко поплатился. Прежде всего, я получил тяжелый выговор от своего товарища. Он вспомнил мне мои рассказы о моих прежних походах, призвал мой опыт, и взял слово с меня о недопущении впредь, горелой каши на завтрак, сплошного месива из макарон на обед и рисового липкого кома с тушенкой на ужин. Когда я выправил ситуацию, стабильно стал кормить группу настоящей качественной горячей армейской пищей, получил удовлетворительное поощрение и от моего друга и от группы. Надо справедливо заметить, нас снабдили в поход очень разнообразными продуктами. Я даже настоял, чтобы взяли с собой свежие яйца. По-особому упакованные мною, они очень хорошо перенесли поход. Я перенял это у альпинистов, которые делали заброску в альплагерь Дугоба в Шахимардане.
Итак, завтра, впереди перевал Двойной. Все еще впереди!
«Горная болезнь» прошла где-то к годам 55. Услышав немало восхитительных слов о красоте высокогорного озера Сары-Челек, в Киргизии мы побывали на на его берегах. Это озеро затерянное в горах Чаткальского хребта западного Тянь-Шаня озера, овеянное дюжиной причудливых историй, легенд и мифов. Захотелось и самому взглянуть на этот горный искрящийся бриллиант, как называют Сары-Челек киргизы. Тем более что оно совсем недалеко от Ташкента. «Сарычелек» дословно переводится как «желтый сосуд» или «желтая бочка», «желтое ведро», как иногда еще трактуют его название (правда оно оправдано лишь осенью).
Озеро протянулось с северо-запада на юго-восток на 7.5 км, заполнив водой площадь в 507 га на высоте 1940 м над уровнем моря. Оно образовалось в результате землетрясения, когда чудовищный обвал скальных пород напрочь перегородил Ходжа–Ату — один из притоков реки Кара–Суу. Десятки звонких ручьев стекаются в озеро из окружающих ущелий. Крутые, а порой и совершенно отвесные, берега резко погружаются в непроглядную глубину достигающую местами 234 метра. Это третье по глубине озеро Средней Азии. Северные берега покрыты большими лесными массивами из стройных елей и пихт. Эти мощные лесные массивы мирно смотрятся в озеро, отражаясь в нем как в зеркале. В этом зеркале отражаются и окружающие пестрые скалы, и панорамы синих гор, отчего озеро приобретает яркий сказочный вид. К юго-востоку от озера Сарычелек находятся еще несколько небольших озер: Кыла-Коль, Ири-Коль, Чоча-Коль и Круглое. Все эти озера — результат древних обвалов, плотиной перекрывших реку. Эта живописная цепочка из прозрачных горных жемчужин всегда будет манить к себе ценителей матери-природы. На всех озерах пришлось побывать, на берегу провели не одну ночевку, прежде чем остановиться на озере Сары Челек. Я попробовал искупаться, вода на них не холодная - она ледяная.
За неделю мы обошли все 7 озер и я вдруг почувствовал впервые тяжесть рюкзака. Романтика вдруг раз и исчезла. Я конечно лазить не перестал и лазил потом ,как только позволяли обстоятельства. Побывал вновь на БАО в Алма-Ате, на леднике Молодежном, что на Медео, постоянно делаю вылазки к Чимгану. Но романтика уже не возвращалась, да и вокруг пришли другие времена, появились новые приоритеты. Мои друзья по маршрутам, с которыми мы переписывались, звали меня то в зимний поход на Хибины, то на Алтай, к Телецкому озеру. Я только поеживался. Доблестью стало совсем другое, наши герои альпинисты Михаил Хергиани, Джумбер Кахиани из в кинофильма «Вертикаль» как-то потускнели и забылись. Не поют сейчас Пахмутову и Кукина.